11. Иван Солнцев
Москва, апрель 200… года
Двери «комнаты для свиданий» со скрипом распахнулись, и на пороге, пугливо озираясь, застыл высокий, худой мужчина. Его длинные волосы нуждались в расческе, на щеках колосилась четырехдневная белесая щетина. Одет мужчина был в спортивные штаны и какую-то нелепую грязно-белую, растянутую чуть ли не до колен футболку с кроваво-красной надписью «Winner».
Из-за худого плеча мужчины выглядывал приземистый пухлый санитар с красным круглым лицом.
– Вот, Иван, – сказал он голосом сухим и блеклым, – это твои гости. Поздоровайся!
Худой мужчина уставился на дьякона дикими, затравленными глазами, затем перевел взгляд на Марго – его веки дрогнули, а рот слегка приоткрылся. Марго с улыбкой поднялась ему навстречу.
– Ну, здравствуй, Ваня! – весело сказала она. – Что же ты молчишь? Не рад меня видеть?
Она шагнула к худому мужчине, взяла его за руки и посмотрела ему в глаза.
– Ну? – снова заговорила Марго. – Неужели не узнал? Я Марго, твоя двоюродная сестра.
– Ма…рго, – повторил худой.
Санитар за его спиной подозрительно прищурился.
– Марго, – повторил худой мужчина. – Сестричка! – Вдруг он сжал руки Марго в своих длинных, костлявых пальцах и хорошенько встряхнул их. Затем обернулся к санитару и быстро проговорил: – Это Марго! Моя сестра! Ну, чего стоишь, чучело? Женщин никогда не видел? Мы с сестрой не виделись два года, дай же нам поговорить!
Санитар осклабился.
– А разве я мешаю?
– Конечно! Мне нужно многое ей рассказать, а когда я вижу твою красную рожу, я могу думать только о бифштексе с кровью. Ступай прочь, кусок говядины!
– Что-то ты сегодня разрезвился, – процедил сквозь зубы санитар, сжимая огромные кулаки, покрытые рыжеватой шерстью.
Марго достала из сумочки десятидолларовую бумажку и протянула санитару. Тот обернулся по сторонам и сказал:
– Вообще-то, это нежелательно. Но так и быть. – Бумажка утонула в его кулаке. – Только недолго. У нас скоро тихий час.
– Ступай, смерд! – напутствовал его Иван Солнцев. – И нагрей воды к моему приходу – я буду принимать ванну!
Санитар мрачно покачал головой и вышел из комнаты. Проводив его взглядом, Солнцев повернулся к Марго и с ухмылкой произнес:
– Ну что, сестричка, может, поцелуемся для начала?
– Перебьетесь.
Солнцев засмеялся. Затем взглянул на дьякона и поинтересовался:
– А вы кто такой? Тоже родственник? Постойте, не отвечайте. Дайте-ка угадаю. Вы э-э… мой троюродный брат Анастас, сбежавший из дома двадцать пять лет назад из-за религиозных разногласий с бабушкой Ксенией и поступивший на службу в швейцарскую гвардию его Святейшества папы римского Иоанна Павла II! Я прав?
– Не совсем, – сказал отец Андрей. – Но близко. Мы друзья Аскольда Витальевича Тихомирова.
– Вот оно что. И как он поживает?
– Никак, – сказала Марго. – Профессор Тихомиров умер.
Вид у аспиранта Солнцева был не то чтобы расстроенный, но какой-то рассеянный.
– Умер, значит… Ай-яй-яй. А мне не сообщили. Стало быть, вы его друзья?
– Да, – сказала Марго. – Мы его друзья.
– Так-так. Хорошо. У вас есть сигарета?
Марго посмотрела на табличку «Курить запрещено» и неуверенно произнесла:
– Здесь ведь не курят.
– Я и не собираюсь. Дайте, если не жалко.
Марго достала сигарету, протянул ее Солнцеву. Тот взял сигарету, поднес ее к носу, понюхал и блаженно проговорил:
– Запах свободы! – Затем сунул сигарету в рот и стал ее жевать, энергично работая челюстями. – Так, стало быть, вы его друзья? – снова сказал он.
– Да, мы его друзья, – вынуждена была повторить Марго. – А вам неинтересно узнать, как он умер?
– Полагаю, его убили, – ответил Солнцев, продолжая жевать сигарету.
– Откуда вы знаете?
– Тихомиров был выдающейся личностью, а таких общество не терпит. Оно их уничтожает, чтобы потом безболезненно присвоить себе их идеи. К тому же профессор сам всегда говорил, что когда-нибудь его убьют.
– Кто убьет? – все больше удивляясь, спросила Марго.
Аспирант пожал плечами.
– Не знаю, я не спрашивал. Он много чего говорил, и часто не по существу. Такой уж был человек… разносторонний.
Марго посмотрела на дьякона, словно спрашивая у него разрешения, он кивнул.
– Перед смертью, – сказала тогда Марго, – Тихомиров работал над книгой о фресках Андрея Рублева в Спасском соборе Андроникова монастыря.
– В Спасском соборе нет фресок Рублева, – отрезал аспирант.
– Мы знаем. Их уничтожили несколько столетий назад. Как раз об этом он и писал.
