20

Они одержали победу. И это более или менее все, о чем рассказывается в исторических книгах, написанных позже, после того, как из развалин старого города был отстроен Новый Уэйр. Больше всего жители были озабочены выборами Президента, которым они решили сделать Бейна, потому что его считали честным и отважным, а также человеком без малейших признаков фантазии. Дьюмайи не доверяли людям с богатым воображением — они говорили, что это качество делает людей ненадежными.

Люди, писавшие исторические книги, там не присутствовали. И потому не знали, что произошло на самом деле.

Не знали они и всех возможных путей, по которым мог пойти исторический процесс.

Во-первых, на первом месте стоял вопрос об оружии. Мили занялся его решением. Например, надо было раздобыть копья. Это можно было сделать очень просто: вы привязываете кухонный нож к концу палки, и полученный в результате предмет ничем не отличается от копья. Особенно, если наконечник этого оружия застревает в теле врага. А горсточка гвоздей, вбитых в конец ворсинки, вооружала вас палицей, которая обладала всеми необходимыми свойствами — вы могли разить ею кого угодно. Сержанты построили в ряд всех способных сражаться мужчин и юношей города и преподали им простейшие уроки.

Гларк провел много времени, помогая им. Мили сказал, что по своей природе он настоящий сержант, что бы это ни значило.

Брокандо было поручено командовать охраной женщин и детей. Снибрилу показалось, что он уж слишком много улыбался, когда соглашался заняться этим. А Бейн был везде и всюду — он отдавал приказы. Разрабатывал планы. Он надзирал за особыми работами, которые поспешно выполнялись снаружи, по ту сторону стен.

Писмайр и Аулглас играли в игру. Состояла она в том, что они передвигали маленькие модели воинов по доске, расчерченной на квадраты. Писмайр говорил, что играл потому, что это помогало концентрации внимания, а также потому, что Аулглас держал пари и все время проигрывал.

Снибрилу дела не находилось.

В конце концов он нашел Бейна, который, опираясь на зубцы над одной парой главных ворот, смотрел оттуда на ворсинки. Там всюду были расставлены часовые с рогами, чтобы трубить в них в случае нападения на город.

— Ничего не могу разглядеть, — сказал Бейн. — Мы выслали патрульных. И они ничего не нашли.

— Тогда что ты там высматриваешь? — спросил Снибрил.

— Я не пытаюсь обнаружить моулов, — сказал Бейн.

— Ну, а кого же тогда?

— Гмм. Ох. Да никого, — ответил Бейн.

— Фигуру в белом, — высказал предположение Снибрил. — Я тоже ее видел.

— Она должна наблюдать и делать так, чтобы события свершались.

Казалось, Бейн старается собраться с силами.

— Мне это не нравится, — сказал он отрывисто. — Уж слишком все спокойно.

— Но это лучше чем, если бы было слишком шумно, — сказал Снибрил.

— А как у тебя с головой?

— Ничего не чувствую, — ответил Снибрил.

— Уверен в этом?

— Чувствую себя прекрасно.

— О!

Бейн осматривал особые защитные сооружения. На них работали все, кто не мог участвовать в битве; они копали траншеи в пыли и складывали заграждения из пыли вдоль низкой стены. Но за ворсинками никого не было видно.

— Это то, чем Уэйр был когда-то, — сказал он. — Просто ров и стена. А вокруг враги.

— Гларк считает, что моулы ушли. Должно быть, они нас подслушали. И почему, собственно, они обязательно должны на нас напасть?

— Все должны быть чем-то заняты, — ответил Бейн все еще мрачно.

— Слушай, — отозвался Снибрил. — Все готовы. Ну, насколько они могут быть готовы. Мы блокировали все отверстия, все дыры. И что произойдет дальше? Ты посадил Императора в тюрьму! А что будет потом?

— Ты думаешь, что «потом» наступит? — спросил Бейн.

— Ну, всегда наступает «потом», — ответил Снибрил. — Гларк сказал, что это слова Кьюлейны. Весь вопрос в том, чтобы добиться того «потом», которого ты хочешь.

Он почесал в затылке. За ухом у него свербело.

— Но есть предел нашему состоянию готовности, — сказал Бейн.

Снибрил снова потер ухо.

— Бейн!

