19

Снибрил тоже кое-что разузнал. Он узнал, какова власть сержантов. Кареус разыскал дворцовые кухни, потому что сержанты всегда знают, как найти кухню. Это была длинная комната с низким, почерневшим от дыма потолком, с полудюжиной очагов. А потом он разыскал главного повара, своего старого приятеля.

— Это Мили, — сказал он, представляя Снибрила огромному краснолицему однорукому мужчине со шрамом, пересекавшим нос. — Он был в армии, как и я.

— Он тоже был сержантом? — спросил Снибрил.

— Верно, — ответил Мили, ухмыляясь. Казалось, его шрам тоже ухмыльнулся. Обойдя вокруг стола, Снибрил заметил, что вместо одной ноги у Мили деревяшка.

— Принимал участие в дюжине кампаний, — сказал Мили, заметив его взгляд. — Потом однажды Кареус на руках вынес меня с поля боя, спас мне жизнь и сказал: «Мили, приятель, теперь тебе самое время выйти в отставку, пока от тебя осталось хоть что-нибудь, что можно отправить домой». Рад тебя увидеть снова, приятель.

— Странные вещи творятся, Мили, — сказал сержант.

— В самую точку. Всех начальников уволили в одночасье. Никто не видел Императора уже две недели. Он все время проводит в своих комнатах. Еду ему присылают туда.

— А эти советники, — сказал Снибрил. — Как насчет них?

— Их никто не видел, — сказал Мили, почесывая спину поварешкой. — Но однажды я пришел туда с подносом корма, и там воняло…

— Пахло моулами? — спросил Снибрил.

Несколько остальных поваров подошли и с интересом прислушивались к их разговору. Все они были очень похожи на Мили. Их было с полдюжины, но рук, ног, ушей и глаз могло хватить только на четверых здоровых и целых людей. И у большинства были шрамы, они так расчерчивали их лица, что на них можно было сыграть в крестики-нолики.

— Верно, — сказал Мили. — Я много раз бывал поблизости от моулов, чтобы понять, чем там пахло. И нам это не нравится. Но нас только горсточка. Если бы у нас было еще несколько парней…

Кареус и Снибрил обменялись взглядами.

— Они здесь, во дворце, — сказал Снибрил. Он оглядел поваров. Все они были очень крупными мужчинами.

— Вы ведь все были сержантами, — сказал он. — Не так ли? Я догадываюсь.

— Ну, видишь ли, — сказал Мили, — ты, правда, умеешь устраиваться, раз уж ты сержант. Как, например, убедиться, когда выходишь в отставку, что тебе выпал счастливый номер. Весь день в тепле. Ешь вовремя. Старые сержанты умеют пролезть везде.

— Пошли и… — начал Снибрил.

Он вгляделся в темноту в конце закопченной кухни.

— Кто она? — спросил он.

— О ком ты?

Сержанты обернулись на его голос.

Снибрил заколебался.

— Там кто-то был, — пробормотал он. — Кто-то в белом. И при ней странное белое животное. И она говорила.

Он осекся.

— Никаких женщин в кухне быть не может, — сказал Мили. — По той причине, что женщины только мешают сержантской службе.

Снибрил встряхнулся. Должно быть, мне это пригрезилось, сказал он себе. Время было тяжелое и беспокойное…

— Сержант Кареус, можете вы вернуться и привести армию? — спросил он.

— Чтобы напасть на Уэйр? — спросил Кареус.

— Чтобы защитить его, — ответил Снибрил.

— С кем мы будем сражаться?

— К тому времени, как ты вернешься, надеюсь, у нас будет враг, — сказал Снибрил. — Вы, повара, располагаете каким-нибудь оружием?

Мили ухмыльнулся. Он поднял с большого деревянного стола длинный нож для разделки туш и помахал им, держа его в одной руке, а потом обрушил его на колоду для рубки мяса. Нож расколол колоду пополам.

— Кто, мы? — спросил он.

