Глава девятая
Впервые за последнюю неделю Джамаль ждал появления в своем кабинете Лики Вронской.
Он бросил взгляд на часы. Русская туристка читает дневник отца Вадима Карпова сорок три минуты. Скорее бы уже закончила!
Джамаль даже не протестовал, когда она выхватила потрепанную тетрадь в темно-коричневом переплете. Кто-то же должен перевести ему содержание записей. Тем более эта девчонка действительно сумела установить немало любопытных деталей. Так что пусть помимо перевода изложит ему и свои соображения по поводу прочитанного.
Хорошо же начинается туристический сезон в «Aton’s hotel», ничего не скажешь…
Джамалю сразу же бросились в глаза неровные царапины на груди Али.
Когда большинство туристов покинуло номер Карповых, он рассмотрел их более внимательно. Странное зрелище. Местами просто точки, местами трех-четырехсантиметровые порезы, а все вместе складывается в то самое изображение, которое встречается в «Aton’s hotel» буквально повсюду. На рисунках, украшающих стены и потолки ресторанов, на халатах, полотенцах, блокнотах…
На поясе шортов Али был прикреплен нож. Джамаль осмотрел его лезвие – девственно-чистое. Потом расстегнул пару пуговиц на рубашке покойного. Следы других ран отсутствовали. Как же он умер? Ведь неглубокие царапины на груди не смертельны…
Джамаль набрал номер помощника и распорядился:
– Подгоните машину прямо под первый корпус и пришлите двух человек, чтобы забрали тело.
– Хорошо. Посторонних на территории отеля нет. Мы просмотрели пленку, записанную камерой в холле. Опросили сотрудников рецепции. Сегодня ночью к постояльцам гости не приходили.
«Разумеется, а что еще можно было установить, – подумал Джамаль, пряча сотовый телефон в чехол на поясе. – Рестораны давно закрыты. Холл отеля оборудован системой видеонаблюдения, камеры просматривают всю ограду гостиничного комплекса, но на моей памяти ни разу на этих пленках не было ничего толкового».
Повернувшись к Вадиму, он попросил:
– Осмотрите номер, проверьте, все ли на месте.
– Не все, – сразу же ответил тот.
– Что пропало?
– Это долгая история. Если говорить в двух словах – мы с женой нашли украшение. Золотое ожерелье. Подвеска, инкрустированная камнями, выполнена в виде символа Атона. Очень красивая вещь. Видимо, Али его примерял, края камней были острыми.
Света, всхлипнув, сказала:
– От этого ожерелья одни неприятности. Мне тоже захотелось его надеть, но я испугалась пораниться. Али убило это ожерелье!
Джамаль метнул на Лику грозный взгляд: смотри не проболтайся о нашей поездке. Но она произнесла совсем другие слова:
– Вадим, а как ты узнал об этом ожерелье?
– Вот, – он достал из стола пакет, извлек из него тетрадь. – Это дневник отца. Папа умер пятнадцать лет назад, но я обнаружил тетрадь совсем недавно, когда перебирал книги на даче.
– Джамаль, я прочитаю и все тебе переведу, – пообещала Лика. – А сейчас мне надо кое-что рассказать. Дело в том, что Игорь Полуянов работает в том же модельном агентстве, что и Света. Я предполагаю, что он мог повредить баллон Вадима и джип, в котором ехали вы со Светланой. Возможно, он действует в сговоре с Галиной. В тот момент, когда на Ирочку в скалах обрушился камень, Игорь был рядом со мной у подножия гор. Однако именно Галину заметили наверху. У нее могут быть свои мотивы посчитаться с Вадимом. В позапрошлом году она летала в Хургаду с неким Андреем Орловым, который, как и Вадим, занимается строительным бизнесом. Правда, в том случае, если мотивом Нестеровой является не помощь Полуянову, а устранение конкурента Орлова, я не могу понять одного: почему чуть не пострадала Ирочка?
