Глава 8
Светлана

Маша открыла глаза и в сумраке зимнего дня представила то, что должно было ей присниться, но не приснилось. Она стоит на балконе, и хрупкие снежинки мягко опускаются на ее пушистые ресницы, мешая рассмотреть Принца, прискакавшего на чистокровном арабском скакуне. Маша смахивает надоедливые снежинки, пытаясь разглядеть лицо Принца, но конь гарцует, чинно переступая то в одну сторону, то в другую, и не дает возможности увидеть, кто же зовет ее по имени. Маша вглядывается в даль и видит Сергея Столярова, уводящего под руку свою невесту Нели. Значит, Принц не он. Обидно!

Ужасно глупо, что даже в мечтах она не может вообразить несбыточное. На то они и мечты, чтобы представлять то, чего никогда не будет. Самовнушение сработало? Или подсознание гонит прочь образ Сергея из ее головы, чтобы дать покой сердцу? Впрочем, какая теперь разница. Но… И Маша кинулась к телефону.

Спросонья едва обнаружила, что так и не установила автоответчик. Сначала хотела наговорить звонящим ей друзьям и знакомым приятные слова к Новому году, затем придумала тост, а потом решила просто и остроумно обнадежить их тем, что она когда-нибудь обязательно ответит. Но ничего этого не сделала, закрутилась. Маша вздохнула: и на сей раз судьба отводит ее от чужого жениха. Но скорее всего он и не звонил.

Маша поплелась в ванную комнату, чтобы принять душ и освежиться. Собственно, особых планов на вечер у нее не было, но она собиралась зайти к Светлане и рассказать о том, как встретила Новый год. Маша вышла из ванной комнаты и хотела поменять теплый махровый халат на привычные джинсы, как раздался звонок в дверь.

– Будь здорова, красавица! – рявкнул здоровенный бугай, шагнув в комнату, лишь только она открыла дверь. – Держи подарок! – И он сунул Маше в руки огромную рыбину.

Она опешила.

– Скромно живешь, – заявил бугай, оглядывая обстановку. – Тесно у тебя. Палтус любишь?

– Кого я люблю? – пролепетала Маша, не представляя, что делать с большой жирной рыбиной.

– Отнеси ее в кухню, – посоветовал он и занялся изучением скромной Машиной елочки. – Слушай, подруга, а почему у тебя искусственное дерево? Тебе что, некому настоящую ель принести?

– Некому.

Ага! Уйди в кухню, он тут же квартиру обчистит. Впрочем, красть у нее нечего. Но все-таки!

– Вы, наверное, ошиблись дверью, – предположила Маша, глядя на мужчину.

– Ты Мария Калинина? – подмигнул он, устремляясь на балкон.

Маша кивнула.

– Приятный вид, – пробасил бугай. – Прилегающие территории как на ладони! Хоть ставь пулемет и расстреливай всех поодиночке! Гы-гы.

– Вы террорист? – усмехнулась Маша.

– Я прапорщик Нечипоренко! – представился он, вернувшись в комнату. – А ты Мария Калинина, неполных тридцати лет, с высшим образованием, жилплощадью и материальными проблемами. Так?

– Нет! Мне нет тридцати!

– Проблемы есть?

– А у кого их нет?

– Будем решать их по мере поступления, – заявил гость, забрал у нее рыбину и двинулся в кухню.

Там он бесцеремонно открыл Машин холодильник, констатировал факт, что этот бытовой предмет, судя по содержимому, ей вовсе не нужен и лишь занимает пространство и без того тесной кухни, и вытащил из ящика стола самый большой нож.

– Вы маньяк? – тоскливо поинтересовалась Маша, прикидывая, кто из ее подруг и знакомых мог дать ему такую шокирующую дезинформацию. Ей тридцать лет! Ужас! Лучше умереть под лезвием ножа маньяка, чем признаться в этом. Но ей нет тридцати! Признаваться не в чем.

– Я Нечипоренко, – повторил бугай, положил кухонную доску и принялся нарезать рыбину большими кусками. – Хлеб есть?