Стражи у ворот дворца почему-то нервничали. Им не нравилась их работа. Но приказ есть приказ, даже если ты не уверен, от кого он поступает. По крайней мере, они обращены к дьюмайи. Если ты не подчиняешься приказам, то к чему придешь? И к чему придем мы все?

Они забеспокоились еще больше, когда у ворот появились четверо закутанных в непроницаемые плащи человечков, толкавших перед собой повозку. Один из стражей выступил вперед.

— Стой, — приказал он.

Его напарник толкнул его в бок.

— Это же человечки! — сказал он. — Не думаю, что ты можешь говорить человечкам «Стой!». Должно быть, у них есть причина, почему они хотят войти.

— Верно, — ответил один из человечков.

Первый страж сказал с сомнением в голосе:

— Но один из них жует огурец…

— Думаю, человечки должны есть!

— Но их здесь только четверо. А должно быть семь, — сказал первый страж.

— Мы заболели, — отозвался человечек.

Другой человечек добавил:

— Хотя, конечно, когда мы говорим «мы», мы не имеем в виду…

Другой человечек толкнул его в бок, под ребра. Первый страж не собирался сдавать свои позиции так легко.

— Я не думаю, что вы вообще человечки, — сказал он. Человечек, евший огурец, повернулся к нему, не поднимая капюшона.

— Могу это доказать, — сказал он. — Могу рассказать тебе, что тебя ждет в будущем.

— Да ты что?

Человечек поднял с повозки дубинку.

— Тебя побьют, — сказал Гларк.

— Не слишком сильно, — возразил Бейн, откидывая назад капюшон. — Он просто нам мешает. Он не враг.

Гларк ударил стража дубинкой настолько беззлобно, насколько это было возможно. Второй страж начал было вытаскивать меч и открыл рот, чтобы закричать, но почувствовал, что в его спину уперлось что-то острое.

— Брось меч, — сказал Писмайр.

— А когда мы говорим «брось», мы хотим сказать, что ты должен выпустить его из рук и дать ему свободно упасть вниз, — сказал Аулглас, подпрыгивая на месте. — Ну, не весело ли?

Мили постучал в широкую изукрашенную дверь. Двое поваров толкали за ним его тележку. Она была большой. Со всех ее сторон свисали белые края скатерти. Через некоторое время придворный отворил дверь.

— Обед, — сказал Мили. — Внести?

— О, повар. Очень хорошо, — сказал придворный.

Тележку вкатили внутрь. Там, в задней комнате на скамье сидело двое стражей. Вид у них был не слишком радостный.

Дальше была еще одна дверь. Придворный открыл ее.

За дверью находилась еще одна комната. Она была пуста. В противоположной стороне виднелась еще одна запертая дверь.

— Оставьте это здесь, — сказал придворный. — И отправляйтесь.

— Ладно, ладно, — согласился Мили. Повара покатили тележку в соседнюю комнату. Потом они гуськом покорно направились к выходу. Придворный закрыл внутреннюю дверь.

— Собственно говоря, — объявил Мили, снимая высокий поварской колпак, — я сержант. Ну, ребята — смирно!

Двое стражей, не успев сообразить, что делают, тотчас же приняли положение «смирно». В комнате появилось еще несколько поваров. Они вошли гуськом. Каждый из них нес какой-нибудь острый предмет.

— Это, — начал придворный, но тут же заметил, что в комнате находится с полдюжины хорошо вооруженных людей, которые, вероятно, не захотели бы примириться с тем, что на них кричат. — Против правил, это противоречит приказам, — досказал придворный.

— Мы принесли сюда еду. Таков был приказ, — сказал Мили.

Он прохромал к двери и приложил к ней ухо.

— Мы просто ждем, чтобы узнать, что произойдет дальше.

Длинная скатерть образовывала нечто, похожее на подвижной тент. Он услышал, как за его спиной закрылась дверь. Через минуту или две открылась другая.

Он ощутил запах моула. Нельзя даже было сказать, что это был очень скверный запах: моулы пахли мехом, который долгое время не расчесывали.

Тележка двинулась. Дверь закрылась, на этот раз за ним — и в этом звуке закрывающейся двери было нечто окончательное.