– Кепка, – выдохнул Вадим. – На ней была моя кепка! Насчет господина Орлова честно скажу – сомневаюсь. Я ему не конкурент и ближайшие лет пять им не буду. Света? Почему молчишь?
– Мне нечего сказать. С Игорем мы действительно работаем в одном агентстве, – она выпрямилась и с вызовом посмотрела на мужа. – Да, я знаю, что нравлюсь ему. Мы даже встречались какое-то время. Потом я познакомилась с тобой…
– Но почему ты об этом ничего не говорила раньше?!
Она глубоко вздохнула:
– Вадим, ты и так ревнуешь меня к каждому столбу. Игорь приехал именно в этот город и именно в этот отель случайно. В Москве я сто лет его не видела, мы даже в агентстве не сталкивались. И что мне было тебе говорить? Вон на том шезлонге лежит мой бывший? Тебя бы обрадовала эта новость? Ты смог бы спокойно отдыхать после этого? И, самое главное, мне удалось бы объяснить, что это просто совпадение?! Я ведь давно предлагала тебе уехать. И если бы ты меня послушал, вот этого, – она кивнула на то место, откуда совсем недавно сотрудники службы безопасности унесли тело Али, – не случилось бы. И ожерелье бы не исчезло! А Игорь… Вадим, ну он же не сумасшедший. Он ни при чем. Вспомни, за нами ведь следили, когда мы первый раз ездили в Луксор. А еще какие-то люди шарили по нашей комнате, я же тебе говорила о чужом запахе.
– А этот Али! – закричал Вадим, – Почему он полез к тебе в номер? Ты и с ним спала?! Ты дала ему ключи?! Отвечай!
Света вскочила с кровати, бросилась к шкафу, достала чемодан.
– Да, я спала с Али! – визгливо пояснила она, срывая платья с вешалок. – И вот с ним! – наманикюренный пальчик указал на Джамаля. – Конечно, еще я спала с Полуяновым! И с Тимофеем Афанасьевичем я тоже спала! А теперь я улетаю в Москву! Трахаться дальше!
Отшвырнув гору одежды и чемодан, Вадим обнял Свету и виновато забормотал:
– Котенок, прости меня, я хватил через край, наговорил лишнего. Извини, у всех нас просто сдали нервы.
Джамаль внимательно смотрел на покрасневшее от злости лицо Вадима. Ревнивый… Может быть, он сам убил Али, а теперь они с женой на пару ломают тут комедию? Нет, пожалуй, все-таки стоит привлечь экспертов к расследованию, пусть установят время наступления смерти и ее причину. В неофициальном порядке, разумеется. Репутация отеля не должна пострадать.
– Вадим, а почему среди ночи вас не оказалось в номере? – уточнил Джамаль.
Вадим коротко бросил:
– Живот скрутило. Обращался к доктору.
– Видишь! – взвизгнула Света. – Он уже нас подозревает! Вы можете это проверить! Мы позвонили врачу, а потом ходили в медпункт!
Вадим взял Свету за руку и умоляющим голосом попросил:
– Успокойся, котенок, это его работа.
– Мы будем проводить свое расследование. – Джамаль встал с кресла. – Постараемся сделать все, чтобы вернуть ожерелье. Как нашедшим клад вам, полагаю, будет выплачено вознаграждение. Я попрошу вас не покидать наш отель без уведомления. И будьте осторожны.
– Конечно, – растерянно пробормотал Вадим, провожая гостей.
Джамалю казалось: Лика отправится с ним в его кабинет. Но девушка решила по-другому:
– Почитаю у себя в номере. И сразу же приду. Пашка там с ума сходит, наверное.
И вот уже час прошел, как Джамаль расстался с неугомонной девчонкой. Сколько же можно читать?!
Когда Лика наконец открыла дверь кабинета, начальник службы безопасности «Aton’s hotel» сразу же заметил: на ней теперь желтое платье. А совсем недавно она была одета в шорты и майку.