Маша указала на металлическую хлебницу.

– Садись! – приказал он и огромными ручищами усадил Машу на табурет. Достал хлеб и нарезал его.

Получилась отменная закуска потому, что рядом с хлебницей он обнаружил початую банку с солеными огурцами.

– Вгрызайся. – Мужчина придвинул ей тарелку с рыбой. – Прозрачна, как солдатский борщ, за шваброй спрятаться сможешь.

– Вы обо мне? – произнесла Маша. С борщом ее еще никогда не сравнивали.

– О ком же еще?! Ничего, я тебя откормлю. Не переживай, я военнослужащий тыла. Слышала про таких?

– Нет.

– Мрак, – нахмурился прапорщик Нечипоренко. – У тебя еще и информационный голод!

– Позвольте! – Маша решила прекратить этот цирк. Рыба вкусная, но человек ошибся дверью.

– Отставить разговорчики за едой, – подмигнул ей бугай. – Отъедайся!

Маша съела еще один кусочек рыбы и вздохнула. Действительно вкусно и питательно, но надо объяснить, что ему нужна другая Маша Калинина. Такие распространенные имя и фамилия встречаются часто. Он ошибся домом. Ничего, рыбу они всю не съедят, остатки она завернет и банку с солеными огурцами отдаст.

– Ремонт у тебя нужно делать, – заявил Нечипоренко, умявший три кусища рыбины.

Маша уныло подумала, что остатков, возможно, не будет.

– Да, – согласилась она.

– И сантехнику поменять!

– Кран подтекает…

– И окна заменить на пластиковые! Лучше сразу все, за это скинут.

– Кого скинут? – испугалась Маша, стараясь одновременно думать, как от него отделаться, и поддерживать непринужденную светскую беседу.

– За себя не бойся, – хлопнул ее по плечу бугай. – Ты отныне под надежной защитой!

– Под вашей?

– А то!

– Господин Нечипоренко, товарищ, вы ошиблись! Я не та Маша Калинина, которая вас ждет. Спасибо за рыбу, очень вкусная.

– Палтус холодного копчения. Есть еще и горячего, но он остался у Светки.

– У кого?

– У соседки твоей. Она моя сеструха двоюродная.

– Так вот в чем дело! – воскликнула Маша.

– А ты что подумала?

Не признаваться же ему в том, что запустила чужого мужчину сомнительного поведения только из-за того, что его рыба одуряюще пахла? До чего она докатилась! До того, что соседи начинают ее подкармливать и знакомить со своими родственниками!

– Впечатлилась? – поинтересовался Нечипоренко, показывая Маше правую руку.

– Чем? – удивилась она. Рука, как рука. Огромная такая, с наколкой русалки.

– Отсутствием обручальных оков, – прогремел Нечипоренко. – Вы же, бабы, сразу на это обращаете внимание.

Неправда, Маша смотрела на это лишь только в самый последний момент, когда уже было поздно. Обычно. Вот и про невесту Сергея она узнала не сразу. А Светлана, когда знакомилась со своим мужем, потребовала у него паспорт. Но нет таких документов, где стоял бы штамп о занятости сердца.

– Вы могли его снять и спрятать в карман, – едко заметила она.

– Логично мыслишь, – усмехнулся прапорщик. – Но! В том-то и преимущество мужской логики над женской!

– В чем же?

– Что остался бы след от кольца!

– У вас не остался, – пригляделась Маша.

– И я о том же. Так ты согласна?

– С чем?

– Ты, подруга, явно не догоняешь. Ночью пила?

– Шампанское, – призналась Маша.

– Маслом закусывала?

– Каким?

– Сливочным.

– Нет. А зачем?

– Скудное у тебя, Мария, образование, хоть и высшее. Элементарному в ваших университетах не учат! Сливочное масло обволакивает желудок, и алкоголь хуже впитывается в кровь.

– Тогда зачем его пить?

– Логично.

Маша встала и улыбнулась:

– Спасибо, Нечипоренко, за ваш визит. Искренне была рада познакомиться с братом Светланы. До свидания, всего хорошего.

