ГЛАВА 11
Марина с замиранием сердца оглядывалась по сторонам. Двор многоэтажного дома, где снимал квартиру Апрель, казался ей особенным – не таким, как другие дворы. Все здесь было подернуто романтическим флером: и синие контуры деревьев на снегу, и наметенные вьюгой сугробы, и расчищенные дворником-таджиком дорожки. По этим дорожкам Апрель каждый день шагал на работу, с работы, возвращался из клуба… или со свидания. Шел один по опустевшей улице, подняв воротник и засунув руки в карманы, и только луна и звезды сопровождали его, наблюдая сверху за суетой жителей земли. Какой никчемной, должно быть, представлялась им эта суета…
Марина пыталась вообразить ту женщину, которая не хотела больше с ним видеться, и не могла. Возникали разные лица, разные фигуры, то похожие на известных артисток, то на долговязых худых моделей из глянцевых журналов, то…
У нее защекотало в носу, и она чихнула, закрывая губы варежкой. А та женщина небось носила дорогие кожаные перчатки с натуральным мехом и прочие чудесные вещи, которые официантке из «Буфета» не по карману. Куда Марине с ней тягаться?
Когда Апрель появился на дорожке в надвинутой на лоб шапочке и зашагал к метро, Марина не поверила своим глазам, хотя ждала этого. Держась на некотором расстоянии, она пустилась следом. Его широкоплечая статная фигура, его куртка, его размашисто-широкая походка заворожили ее. Она села в тот же вагон поезда, молясь, чтобы он ее не заметил. Правда, Апрель был так погружен в свои мысли, что вряд ли узнал бы Марину, столкнись он с ней нос к носу. Он смотрел прямо перед собой и, кажется, ничего не видел.
«Куда он едет? – гадала она. – На работу? Или позвонил и взял выходной? Хочет развеяться, побродить по городу, посидеть в кафешке, опохмелиться пивом или сухим вином? Мало ли дел у молодого симпатичного, не обремененного семьей парня…»
Она не отрывала глаз от Апреля, благо в полном вагоне никто ни на кого не обращал внимания. Людей много, каждый сам по себе.
В городе ноги сами несли ее за ним, послушные зову сердца. Марина плохо знала Москву и, поглощенная переполнявшими ее чувствами, не давала себе труда читать таблички с названием улиц. Апрель привел ее к пятиэтажному дому в каком-то дворе, постоял, будто решаясь, входить или не входить, и нырнул в крайний подъезд. Она выждала пару минут и… уткнулась в кодовый замок. Апрель запросто открыл дверь, значит, знал код. Еще бы! Вероятно, он не первый раз сюда приходит…
Марина ощутила охвативший голову жар. Зачем она сюда притащилась? Помогать Апрелю делать полы в чужой квартире?
Непонятная тревога снедала ее. Она стояла за кустом у подъезда, не в силах уйти и не в состоянии проникнуть внутрь. Придется ждать, пока кому-нибудь из жильцов не понадобится войти или выйти. Ей повезло: во двор прикатила машина «Скорой», из парадного выскочил пожилой мужчина в одном спортивном костюме и повел врача и медсестру вверх по лестнице. Марина юркнула за ними.
– Моей жене плохо… – донеслось до нее со второго или третьего этажа. Хлопок двери где-то вверху, и шаги по лестнице и голоса смолкли.
Она осмотрелась. На первом этаже все двери выглядели опрятно. Обычно легко определить, в какой из квартир ремонт, – по мешкам со строительным мусором, выставленным на лестничную площадку, по стружкам и меловой грязи на полу, по запаху шпаклевки и краски, наконец…
Марина подняла голову. Никакого запаха ремонта она не ощущала, и немудрено: нос-то заложен. Она только собралась подниматься, как сверху что-то скрипнуло, кто-то затопал и вихрем слетел по лестнице. Она едва успела метнуться в темный угол за выступом и прижаться к стене, как мимо пронесся… Апрель, словно за ним гналась стая бешеных псов. Внизу, заметив «скорую», он притормозил и чинно зашагал прочь.
Марина не могла ничего этого видеть, она обостренным слухом улавливала каждый звук и догадывалась, как ведет себя объект ее жгучего интереса. Взбежав по лестнице, она прильнула к пыльному окошку и увидела, что шофер машины с красным крестом сидит в кабине и курит, выпуская дым наружу, а молодой человек в коричневой куртке быстро удаляется в противоположную сторону.
Марина растерялась. Ей-то что делать? Бежать за Апрелем? Почему он, едва явившись на работу, все бросил и был таков? Может, его отчитали, выгнали за опоздание? Час-то не ранний. Может, его оскорбили, обидели… С этими мыслями она медленно поднималась по ступенькам, не осознавая толком, зачем ищет глазами квартиру, из которой, сам не свой, вылетел Апрель. Второй этаж, третий – никаких признаков ремонта.
«Что, если он приходил не на работу, а к ней? – вспыхнуло в уме девушки. – И она оказалась непреклонной, не стала говорить с ним? Отослала прочь? Что, если я сейчас увижу ее?»
На четвертом этаже она остановилась перевести дух. В висках стучало, сердце выпрыгивало из груди. Беспричинное волнение овладело Мариной, как будто должно было случиться – или уже случилось – что-то страшное. Из трех дверей на этой лестничной площадке одна показалась ей приоткрытой…
Не отдавая отчета в своих действиях, девушка потянула дверь на себя. В прихожей горел синий свет, в коридоре стояла тишина.
