Глава 12
МАТЕРИАЛИЗОВАВШИЕСЯ СУЩЕСТВА
Это действительно было оно — то самое…
Бася стала кричать так, будто через нее пропустили электрические разряды, а Сонька от ужаса прыгнула на колени к Чувалову, позабыв про все разногласия.
— Чего вы орете, идиотки? — недовольно спросило существо и гневно сверкнуло глазами в прорезях маски.
Бася застыла, услышав знакомый голос, но кому он принадлежит, так и не поняла. В этот момент она вообще начисто утратила любую способность соображать. Ее внутреннее состояние можно было описать одним словом (помните, как Ватсон сказал Холмсу: «Это не страх, Холмс, это ужас!»). Вот. Внутри Баси ожил и приподнял голову ужас.
— Кто это? Ради всего святого — кто это? - спросила Соня, чье внутреннее состояние было сродни Басиному.
— Кто, кто?! Конь в пальто, — рассмеялось существо. — Возьмите!
И оно протянуло Басе огромное блюдо, которое держало, как бы точнее сказать… в своих инфернальных руках. Или лапах?!
На блюдо Бася вообще вначале не обратила внимания, даже не рассмотрела, что на нем, а когда существо в красном предложило ей его взять, в ужасе отшатнулась, как будто там лежала говорящая голова или еще что похуже… В отчаянии взмахнув руками: мол, изыди и блюдо свое забери, Бася задела его и выбила из рук существа. Блюдо не понятно с чем упало на пол.
— Да какого черта? — заорало существо. — Дура безмозглая! Я этот торт полдня пекла! — И оно схватилось за голову от отчаяния.
Оцепенев, Бася разглядывала гору из крема и ягод на ковре и наконец спросила:
— Что это было?
— Мой фирменный торт! — с болью в голосе отозвалось существо и рывком стянуло с лица маску.
Бася уже была готова завопить от ужаса с удвоенной силой, но вдруг замерла, увидев перед собой… Наину!
— Ты?
Наина, чертыхаясь, принялась расстегивать свой длинный, до полу, балахон. Сняв, бросила его на диван, оставшись в обычной женской одежде — кофта, юбка, ничего инфернального или необычного.
— Зачем ты это сделала? — спросила Бася, едва не плача.
— Тьфу! Стоило ли метать бисер перед свиньями?! — возмутилась Наина. — Хотела, понимаешь, удивить ее, устроить венецианский карнавал! Пришла к ней, как к человеку, с тортом! А она — идиотка! — разоралась, как будто увидела привидение, и даже сказать ничего не дала! Наполнила дом какими-то придурками! — Наина кивнула на Витю. — Я его спрашиваю, где хозяйка, а он, как баран, мычит, ответить ничего не может, только пальцем тычет! Ну ладно, думаю, сейчас разберемся. Прохожу в комнату, а тут такое начинается! Вопят, торты из рук вырывают! Безобразие!
Бася возмутилась:
— Так, значит, это ты бегала у меня по квартире прошлой ночью?
Наина уставилась на Басю во все глаза.
— Перепила, что ли, матушка?!
— Я тоже вас видела! — сказала Соня.
Наина оглядела Соню и, судя по всему, осталась недовольна.
— Это что за лахудра с голой спиной? Вы что, девки, на пару принимали? Это ж надо придумать — я бегала у них ночью по квартире!
— Но это была ты! — настаивала Бася. — Ты зачем-то проникла к Соне в спальню, а потом подбросила нам под дверь розу!
— Так, — мрачно произнесла Наина. — Ясно. Это по профессорской части. Надо старика попросить о помощи. Значит, розу… Ну-ну… Что вам еще померещилось?
— Подождите! — В разговор вступил Чувалов. — Когда я сегодня пришел, дамочки меня спросили, не я ли это ночью расхаживал у них в красном плаще.
— И что? — рявкнула Наина.
Чувалов достал с дивана балахон, рассмотрел, ничего примечательного в нем, впрочем, не обнаружил.
— Но вот у вас-то тоже красный плащ, — заметил Чувалов. — Значит, они его действительно видят не в первый раз!
— Да! — обрадовалась Бася неожиданной поддержке Чувалова. — Балахон, между прочим, редкий! Не джинсы все-таки! Мало кто додумается такой напялить! Где ты его, кстати, взяла?