– Очки носишь? – поинтересовался тот, вставая из-за стола.

– Нет. С чего вы взяли?

– Плохо видишь. – Нечипоренко выпятил грудь колесом, показал рельефы бицепсов через белую рубашку. – Остальное тоже в норме и даже больше.

– Аполлон Бельведерский.

– Василий Нечипоренко. – Пожал ей руку тот.

– Очень приятно, – выдавила Маша, пытаясь высвободить ладонь из его лапищи.

– Короче, ждем к столу через полчаса. Или…

– Что?

– Или я сам за тобой приду. Ты мне понравилась со всеми недостатками.

– Во мне полно достоинств, – заявила Маша.

– У нас будет время разглядеть друг друга, – пообещал он и направился в коридор. – Не провожай! Собирайся!

– Что собирать-то?

– Чемодан!

– Только этого мне не хватало.

Маша начала поедать рыбу, как голодная кошка. Такой вкуснятины она давно не ела. Нет, порой средства позволяли покупать деликатесы. Но этот деликатес был не завалявшимся среди себе подобных в супермаркете, а свежим, только что прокопченным и ошеломляюще пахнувшим.

Наевшись, она решила подумать. Соображать на сытый желудок было гораздо легче, чем на пустой. Итак, она опустилась до пресловутой ущербности, свойственной только мужчинам. Путь к ее сердцу лежал через желудок! Нет? Тогда почему она сразу не выгнала визитера с подарком? С подарком! Копченую рыбину ей еще никогда не дарили. Куда это отнести: к оригинальности или к большому самомнению Василия Нечипоренко? А Светка хороша! Сообщила, что Маше почти тридцать лет! Намекала на последний шанс?

Маша решила обидеться и никуда не ходить. Но все-таки оделась более прилично, смутно подозревая, что отделаться от навязчивого кузена будет нелегко. И если уж придется пойти к коварной приятельнице, то Маша ее накажет. Она съест всю рыбу горячего копчения!

Светлана суетилась в кухне, накрывая на праздничный стол, и радовалась, что им с мужем удалось хоть немного поспать. Новогодняя ночь прошла обычно, без эксцессов и неприятностей: они посидели дома под бой курантов, а затем отправились поздравлять тех родственников и друзей, которые жили поблизости. Вернулись домой под утро и уснули без задних ног.

А в пять часов дня заявился Василий!

Светлана его не ждала, этот близкий родственник жил очень далеко, в Мурманске, у Северного полюса, и заранее о своем приезде не сообщил. Свалился как снег на голову, нет, как целая лавина из ледяных глыб, снеся все живое на своем пути. Стас, по крайней мере, все еще не отошел от заздравных тостов и едва не отдал концы. Всего лишь час посидел в кухне с Василием и литром водки. Родственнику ничего! А тщедушному Стасу – алкогольное отравление.

Светлана пошла и взглянула на мужа: тот тихо посапывал.

– Жив хоть, – обрадовалась она и вернулась нарезать привезенные Василием деликатесы.

Брат служил на Севере давно, обосновавшись там основательно. Все у него было: трехкомнатная квартира, материальный достаток в виде такого же здорового, как он сам, джипа, служба – рай, дом – полная чаша. Вот только к тридцати пяти годам эта чаша дала течь и залатать ее могла нежная женская рука. Женщин у Василия было много, равнодушно пройти мимо мужчины, имеющего вид русского богатыря, могли немногие. Но Василий еще осенью, когда они виделись в последний раз, заявил, что хочет жениться на исключительной девушке.

Светлана тогда сидела с ним в аэропорту, Василий улетал на отдых, а ей привез подарок. Подарки у него были одни, но на редкость удачные: он всегда привозил рыбу. За нее Светлана заочно полюбила славный город Мурманск. И когда сегодня он оказался на пороге ее квартиры, Светлана внезапно перевела взгляд на соседнюю и…

Разумеется, она хотела сделать доброе дело – соединить два одиноких сердца! Но в глубине души чувствовала, что строптивая Машка соединяться с непонятно кем не пожелает из элементарной вредности. Потому и послала Василия в соседнюю квартиру одного.