Запах моулов стал всепроникающим. И только теперь Снибрил услышал голоса.

— Ваш обед, сир, — это был голос моула.

— Я не голоден! — человеческий голос, но в нем была мрачная и визгливая нотка, намекавшая на то, что его обладатель ел слишком много сладкого, когда был молод, и на него недостаточно повышали голос. Это был голос человека, привыкшего к тому, чтобы ему подавали только мякиш жизни, а корки срезали.

— Сир должен есть, — послышался голос моула. — А иначе от сира ничего не останется.

— Что происходит снаружи? Почему вы не скажете мне, что там снаружи? Почему никто не делает ничего из того, что я приказываю?

Снибрилу показалось, что он услышал, как топнули ногой. Он никогда не верил, что люди и в самом деле делали то, о чем там, в мире, рассказывали истории.

— Там бушует яростная гражданская война, — сказал голос другого моула. — Вы со всех сторон окружены врагами. Только мы можем защитить вас. Вы должны нам позволить это сделать, сир.

— Призовите Фрэй на их головы! — Снибрилу показалось, что Император в ужасе. Только люди высокого происхождения могут проявлять такую грубость.

— Скоро, скоро, точно так же, как мы это сделали в Джеопарде, — послышался голос третьего моула. — А пока что мои люди изо всех сил сражаются за вас. Но, возможно, со временем нам придется позвать Фрэй.

— Я окружен врагами! — заскулил Император.

— Да, да, — ответил голос моула, как если бы он увещевал ребенка.

— И все должны делать то, что я говорю!

— Да, да, — отозвался голос моула. — В разумных пределах.

— Вы знаете, что случается с врагами, — сказал Император. — Их высылают. В скверное место!

«Наша деревня не была таким уж скверным местом, — подумал Снибрил. — Писмайр говаривал, что в ней был незатейливый комфорт. Я думал, что Император должен проявлять честность и благородство!»

— Сейчас я проголодался. Вы уже попробовали мою пищу?

— Не совсем, государь.

— Но ее почти не осталось!

— Яд может оказаться даже в самом последнем кусочке, — сказал голос моула, и Снибрилу показалось, что он говорит с полным ртом.

— Да, да, конечно, вы правы, — ответил Император неуверенно. — Я никогда не доверял поварам. У них исчезает слишком много кусков. Но даже если так, может быть, там есть корка?

— Ну, конечно, государь. И я думаю, что эта подливка тоже безвредна…

«И мы прошли такой путь, чтобы защитить это? — подумал Снибрил. А потом он подумал: — Что бы сказал на это Бейн?

Он сказал бы: „Кем бы он там ни был, но он Император. И ты должен что-нибудь сделать“.

Ладно, а что сказал бы Писмайр? Он сказал бы: „Слушайте и наблюдайте, а потом произведите обдуманные и безошибочные действия, основываясь на полученной информации“. Так что от этого пользы мало.

Брокандо сказал бы, нет, не сказал, а крикнул бы: „Вперед! В атаку!“ А Гларк даже и время не стал бы терять на крики.

О, ладно! Я просто надеюсь, что Мили все еще там, снаружи.»

Бейн заглянул за угол, потом поманил остальных.

— Вы не должны быть похожи на заговорщиков, — сказал Писмайр. — Если мы пойдем с таким видом, будто имеем право здесь находиться, стражи не обратят на нас внимания.

— Я сыт по горло этими уловками, — возразил очень тонкий голос человечка позади него. — Королю не подобает вести себя так. — Бейн сбросил свой плащ.

— Я думал, что стражи приняли это очень хорошо, учитывая…

— Учитывая что? — спросил Гларк.

— Учитывая то, что мы их побили. Они явно хотели, чтобы мы их связали. Им не нравится их работа.

— Но все-таки они ее выполняли, — сказал Брокандо. — Они продолжали подчиняться приказам. Глупо. Хороши были бы мы, дефтмины, если бы только ходили вокруг да около и подчинялись приказам.