– Тебе больше делать нечего, кроме как тряпки менять? – в сердцах бросил он.
– Не ори. Переоделась перед поездкой.
– Перед поездкой куда?
– В Луксор.
– Ты можешь ехать на любую экскурсию, куда душа пожелает! Но сначала переведи мне дневник.
– В Луксор мы поедем вместе. Только не на экскурсию. Поехали, хватит препираться. В машине поговорим!
Пожав плечами, Джамаль снял трубку телефона и распорядился усилить охрану в отеле. После чего разыскал на столе ключи от машины и, подхватив Лику под руку, быстро вышел из кабинета.
Однако даже в салоне спешно проносящегося по улицам Хургады «Сааба» девчонка, вместо того чтобы прямо и по делу рассказать содержание дневника, продолжала изводить его вопросами:
– Скажи, Джамаль, – разглагольствовала Лика, – у тебя есть дети? Дочь есть?
Джамаль невольно улыбнулся, вспомнив о дочери. Малышка Джинан. Четыре годика, совсем еще кроха. Семья живет близ Каира, вместе с его родителями, и ему так редко удается вырваться к близким хотя бы на пару деньков. Дочурка всегда так радуется его приезду. Все неприятности вмиг исчезают, когда она обхватывает за шею крохотными ручонками и кричит: «Папа! Папа приехал!»
– Представь, что она выросла и влюбилась в парня, – продолжила Лика. – Ты узнаешь, что у них серьезные отношения, но жениться на дочери парень не может. Он из другой страны, у него там родители…
– Тогда почему он обманул девушку?
– Он не обманывал. Она все знала и все равно согласилась, так как потеряла голову от любви.
Подумав, Джамаль ответил:
– По нашим традициям, это позор. Отец или старший брат опозоренной девушки должен отомстить… Слушай, к чему ты клонишь, а? Мы с женой воспитаем Джинан, и с ней этого никогда не случится. Так о чем идет речь в дневнике?
Ответа не последовало. Вместо этого Лика принялась выяснять его мнение насчет проклятия гробниц фараонов. Вот уж по этому поводу Джамаль вообще не мог сказать ничего определенного. Гробницы, фараоны – давно все это было, и большинство египтян об этом ровным счетом ничего не знают. Конечно, в газетах пишут всякое. И про то, что некоторые ученые, работавшие на раскопках, неожиданно умирали в расцвете лет от странных неизлечимых болезней. И про то, что предметы, украденные из гробниц, приносят своим владельцам несчастья.
Лика оживилась:
– Вот, предметы из гробниц. Это меня особенно интересует. Понимаешь, ожерелье, которое исчезло из номера Вадима… Если информация в дневнике соответствует действительности, то это совершенно уникальная, бесценная вещь. Якобы ожерелье Атона было украдено в 1922 году во время раскопок гробницы Тутанхамона. Допустим, проклятие фараонов существует. Но вот как точно определить тот момент, когда хозяина вещи из гробницы начинают преследовать неприятности? Вокруг Вадима все началось крушиться и ломаться после того, как он нашел ожерелье в указанном месте. С другой стороны, он лишь прикасался к нему, но не надевал на шею. Хотя соблазн, видимо, был, Света говорила. А Али – уж не знаю, как он вскрыл сейф, – он решил примерить украшение. На груди остались царапины, хотя сокровище исчезло. Может ли оно?.. Даже не знаю, какое слово подобрать… Может ли этот предмет убивать своих владельцев?
– Глупости, – твердо сказал Джамаль. – У Вадима были повреждены оборудование для дайвинга и машина. А камень, под которым чуть не погибла эта ваша девушка…
– Ира Завьялова.
– Да, именно она. Он летел на кепку Вадима, тебе же объясняли. Это не фараоны обознались, я думаю. Мне скорее кажется, что этот красавчик попросил ту женщину…
– Галину Нестерову.