И сейчас с нетерпением ожидала его возвращения, прислушиваясь, не раздадутся ли крики на лестнице. Но никто не кричал, ногами не стучал и посуду не колотил. Отсюда следовало, что Машка оказалась не такой уж дурой и клюнула на мурманчанина, как тупая рыбка на приманку.

Светлана с наслаждением отправила в рот кусочек копченой рыбки и облизнулась. Что-то у нее в голове одни сравнения с этой замечательной закуской. Светлана поморщилась, вспомнив, что стол должна украсить бутылка алкоголя. Откуда взялась эта ненавистная традиция? Если она еще раз выпьет за свое здоровье, то точно умрет!

В коридоре хлопнула дверь, и послышались тяжелые шаги брата.

– Ну как? – поинтересовалась Светлана.

– Как положено! – доложил Василий. – Обалдела, прифигела и на все согласилась.

– Неужели?

– Очки носишь?

– Да ладно тебе, – отмахнулась Светлана. – Маша – девушка с тонкой организацией души. Ей твоего солдатского юмора не понять.

– А я не шучу, – заявил Василий. – Я надежный? Надежный. Погулявший? Погулявший. Обеспеченный? А то! Любая дуреха со мной, как сыр в масле, будет кататься. Сомневаешься?

– Нисколько, – согласилась сестрица. – Иначе бы не послала к ней.

В принципе, Светлана так и считала, что для Марии лучший вариант – это Василий. Где она найдет такого положительного и мужественного парня? Правда, Василий немного пообтрепался, но выглядит неплохо, чтобы завести молодую жену. Единственный минус – Маше придется ехать к черту на кулички, в славный город Мурманск и строить там семейное счастье с Василием. В любом другом месте он жить не согласится.

– Море люблю, – бесхитростно заявлял обычно Нечипоренко, так и не научившийся плавать. – А зачем? Вода сама держит. К тому же у нас такая вода, что будь ты хоть трижды мастером спорта по плаванию, до берега не доплывешь, от холода конечности сведет, и рассудок помутится.

В общем, Светлана решила, что молодые познакомились и приглянулись друг другу. Но когда в назначенное время Маша не пришла, она разволновалась.

– Ты на нее давил, Василий! Своей грубой физической силой!

– Я показал ей мощь, на которую способен, – пожал тот могучими плечами и посмотрел на часы. – Пять секунд на опоздание зеленому огурцу, и я иду…

– Кому? – изумилась Светлана. – Забудь все свои армейские штучки. Если тебе понравилась девушка, то с ней нужно обращаться осторожно! Как с фарфоровой вазой!

– С вазой? – задумался Василий, подмигнул Светлане и направился к строптивой соседке. – С вазой, так с вазой. Не поймешь этих баб, то им силу подавай, то нежность. Невозможно же нормальному мужику на две части разорваться.

Его бас уже раздавался за дверью, когда позвонила Тамара. Она поздравила Светлану с наступившим Новым годом и пожелала ей большого личного счастья и возвращения всех потерь. Светлана обрадовалась ее звонку, намереваясь отвлечься от навалившихся проблем с одиноким родственником, и расспросила Тамару о Маше. Снегурочкой, как оказалось, все остались очень довольны. Ей, бедняжке, пришлось отсидеть взаперти всю новогоднюю ночь, но она такая милая и добрая, что ничем не выказала своего недовольства. И… Тамара замялась и попросила номер домашнего телефона Снегурочки, объяснив, что хочет еще раз поблагодарить ее.

Светлана решила, что ничего страшного в этом нет, пусть благодарит, и продиктовала номер телефона соседки, попутно объяснив, что та живет с ней на одной лестничной клетке. Они еще перекинулись парой фраз и пожелали друг другу без потерь встретить вечер нового дня нового года.

– Потери будут, – прошептала Светлана, положив трубку и услышав в коридоре шум борьбы.

Вскоре шум стих, и повисла напряженная тишина.