— Могли бы править Ковром, — ответил Писмайр.

— Ха! — заметил Брокандо, — но проблема подчинения приказам заключается в том, что подчиняться приказам входит в привычку. И потом, все зависит от того, кто отдает приказы.

Они добрались до следующей арки. Там стояло еще двое стражей, и Гларк вцепился в свою палку.

— Нет, — сказал Бейн, — на этот раз я сделаю это по-своему.

Он выступил вперед.

— Вы, ребята, смотреть сюда! Покажите оружие! Очень хорошо. Очень хорошо. Пошли, ребята.

Один из солдат посмотрел на него с сомнением.

— У нас приказ никого не пропускать, — промямлил он наконец.

— А мы не кто-нибудь, — сказал Бейн. — И, кроме того, это приказ.

Страж был весь внимание.

— Не разговаривай со мной, — сказал Бейн. — Меня здесь нет.

Страж начал было говорить, но вместо этого только кивнул.

— Славный человек. Пошли.

Аулглас потрепал стража по плечу, проходя мимо.

— Конечно, когда мы говорим, что «нас здесь нет», мы просто хотим иносказательно дать понять, что…

Писмайр взял его за ворот:

— Пошли!

В комнате было четверо моулов. Они в изумлении воззрились на Снибрила. Там находился также молодой человек примерно его возраста, который, как это ни странно, прореагировал на его появление быстрее, чем моулы.

К тому моменту, как он заговорил, он уже сумел преодолеть свое изумление и придти в состояние гнева. Император поднял толстую руку, унизанную перстнями.

— Это не повар! — взвизгнул он. — И он здесь! Как он сюда попал? И почему он здесь?

Снибрил бросил копье и схватил его за руку.

— Пойдешь со мной, — сказал он и добавил: — Государь. — Он замахнулся на моулов мечом. — Один на четверых, — сказал он. — Это значит, есть вероятность, что я успею ударить одного из вас четыре раза прежде, чем вы соберетесь с силами. И кто скажет, кому из вас достанется?

Моулы не двинулись с места. Потом один из них улыбнулся. Император трепыхался в руке Снибрила.

— Очень мудро, государь, — сказал моул, который ухмылялся.

— Я здесь для того, чтобы спасти вас! — сказал Снибрил. — Это моулы! Они разрушают Империю!

— Империя в безопасности и благоденствует, — ответил Император самодовольно.

Снибрил был изумлен.

— А как насчет Фрэя? — спросил он.

— Джорнарилиш и его люди умеют управлять Фрэем, — сказал Император. — Фрэй разит только моих врагов. Разве не так?

— Да, господин, — сказал моул по имени Джорнарилиш. Это был моул высокого роста.

«Этот не похож на Гормалиша, — подумал Снибрил. — Он кажется умным!»

— Он разит всех и везде! — выкрикнул Снибрил.

— Это доказывает только то, что у меня много врагов, — сказал Император.

Моулы начали наступать на Снибрила, и в этот момент способ ведения счета дефтминов внезапно стал ему казаться менее привлекательным.

— Брось меч и отпусти его! — сказал Джорнарилиш. — Если ты этого не сделаешь, я позову Фрэй!

— Прямо сейчас? — поинтересовался Снибрил.

— Да!

— Сию минуту?

— Да!

— Ну так сделайте это.

— Нет! — взвизгнул Император.

Снибрил чувствовал, что голова его совершенно ясна.

— Вы не можете этого сделать, — сказал он. — Они этого не могут, государь. Это просто угроза. Они не умеют этого делать. Они ничем не отличаются от меня!

Теперь он улучил момент, чтобы оглядеться, и сумел заметить отверстие в одном углу комнаты. По краям отверстия были клочья ворсинок.

— Вы пришли из Подковерья, — сказал он. — Это было умно. Дьюмайи подчиняются приказам, поэтому единственное, что вам было нужно, — это оказаться в центре, откуда приказы исходят. Все, что вам надо было сделать, это напугать этого… этого идиота!

Император покраснел от гнева.

— Я тебя казн… — начал он.