— Во-первых, не балахон, а домино! Во-вторых, оно у меня уже лет сто валяется. Я заказы беру на шитье, сама знаешь… Давным-давно клиентка заказала для какого-то спектакля в самодеятельности. Заказать-то заказала, а забирать не стала и не заплатила. Вот оно у меня и осталось, столько лет валялось без дела. А тут Новый год, дай, думаю, надену… На днях вытащила из шкафа, повесила в комнате…
— Ну хорошо, допустим, это была не ты, но тогда кто? — с отчаянием спросила Бася.
Наина пожала плечами:
— Да откуда мне знать? Я, слава богу, по ночам имею обыкновение спать, а не шастать по чужим спальням с розами, тьфу, гадость какая! Впрочем… — Она застыла, как будто что-то припоминая. — Неужели этот засранец?
— Какой засранец, о ком ты говоришь? — заинтересовалась Бася.
Наина выглядела растерянной. Наконец призналась, что на днях Павлик пришел домой с розой.
— С розой? — воскликнула Бася.
— Ну да. Роза. Обычная, красная. Я не придала этому значения, ну не с удавом же он пришел. Думала, он хочет ее Зое подарить.
Басю внезапно осенило: ну конечно, все сходится! Этот мерзавец Павлик напялил дурацкий теткин балахон, воспользовался тем, что у него еще со времен их связи остались ключи от ее квартиры, и ночью проник к ней! Специально чтобы ее напугать! Отомстить за то, что она его бросила!
Бася поделилась своим блестящим дедуктивным умозаключением с присутствующими.
Наина возмутилась:
— Ну и ну! Надо надрать мальчишке задницу!
— Ничего, я с ним еще разберусь! — мстительно пообещала Бася. — Ха! Сто к одному, что этот неизвестный в трубке — это тоже он!
— Ты о чем? — удивилась Наина.
Бася в подробностях рассказала о странных звонках и телеграммах.
Наина расстроилась, поняв, что ее любимец, кажется, натворил больших глупостей, и с надеждой предположила:
— Слушай, Баська, а может, это не он? Мне кажется, Павлик на такое не способен. Хотя черт его знает… Ты ему так задурила голову, что от отчаяния он мог решиться и не на такое.
— От отчаяния? — взвизгнула Бася. — Не оправдывай его! Я из-за этих шуточек с ума схожу, чуть в милицию не угодила!
Наина поспешила вставить нечто примиряющее: мол, ладно, мы во всем разберемся и поговорим с парнем.
Бася была жутко зла на Павлика, и все-таки она успокоилась, получив вполне логическое объяснение этой мистической истории. Можно даже сказать, обрадовалась — все-таки приятно знать, что убивать ее никто не собирается, разве что в шутку, и привидения у нее в квартире не водятся — слава богу, не в каком-нибудь шотландском замке живем! А с мальчишкой надо провести разъяснительную беседу, а еще лучше отхлестать по щекам, чтобы впредь неповадно было шутки шутить!
— Ну ладно, я, пожалуй, пойду! — объявила Наина. — Не ожидала, что у тебя столько гостей!
— Не надо никуда уходить! Садись с нами за стол, тетя, — улыбнулся Чувалов и показал пистолет. — Сейчас познакомимся поближе.
* * *
Выслушав сбивчивый рассказ Баси о захвате их в качестве заложников, Наина выдала неожиданное резюме:
— Совсем ты, Баська, дописалась! А я тебе говорила, что твои книжонки до добра не доведут.
— Ну при чем тут мои книжонки? — простонала Бася.
— При том! Слово материально. Все материализуется! Вон уже какая шваль материализовалась! — Наина кивнула в сторону Чувалова со Снегурками.
— Полегче, тетя, — проговорил Чувалов.
— Я тебе не тетя, — фыркнула Наина. — Тоже мне, племянничек нашелся!
Бася, несмотря на трагизм ситуации, улыбнулась — Наину даже пистолетом нельзя пронять. Ведет она себя с Чуваловым довольно бесцеремонно, впрочем, с остальными тоже. Например, оглядев Соню, Наина сказала, что эта голоспинная лахудра отнюдь не тянет на роль роковой женщины, и вообще, было бы за кем с пистолетом бегать.