– А я что говорил? – пробасил Василий. – Борщ стынет!

– Уберите руки, – услышала Светлана. – И вообще больше ко мне не прикасайтесь, дальше я сама пойду.

– Милые бранятся, только тешатся, – усмехнулась Светлана и двинулась им навстречу.

Мир делится на две категории людей: те, кому наплевать, что происходит с их соседями, и те, кто не может оставаться равнодушным, глядя на то, как соседи неправильно живут. Отсюда и возникают все людские беды. Впрочем, бывают и радости, но их гораздо меньше, ведь, как известно, благими намерениями выстлана дорога в ад.

Светлана желала Маше только хорошего, посылая к ней неугомонного Василия. Он свалился на нее, как февральский снег на голову, сообщив, что заехал на три дня с великой миссией – передать презент, разумеется, тот состоял из даров моря, одному влиятельному военачальнику. Проще – возил взятку для начальства копченым палтусом, чтобы оно порадовалось в новогоднюю ночь и за праздничным столом вспомнило о прапорщике Нечипоренко, здраво рассудив, что давно пора надавить на его непосредственного начальника и повысить героя до звания старшего прапорщика.

Думая о том, как бы занять родственника, Светлана вспомнила об одинокой соседке, скучающей у себя в тесной квартирке. К тесной квартирке добавились мысли о безработице и голодной смерти, и судьба Марии Калининой решилась в мгновенье ока. Она должна была выйти замуж за ушлого брата!

Но людская неблагодарность не знает границ! И вот двигаемую благими намерениями Светлану пронзали свирепые девичьи глаза, которые она назвала бы «глазюками».

– Я и сама собиралась прийти, – прошипела Маша, косясь на громадную фигуру застывшего на выходе Василия. – И сбегать никуда не собиралась.

– Ей и некуда! – торжественно воскликнула Светлана, после чего Василий ухмыльнулся и освободил проход. – Проходи, Машенька, проходи, рассказывай, как ты Новый год встретила.

– Отлично встретила, – пробурчала та и плюхнулась в кресло. – Потом расскажу.

– Отчего же потом? – воодушевилась Светлана. – Сейчас нам и расскажи! Василий, а ты знаешь, что Машенька у нас подрабатывает Снегурочкой? Посмотри только на нее – вылитая Снегурочка.

– Ага, – согласился он, улыбаясь, – совсем замороженная. Ты, Снегурка, давай к столу садись. Отощала, как спица от велосипеда.

Маша вздохнула. Хорошо, что сравнил ее с велосипедом, это банальнее и привычнее, чем армейская похлебка. А действительно, не поесть ли ей? Копченая рыба повышает аппетит, это точно. Маша пересела за стол, с ней рядом устроилась Светлана, с другой стороны решил сесть Василий.

– Васенька, – ласково произнесла Светлана, – сходи, Стаса разбуди. Посидим по-семейному.

Тот кивнул, поднялся и вышел.

– Ты что задумала? – горячим шепотом принялась укорять ее Маша. – Он совершенно не в моем вкусе! К тому же между нами должна пробежать искра.

– Еще не пробежала?

– Нет!

– Тогда жди и общайся с ним больше. Ты только посмотри, – указала на дверь Светлана, – какой он красавец! Косая сажень, и все такое. И учти, Калинина: Василий очень надежный во всех смыслах мужик, ты за ним будешь жить, как за каменной стеной!

– В тюрьме, что ли? – усмехнулась Маша.

– Да, в трехкомнатном каземате на полном довольствии и продпайке. И не нужно искать работу и мыкаться в поисках женихов.

– У него есть невеста?

– Нет у него никого. Но эта свобода от обязательств временная. Василий хочет жениться на тебе.

– Почему именно на мне? Он меня только что увидел!

– Мария, ты слышала что-нибудь про любовь с первого взгляда?

– Нет ее, – вздохнула она, вспомнив про Сергея. – Нет, сначала она, безусловно, появляется, а потом куда-то исчезает. Это как пузырьки шампанского. Ударяют в голову, и думаешь, все, захмелела, расслабилась, пошла вразнос, и вдруг – раз! Все прошло. И голова трезвая, и за разнос уже стыдно.