– Может быть, может быть, – задумчиво проговорил аспирант. – Чего же вы хотите от меня? Зачем я вам понадобился? Ведь не ради моих прекрасных глаз вы сюда пришли?
– Рукопись Тихомирова пропала, – мягко сказал отец Андрей. – Перед смертью он прислал мне две книги, в одну из которых была вложена записка с просьбой о помощи.
– Гм… Записка?.. Забавно. Как это на него похоже. И что же, он написал вам, где спрятал рукопись?
Дьякон покачал головой.
– Нет. Но мы решили, что книги – это что-то вроде загадки или, вернее, ребуса, который…
– Ребус? – Солнцев тихо засмеялся. – Узнаю старика. Так вы разгадали этот ребус?
– Выражаясь языком компьютерных игроков, мы прошли несколько уровней. И теперь…
– И теперь вы у меня, – кивнул аспирант. – Потому что я – ваш очередной уровень. Верно?
– Верно.
Солнцев достал пальцами изо рта коричневую массу, понюхал ее и снова сунул в рот.
– Расскажите мне об этом подробнее, – попросил он. – С чего вы начали и к чему пришли?
Отец Андрей вкратце пересказал аспиранту историю поисков рукописи. Тот слушал внимательно, изредка кивая. По мере продвижения рассказа лицо Солнцева становилось все мрачнее и мрачнее.
– Вам не позавидуешь, – сказал он, выслушав. – Крайне запутанная история. Хотя, как показывает практика, самые запутанные истории имеют самые простые объяснения. У вас уже есть гипотеза?
– По поводу чего? – уточнил дьякон.
– Ну как же. Тихомирова убили из-за рукописи – так вы считаете. Что такого крамольного мог написать профессор, чтобы заслужить лютую смерть?
– Мы считаем, что речь в рукописи шла о каком-то артефакте, – сказал отец Андрей.
– То есть – о какой-то вещи, – уточнил Солнцев. – И что же это за вещь, как вы думаете?
– На этот счет у нас нет абсолютно никаких предположений.
– Плохо. Ведь подсказки, оставленные Тихомировым, предельно ясны. Вам не кажется, что вы просмотрели очевидное?
– Что именно?
– Это вы мне скажите.
– У нас нет времени, чтоб гадать, – вмешалась в разговор Марго.
– Зато у меня его полно. – Солнцев сплюнул на пол желтую слюну, размазал ее тапкой и сообщил: – Врачи запрещают мне курить. И в этом вопросе, в отличие от многих других, я их целиком и полностью поддерживаю. Никотин делает меня нервным. У меня начинают дрожать пальцы, я становлюсь неуправляемым. А неуправляемый человек опасен для общества. Кстати, пример профессора Тихомирова ясно это доказывает. Так что вы решили об этом… артефакте?
– Мы пришли к выводу, что предмет, о котором писал Тихомиров, хранился в Моисеевском монастыре, – сказала Марго.
– Тепло, – одобрительно кивнул Солнцев. – Вероятно, сестричка, ты скажешь мне, откуда он взялся?
– В 1054 году в Константинополь отправилась русская делегация, чтобы подтвердить приверженность православию. В благодарность Константинопольский патриарх подарил русским какую-то реликвию.
– Еще теплее, – снова кивнул Солнцев. – Продолжай, пожалуйста.
Марго пожала плечами.
– Мы думаем, что вокруг этой реликвии развернулась борьба. И борьба эта длится по сей день.
– Так-так. – Аспирант лукаво прищурил глаза. – Ну а при чем же здесь иконописец Рублев?
– Мы считаем, что на стенах Спасского собора в Андрониковом монастыре он изобразил историю русских волхвов, получающих от патриарха Керуллария дар.
– Как в комиксах?
– Что-то вроде того, – усмехнулась Марго.
Солнцев выплюнул изо рта табачинку и поморщился:
– Отвратительно. Жевать еще ничего, но глотать… – Он вытер рот ладонью, посмотрел на Марго из-под челки соломенных волос и сказал: – Если не возражаете, я вам тоже кое-что расскажу. Но сначала вопрос: вы что-нибудь знаете о деятельности масонских лож в России?
– Совсем мало, – ответил отец Андрей.
– А вы? – поинтересовался аспирант у Марго.
– Только то, что во всей современной московской архитектуре проглядывает масонская символика. Об этом писал один мой приятель-журналист. Он провел журналистское расследование и искренне уверен, что мэр Москвы и его ближайшие подручные – масоны.
– Ваш приятель довольно прозорлив. Видите ли, друзья мои, с давних пор в России существовала некая тайная организация… Я, разумеется, изложу вам суть дела грубо и весьма приблизительно, но таков уж формат нашей беседы. Итак, с давних пор в России существовала некая тайная организация. В разные времена она называлась по-разному. «Орден Люцифера», «Орден Света», ну и еще с дюжину разных названий. Есть предположение, что активными членами этого Ордена были многие цари из династии Романовых.
– Так это по их приказу со стен Спасского собора сбили фрески Рублева! – догадалась вдруг Марго.
Аспирант снисходительно улыбнулся.
