ГЛАВА 32
– Ты что-нибудь понимаешь? – устало спросила она, когда Борисов увез в больницу бесчувственного администратора.
– Он убийца, – упрямо повторил Матвей. – Опасный для общества безумец!
– Его вина недоказуема... а признание свое он повторять не станет. Боюсь, он вообще не проснется...
– Иди ты!
– У него вид был, как у покойника.
– Врачи быстро приведут его в сознание... – неуверенно возразил Матвей.
– Сомневаюсь.
– Намекаешь, что парня сморила летаргия?
– А что же еще, по-твоему?
– Вот черт! – он с усилением потер затылок. – Ладно... главное, он теперь не сможет никого убить! По сути, он обезврежен. Но только пока спит.
Борисов, уезжая, пересел в «Рено» администратора, а Матвею и Астре оставил свою служебную машину. Когда они вернулись в гостиницу, было около десяти утра. Портье жевал бутерброд и запивал его чаем. Он удивленно поздоровался с постояльцами:
– Я не заметил, когда вы вышли...
– Мы каждое утро делаем пробежку и разминку на свежем воздухе, – улыбнулся ему Матвей.
– Я, наверное, ставил чайник...
Он привстал, провожая их взглядом. Мокрые внизу штанины и налипшая на кроссовках трава подтверждали слова мужчины. Женщина устало опиралась на его руку.
Портье со вздохом вновь принялся за бутерброд с колбасой. Физическим нагрузкам он предпочитал бдения у телевизора. Сегодня будет футбольный матч: его любимая команда играет с итальянцами...
В номере Астра сразу отправилась в душ, выкупалась и улеглась на кровать. Матвей успел убрать скрученные из вещей, попавшихся им под руку, валики, изображавшие двоих спящих людей.
– Я все-таки не понимаю, – пробормотал он. – Из-за чего Долгушина затеяла весь этот спектакль с Донной Луной... с подземельями? Втянула в него секретаршу? Калмыкова?
– Три века тому назад Донна Луна приезжала в Москву в поисках Магистериума... или Глаза Единорога, как его называли адепты «тайных искусств»... Дай-ка сюда тетрадь!
Она бережно листала страницы, пробегая глазами по строчкам.
– Ага... вот... Sworthy собиралась «повторить попытку, когда наступит новый благоприятный момент...» Полагаю, он наступил. Нынешняя Смуглая дама решила обставить все с максимальным приближением к прошлому... похожие обстоятельства и действующие лица должны были вызвать из прошлого главного героя...
– Хочешь сказать, что этот герой – Брюс?
– А разве нет?
– В данном случае, Донной Луной был мужчина...
– Я на месте Долгушиной тоже не взяла бы на себя роковую роль, которая однажды уже привела Донну Луну к погибели.
– Однако это ее все равно не спасло... Опять смерть в огне, – задумчиво отозвался Матвей. – Но почему Смуглая дама наняла тебя для расследования придуманного ею преступления?
– Во-первых, чтобы окольным путем вовлечь меня в поиски Магистериума. Во-вторых, я не исключаю, что она действительно опасалась за свою жизнь. Первая попытка добраться до реликвии окончилась для Sworthy плачевно. Следуя логике «писем из шкатулки», за Смуглой дамой кто-то стоял – грозная и мрачная фигура ее неведомого покровителя. Должно быть, нынешняя ситуация и в этом схожа с той. То есть... главный режиссер пьесы остается за кулисами...
Астра вспомнила слова покойной Долгушиной: «Она все умело подстроила, а сама осталась в тени...» Эта фраза относилась к Леоноре Истоминой. Но могла служить и намеком на кого-то другого! Впрочем, любое изречение бухгалтерши следовало подвергать сомнению. Если в них и были капли правды, то они терялись в море самой беззастенчивой лжи.
– Зачем я-то ей понадобился?
Матвей знал ответ на собственный вопрос, но хотел услышать это от Астры. Убедиться, что он не такой же псих, как администратор из «Гвалеса».
Она поманила его к себе и прошептала:
– Никто лучше самого Брюса не знает, где спрятан Глаз Единорога...
– Ты уверена, что я...
– Кто нашел место, где стояла скульптура Бахуса? – не дослушала Астра. – Скажешь, ты случайно откопал фляжку?
– Чисто интуитивно.
– А если твою интуицию кто-то направляет? Помнишь огонек свечи в парке?
– Тебе показалось.
– И тебе?
– Мы слишком увлеклись, – недовольно проворчал он. – Фляжка оказалась пустышкой... она вполне могла сбить с толку такого лопуха, как наш пленник... Но даже он почувствовал подвох!
– Не важно. Мы поймали его на эту приманку. Значит... идея со статуями не лишена смысла...
У Матвея перед глазами промелькнули строчки, начертанные нервной рукой Sworthy. Она писала о чистоте и девственности... посланница Единорога... Донна Луна...