– Ты в кого-то влюбилась, – прищурилась Светлана, – а он не ответил взаимностью.

– Почти угадала.

– Но когда успела? Я не видела тебя ровно сутки!

– А Василий?

– Что Василий?

– Он же успел в меня влюбиться за час!

– Ладно, Маш, ты права, это скорее всего не та любовь, которая сразу и до гробовой доски. Но ты ему идеально подходишь. И он тебе! Заметь, я ни на что тебя не агитирую, только прошу – попробуй, а вдруг получится? Поезжай с ним на зимние каникулы в Мурманск, поживи недельку-другую, оглядись, присмотрись.

– Свет, ну, какое может быть «приглядись» без любви? Должно же как током встряхнуть, чтобы коленки согнулись, сердце в пятки упало, и голос задрожал.

– Точно влюбилась. Горе ты наше. Кто он?

– Он… – Маша мечтательно задумалась. – Он очень хороший человек.

– Замечательное качество для мужчины! Гораздо лучше, чем добытчик и оплот.

– Еще он так целуется, так целуется, Светка…

– Василий тоже умеет целоваться!

– Откуда ты знаешь? – усмехнулась Маша.

– Ни одна его женщина не жаловалась, все обратно просились в беззаботную жизнь. Да попадись мне раньше такой мужик, я бы вцепилась в него…

– В кого бы ты вцепилась, дорогая? – поинтересовался зашедший в комнату Стас.

– В рыбу, – нашлась Светлана. – Люблю палтус нежной любовью.

– Рыба хороша под водочку! – заявил Василий, пришедший следом за Стасом.

– Ох, – скривился тот. – Я больше пить не могу.

– Слабак! – хлопнул его по плечу Василий. – Сегодня только первое число! Как же ты продержишься две недели?

– Он алкоголик? – шепотом спросила у приятельницы Маша.

– Обычный русский мужик, – обиделась та.

Маша вздохнула и посмотрела на Василия. В чем-то Светлана, конечно, права. Любовь с первого взгляда не гарантирует счастья на всю жизнь. Без нее тяжело, но с неразделенной любовью еще тяжелее. Безответная любовь не возвышает и не облагораживает! Она иссушает душу и на медленном огне сжигает сердце. Может, не стоит любить вообще?

Кто ее придумал, эту любовь? Кто первым испытал мучительное наслаждение от ласк любимого? Кто додумался вырвать свое сердце и бросить к ногам возлюбленной? Сжечь того на костре инквизиции! Наверное, его и сожгли в Валентинов день. Правильно сделали. Такую пытку придумал для человечества!

Маша сможет жить без любви, во всяком случае, попробует. Вот сидит рядом с ней Василий Нечипоренко, высокий бугай… Стоп. Здоровый русский богатырь… Что-то он много водки пьет и ест салаты тазиками… Она его не прокормит. Ах, это он отныне обещал ее кормить. И не нужно мыкаться и работать. Отлично! Отлично? В самом деле? Она готова продаться за еду и лень? Но у нее есть гордость! И те пять тысяч, что ей заплатил Борис. При разумном походе по продуктовым магазинам Маше этого хватит на целый месяц.

Василий очень обстоятельный. Вон как вытирает рот салфеткой. Если хорошенько рассмотреть его достоинства и опустить недостатки, то им можно заинтересоваться. Впрочем, недостаток у него один – Маша в него не влюблена. Кстати, он в нее тоже вряд ли влюблен.

– Выпьем за любовь! – провозгласил Василий и поднял рюмку.

– За любовь! – поддержала его Светлана.

– Блин, я больше не могу, – простонал бледный Стас.

– За любовь не можешь? – возмутилась супруга.

Тот нехотя взял рюмку с водкой, потянул носом и поморщился.

– Только ради тебя, дорогая.

– Маш, давай выпьем за любовь! – обратилась к ней Светлана.

– Давай, – согласилась она и посмотрела на Василия.