— Да заткнись ты, — ответил Снибрил.

Моулы обнаружили меч и рванулись вперед к нему. Но четверо против одного — такой расклад был не в их пользу. Это означало, что каждый ждал, что первым нападут трое остальных.

Никаких ударов, уколов мечом или попытки нанести Снибрилу резаную рану не последовало — было то, что происходит, когда люди фехтуют друг с другом в шутку. Когда фехтуют не понарошку, то двое сражающихся машут мечами, как ветряные мельницы крыльями, но крылья эти имеют острые края. Мысль, заключающаяся в том, чтобы основательно поранить противника, в этом случае не казалась впечатляющей.

Снибрил начал отступать к двери, отражая удары наилучшим образом. Один из моулов что-то прокричал на своем языке, и над краями дыры появилась еще пара голов.

Снибрил лягнул дверь: — Мили! Открой!

Дверь распахнулась. Комната за ней оказалась пустой. Снибрил втащил туда Императора.

А моулы совершили ошибку, попытавшись их преследовать. За дверями стояли повара. Они ступили, или скорее, прыгнули в комнату. Мили ударил одного из моулов поварешкой по голове.

— Нас тут четверо, — сказал он, — и их четверо. Это несправедливо. Троим из нас бить некого. Ну, идите сюда, ко мне, ребятишки!

— Из дыры в полу лезут еще! — сказал Снибрил, все еще не выпуская Императора.

— Хорошо!

— Что происходит? Почему все это происходит? — спрашивал Император. Он больше не казался рассерженным. Он казался испуганным и теперь выглядел намного моложе. Снибрил уже почти жалел его.

Повара были разочарованы. Большая часть моулов юркнула обратно в комнаты Императора, а потом нырнула в дыру в полу, и в своей отчаянной попытке улизнуть они столкнулись друг с другом.

Кухонная армия Мили уже тащила через комнату тяжелый стол, чтобы забаррикадировать им отверстие.

Мили вытер руку о передник.

— Ну вот, — сказал он. — Дело сделано.

— Боюсь, что это только начало, — ответил Снибрил. — Там внизу, прямо под нами, их, возможно, тысячи.

— Все должны делать то, что я приказываю! — завопил Император. — Я командую!

Сержанты повернулись взглянуть на него.

— Мы должны защищать Императора, — сказал один.

— Мы могли бы столкнуть его вниз, в эту дыру, вместе с его друзьями, — сказал Мили. — Они бы его прекрасно защитили.

Император переводил свои маленькие поросячьи глазки с Мили на стол, а потом зыркал ими на Снибрила. Потом он закричал: — Стража!

Дверь, выходившая в проход, звякнула и распахнулась: в комнату вошли двое вооруженных людей.

— Я хочу, чтобы этих людей взяли под стражу! — закричал Император.

— В самом деле? — спросил Бейн. — За что?

За час происходит много перемен.

Они собрали и привели в действие армию. Чтобы избавить себя от труда объяснять происходящее, они воспользовались приказом, подписанным Императором.

Он был подписан по доброй воле после того, как Гларк терпеливо объяснил, что если приказ не будет подписан добровольно, то возникнут неприятные осложнения.

Потом они устроили военный совет.

— Я всегда знал, что такое может случится, — сказал Бейн. — Когда-то давным-давно Императора избирали. Потом Таргон сделал эту власть наследственной, так что этот его глупый отпрыск смог получить ее по наследству. Едва ли кто-нибудь возражал! Это столь же скверно, как иметь королей.

— Ну, это уже слишком! — возразил Брокандо.

— Прошу прощения. Ты прав. По крайней мере, у дефтминов короли были испокон веку. По крайней мере, у вас есть талант быть королями.

— Перестаньте спорить, — сказал Снибрил. — Мы должны подумать о том, чем могут быть заняты моулы.

— Они заняты тем, чем всегда, — сказал Бейн. — Ждут Фрэя, чтобы напасть, когда все будут в смятении. Они, правда, немножко нервничают от нетерпения.