– Не знаю, сестричка, но именно этой версии придерживался профессор Тихомиров. Будучи членами тайной организации, Романовы хотели переписать русскую историю в соответствии с принципами, провозглашенными в уставе организации. Они хотели скрыть факт посещения Византии русскими князьями-волхвами. И особенно – факт получения ими в дар от патриарха Керуллария некой таинственной реликвии. К слову сказать, многовековую охоту членов Ордена Света за этой реликвией нельзя назвать удачной. Уничтожив монахинь-хранительниц и сровняв с землей Моисеевский монастырь, предмет своих вожделений они так и не нашли.
– Так значит, реликвия и впрямь хранилась в Моисеевском монастыре?
– Это всего лишь гипотеза, сестричка, – ухмыляясь, ответил Солнцев. – Но, как каждая гипотеза, она имеет право на существование. Фрески Рублева – не единственные уничтоженные. Зубила и молотки стучали по всей стране. Не буду пересказывать вам всю историю Ордена Света, скажу лишь, что его членами были многие знаменитые люди. Вельможи, ученые, писатели, поэты… История Ордена знала падения и взлеты. Последний из таких взлетов произошел в 1917 году, и все вы о нем слышали. Тогда магистры Ордена считали свою победу окончательной и бесповоротной, но со временем оптимизма у них поубавилось.
– Чего добивался Орден? – спросила Марго.
– Ну, это же понятно. Свет разума! Технический прогресс, духовное и интеллектуальное развитие человечества! В общем, программа и устав Ордена близки к масонству. Они даже часто называли себя масонами, чем, конечно же, льстили масонству, которое в России было скорее декоративным, чем активным движением. Главным своим врагом Орден всегда считал религию, ну и церковников, само собой разумеется.
– Почему? – спросила Марго.
Аспирант ласково посмотрел на журналистку и мягко произнес, словно обращался не к взрослому человеку, а к ребенку:
– Ну, посуди сама, сестренка. Ведь именно церковники оболванивают людей, лишают их мечты о прекрасном, гармоничном государстве во главе с мудрым государем, заставляют их с тревогой смотреть в будущее, отвлекают от преобразовательной деятельности во благо прогресса и так далее. Зная это, можно понять, с какой ненавистью Орден относится к любому подтверждению божественной природы основателя христианства. Ордену несколько веков подряд противостояли люди, которые называли себя «хранителями».
– И они несколько веков хранили реликвию, полученную делегатами от патриарха Керуллария?
– Именно так.
– Так что это была за реликвия? – нетерпеливо спросила Марго, поглядывая на часы.
– Как? Вы до сих пор не догадались? – Аспирант смотрел на них удивленно и недоверчиво. – Вы когда-нибудь слышали о Туринской плащанице?
– Конечно, – кивнула Марго. – Это ткань, в которую завернули Христа после снятия его с креста. На ней остался отпечаток его тела, похожий на негатив фотопленки. Его лицо, фигура. Природа этого изображения до сих пор неизвестна.
– Правильно, – кивнул Солнцев. – Так вот, Туринская плащаница – это плащаница смерти. А теперь представьте, что существует другая плащаница – плащаница жизни. Ну? Поняли, о чем я?
Марго прищурила карие глаза.
– Не совсем.
– Но ведь это же очевидно! – улыбнулся, глядя на нее, Солнцев. – Тихомиров дал вам не подсказку, он дал вам прямой ответ на все ваши вопросы. Вы же сами говорили мне о символах. Крест и…
– Солнце, – нетерпеливо подсказала Марго. – Оно же – звезда. И что дальше?
Аспирант досадливо поморщился.
– Вы так и не поняли. Этот символ – не солнце. Не звезда. Это всего-навсего…
– Роза, – сказал вдруг дьякон.
Аспирант посмотрел на него одобрительно.
– Какая роза? – обескураженно спросила Марго, переводя взгляд с аспиранта на дьякона и обратно. – При чем тут роза? О чем вы вообще говорите?
– О книге Александра Блока, которую Тихомиров прислал доктору Бергу, – спокойно ответил дьякон. – «Роза и Крест». Мы с вами совершенно не обратили внимания на ее название.
Марго снова посмотрела на Солнцева.
– Он прав? – тихо спросила она.
Аспирант улыбнулся и кивнул:
– Абсолютно!
– Но какая связь между розой и христианством?
– Связь прямая, – ответил дьякон. – В «Арабском Евангелии детства» есть рассказ о том, как Мария развесила на засохшем кусте роз пеленки младенца Иисуса. И засохший куст тут же расцвел.
– Постойте… Погодите… – Марго наморщила лоб. – Туринская плащаница – это плащаница смерти, поскольку в нее завернули Христа сразу после снятия его с креста. Это значит, что плащаница жизни…
– Тот самый кусок материи, в который младенца Иисуса завернули сразу после рождения, – сказал, улыбаясь, аспирант. – Пеленка. Простая детская пеленка.
– С ума сойти! – ахнула Марго.
– Это еще не все, – сказал Солнцев, довольный реакцией Марго. – Вот, послушайте-ка. «Случилось же так, что когда родился Иисус, пришли вдруг с востока волхвы. Поклонились они младенцу Христу и дары свои поднесли. Взяла тогда Мария одну из пелен Его и на память им подарила».
Марго в некотором изумлении смотрела на аспиранта, стараясь переварить только что услышанное. Затем снова обратилась к дьякону:
– Он и сейчас не врет? – поинтересовалась она.