Его пристальный взгляд остановился на ней. Василий подмигнул, улыбнулся и выпил.

– Искра не пробежала, – уныло прошептала Маша, потягивая свое красное вино.

От водки она категорически отказалась. Голова должна оставаться трезвой и разумной, чтобы вовремя подсказать телу, как действовать в двусмысленной ситуации. А то, что она возникнет, Маша не сомневалась. Василий не сводил с нее глаз, она даже испугалась, не получит ли он косоглазие. И ухаживал за ней, подкладывая на тарелку самые большие куски. На тарелке уже высилась солидная гора, закрывающая Машу по подбородок. Но Василий все заботился и заботился, и его опека не знала границ.

– Хватит! – внезапно выкрикнула Маша.

– А ты ешь быстрее, – посоветовал Василий, но его рука с черпаком замерла над столом.

На самом деле Маша кричала не ему, а себе. Ей было совершенно наплевать на образовавшуюся гору, она в тот момент сравнивала Василия с Сергеем. Типичная ошибка! Нельзя сравнить чудо с обыденностью. Волшебство уже ускользнуло от нее, а суровая жизненная правда сидит рядом и подкладывает еду и подкладывает.

– Я уже наелась. – Маша отодвинула от себя тарелку. – Спасибо, Свет, было очень вкусно.

– Отлично, – заметил Василий. – После плотного обеда выведи гулять соседа!

– Он еще и стихоплет, – обрадовался Стас. Если Василий уйдет, пить больше не придется.

– Гулять? – задумалась Маша. – Можно и погулять, только я шубку дома оставила…

– Давай ключ, я за ней сбегаю! – предложила Светлана.

– Зачем? Я сама могу сходить.

Маша представила, как возвращается к себе в квартиру, а за ней устремляется Василий. Такой большой и сильный. И делает с ней все, что захочет. Или он не сделает? Но лучше не рисковать, пока она не решила: ехать с ним или нет.

– Принеси мою шубу, – согласилась она и отдала Светлане ключ.

Никогда в чужих квартирах не подходите к телефонам! Никогда в чужих квартирах не разговаривайте по телефону с чужими людьми! Это правило знают и с успехом применяют на практике все воры и грабители. Но Светлана к криминальной среде не имела отношения и к трезвонящему аппарату подошла.

– Добрый вечер, – произнес Сергей.

– Добрый вечер, – ответила Светлана.

– С Новым годом!

– И вас с Новым счастьем!

– Вы мама Маши?

– Нет, я не мама, – обиделась она. Он приписал ей десяток лет! – Да и Маши здесь нет.

– А не подскажете, где она?

– Подскажу. Маша собирается на прогулку со своим женихом.

– С женихом? Это с каким еще женихом?

– С тем самым, с которым улетает на днях в Мурманск на постоянное место жительства.

Светлана резко ответила, обидевшись и за Машу. Звонивший словно знал, что у Маши нет и не было личной жизни и осязаемых, а не воображаемых, женихов. Так получи и распишись, жлоб! У Машки женихов пруд пруди!

– Улетает? – грустно промолвил Столяров.

– Очки носите?

– Нет.

– Значит, слышите плохо, – усмехнулась Светлана. – Для глухих повторяю: замуж она выходит!

– Благодарю, – сухо бросил Сергей и повесил трубку.

– Звонят тут всякие, – проворчала она и пошла за белой шубкой.

Снег за окном занимал все свободное пространство, будто старался наполнить собой всю воздушную массу Земли, не оставив места для чего-либо другого. Он лез в рот и мгновенно таял на губах, садился на нос, откуда его безжалостно смахивали, устремлялся на пушистые ресницы и там задерживался ровно на столько, чтобы ресницы недовольно вздрогнули, и он оказался на носу. А вот на белой пушистой шубке его было практически не видно, здесь ему явно везло. Но, увы, и везение когда-нибудь заканчивается полным провалом. Решительные мужские руки рывком прижали белоснежную (ах, какое верное сравнение!) шубку к гладкой блестящей куртке (снегу на ней невозможно было удержаться), встряхнув ее владелицу от задумчивости и белого зимнего пуха.