– Точно. Он попросил ее столкнуть камень. Я видел их в отеле – она глаз не сводит с мальчишки. Ты мне скажешь, зачем мы едем в Луксор, или нет?
Лика распахнула лежащую на коленях тетрадку и начала бегло переводить на английский язык.
Увлеченный рассказом Джамаль даже забыл притормозить на заправке, хотя стрелка на датчике топлива стремительно приближалась к нулевой отметке.
Надо же, вот это история… Он всегда с уважением относился к советским солдатам. Советский Союз – единственный союзник Египта в той войне. Но это же не повод так грубо попирать египетские традиции!
– И вот теперь самый важный момент. – Лика повысила голос: – В дневнике полностью приводится имя девушки: Амира бинт Ахмет бин Саад Аль-Фатани… Я залезла в Интернет и выяснила: «бинт» переводится как дочь, «бин» – сын. То есть Амира, дочь Ахмета, который был сыном Саада Аль-Фатани. Ее семья жила в Луксоре. Наверняка мы сможем разыскать родных погибшей девушки. То есть c самим Саадом Аль-Фатани, скорее всего, пообщаться не получится. Только после раскопок гробницы прошло 83 года. И даже если Саад был совсем юн в те годы, теперь его уже нет в живых. Отец Амиры – Ахмет Аль-Фатани – скорее всего, тоже умер. Но в дневнике указано, что Амира жила с братом и сестрой. Возможно, в семье были и младшие дети. Кого-нибудь мы обязательно разыщем. И без особых проблем, все-таки не в каждой семье предки были известными археологами, как ты думаешь? А почему мы остановились?
– Надо заправить машину.
Лика посмотрела на кафе у заправки и спросила:
– Тебе взять что-нибудь? Я пить хочу, умираю! Все-таки у вас очень жаркая страна!
– Минеральной воды, если несложно.
Дождавшись, пока девушка удалится, Джамаль достал телефон и набрал номер, по которому он звонил лишь в исключительных случаях…
Лика Вронская не могла оторвать глаз от проносившихся за окнами «Сааба» окрестностей Луксора.
Большие плакаты с улыбающимся президентом Египта Хосни Мубараком и оставшиеся позади туристические автобусы – вот единственные свидетельства современности.
В лучах восходящего солнца на слабо шевелящиеся от ветра поля тростника вереницей потянулись феллахи в просторных светлых рубашках до пят. Охапки срезанного тростника летят в тележки, запряженные понурыми осликами. По пыльной тропинке с небольшой рыбой в руках быстро шагает мужчина. Из домика без крыши к нему бросается ватага ребятишек, он отдает им рыбу, разворачивается и вновь идет туда, где синеет полоска Нила… А вот еще одна тележка – у финиковой пальмы. Она наполнена красными плодами. Хлопочущий возле тележки парень поднимает голову и приветственно машет рукой вслед «Саабу».
«Во всех странах сельское население живет без особых изысков, – подумала Лика. – Но Египет – это просто провал во времени. Никакой техники на полях. Сложная бедная жизнь. Еще одно следствие проклятия фараонов, потревоженных в гробницах?»
– Что-то ты притихла, – заметил Джамаль, пристально вглядываясь в серую пустую трассу, сопровождаемую пальмовым караулом. – Вообще, мы, конечно, зря вот так сразу поехали в Луксор.
– Почему?
– Лика, прошло столько лет! Семья девушки могла переехать. Неужели ты думаешь, что они все эти годы только тем и занимались, что ждали нашего появления?
Она пожала плечами и упрямо вздернула подбородок.
– Даже если семья Аль-Фатани переехала, мы сможем поговорить с соседями, выяснить, где искать родственников девушки.
– Я же тебе уже говорил – у меня в мэрии работает приятель. Всю интересующую информацию можно было получить по телефону.