Отец Андрей покачал головой:
– Нет. Он процитировал апокрифическое Евангелие от Фомы. Там дальше рассказывается о том, как волхвы принесли пеленку Иисуса домой и показали ее людям.
– Совершенно верно, – поддакнул Солнцев. – А чтобы доказать ее божественное происхождение, бросили ее в огонь. «Когда же погас огонь, вынули пелену такой, как прежде была, будто вовсе огонь ее не касался».
– Так вот какую реликвию берегли «хранители», – тихо и взволнованно сказала Марго.
Аспирант кивнул.
– Да. Пелена – это не просто кусок материи. Это доказательство божественной природы Христа. Как известно, апостол Павел излечивал людей от смертельных болезней полой своего плаща. Представьте, на какие чудеса способна эта маленькая тряпица.
– И вы действительно верите в ее существование?
– Верю или не верю – какая разница? – с небрежной усмешкой ответил Солнцев. – Я все равно никогда ее не увижу. И тем более не попробую на зуб. Хранители тысячу лет берегут свою реликвию как зеницу ока. И если уж воины «Ордена Люцифера» не смогли ее заполучить, то мне и подавно не светит.
Аспирант сплюнул на пол коричневую табачную слюну. Вытер рот ладонью и снова заговорил:
– Кстати, профессор Тихомиров как-то рассказывал мне, что «хранителей» можно узнать по татуировкам на предплечьях. Если не ошибаюсь, на левом предплечье у них – звезда, на правом – крест. Это своего рода напоминание о том времени, когда пелена попала в руки русских делегатов. Тысяча пятьдесят четвертый год – год звезды и креста.
В приемный покой, скрипнув дверью, вошел санитар. Аспирант вздрогнул и испуганно на него уставился.
– Ну все, ребята, пора, – сказал санитар. Он подошел к Солнцеву и положил ему на плечо широкую ладонь с толстыми красными пальцами. – Вставайте, ваше величество.
– Мы еще не закончили, – небрежно сказал ему Солнцев. – Отправляйся в свою комнату, смерд! И не показывайся, пока я тебя не позову!
– Как скажете, ваше величество.
Санитар грубо схватил Солнцева за тощее плечо и одним рывком поставил его на ноги.
– Постойте! – окликнула его Марго. – Я мало вам заплатила? Возьмите вот… – Она протянула ему еще одну купюру.
Санитар презрительно посмотрел на деньги и сказал:
– Уберите это, дамочка. Если через пять минут пациент не будет в палате, меня уволят. Да и ему придется несладко, вы уж мне поверьте.
– Но вы не можете его вот так увести.
– Ошибаетесь, дамочка. Могу, еще как могу.
– Поди прочь, смерд! – гневно крикнул на санитара Солнцев и топнул ногой.
Санитар влепил ему затрещину и насмешливо произнес:
– Шевелите ногами, ваше величество, пока есть чем шевелить.
Он потащил аспиранта к двери. Марго вскочила с кресла:
– Солнцев! О чем вы не успели сказать? О каком символе вы говорили?
Дверь распахнулась и захлопнулась за Солнцевым и страшным санитаром. Однако тут же снова приоткрылась, и в образовавшемся проеме показалась красная физиономия санитара.
– Если не хотите проблем, покиньте помещение, – сухо сказал он. – И чем быстрее, тем лучше. И не вздумайте никому рассказывать про деньги. Иначе…
– Иначе что? – с вызовом спросила Марго.
– Иначе я сверну вашему сумасшедшему братцу шею. И спишу это на несчастный случай.
Дверь опять закрылась, на этот раз окончательно и бесповоротно.
* * *
Марго была возбуждена. Она разглагольствовала громким голосом, размахивая сигаретой и совершенно забыв про остывающий кофе.
– Итак, тысячу лет назад русские делегаты получили в дар от патриарха Керуллария пеленку Христа! – с жаром говорила Марго. – А они привезли ее в Россию. Звучит как бред, вы не находите?
– С точки зрения атеиста, все на свете является бредом, – спокойно заметил дьякон. – Даже само существование человека на земле.
– А с точки зрения верующего?
– С точки зрения верующего, на земле возможны чудеса. А чудеса, как известно, не считаются ни с законами физики, ни с установленной историками летописью человечества. Ибо любое научное знание относительно и заведомо содержит в себе ошибки, просчеты и неточности.
– И вы правда верите, что пелена Христа здесь, в России?
Отец Андрей пожал плечами:
– Профессор Тихомиров в это верил. А что касается меня, то я вполне могу это допустить.
– Но где она может быть? Как нам ее найти?
– Боюсь, что у меня нет ответов на эти вопросы, – ответил дьякон.
– Тогда что мы будем делать дальше?
Дьякон задумчиво посмотрел на осунувшееся, бледное лицо Марго и сказал:
– Для начала вам бы не мешало немного отдохнуть.
– К черту отдых! – вспылила Марго. – Если я не раскручу это дело и не докопаюсь до правды, нукеры Аслана разрежут меня на куски!
– Ну, этого я не допущу, – спокойно сказал отец Андрей. – К тому же у вас есть в запасе еще несколько дней. – Дьякон сделал глоток кофе и добавил: – Мы взяли след и долго по нему шли. Теперь мы знаем, чей это след и что именно мы ищем. Это немало.