Соня обиделась — возможно, где-то в глубине души ей льстило, что из-за нее разыгралась такая шекспировская трагедия. И вдруг какая-то старая тетка говорит, что никакая она не роковая женщина, а драная курица. Каково!
— А это что такое? — Наина пренебрежительно ткнула пальцем в Ивана.
Бася махнула рукой:
— А этот вообще с неба свалился! Пришел и говорит, что он здесь когда-то жил. Попросил квартиру показать, Семен его впустил — ну и добро пожаловать в заложники.
Наина всплеснула руками:
— Слушай, Баська, ты не представляешь, что у нас сегодня было!
— Тоже случилось что-нибудь?
Наина вздохнула:
— Не то слово! Сначала к Петровичу пришли бывшие пациенты, совершенно недолеченные, на мой взгляд. Заявили, что они Плантагенеты, пели песни, елкой трясли, в общем, насилу выпроводили! И только мы с Петровичем собрались старый год проводить, как случилось уж нечто совсем несусветное!
— Что может быть несусветнее безумных Плантагенетов в лыжных штанах? — изумилась Бася.
Торжественно, словно смакуя каждое слово, Наина произнесла:
— К Петровичу пришла дама! Я открываю дверь, а на пороге стоит она! Такая вся из себя! В годах, но очень-очень ухоженная, статная! Безумно элегантно одета! Главное дело, я ее не знаю, — усмехнулась Наина. — Спрашиваю ее: «Что вам, гражданочка?» А она отвечает: «Я к Павлу Петровичу!» И как только Петрович вышел в коридор и даму эту увидел, я сразу поняла — что-то тут нечисто! Потому что он так разволновался, задышал, так весь и забегал вокруг нее, будто ему вовсе не семьдесят лет! Я даже испугалась — как бы моего старика удар не хватил!
— Злая ты! — улыбнулась Бася. — Может, она его давняя любовь?!
Наина неодобрительно поджала губы:
— Может, конечно, и давняя, откуда мне знать? Братец со мной подробностями личной жизни не делится, да и живу я с ним только пять лет, стало быть, о его прошлом ничего не знаю! Одно обидно — зачем он мне начал сигналы всякие подавать, чтобы я, дескать, удалилась куда-нибудь? Руками замахал, как лебедь, сделал большие значительные глаза и мне подмигивает — мол, нам бы с дамой уединиться! В общем, не ожидала я от него такой прыти! Конечно, я всего наготовила, на стол собрала, теперь можно меня и послать куда подальше! Ну, я не стала дожидаться, пока пошлют, и сама пошла. Прихватила с собой торт (еще чего — всяких неизвестных дам моими тортами кормить) и отправилась к тебе встречать Новый год. А у тебя тут какой-то вестерн из жизни Дикого Запада. Сейчас думаю, уж лучше бы дома осталась, даму перетерпела бы как-нибудь!
— Ну, теперь все, поздно! — припечатал Чувалов. — Вы свой выбор сделали, так что придется с нами кантоваться! Ладно, всё, ша! Отставить разговорчики! Через пять минут Новый год! Будем встречать, я сказал!
* * *
Все засуетились — Новый год как-никак! Великая национальная идея: куранты, шампанское, оливье — святая троица, объединяющая всех россиян без исключения.
А ежели кто из русских выкажет неуважение к нашей великой национальной святыне, скажем, не пожелает слушать бой курантов или откажется от оливье — сто к одному, отмыть его, и он непременно окажется басурманином!
За Басиным столом таковых не было. Все на удивление дружно, слаженно, позабыв о недавних разногласиях, подняли бокалы и от души чокнулись.
Даже Иван показал себя своим в доску русским парнем. Опрокинул шампанского и крикнул «ура!».
— Кушайте, кушайте! Можно! — с видом радушной хлебосольной хозяйки пригласил Чувалов, словно компания собралась у него в гостях.
Народ с готовностью откликнулся на призыв.
В общем, минут на двадцать воцарилась всеобщая гармония и чистый ренессанс.
Бася расчувствовалась и очень проникновенно сказала Ивану, который сидел рядом с ней, что очень любит этот праздник — сразу вспоминает себя маленькой.