Лика не стала спорить и вновь уставилась в окно. Поля сменились городскими постройками. Мелькнул рынок, резные башенки мечети, появились высокие дома с многочисленными сувенирными лавками.
«Пока ты будешь звонить своему приятелю, проклятое ожерелье убьет еще кого-нибудь. Или это сделает Игорь Полуянов, – думала Вронская. – Кстати, я не видела его в числе тех людей, которые собрались у номера Карповых, хотя его номер на первом этаже. А ведь Светлана заорала так громко, что мы с Пашкой на втором услышали ее крик…»
Даже в Луксоре автомобилей было совсем немного. Зато вдоль набережной Нила выстроилась целая кавалькада колясок, запряженных лошадьми.
Взглянув на фасад респектабельного трехэтажного здания, Лика не поверила своим глазам:
– Что? Я правильно прочитала – «Зимний дворец»?
– Это гостиница, – пояснил Джамаль. – Одна из самых лучших в этом городе. Кстати, мы уже почти приехали.
– А твой приятель на работе? – с тревогой спросила Лика.
– Да, я звонил ему и просил проверить, живут ли Аль-Фатани в Луксоре. Так что сейчас, думаю, он нам все расскажет.
Приятель Джамаля – невысокий толстячок Хасан – Лике не понравился совершенно: суетливый, отводящий взгляд, какой-то взвинченный. Хотя сама она явно произвела противоположное впечатление. Увидев ее, толстячок с неожиданной прытью подскочил из кресла, едва не опрокинул вентилятор и быстро затрещал по-арабски.
– Ты хороша, как утренняя заря, – перевел Джамаль. – Глаза твои, как звезды…
– Простите, – нетерпеливо перебила его Лика. – Мы спешим. Что вы выяснили про Аль-Фатани?
Джамаль вновь принялся за перевод:
– Как жаль, что сам Хасан не принадлежит к семейству Аль-Фатани. Для него была бы честь познакомить со своей семьей такую красавицу. И он очень сожалеет, что не может рассказать нам многое. Хасан просмотрел книги регистрации жителей города и выяснил, что семья покинула Луксор в начале восьмидесятых годов. Они продали свой особняк, теперь в нем располагается гостиница. Хасан попытался выяснить, где они проживают в настоящий момент. Но сделать это не удалось. Возможно, они вообще покинули Египет.
Во взгляде умолкнувшего Джамаля мелькнуло скрытое торжество: предупреждал же тебя о бессмысленности поездки.
Однако Лика все еще надеялась услышать от толстячка хоть что-то обнадеживающее.
– Вы можете сказать адрес особняка? – попросила она. – Может, нам удастся разыскать соседей.
Хасан в растерянности развел руками:
– Красавица, но там нет соседей. Это большой дом на центральной улице Луксора Шариа Аль-Корниш. И в нем уже около тридцати лет находится гостиница.
Сверившись с записями в блокноте, приятель Джамаля ответил еще на один вопрос. Всего в семье Аль-Фатани было четверо детей: старший сын, Инсар, родившийся в 1944 году, Амира, появившаяся на свет в 1949-м, еще одна дочь, Заидат, 1951 года рождения и младший сын Касим, зарегистрированный в 1955 году.
Лика педантично записала информацию на листок бумаги и поинтересовалась:
– Хасан, скажите, а живут ли в Луксоре археологи или, возможно, их потомки? Как можно установить, с кем общалась семья Аль-Фатани?
Джамаль быстро перевел ответ:
– Хасан поговорит со своими знакомыми. Сейчас он не может сказать что-либо конкретно. Если появятся новости – он непременно поставит нас в известность.
Поблагодарив толстячка, Лика уже в коридоре заявила Джамалю:
– Поехали в гостиницу.
Он неожиданно безропотно согласился:
– Мы все равно потеряли день. Часом больше, часом меньше – уже без разницы.