— Если мы вообще готовы. Из того, что ты сказал, я уловил одно: ты сказал, будто человечки могли бы помочь, но сбежали…

— Бейн!

Бейн обернулся:

— С тобой все в порядке?

Снибрил почувствовал, что какая-то сила будто вжимает его уши в голову.

— Фрэй?

Снибрил кивнул, но даже это причинило ему боль.

— Сколько времени у нас есть?

Снибрил поднял руку с растопыренными пальцами, Бейн прошел по стене к ближайшему часовому и поднял рог. Когда он подул в него, пыль заклубилась.

Происходят забавные вещи, когда вам известен сигнал опасности, о котором люди давным-давно знали, что это такое, и когда наконец этот сигнал впервые звучит… люди не реагируют должным образом. Они бродят и бормочут всякие несуразности, например, что-нибудь вроде: «Кто-то валяет дурака с сигналом тревоги, да?» и «Кто-то дует в рог, предназначенный для того, чтобы предупреждать об опасности? Ведь он предназначен только для одного — оповещать, что дело плохо».

Что и происходило в данный момент. Бейн посмотрел вниз, на улицы, заполнявшиеся ошарашенными людьми, и застонал.

— Начинается! — закричал он. — Сейчас! Сию минуту!

Один из дьюмайи неуверенно поднял руку.

— Что это, еще одна тревога? — сказал он. — За последние несколько дней столько раз проводились подобные тревоги.

— Нет же!

— О, хорошо.

Минутой позже воздух наполнился криками.

Зазвучали команды.

Снибрил упал на колени. Уэйр пустел на глазах.

…взвод три! На центральную площадь! Подальше от зданий!

…перевязочный материал, перевязочный материал, у кого он?

…помните, они могут появиться из-под земли!..

Все, что Снибрилу хотелось сделать, — это заползти в какую-нибудь яму и спрятаться там, замаскировав вход в нее. Ему казалось, что его голова стала плоской.

…Отлично! Постройте поунов в ряд!..

Конечно, он мог убраться подобру-поздорову. Шатаясь, никем не замеченный, он чуть не свалился с лестницы, которая вела на зубчатые стены башни, и, цепляясь за поручни, ощупью стал искать путь вниз, туда, где был привязан Роланд. Он взобрался на спину Роланда и присоединился к потоку людей, покидавших Уэйр.

Потом животные тоже почуяли действие Фрэя. Поуны, которые уже оказались за воротами города, затрубили. Лошади заржали, а некоторые рванулись галопом к ворсинкам за стенами города. Собаки и кошки метались между ног бегущих людей.

«Все хотят выбраться», — подумал Снибрил тупо.

Дома начали вздрагивать, сперва очень слабо. Потом, пока еще беззвучно, ворсинки, образовывавшие над городом арки, начали изгибаться.

Потом послышался треск — долгий и протяжный; это тысячи ворсинок оказались поверженными, будто их придавило страшной тяжестью.

«Он прямо над головой», — подумал Снибрил.

Люди, покидавшие Уэйр, больше не нуждались в понукании. Ворсинки склонялись над городом все ниже, все ближе; они стонали и скрипели под тяжестью, клонившей их к земле.

«Нам никогда не удастся сделать всего вовремя…»

Роланд проскакал под аркой ворот. Стены рухнули. Земля колыхалась, как кожа животного, руша и сминая дома. Уэйр оседал.

Вдруг ушам Снибрила полегчало: давление на них мгновенно прекратилось. Ему захотелось закричать от облегчения, которое он почувствовал.

Он оглянулся на город. Стены его все еще рушились, как, если бы сам Ковер гнулся под действием Фрэя, но в городе почти никого не осталось.

Пара солдат прорвалась наружу сквозь ворота как раз перед тем, как они рухнули.

«Прямо над нами, — думал Снибрил. — Как если бы кто-то хотел убить нас. Но Писмайр считает Фрэя некой природной силой, которой мы не понимаем. Но разве от этого легче? Если тысячи гибнут от того, что даже и не подозревает о нашем существовании.»

За стенами города, снаружи, все еще можно было заметить редких людей, и ничто не могло скрыть поунов. Он смотрел на ворсинки вокруг Уэйра, изрыгнувших моулов. У него было время повернуть Роланда и рвануться на полной скорости назад к городу.