Иван в ответ погладил ее руку — да-да, мол, конечно, понимаю, всегда к вашим услугам! А еще добавил, что Бася красивая и ему очень нравится цвет ее волос — яркий цитрусовый.
Чувалов с Соней развивали тему ренессанса, вполне дружелюбно улыбаясь друг другу, в то время как Витя и Митя налегали на спиртное, пользуясь тем, что босс разрешил им выпить, хотя и предупредил, чтобы не вздумали назюзюкаться.
Наина тоже выпила пару рюмок водки, правда, брезгливо отказалась чокаться со Снегурочками.
Бася, улучив момент, шепотом спросила Наину, как она находит Ивана.
Наина подмигнула ей:
— Так это ж, наверное, он!
— Кто — он? — удивилась Бася.
— Ну, помнишь, я тебе нагадала!
Бася застыла в изумлении — мысль о том, что появление Ивана как-то связано с недавно полученным предсказанием, не приходила ей в голову.
Она задумалась и взглянула на него иначе, чем прежде. Он даже смутился и перестал жевать салат.
Наина решила провести разведку боем и с интонацией следователя по особо важным делам поинтересовалась его профессией. Полученный ответ — юрист — был одобрен и пошел в зачет претенденту.
Впрочем, на всякий случай Наина переспросила:
— Точно не актер? И не писатель? И не какой-нибудь — не приведи господи — режиссер?
Иван упорно отрицал принадлежность к богемному миру.
Следующий вопрос должен был внести ясность в семейное положение Ивана. Улыбнувшись, тот ответил, что холост.
Наина выразительно посмотрела на Басю — мол, подходит, надо брать!
Бася смущенно зарделась.
Чувалов попросил включить какую-нибудь музыку. Бася, не раздумывая, поставила Эвору.
— Что это? Язык какой-то птичий! Не поймешь, о чем песня! — сморщился Чувалов, потом махнул рукой. — Ну ладно, пусть себе поет! — Однако всякий ренессанс когда-нибудь сходит на нет. Настал конец и этому. Что тому послужило причиной, неясно — возможно, Эвора не понравилась Чувалову, возможно, Соня повела себя неподобающим образом, возможно, нечто иное вызвало у него раздражение — неизвестно. А только он вдруг опомнился, решительно стряхнул с себя благостное настроение и заявил общественности: — Встретили Новый год, и хватит с вас! Теперь самое время вернуться к нашим баранам!
Присутствующие, уже расслабленные застольем и праздником, встрепенулись: дескать, к каким таким баранам?
Чувалов, не вдаваясь в объяснения, достал из кармана пистолет и положил его перед собой на стол. При этом он как-то угрюмо и мрачно оглядел присутствующих. Те мгновенно погрузились в ипохондрию.
«Ну вот, опять начинается, — с тоской подумала Бася. — А я-то расслабилась, дура, как будто уже все миновало!»
Одна Наина, кажется, ничуть не смутилась. Поглядела на Чувалова насмешливо и произнесла в командно-приказном тоне:
— А ну давай сюда свою руку, господин хороший!
Чувалов возмутился:
— Ты что, умом тронулась?
— Она гадалка, — пояснила Бася. — Наверное, хочет тебе погадать.
— Неужели не интересно, что ждет в будущем? — тоном профессиональной Кассандры спросила Наина, пристально глядя Чувалову в глаза.
— Ты что, тетка? Я тебе, значит, руку дам, а ты пистолет хвать — и в дамки?
Неожиданно в разговор вмешалась Соня:
— Семен, ну пусть погадает… Жалко, что ли? Мне вот тоже интересно, что там у тебя намечается.
Чувалов смягчился:
— Ладно, дама, гадайте.
Наина взяла его руку, долго рассматривала и наконец изрекла:
— Все нормально!
— В каком смысле?
— Во всех, — щедро пообещала Наина, не размениваясь на мелочи.
— Хотелось бы знать в подробностях, — заявил Чувалов. — Получить, так сказать, развернутый ответ.
Наина зевнула:
— Ждут тебя всякие профессиональные успехи… Кстати, чем занимаешься-то, батюшка?
— По коммерческой части, — ответил Чувалов.