Трехэтажный особняк, отделенный от проезжей части витой металлической оградой, выглядел по-европейски. Из динамиков в кондиционированном холле негромко звучал Вивальди, и Лика окончательно пала духом. Что можно узнать о проклятиях фараонов в этом царстве сверкающего серого мрамора? Но Джамаль уже подошел к стойке рецепции, попросил пригласить управляющего.
«Чуть старше, чем персонал гостиницы, но ему лет тридцать пять», – с тоской подумала Вронская, оглядев улыбающегося мужчину с блестящими от геля черными волосами.
– Владельцы давно живут в Европе, – перевел Джамаль слова управляющего. – В гостинице работает в основном молодежь. Был пожилой садовник, который, возможно, еще помнил те времена, когда это здание принадлежало другим хозяевам. Но он умер в прошлом году.
«Джамаль был прав, – Лика закусила губу от злости. – Этот след никуда нас не привел. Мы лишь напрасно потеряли время. Надо было остаться в отеле…»
…Но одного из постояльцев «Aton’s hotel» отсутствие в номере Лики Вронской очень обрадовало. Он открыл дверцу холодильника, всыпал в пакет с соком гуавы несколько таблеток сильнодействующего снотворного и заботливо встряхнул жидкость.
«Как хорошо, что ее парень не притрагивается к соку. Ошибки не будет, – удовлетворенно подумал убийца. – А эту девчонку надо остановить немедленно…»
В баре отеля за столиком, не сводя глаз со входа, сидел мрачный спутник неугомонной Лики. Джамаль проводил девушку к Паше. Потом поднялся в свой кабинет и без сил упал в кресло. Теперь нет нужды притворяться…
«Надо принимать какое-то решение, – устало подумал он. – Но выбор, в общем-то, невелик».
Начальник службы безопасности прекрасно знал по меньшей мере одного из членов разыскиваемого Ликой Вронской семейства Аль-Фатани. Но чем больше он размышлял о последних событиях, тем тверже становилась уверенность: лучше бы он находился в полнейшем неведении.
Дверь приоткрылась, из-за нее показалась голова дежурного, и Джамаль обрадовался до глубины души. Все что угодно, лишь бы отложить нелицеприятный разговор.
– Конечно, заходи, докладывай, – пригласил он подчиненного. – Хочешь мятного чаю?
Опешивший от неожиданного гостеприимства парень прошел в кабинет, присел и рассказал о событиях сегодняшнего дня.
Тело покойного Али тайком доставлено на экспертизу, результаты вскрытия уже готовы. Русские весь день провели в гостинице, общались преимущественно друг с другом. И – редкий в последнее время случай – ничего экстраординарного с ними не произошло. Как и было поручено, все работавшие уборщики получили тайные инструкции – с особым вниманием осмотреть номера постояльцев. Но ожерелье в номерах не обнаружено. Поиски украшения на территории отеля также успехом не увенчались.
– Спасибо, можешь идти, – сказал Джамаль и открыл принесенную подчиненным папку.
Смерть Али наступила в результате остановки сердца, спровоцированной действием сильного яда, вызвавшего паралич мышц и отек слизистых оболочек. Других ран, кроме царапин в области грудной клетки, эксперт не обнаружил, в связи с чем сделал вывод, что яд находился на краях предмета, которым были нанесены повреждения.
«Еще и яд… Час от часу не легче», – подумал Джамаль и сопоставил предполагаемое время смерти Али с визитом семьи Карповых к доктору. Даже с учетом небольшой временной разницы, отмеченной экспертом, в момент смерти Али чета все еще находилась у медика.
Последнее умозаключение Джамаль сделал скорее по инерции. В том, что Вадим Карпов не имеет к смерти сотрудника отеля непосредственного отношения, он уже не сомневался.
Осмотрев еще раз бумаги на столе и не найдя себе очередного занятия, Джамаль глубоко вздохнул и направился на ту самую встречу, которую он всеми силами старался отложить…
– Ты точно не хочешь в сауну? Пошли, составишь мне компанию! – предложил Паша, бросив в пакет шампунь и гель для душа.