– Но мы потеряли этот след. Дальше он никуда не ведет.
Отец Андрей обхватил смуглыми пальцами подбородок и нахмурил брови.
– Раз уж мы воспользовались аналогией с охотой, – задумчиво сказал он, – то и поступать будем как охотники. Что делают охотники, когда теряют след?
– И что же делают охотники?
– Они возвращаются на исходное место и начинают все сначала.
– Вы уверены?
– Не совсем. Но мы с вами поступим именно так. Вернемся в квартиру Тихомирова и еще раз тщательно ее осмотрим. Теперь мы точно знаем, что ищем, и будем внимательнее в наших поисках.
– Но оперативники там все уже перерыли, – возразила Марго. – Вероятность найти что-то после них ничтожна. И еще вопрос: как мы туда попадем? У нас ведь нет ключей.
– Предоставьте это мне, – загадочно ответил отец Андрей. Он посмотрел на часы: – Встречаемся через полтора часа во дворе дома, где жил Тихомиров.
– А что я буду делать эти полтора часа?
Отец Андрей пожал плечами.
– Придумайте что-нибудь. Походите по магазинам. Или просто посидите тут, полистайте журналы. – Он кивнул в сторону стеллажей с журналами и книгами.
– Легко вам говорить. А если меня кто-нибудь узнает и сдаст в милицию?
– Не узнает. На фотографиях, которые показывают по телевизору, у вас совсем другая прическа.
– Но лицо-то то же, – возразила Марго.
– К счастью, да, – улыбнулся дьякон. – Но с этой прической вы совершенно неузнаваемы.
– А если все-таки меня арестуют? – настаивала Марго.
Дьякон развел руками.
– Ну, значит, такова Божья воля. Главное, ничего не рассказывайте о нашем плане, а я сделаю все, чтобы вас вытащить. Держите деньги – расплатитесь с официантом, когда будете уходить. Да, и еще – купите где-нибудь фонарик; боюсь, у меня не хватит на это времени.
Всучив Марго несколько купюр, дьякон встал из-за стола, махнул ей на прощание рукой и быстрой походкой направился к выходу.
* * *
Двор был освещен одним-единственным фонарем, бросающим желтый, тусклый конус света на мокрую дорогу и деревянную скамейку. Марго заметила высокую фигуру дьякона издалека. Он стоял возле скамейки и курил, поглядывая по сторонам. Завидев журналистку, отец Андрей отшвырнул окурок и двинулся ей навстречу.
– Вы достали фонарик?
– Да. Вот. – Марго показала дьякону фонарик. – Годится?
– Вполне. А как насчет ножа?
– Но…жа? – Марго сглотнула слюну. – Зачем?
– На случай, если придется отбиваться от врагов, – сухо ответил дьякон.
– От вра… Да ну вас!
Дьякон тихо засмеялся, затем взял Марго под руку, и они двинулись к подъезду.
Возле квартиры профессора Тихомирова они остановились. В подъезде было тихо и пусто. Отец Андрей достал из кармана связку с несколькими металлическими крючками, подмигнул Марго и склонился над замочной скважиной. Из-за его широкой спины Марго не видела, чем он там занимается, только слышала звон отмычек. Прошло около двух минут.
– Ну что? Не получается? – тревожно спросила Марго.
Отец Андрей не ответил. Он продолжал работать.
Спустя еще минуту Марго снова не выдержала:
– Ну что там? Никак?
– Помолчите, вы меня отвлекаете, – сказал отец Андрей.
Внизу громыхнули створки лифта.
– Кто-то вошел в лифт, – хриплым шепотом сообщила Марго.
Отец Андрей не ответил.
Лифт загудел и стал подниматься вверх.
– Он едет наверх! – взволнованно проговорила Марго.
Отец Андрей по-прежнему молчал, неторопливо орудуя отмычкой.
Лифт заскрежетал где-то рядом.
– Совсем рядом, – прошептала Марго полным ужаса шепотом.
В этот момент дверной замок сухо щелкнул. Дьякон распахнул дверь и спокойно сказал:
– Входите. Только молча.
Марго юркнула в темную прихожую. Дьякон последовал за ней. Закрыв дверь на замок, он сказал:
– Доставайте фонарик. Только не светите в сторону окон.
Марго достала фонарик и нажала на кнопку. Сноп белесого света ударил в кухонное окно.
Отец Андрей взял ее за запястье и отвел фонарь от окна.
– Я не хотела, он сам, – виновато прошептала Марго.
– Бывает. Дайте-ка его мне.
Марго хотела возразить, но отец Андрей вынул фонарик у нее из пальцев. Следуя за лучом света, они прошли в кабинет профессора.
– Задерните шторы, – приказал отец Андрей.
– Чего это вы раскомандовались? – проворчала Марго, однако сделала, как он велел.
Луч фонарика заскользил по полкам с книгами, затем переместился на стол и обследовал его, потом скользнул по стене.
– Что это? – тихо воскликнула Марго. – Вы видите?
– Вижу, – спокойно ответил дьякон.
Под неярким лучом фонаря на стене возникли светящиеся буквы, сложившиеся в два слова:
ФАНТАСТИЧЕСКАЯ СИМФОНИЯ
– Флуоресцентная краска, – объяснил отец Андрей. – При дневном свете ее не видно, поэтому оперативники и не заметили надпись.