«Что я делаю? – смешалась Марина. – Врываюсь без звонка, без стука в чужое жилище…»
Но маниакальная жажда увидеть ее, ту, которая сводит Апреля с ума, играет им, словно матерчатым клоуном, оказалась сильнее здравого смысла. Вместо того чтобы вернуться на лестницу, Марина сделала несколько шагов по коридору и робко произнесла:
– Эй, хозяева… у вас дверь открыта…
Ей никто не ответил. В коридоре висело большое зеркало. В нем отражалась часть гостиной в синих и желтых тонах – диван, кресло и кусок ковра. На ковре…
Марина сдавленно вскрикнула и прижала к губам варежку. Этого не может быть! У нее температура, она лежит в бреду, и вся эта жуткая картина возникла в ее расстроенном сознании… Она зажмурилась и потрясла головой, боясь упасть в обморок и остаться здесь, рядом с мертвым телом…
Неужели Апрель тоже видел? Последней мыслью перед беспамятством был вопрос: «Откуда он выбежал, из этой квартиры или…»
* * *
– Алло? Здравствуйте, – вежливо произнесла Астра в трубку. – Мне нужен господин Ракитин.
– Сию минуту… – ответил ей женский голос.
Похоже, к телефону подошла не Раиса. И не Нелли… Кто же тогда? Домработница?
– Слушаю вас, – сухо, нервозно отозвался мужской баритон.
Этот голос не мог принадлежать профессору. Тембр, интонация другие.
– Никодим Петрович, это Ельцова. Я по поводу ворот Иштар…
– Простите… м-ммм… – замешкался баритон. – Никодим Петрович тяжело заболел. Я его сын, Леонтий Никодимович. Видите ли, у нас в семье случилось несчастье. Еще раз прошу прощения…
Он без лишних церемоний положил трубку, а она осталась с открытым ртом и самыми плохими предчувствиями. Случилось несчастье… Какое, с кем? Неужели с профессором? Ну да, он же заболел… Астра старательно гнала от себя куда более страшную догадку. Кто-то не просто болен, кто-то мертв! Начинают сбываться опасения Нелли…
Матвей все понял по выражению ее лица. Они сидели на диване в его гостиной и обсуждали очередной визит Астры к Ракитиным: нужно же как-то продолжить знакомство с Раисой.
– Мне кажется, кого-то убили, – прошептала она.
– С чего ты взяла? Нелли позвонила бы тебе первая…
Астра молча отправилась ставить чайник. Чашка зеленого чаю с медом не помешает в такую ненастную погоду. После обеда зарядил снег, за окном сплошное белое марево. Тучи набежали и давай сыпать…
– Почему она не звонит? – повторяла Астра, заваривая чай. – Это уж совсем никуда не годится!
Матвей без труда угадывал невысказанную ею мысль: раз Нелли до сих пор не позвонила, значит, она и есть жертва.
– Человек доверился нам, рассчитывал на нашу помощь, а мы…
– Что мы? – рассердился он. – Должны были приставить к ней охрану? У нее брат – бизнесмен, обеспечивал бы безопасность родной сестры. Мы не телохранители! Она могла в милицию заявить, в конце концов.
– О чем? Как ты не понимаешь? Дело Ракитиных – тонкое, словно паутинка. Беспочвенные подозрения никто не станет рассматривать. Подумаешь, брелок потерялся или браслет. Женщины часто теряют украшения и разные мелочи. Ракитиным кто-нибудь угрожал? Нет…
Астра протянула ему чашку с чаем.
– Где у тебя мед?
– В правом шкафчике…
Она достала вазочку с медом и поставила на стол. Забыла дать ложки…
– Позвони ей сама, – посоветовал Матвей.
– Я, пожалуй, свяжусь с Борисовым…
Астра набрала номер начальника службы безопасности своего отца, тот, к счастью, ответил сразу. Она назвала ему адрес профессора Ракитина и попросила узнать, все ли его близкие родственники живы.
– Хоть бы перед праздниками никаких трупов, – вздохнул Борисов. – Умеете вы, Астра Юрьевна, испортить настроение.
– Я про трупы ни слова не говорила.
– И много родни у господина Ракитина?
– Жена, дочь, сын с невесткой…
– Четверо? Ладно, это еще по-божески.
– Я консультируюсь с профессором по поводу построек на загородном участке, – сочла нужным объяснить она.
Борисов хмыкнул. На участке Ельцовых давно все благоустроено, но он привык не задавать лишних вопросов.
– Папе не говорите, что я интересуюсь…
– Загородными постройками? – съязвил Борисов.
– Ракитиными!
– Могли бы не предупреждать. Я глух и нем.
Он перезвонил через два часа и сообщил, что сегодня утром в собственной квартире на Вавилова убита Нелли Ракитина. Тело нашел жилец с пятого этажа: пожилой мужчина, у которого больная жена. Он спускался по лестнице – шел в аптеку за лекарствами – и обратил внимание на открытую дверь квартиры. Это показалось ему странным. Старые люди гораздо ответственнее нынешней молодежи. Он знал, что в этой квартире проживает интеллигентная женщина, научный работник, которая никогда не оставляет дверь нараспашку. В общем, старик вошел и увидел мертвую хозяйку. Вызвал милицию, как положено…