— Бандит он! — выпалила Соня.
Наина пожала плечами — ей кажется, было все равно — бандит так бандит.
— Ну, стало быть, еще успешнее станешь людей грабить или чего там…
— Никого я не граблю, — обиделся Чувалов. — Давно уж покаялся и занялся легальным бизнесом. Между прочим, помощник депутата!
— Детей у тебя будет трое! — посулила Наина.
— Они уже есть или будут? — заинтересовался Чувалов.
Соня уничижительно рассмеялась:
— Да уж, уточните! У него небось в каждом населенном пункте по ребенку!
— Цыц, — прикрикнул Чувалов. — Дай послушать! Так что с детьми?
Наина вгляделась в многодетное чуваловское будущее и, выпустив его руку, подытожила:
— Окажешься счастлив в браке. В общем, вполне счастливое будущее вырисовывается. Вот и подумай — стоит ли его ломать криминалом и тыкать пистолетом в невинных людей?
Чувалов задумался.
Наина зевнула:
— Ох, устала я… Спать хочу. Баська, раз такое дело, я у тебя в спальне лягу!
— Да ложись, конечно, — кивнула Бася.
Чувалов прикрикнул:
— Оставайтесь здесь! Нечего рассредоточиваться по помещениям! А то начну вас скоро убивать, а вы разбрелись по всей квартире!
— Ишь, раскомандовался! — хмыкнула Наина. — Да наплевать мне на тебя! Сейчас опрокину рюмочку — и всем до свидания!
Выходя из комнаты, она бросила Чувалову:
— Убивать начнешь — разбудишь! Я в соседней комнате, тут недалеко… Спокойной ночи! — И гордо удалилась.
— Вот тетка! Ну и самообладание! — восхищенно проговорил ей вслед Чувалов.
Вскоре после величественного ухода Наины обнаружилось, что Витя с Митей таки нарушили приказ босса и назюзюкались до неприличия, вступив в финальную стадию опьянения, которая в просторечии называется «упиться в хлам». Оба заснули прямо за столом, опрокинув буйны головы в тарелки, и захрапели. А Витя даже издал во сне неприличный звук.
— Вот уроды! — ругнулся Чувалов. — Ни на минуту нельзя оставить без присмотра. Как дети малые! Тоже мне, телохранители! Завтра в расход пущу сволочей!
Он обратился к Ивану:
— Слышь, помоги, браток! Давай, что ль, их в коридор вынесем, все равно они теперь до утра будут отдыхать!
— Да уж сделайте одолжение, уберите из гостиной эту дрянь, — брезгливо сморщилась Бася. — У меня тут не вытрезвитель!
Чувалов с Иваном выволокли в коридор сначала Митю, потом Витю. Обнявшись, те продолжали блаженно храпеть.
* * *
«Какая странная ночь, — подумала Бася. — Невероятно — неделю назад у меня имелись вполне определенные планы, а их вдруг в одночасье неизвестно кто и непонятно с какой целью разрушил. В моей истории появились совершенно новые персонажи, невесть откуда взявшиеся. Нас соединили пребыванием в одной пространственной точке и зависимостью друг от друга. Попробуй пойми, отчего все случилось именно так, а не иначе. То ли звезды так выстроились, то ли гороскопы так кто-то составил, изрядно посмеявшись над нами, а то ли всю эту цепь случайностей можно определить любимым русским словом „судьба“. А встречать Новый год под елкой с любимым Эдом, выходит, была не судьба. А почему — кто ж знает…»
Недолго думая, Бася предложила выпить за судьбу.
Иван тут же налил ей шампанского. И под шампанское Бася рассказала ему свой любимый анекдот. Про то, как навстречу друг другу из-за недосмотра диспетчера по одноколейной дороге вышли два поезда. И они, представьте, не встретились. Потому что не судьба!
Иван, рассмеявшись, сказал, что этот анекдот представляется ему очень русским. У русских вообще манера — все списывать на судьбу или не судьбу. Вот и его матушка часто повторяет с фатальной обреченностью: «Не судьба!» или, наоборот: «Судьба!» — и сразу становится ясно: никаких усилий, чтобы переменить ситуацию она не предпримет, потому что идти наперекор судьбе вроде как бессмысленно.