– Похоже, ваша интуиция вас не обманула, – дрожащим от волнения шепотом сказала Марго. Она подошла поближе и потрогала одну из букв пальцем. – Обалдеть. Прямо как в детективных романах. И что это значит? Что за фантастическая симфония?
Отец Андрей ответил задумчиво:
– Я плохо разбираюсь в классической музыке, но, если мне не изменяет память, это симфония французского композитора Гектора Берлиоза.
– Точно! – воскликнула Марго. – Как я могла забыть! Я ведь училась в музыкальной школе!
– Если вы и дальше будете так кричать, у вас появится прекрасная возможность возглавить тюремный оркестр, – заметил дьякон.
– Извините, – прошептала Марго. Она снова провела пальцем по надписи и проговорила: – Но я все равно не понимаю, что это значит?
Луч фонарика скользнул к противоположной стене и высветил пианино.
– Вы сказали, что учились в музыкальной школе, – тихо сказал дьякон. – Умеете играть на этом?
– На пианино? Когда-то я получила вторую премию на городском смотре пианистов, – гордо сообщила Марго. И поспешно добавила: – Первые всегда отдают кретинам, которые умеют льстить.
– Ну, вы-то точно не из их числа, – сказал дьякон. – Боюсь, что вам придется продемонстрировать мне свой талант.
– Проде… Как это? – изумилась Марго, когда до нее дошел весь смысл сказанного. – Прямо здесь?
Отец Андрей кивнул:
– Да.
– Это что, шутка?
– Вовсе нет. Вы должны сыграть на этом пианино.
– А как же тюремный оркестр?
– Я согласен рискнуть, – сказал отец Андрей.
Марго фыркнула.
– Он согласен! А меня вы не спросили?
– Спрашиваю сейчас. Вы согласны уйти отсюда, не разгадав загадку, и потом всю жизнь мучиться и проклинать себя за нерешительность?
– Слишком радикальная постановка вопроса, – сказала Марго. – Хотя… Если уж священник готов рискнуть, то журналистке сам бог велел.
– Не богохульствуйте.
– Простите, святой отец.
– Бог простит. – Луч фонаря сдвинулся чуть левее, высветил стопку нот. – Поищите среди них «Фантастическую симфонию», – скомандовал дьякон.
Марго подошла к стопке и несколько минут перебирала нотные альбомы, шепча под нос названия музыкальных пьес. Наконец повернулась к дьякону и показала ему тонкую тетрадку:
– Вот! «Фантастическая симфония».
– Ставьте ее на пюпитр, садитесь и играйте.
Марго колебалась.
– Мне все-таки кажется, что это чересчур, – неуверенно произнесла она.
– Вы хотите разгадать загадку или нет?
Марго еще немного помедлила, затем вздохнула:
– Ладно, черт с вами. Мне самой жутко любопытно узнать, что из этого выйдет.
Она села на стул и открыла крышку пианино, поставила раскрытую тетрадь на пюпитр. Пальцы Марго зависли над клавишами.
– Ну же, – спокойно сказал дьякон. – Начинайте. И ничего не бойтесь. Пока я рядом, ничего страшного не случится.
Неожиданно для себя Марго почувствовала, что слова дьякона вселили в нее уверенность. Даже не столько слова, сколько тот невозмутимый тон, которым они были произнесены. Марго мягко коснулась пальцами клавиш.
В темной квартире пианино заиграло неожиданно громко. От испуга Марго хотела остановиться, но дьякон положил ей ладонь на плечо, и, ободренная этим жестом, она продолжила играть. Она успела сыграть всего несколько тактов, когда внутри пианино что-то громко щелкнуло, отозвавшись глухим звоном струн (Марго испуганно отдернула руки), ноты со шлепком упали с пюпитра на клавиатуру, передняя панель пианино дрогнула и со скрипом выехала вперед.
Несколько секунд Марго и отец Андрей изумленно смотрели на выдвинутую панель. Первой заговорила Марго.
– Так, – сказала она. – Признавайтесь, вы знали, что это случится?
– Нет, – ответил дьякон. – Но что-то подобное я предполагал.
– Что делать дальше?
– Суньте руку в щель.
Марго протянула руку, но тут же ее отдернула.
– А собственно, почему все время я? Я и ноты ищи, я и на пианино играй. Сделайте хоть раз что-нибудь сами.
– Трусиха, – сказал дьякон и решительно запустил пальцы в щель. Щель, однако, оказалась слишком узкой для его большой ладони. Отец Андрей вынул пальцы, показал их Марго и произнес:
– Как видите, размер большеват.
– Вот так всегда, – сказала Марго. – Самую опасную работу приходится делать женщинам.
Узкие пальцы Марго без труда скользнули в щель, а вскоре там оказалась и вся ладонь – до самого запястья. Марго принялась шарить в тайнике, сосредоточенно хмуря брови.
– Было бы неплохо, если бы вы комментировали свои действия, – заметил отец Андрей.
– Пожалуйста. Я сунула руку в щель. Если мне ее оторвут, виноваты в этом будете только вы.
– Это я понял. Дальше. Что вы нащупали?