Лежавшая на постели Лика приподнялась на локте:
– Нет, сегодня я пас. Очень устала. Почти не спала накануне, потом весь день в дороге. Вот сейчас выпью сока и лягу спать.
– Я могу быть уверен, что ты никуда не помчишься на ночь глядя?
– Знаешь, – честно призналась Лика. – Если бы я знала, куда отправиться, – умчалась бы обязательно. Проблема лишь в том, что я понятия не имею, что еще можно предпринять.
– Смотри мне, – предупредил бойфренд и исчез за дверью.
Выждав десять минут – вполне достаточно для того, чтобы скрыться за поворотом дорожки, ведущей к спорткомплексу, – Лика достала спрятанную в бельевом шкафу пачку сигарет и вышла на балкон. Сев на плетеный стул, Вронская закинула ноги на перила и щелкнула зажигалкой.
Итак, надо признать очевидное: она проиграла. Подозрения в адрес Галины и Игоря не исчезли, но прямых доказательств их причастности к покушению на Вадима Карпова нет, а это значит, что через пару дней они совершенно спокойно покинут отель и улетят в Москву. Ожерелье Атона исчезло. Не исключено, оно действительно обладает странной способностью причинять неприятности своим владельцам. Возможно, отец Амиры, зная об этом, совершенно сознательно сообщил отцу Вадима о местонахождении сокровища, пытаясь отомстить таким образом за поруганную честь дочери. Но эти предположения так и останутся предположениями, потому что семья Аль-Фатани давно покинула Луксор, и все попытки что-нибудь разузнать об их судьбе с треском провалились.
«Наверное, единственное, что остается, – это ждать. Ждать новой жертвы проклятого ожерелья. Правда, узнаю я об этом лишь в том случае, если его умыкнули русские. Игорь Полуянов – все-таки я подозреваю именно его, – он не мог не проснуться от Светкиного вопля. А не прибежал посмотреть, что случилось, лишь потому, что был прекрасно осведомлен о произошедшем. Если же у Али имелся сообщник из числа сотрудников отеля, в этой истории навсегда останутся белые пятна», – подумала Лика и затушила окурок в пепельнице.
Спать не хотелось.
Налив стакан сока гуавы, Лика включила компьютер, подсоединилась к Интернету.
«Яндекс. Найдется все», – оптимистично открылся поисковик, стартовая страничка в ее ноутбуке.
Вдохновленная этим обещанием, Лика достала из сумочки листок с записями, сделанными в Луксоре, и стала быстро набирать в окошечках сайта: «Инсар Аль-Фатани… Заидат Аль-Фатани… Касим Аль-Фатани».
Кликнув на ссылки, Лика пробежала открывшиеся статьи. Отрывки из мусульманских текстов – хасидов. Перевод слова «фатани» с языка жителей Мальдив означает «плавать». Все не то, совсем не то…
«Вот переключу поисковик на английский, переведу имена, получу столь же много ценной информации и попытаюсь заснуть», – подумала Лика, щелкая по клавишам.
– Не может быть! – воскликнула она, открыв первую же ссылку.
Это все меняло.
От волнения в горле пересохло, Лика взяла стакан сока, поднесла его к губам, и… замерла. От стакана исходил едва уловимый химический запах. Она осторожно лизнула сок. В привычной сладости явственно ощущалась горечь.
Поставив стакан на стол, Лика бросилась в ванну, прополоскала рот и нервно заходила по номеру.
Джамаль все-таки решил ее убить. Испугался, что она все узнает, отдал распоряжение парню, который убирает номер… Что же делать? Собрать вещи и перебраться в другой отель? Он доведет задуманное до конца и там. Сбежать в Москву?
«Ну уж нет, – решительно подумала Лика. – Нет никаких гарантий, что остальные русские находятся в безопасности».