Усмехнувшись, Бася заметила, что лично она с этим согласна. Особенно после всего случившегося, потому что, уж извините, она несколько иначе представляла себе Новый год и имела, заметьте, иные планы в связи с праздником! А в итоге в коридоре храпят пьяные Снегурки, в ее спальне спит соседка, на полу в гостиной размазали торт, а она вместо свидания с любимым человеком рассуждает о фатуме и роке невесть с кем! И можно ли после всего этого верить, что хоть что-то зависит от наших желаний и возможностей и всерьез строить планы?
На «невесть кого» Иван не обиделся, да и в спор вступать не стал. Выпил водки и честно признался, что он и сам не из той породы людей, которые относятся к себе слишком серьезно, рассчитывают жизнь и строят планы. Например, желание поехать в Россию на Новый год вообще возникло внезапно. В сочельник он подумал — отчего бы не сделать себе такой рождественский подарок? А через день уже вылетел в Петербург. В сущности, тоже можно списать на судьбу, разве нет?
Услышав про сочельник, Бася замерла — надо же! В тот вечер она как раз простилась с Эдом и, обливаясь слезами, просила у грифонов послать ей человека… Неужели Иван… Вот и Наина ее уверяет, что…
Она так посмотрела на Ивана, что он даже смутился и спросил, все ли в порядке?
Бася улыбнулась:
— Да, кажется, в порядке… Вполне…
— Слышь, юрист, я смотрю, ты на нашу Ивановну заглядываешься? — ухмыльнулся проницательный Чувалов. — Так вот, я тебе скажу: выкинь эту дурь из головы. Ивановна — она даже хуже Соньки будет! Та еще штучка!
Бася вспыхнула:
— Семен, воздержись от подобных комментариев!
Чувалов налил себе водки.
— Давай, Иван, выпьем русской водочки за твое здоровье! Это у вас там черт знает что пьют, а при наших условиях черт знает что не помогает! Ну, сам посуди — девять месяцев промозгло и холодно, заняться нечем, тоска, что аж наизнанку всего выворачивает, а выпьешь беленькой — и вроде теплее становится. И это как раз тот случай, когда не пьют, а лечатся! Мы душу лечим, понимаешь?
Иван кивнул вполне искренне — кажется, действительно понял.
Чувалов опрокинул рюмочку, прислушиваясь к Эворе, и вдруг расчувствовался и даже пустил слезу:
— Эх, хорошо поет, зараза! По-нашему, по-русски! И все понятно без слов! О чем поет? О любви!
Сонька взглянула на него растерянно и с жалостью, а потом тихо сказала:
— Ну что ты, Семен, не расстраивайся… Ведь все хорошо… Вот и дети у тебя будут, гадалка говорила!
— Так если бы от тебя… — махнул рукой Чувалов и едва не всхлипнул.
Семен с Соней уже готовы были разрыдаться на пару, и, возможно, в истории их отношений произошел бы какой-то переворот, но тут, видимо, как в случае двух поездов, которые не встретились, оказалось «не судьба!», ибо история получила совершенно иное развитие.
Раздался звонок в дверь.
Бася вздохнула:
— Наконец-то, Зоя!
Семен, смущенно вытирая скупую слезу, сказал, что не стоит беспокоиться — он сам откроет дверь.
Вернувшись в гостиную через несколько минут, Чувалов объявил:
— Ну, вот она — твоя Зоя!
В комнату вошла невысокая толстенькая женщина лет сорока.
— А это вовсе не Зоя! — удивленно сказала Бася.
Она оглядела незнакомку: круглые голубые глаза, рыжие волосы, как будто крашенные хной, взбиты в популярную в шестидесятые прическу «Бабетта идет на войну». Бася также отметила, что одета дама довольно странно: пальто в крупную розовую клетку, дурацкие, какие-то детские, сапоги, тоже розовые, и розовые колготки — не по сезону. А на голове корона с фальшивыми камнями, как у Снегурочки.
Женщина оглядела присутствующих с вызовом и улыбнулась. Ее улыбку было сложно назвать доброжелательной…
— Кто же это? — недоуменно спросил Чувалов.
— А это я! — металлическим инопланетным голосом сказала новоприбывшая, и Бася схватилась за сердце.