– Пока ничего… Совсем ничего… Хотя… – Голос Марго дрогнул. – Я что-то чувствую, – сказала она.
– Что именно? – насторожился отец Андрей.
– Похоже на листок бумаги.
– Попробуйте его ухватить.
– Сейчас… Черт… – Марго поморщилась. – Неужели у Тихомирова были такие маленькие руки?.. Нет… Никак не ухватить.
– Дайте я попробую, – потребовал дьякон.
– Но у вас ведь «размер большеват».
– Ничего.
Марго с облегчением вынула ладонь из щели. Отец Андрей тщательно ощупал выдвинутую панель.
– Похоже, петли заклинило, – сказал он. – Шире она не откроется.
– Что же делать?
Отец Андрей ухватился пальцами за край, сосредоточился и вдруг с силой дернул панель на себя. Раздался оглушительный хруст. Пианино возмущенно загудело всеми своими струнами.
– Вы с ума сошли! – крикнула Марго, но слова ее потонули в устрашающем скрежете.
Секунду спустя отец Андрей поставил оторванную деревянную панель на пол, взял фонарик и посветил внутрь пианино.
– Вот он, ваш листок! Берите его скорей!
Марго сунула руку в утробу пианино, схватила белый листок бумаги и поднесла его к фонарику.
– Тут что-то написано! – воскликнула она. – «Светлый дар Керуллария следует искать…»
Лампочка фонарика мигнула и погасла.
– Что случилось? – спросила Марго.
– Не знаю, – раздался из темноты негромкий голос дьякона. – Наверно, лампочка перегорела. А может, батарейки кончились.
– Вы его потрясите.
– Уже тряс.
– Постучите о ладонь.
– Стучал.
– Сейчас… – Раздался шорох. Вспыхнувшее пламя зажигалки озарило лицо Марго, которое в подрагивающем свете пламени казалось лицом восточной прорицательницы.
– Ладно, оставьте, – сказала Марго. – Я и так прочту. – Она поднесла язычок пламени к листку бумаги и стала читать: – «Светлый дар Керуллария следует искать…»
Язык пламени лизнул край листа. Бумага мгновенно вспыхнула в руках у Марго. Она вскрикнула и уронила листок на пол. Не успела она сообразить, что произошло, а отец Андрей уже затоптал огонь ботинком. Комната снова погрузилась во тьму.
– Что же я наделала! – с ужасом произнесла Марго.
– Вы не виноваты, – ответил ей из темноты голос отца Андрея. – Бумага пропитана специальным воспламеняющимся составом. Вероятно, профессор Тихомиров хотел быть уверен, что при необходимости сможет быстро уничтожить листок. Вы не выронили зажигалку? Нужно посмотреть, что осталось от записи.
Марго чиркнула зажигалкой. Дрожащий язычок огня осветил обугленный лист бумаги, лежащий у ног дьякона. Дьякон нагнулся и поднял его.
– Да, негусто, – хмуро сказал он.
– Дайте посмотреть!
Дьякон передал записку девушке.
– «Светлый дар Керуллария следует искать на пересечении торговли, политики, науки и религии, там, где…» О черт, тут угол сильно обгорел. Остались только четыре буквы – «вз…» и «на…» И ниже еще один обрывок фразы – «на северо-западной стороне».
За окном послышался нарастающий шум автомобиля. Машина подъехала к подъезду и остановилась. Дьякон быстро подошел к окну и выглянул на улицу.
– Надо уходить, – сказал он. – Мы наделали много шума.
– Вы правы. – Марго сложила листок пополам и сунула его в карман джинсов. – А куда мы пойдем?
– К вашему другу Ларину, – ответил дьякон. – Почему вы морщитесь? Ах да. Вы же с ним, кажется, поссорились?
Марго нахмурилась и сердито произнесла:
– Ничего мы не поссорились. Просто мне противно с ним разговаривать.
– С чего бы это вдруг?
– Так, ни с чего. Но раз вы хотите, пойдем к Ларину. Думаю, он будет рад. Хотя он наверняка где-нибудь шляется, и мы поцелуем закрытую дверь.
* * *
Целовать закрытую дверь Марго не пришлось. Ларин оказался дома. Увидев Марго на пороге своей квартиры, он остолбенел, но секунду спустя бросился к журналистке, заключил ее в объятия и отпустил уйму комплиментов, касающихся ее внешности и ее новой прически (Марго всего-навсего зачесала волосы назад и собрала их в «хвост»).
– Э, ребята, да вы промокли, – заметил Ларин. – Ну-ка, проходите в комнату. Примем по мензурке вискаря в качестве терапевтического средства.
От «вискаря» гости, однако, отказались, и Ларин заварил для них чай из сушеных ягод шиповника, которые ему не то с Алтая, не то из Сызрани прислал кто-то из родственников. За чаем Марго рассказала Ларину о посещении квартиры Тихомирова. Выслушав рассказ Марго, Ларин объявил, что самое время начать «мозговой штурм» и попросил ее прочесть вслух текст записки.
Марго достала из кармана листок и прочла:
– «Светлый дар Керуллария следует искать на пересечении торговли, политики, науки и религии». Это все, что уцелело, – пояснила она.