— Нам могло бы и повезти, — сказал Аулглас. — Конечно, когда я говорю «повезти»…

— Это произойдет, — подал голос павший духом Писмайр. Он помахал картой, которую держал перед собой. — Наша деревня, Джеопард и Уэйр расположены примерно на одной линии.

— И это что-нибудь значит? — спросил Снибрил.

— Ничего хорошего, — ответил Писмайр. — Где Император?

— Гларк с поварами заперли его на кухне, — ответил Бейн. — Это самое лучшее, что можно было сделать. Он не может есть и орать одновременно. — Он посмотрел на клочок бумаги перед собой. — Если учесть каждого бойца, которым мы располагаем, у нас получается менее тысячи пятисот человек, — сказал он.

— Практически и того меньше, — возразил Писмайр. — Вы не можете оставить в городе женщин, детей и стариков. Вспомните Тригон Марус. Здания в этом случае рушатся. Мы должны переправить их в безопасное место и охранять.

— Нет. Женщин надо вооружить, — высказал свое мнение Брокандо.

— Не глупи, — возразил Бейн. — Женщины не умеют воевать.

— Женщины дефтминов умеют, — отпарировал Брокандо.

— Ах, так? С кем же?

— С мужчинами дефтминов.

— В этом есть резон, — сказал Писмайр. — Моя бабушка могла врезать, как борец. Думаю, что она могла бы пройти сквозь моула, как горячий нож сквозь масло.

— Я это категорически запрещаю, — сказал Бейн. — Чтобы женщины участвовали в боях? Это будет не война. А просто вульгарная потасовка. Нет. Я действительно так считаю. Я хочу, чтобы вы это поняли как следует, ваше величество. Отправить их в безопасное место — да, на это я согласен, но чтобы никаких безумных идей. Кроме того, они не воспримут даже самых простых идей, касающихся тактики.

— Прекрасно, — ответил Брокандо. — Отлично. Значит, женщины не воюют.

Снибрил заметил, что он как-то странно ухмыляется.

— Кроме того, — сказал Бейн, — у нас не хватит на всех оружия.

— Во дворце целый склад, целый арсенал! — сказал Аулглас.

— Когда мы его вскрыли, там не оказалось ничего, кроме дыры в полу, — возразил Бейн. — Его захватили моулы.

— Ну, тогда, — начал Брокандо.

— Ты собираешься предложить нам отобрать у моулов их оружие, да? — холодно поинтересовался Бейн.

— Ну, — начал Брокандо.

— Нет, — возразил Бейн. Он хлопнул ладонью по столу. — Они там, снаружи, и здесь внизу. Я это знаю. Они выжидают. После того, как Фрэй нанесет свой удар, они нападут. Это случится именно так. Они всегда так делают, если не могут пробраться изнутри как черви.

Снибрил слушал их разговор. Когда он наконец заговорил, у него было такое ощущение, будто произносимые слова он читает с какой-то невидимой страницы. И эти слова он должен был сейчас произнести.

— Я могу помочь, — сказал он. Все посмотрели на него.

— Я чувствую приближение Фрэя, — сказал он. — В этом я не так силен, как моулы, но я это чувствую лучше, чем большинство животных.

— Это верно, — сказал сержант Кареус. — Я сам видел.

— Ну, что же, это нам поможет, — сказал Бейн.

— Нет, вы не понимаете, — возразил Снибрил. — Что делают моулы перед тем, как грянет Фрэй?

— Почем я знаю, — отозвался Бейн. — Ложатся и закрывают глаза руками, если они так чувствительны. А потом немедленно бросаются в бой.

Казалось, он размышляет об этом.

— Это когда они рассчитывают, что враг обескуражен и раздавлен несчастьем, — сказал он.

Снибрил кивнул.

— А знаете, это может сработать, — подал голос Писмайр. — Тот, кто заранее предупрежден, заранее вооружен.

Наступила тишина. И тогда Брокандо сказал:

— Заранее вооружен? Значит ли это, что мы должны заготовить кучу мечей заранее и притом вдвое больше, чем у нас есть?