Астра вдруг села, сдвинула брови и подняла кверху указательный палец.
– Пророчество Тэфаны, – медленно произнесла она. – «Единорога может приручить только чистая дева...»
– Ты тоже об этом подумала?
– Собирайся! Немедленно едем в Москву... – И предупреждая его возражения, добавила: – Сначала – в Москву!
Москва
Школа практического гипноза имени ее создателя, доктора наук и обладателя многих почетных званий, господина Жербилина, располагалась на втором этаже медицинского центра, специализирующегося по проблемам психосоматических заболеваний. Здание с античным портиком и высокими окнами хранило следы недавнего ремонта – повсюду стояли запахи краски и лака, мешки со строительным мусором, в воздухе висела известковая пыль.
Двери многих помещений и кабинетов были открыты настежь для проветривания и просушки. Мебель громоздилась в холлах и коридорах.
– Надеюсь, мы хоть кого-нибудь здесь застанем, – сказал Матвей, заглядывая в пустые комнаты, где гуляло гулкое эхо.
Астра молча кивнула. Разговор с Жербилиным казался ей ключевым моментом в финале их расследования. Если она не ошибается, то услышит кое-что интересное...
В самом конце длинного коридора они нашли библиотеку – заставленный книжными стеллажами зал, где сидел мужчина лет сорока, в очках и с залысинами. Он поднял голову и уставился на вошедших:
– Вы от Петра Сергеевича? За материалами для диссертации?
– А вы – Жербилин?
– Я его заместитель. Моя фамилия Трошин... доктор Трошин.
– Мы хотели бы поговорить о вашей школе, о ваших учениках, – заявила Астра, подыскивая, куда бы сесть. – Скажите, любой человек может научиться гипнозу? Это реально?
Доктор Трошин поправил очки и осведомился:
– Простите... с кем имею честь?
– Мы расследуем убийство.
– Вы из милиции?
– Пока нет.
– Что значит – «пока»?!
– Если вы не захотите нам помочь, придется сообщить в милицию о последствиях ваших опытов над людьми.
– Позвольте... мы не проводим никаких опытов! – возмутился Трошин. – У нас школа... где можно развить свои способности, получить простейшие навыки управления сознанием...
Матвей без приглашения развалился в жестком дерматиновом кресле и закинул ногу на ногу. Такая поза насторожила доктора. Сам он, по-видимому, был отнюдь не силен в гипнозе, потому что явно растерялся и потерял контроль над ситуацией.
– Мы сообщим в прессу, и вам не поздоровится, – заявила Астра. – Хотите, мы прямо сейчас пригласим сюда целую толпу журналистов?
– Нет-нет... зачем же сразу журналистов? – окончательно смешался Трошин. – Я не отказываю вам... но какого рода помощь от меня требуется?
– Где Жербилин?
– В отпуске... на время ремонта он уехал отдыхать... в Турцию. Летом там жара немилосердная, а сейчас более или менее терпимо. Я остался вместо него, занимаюсь хозяйственными вопросами. В школе объявлены временные каникулы.
– Как давно вы работаете с Жербилиным?
– С момента основания школы...
– Мы ведем частное расследование, – сказал Матвей. – И обещаем полную конфиденциальность. В случае же вашего отказа...
– Я понял, понял, – кивнул Трошин, опуская глаза. – Нам ни к чему неприятности. И без того хватает всяких доброхотов, которые норовят опорочить имя профессора Жербилина! Что вас интересует?
Астра достала из сумочки фотографию и протянула ее доктору:
– Убита женщина... одна из тех, что на снимке.
Он нервно поправил очки, разглядывая улыбающиеся лица Мими и Долгушиной.
– Вы кого-нибудь узнаете?
– Я не уверен...
Трошин, вопреки доктрине представляемой им школы, совершенно не умел управлять не то, что сознанием, а даже своими эмоциями. Он, несомненно, узнал по крайней мере одну из женщин... и недоумение, смешанное со страхом, тут же отразилось на его физиономии.
Гости в гнетущей тишине молча ждали ответа, и он вынужденно признал:
– Вот эта, пожалуй... черненькая... Она посещала наши занятия. А что случилось?
– Долго посещала?
– Мы не ведем строгого учета... – взял себя в руки Трошин. – Каждый семинар оплачивается заблаговременно, а за посещением мы не следим. Люди ходят на занятия, как у кого получается... Кто-то не пропускает ни дня; кто-то, наоборот, устанавливает для себя свободный график... кто-то вообще бросает школу... Но денег мы никому не возвращаем, таково наше правило.
– Вы помните имя и фамилию этой женщины?
Доктор потер высокий лоб, мучительно отыскивая в памяти нужные сведения. Мимо него прошло столько разных лиц... поди, упомни, всех!
– Долгова, кажется...
– Может, Долгушина?
– Да-да, – просиял он. – Точно, Долгушина! Она демонстрировала некоторые умения... профессор ее хвалил... Способная барышня. Только...