– Негусто, – сказал Ларин. Он запрокинул голову и задумчиво побарабанил пальцами по подбородку. – Торговля и политика… Где же они пересекаются? На фондовой бирже, что ли? – Он мотнул головой. – Да нет, чушь. Биржа тут ни при чем, там и не пахнет никакой религией. Но тогда где? – Ларин посмотрел на Марго. Она пожала плечами. Он перевел взгляд на отца Андрея. Тот нахмурил брови, но ничего не сказал.
– Н-да, что-то с мозговым штурмом у нас не ладится, – констатировал Ларин.
– Для того чтобы устроить мозговой штурм, нужно как минимум иметь мозги, – изрекла Марго.
– Не будь так самокритична, – сказал Ларин. – С мозгами у нас у всех все в порядке. Но загадка слишком… неопределенная. Ну, допустим, что политика – это Кремль. Так? Так. Тогда наука – это…
– МГУ! – сказала Марго. – Университетское здание на Моховой! Оно как раз напротив Кремля!
– А что, действительно. – Ларин задумчиво пошевелил бровями. – Университет находится как раз напротив Кремля. А как насчет религии?
– Да там вокруг полно церквей! – сказала Марго. – Взять хотя бы Кремлевские соборы. И потом, когда-то на Манежной площади стоял Моисеевский моныстырь. Дьякон, подтвердите!
Отец Андрей кивнул и произнес утрированным баском:
– Истинно глаголит отроковица.
– Сами вы отроковица, – фыркнула Марго. И снова повернулась к Ларину. – Давай рассуждать дальше. С одной стороны у нас Кремль, так? С другой – университет. С третьей – Кремлевские соборы. Что находится между ними?
Ларин задумался.
– Неужели Манеж? – предположил он.
– Вот именно – Манеж!
– А как быть с торговлей? Помимо политики, религии и науки должна быть торговля.
– А торговый комплекс на Манежной площади!
Ларин покачал головой и возразил:
– Он появился совсем недавно.
– Да, но когда-то, в былые века, на Манежной площади стояли торговые ряды. Дьякон, подтвердите! Только не обзывайте «отроковицей».
– Подтверждаю, – кивнул отец Андрей.
– Манеж, манеж, манеж… – быстро проговорила Марго. – Дьякон, вы помните Гектора Берлиоза?
Отец Андрей кивнул, а Ларин поинтересовался:
– Какого Берлиоза?
– Того самого, композитора. Автора «Фантастической симфонии». Так вот, когда я училась в музыкальной школе, нам рассказывали, что в девятнадцатом веке… точно не помню, когда… Берлиоз приезжал в Москву и дал для москвичей грандиозный концерт, на котором было то ли десять, то ли двадцать тысяч зрителей.
– Ну и что?
– Да то, что концерт этот проходил в Ма-не-же. – Марго откинулась на спинку кресла и обвела мужчин торжествующим взглядом. – Кодом к тайнику была симфония Берлиоза, так? Так. Я думаю, Тихомиров выбрал этого композитора далеко не случайно. Получается, что имя Берлиоза связывает тайник со зданием Манежа. Есть тут и еще одна связь. Вспомните Моисеевский монастырь, в котором хранилась реликвия. Он ведь находился практически на том же самом месте, где нынешний Манеж! Получается, что реликвия столетиями не покидает одного и того же места. Меняются времена, строятся новые здания, а она всегда там – поблизости от Кремля.
– Значит, вы считаете, что реликвия спрятана в Манеже? – задумчиво проговорил отец Андрей.
– Конечно! Ведь все сходится. Осталось наведаться в Манеж и забрать ее.
– Скоро ночь, – напомнил отец Андрей. – Как мы туда проникнем?
Марго задумалась.
– Кажется, я знаю как, – сказала она после минутного размышления. – У меня есть один знакомый – он важный чин в службе противопожарной безопасности Москвы. Если я попрошу, он сделает нам с вами удостоверения, и мы нагрянем в Манеж с внеплановой проверкой противопожарной безопасности. Как вам такая идея?
– Несмотря на кажущуюся бредовость, в целом идея неплохая, – сказал Ларин. – Но почему ты решила, что он тебе поможет, этот твой приятель?
– За ним числится один старый должок. Что вы на меня так смотрите, отец Андрей? Я не единственная должница в Москве. Или вам не нравится, что мы снова будем врать?
– Мне это не нравится, но я готов смириться, – ответил дьякон.
– Вот и отлично. Я сейчас же позвоню своему приятелю. Кстати, Ларин, у тебя есть цифровой фотоаппарат? Понадобятся наши фотографии.
– Фотоаппарат есть.
– Сфотографируем наши рожицы и отправим их моему приятелю по электронной почте. Он все сделает. А если не сделает… – Марго оставила фразу незаконченной, но по ее зловещей усмешке стало понятно, что в случае отказа сотрудничать ничего хорошего приятеля-пожарника не ждет.
– Только ты имей в виду, что я с вами туда не пойду, – сказал Ларин. – Я слишком ленив для того, чтобы ползать по полу Манежа и простукивать паркет.
Марго пожала плечами.
– Я и не собиралась тебя брать.
– Вот и славно. – Ларин задумчиво посмотрел на Марго и с усмешкой проговорил: – Если Ленская настроена решительно – жди беды. Интересно, Манеж застрахован?