Набросав Паше записку, Лика прихватила с собой злополучный стакан и отправилась к начальнику службы безопасности «Aton’s hotel».
Дверь его кабинета была закрыта, однако разрывавшийся за ней сотовый телефон оставлял надежду на скорое появление хозяина.
– О, давно не виделись, – Джамаль, выйдя из лифта, сразу же заметил сидящую на полу Лику. – Поедем кататься? Куда на сей раз?
У мужчины оказалась хорошая реакция. Он успел увернуться от брошенного Ликой стакана.
– Ах ты, сукин сын! – закричала она и налетела на Джамаля с кулаками. – Отравить меня решил, да?!
Зажав Вронской рот, начальник службы безопасности открыл кабинет и грубо втолкнул ее внутрь.
– Тебе не холодно?
– Нет, что ты. Здесь хорошо, – Алина Гордиенко мягко улыбнулась и сделала глоток чая. – Я уже привыкла к кондиционеру. Посидим еще в баре, на улице душно.
Кирилл Панкратов отхлебнул пива из запотевшего высокого бокала и глубоко вздохнул.
– Алина, только не волнуйся, – неуверенно сказал он. – Я разговаривал с Филиппом Марковичем. У нас плохие новости. Юру Космачева убили.
– Как убили?
– Я так понял, к Филиппу Марковичу прорвалась жена Юры. Помнишь, у Космачева крест на груди был? На толстой золотой цепочке. Так вот, Юрина жена уверяла, что муж крест снимал, даже когда душ принимал. А уж когда в бассейн ходил или купался – тем более.
– Это правда, я замечала.
– И вот, когда тело в Москву привезли, жена что-то подозревать стала. Цепочка-то на Юре осталась. Я так понял, Филипп Маркович по своим каналам как-то выяснил: Юру утопили.
– Не может быть! Но кто?
– Если бы знать. Филипп Маркович очень волнуется за тебя. Он распорядился, чтобы мы сменили отель.
Руки Алины задрожали. Она расплескала чай, потянулась за салфеткой.
– Мне бы не хотелось отсюда уезжать, – твердо сказала она. – Кирилл, я так долго осваиваюсь на новом месте. Это такой стресс для меня. А здесь уже вроде все привычное…
– Что ты предлагаешь? – настороженно спросил Панкратов.
– Давай не будем никуда переезжать. Как Филипп Маркович узнает, переехали мы или нет?
– Ну, знаешь! Не понимаю твоего упрямства!
– Это не упрямство. А беременность. Когда женщина ждет ребенка, ей свойственны совершенно нелогичные желания. Умом я понимаю: ты прав. Но мне так не хочется никуда перебираться. Беременность словно притормаживает все чувства. Я хочу думать о ребенке, а не собирать вещи. Я не уверена, что угроза серьезна. Это какая-то ерунда. Кому могло понадобиться убивать Юру? Кирилл, ну, пожалуйста, давай останемся здесь…
– Подожди, ты слышишь?
Они замолчали, прислушиваясь к негромкому гулу голосов и тихой музыке, звучащей в баре.
Алина недоуменно пожала плечами:
– А что такое?
– Мне показалось, кто-то чихнул прямо у тебя за спиной. Подожди!
Кирилл поднялся и подошел к широкой массивной колонне. Там никого не оказалось. Но камень… Когда Кирилл прикоснулся рукой к колонне, мрамор показался ему чуть теплым. Слишком теплым для кондиционированного бара.
– Не нравится мне все это, – сказал он, вернувшись за столик. – А ты, Алина, просто веревки из меня вьешь!
Она лукаво улыбнулась:
– Значит, мы остаемся?
– А что с тобой поделаешь. Но я нутром чую, в этом отеле творится что-то неладное. Сегодня после обеда, пока ты спала, я разговорился с той русской женщиной, у которой рука в гипсе.
– С Ирой?
– Ага. И она сказала, что ночью погиб сотрудник «Aton’s hotel»…