– Что?
– Ну... она почему-то перестала посещать занятия. Наверное, не смогла совмещать их с работой...
– У нее были друзья в вашей школе? Она с кем-нибудь сошлась близко?
– Н-нет... не припоминаю...
– Больше вам нечего добавить?
Трошин с сожалением покачал головой:
– Я бы и рад вам посодействовать, но... Хотя, постойте! Однажды я как-то встретил ее в городе... случайно. Стоял на остановке, ждал троллейбус, и тут – она... Мы поздоровались. Я спросил, почему она не приходит на семинары. Долгушина объяснила, что нашла другого наставника... ей больше подходит индивидуальное обучение. Групповые занятия, мол, не продуктивны. С этим можно было бы поспорить... но я не стал. Тут подъехала машина, она в нее села, помахала мне рукой... и уехала.
– Красный «Мерседес»? Внедорожник?
– Нет... насчет марки я затрудняюсь сказать, но цвет точно был другой... темный.
– Синий? Черный?
– Графитовый... И на лобовом стекле – какой-то странный талисман... что-то наподобие красного льва... Я еще удивился! Красный лев...
– Вы хорошо его разглядели?
– У меня сильные очки, – объяснил Трошин. – Я почему-то решил, что в машине был новый учитель этой барышни... Так, вдруг пришло в голову. Больно уж взгляд у него цепкий, с определенным посылом... Я в этом разбираюсь!
– Может, вы номер машины запомнили?
– Нет, простите... ни номера, ни лица водителя я толком не разглядел... Все мое внимание приковал этот взгляд! Я его прямо кожей ощутил, каждой клеткой тела. Всегда считал себя устойчивым к постороннему воздействию, а тут... Наверное, я был не в лучшей физической форме – уставший, не выспавшийся... мы с профессором Жербилиным тогда готовили к публикации нашу совместную книгу и... в общем, я переутомился. Поэтому и поддался.
– Люди по-разному реагируют на гипноз? – спросила Астра.
– Конечно! Разброс реакций довольно велик... одних почти не задевают посылы суггестора, а другие, наоборот, весьма отзывчивы на любой вид внушения. Тут все зависит от индивидуальных свойств психики, от подсознания... Я не хочу нагружать вас специальной терминологией, объясняю популярно. Так что уж не обессудьте...
– Спасибо, – с изрядной долей сарказма поблагодарил его Матвей. – А вот этого парня вы помните?
На фотографии, сделанной перед тем, как Борисов увез администратора ночного клуба в больницу, парень выглядел весьма плачевно: безжизненное лицо с закрытыми глазами. Не удивительно, что Трошин принял его за покойника.
– Его убили?!
– Нет... он спит.
– Спит?! Странно... – пробормотал доктор, поправляя очки. – Да... этот молодой человек ходил в нашу школу. Колесов, кажется. Очень прилежно изучал теорию, охотно практиковался... однако мы с профессором порекомендовали ему отказаться от занятий.
– Почему?
– Видите ли... у него оказалась чрезмерно сильная внушаемость. Он засыпал во время семинаров... и его с трудом удавалось разбудить. Мы с профессором сочли такую наклонность опасной для его психического здоровья. Парень был страшно недоволен... можно сказать, даже возмущен нашим решением. Но мы с Жербилиным остались непреклонными. Ему пришлось покинуть школу.
– А как насчет его способности воздействовать на других?
– Знаете... у него это получалось, иногда! Этакие редкие всплески активности! Вообще, чрезвычайно интересный тип...
– Он посещал занятия одновременно с Долгушиной?
Доктор задумчиво забарабанил пальцами по столу. Он относился к хорошим теоретикам, но негодным практикам. Жербилин, вероятно, использовал его на подхвате – по части различных организационных вопросов и по хозяйственной линии. Но зато память у Трошина была отменная.
– По-моему, нет... Она обучалась чуть позже, когда этого парня у нас уже не было.
– Скажите, имея специальные навыки, можно определить, насколько легко или насколько тяжело человек поддается внушению?
– Разумеется, можно. Есть ряд признаков, по которым судят о той или иной степени внушаемости... Вот с вами, к примеру нам, пришлось бы изрядно попотеть, – сказал он Матвею. – И ваша дама – тоже из таких, неподдающихся... Я удовлетворил ваше любопытство?
– Вполне.
Астра с интересом рассматривала на стенах портреты знаменитых гипнотизеров, во главе с легендарным Мессингом.
– А фамилия «Тетерины» вам ни о чем не говорит?
– Тетерины... пожалуй, нет. Знаете, я могу ввести вас в заблуждение, – спохватился Трошин. – У нас много студентов... встречаются всевозможные фамилии. Хотите, я подниму картотеку?
– Не стоит.
Он по-женски всплеснул руками и вздохнул:
– Тогда я больше ничем не могу быть полезен.