– Ты очень красивая, – просто сказал Василий и наклонился к Машиным губам.

А потом он ее поцеловал.

Маша приготовилась к тому, что сейчас упадет к ногам сердце, воспламенится грудь, перехватит дыхание и сознание улетит в райские кущи. Но ничего этого не произошло. Холодные мужские губы старательно целовали ее, руки сжимали в крепких объятиях, а Маша ничего не чувствовала, кроме того, что устала мотаться по праздничным улицам и хочет домой.

Она даже представила, как займется сексом с Василием. Он будет старательно пыхтеть, а она лежать в позе перевернутой черепашки и разглядывать потолок, прикидывая, когда его нужно побелить или покрасить, и не лучше ли залепить его плиткой, потому что на натяжной у нее нет средств.

– Снегурка, – прошептал ей на ухо Василий.

Маше отчего-то не нравилась эта его «Снегурка», она предпочла, чтобы он называл ее по имени, лучше Марией, а еще лучше – Марией Калининой. Потому что… Да, за время этого долгого поцелуя она пришла к выводу, что ничего у них не получится. Ее словно осенило, что жить без искры она еще сумеет, а вот целоваться – нет. Не говоря уже о потолке.

Рядом с ними притормозила машина, и оттуда послышалась брань:

– Черт! Черт!

Раздался громкий хлопок дверцы, а затем второй автомобиль резко взвыл и ринулся с места, как взбешенный жеребец.

– Придурок! – показал ему вслед кулак Василий, оторвавшись от Маши. – Чуть не задавил, гад.

А Маша была рада, что случился этот инцидент.

– Пора домой, – сказала она.

– Ага, – довольно подхватил тот, – продолжим в тепле. Холодает.

– Василий. – Она задержала его руку, пытавшуюся обнять ее за талию. – У нас с тобой не будет продолжения. Ты славный, решительный, надежный, но я тебя не люблю.

– Какие глупости! Какая любовь? Я тоже тебя не люблю, но уверен, что мы будем счастливы.

– Я, наверное, очень глупая, – улыбнулась она ему. – Другая на моем месте в тебя клещами вцепилась…

– Да, с мозгами у тебя напряженка. Ничего, мозжечок будешь есть.

– Василий, тебе нужно найти другую. Ту, которая клещами…

– У тебя будет время передумать, – покачал головой Василий.

Маша направилась к своему подъезду, возле которого они стояли.

– Я не передумаю, Василий.

– Почему? – Он двинулся за ней.

– Потому что я люблю другого человека.

– Я тоже люблю свою маму, – пробурчал Василий, – но это не мешает мне жениться.

– Я люблю другого мужчину.

Ей все стало ясно, и она мысленно согласилась на безответную любовь. Вот так – один холодный поцелуй разжег пожирающее пламя, и все встало на свои места. Не хочет Маша жить с нелюбимым мужчиной, не может и не станет.

Они тихо поднялись по лестнице к ее квартире, сверху на них чуть не свалилась стайка кричащих детишек, следом за шумной ватагой прошел сосед с собакой, та громко гавкнула на Василия.

– И тебя с Новым годом, – сказал он ей.

– Ты еще найдешь свою половинку. – Маша взяла его тяжелую ладонь и пожала ее. – А я уже нашла.

– Ну и где он тогда?

– Не знаю, – призналась Маша. – Но это не главное. Главное, что я его люблю.

– Дуреха ты, Мария Калинина, – обнял ее Василий и сразу отстранился.

– Знаю, – горько усмехнулась она.

– И счастья своего не понимаешь. Не вникаешь в самую суть!

Маша достала из сумочки ключ и повернула его в замке.

– У тебя еще есть время передумать! – прогромыхал ей вслед надежный и решительный прапорщик Нечипоренко из славного города Мурманска.

– Я не передумаю, – произнесла Маша, закрывая за собой дверь.

– Почему?

Василия было жаль, но…

– Потому что я дура, – честно сказала Маша и шмыгнула носом.