Показалась голова Бейна, и Роланд перескочил через ров, угодив в вал, сооруженный из пыли.

— Там их тысячи!

— Подождите, пока они не подойдут поближе, — сказал Бейн.

Моулы и снарги все еще сплошным потоком текли на поляну.

Снибрил посмотрел через траншею на противоположную сторону. Большая часть защитников города, лучники дьюмайи, спокойно лежали и наблюдали за надвигавшейся на них черной стеной.

— Они еще недостаточно близко?

— Пока еще недостаточно, — сказал Бейн. — Сержант Кареус… дайте сигнал, когда придет время.

— Да, господин!

Снибрил уже мог различить отдельных тварей.

Бейн поскреб подбородок:

— Пока еще нет… — сказал он, — пока еще нет. Первый выстрел… самый важный.

На пылевом холме позади них что-то зашевелилось: это было не более чем дуновение. Снибрил и Бейн обернулись и увидели белую фигуру, которая, не отрываясь, смотрела на наступающую орду. Потом она исчезла.

— Сержант Кареус? — сказал Бейн спокойно.

— Господин?

— Теперь самое время!

Сержант Кареус расправил плечи, откинул назад голову и улыбнулся.

— Да, господин! Взвод первый… подождать, подождать, взвод первый… огонь! Взвод первый, отступить! Взвод второй, вперед!.. Взвод второй… огонь! Взвод первый, перезарядить луки! Взвод первый, вперед! Взвод первый… огонь!

Не многим доводилось видеть лучников дьюмайи в бою, или, точнее, они их видели, но, поскольку стрелы летели в их направлении, то им никогда не удавалось рассмотреть все детально. Их тактика была простой — они просто должны были стрелять во врага без передышки. Лучникам и не надо было быть особенно меткими. Они должны были действовать быстро. Это было похоже на то, как смотрят на работающую машину.

Послышался вой наступающих. Еще один урок, преподаваемый воинам дьюмайи, — разить первый ряд атакующих, чтобы враг тратил достаточное количество времени, пытаясь избежать столкновения с павшими. Лучники спешили вдоль рва в обоих направлениях. Они оставили только небольшой взвод, чтобы он вел там бой.

Снибрил пошел вместе с ними.

Лучники расположились по кругу. Только в одном месте моулы смогли добраться до рва, и там завязались сразу две потасовки — часть дефтминов сражалась с моулами, а остальные пытались пробраться сквозь ряды первых, чтобы добраться до моулов в свою очередь.

У дефтминов была своя манера сражаться с врагами, которые были втрое выше ростом: они подбегали к ним вплотную, взбирались на них до уровнях плеч и, уцепившись за врага одной рукой, разили его другой. Это означало, что половина убитых моулов лежали с пробитыми головами.

Пришлось еще дважды перезарядить луки, чтобы до моулов наконец дошло, что дело обстоит не особенно хорошо.

Они стали собираться группами вокруг ворсинок, и все-таки их еще оставалось очень много.

— Мы можем сражаться таким образом целый день, — сказал Брокандо.

— Нет, не можем, — возразил Бейн.

— Пока что у нас нет потерь!

— Да, это верно, но можешь ты подойти к моулам и попросить вернуть истраченные на них стрелы? — спросил Бейн.

— О!

— У нас осталось стрел только на то, чтобы перезарядить луки еще раз, вот и все. А если дело дойдет до рукопашной, то у них рук больше, чем у нас.

— А я думал, мы четверорукие.

— Это только речевой оборот. Их больше, и они лучше вооружены.

— Прекрасно, — сказал Брокандо. — Я люблю, когда мне бросают вызов.

— Вот они снова наступают, — сказал Снибрил. — Но посмотрите, их всего раз-два, и обчелся.

С полдюжины снаргов трусили, выйдя за пределы первого ряда. Они остановились на полпути между армией моулов и остатками города.

— Они хотят поговорить, — сказал Бейн.

— Можем ли мы им доверять? — спросил Гларк.

— Нет.

— Отлично. Мне было бы противно довериться кому-нибудь вроде них.

— Но ты должен поговорить, — заметил Писмайр. — Это всегда стоит делать.

В конце концов они выехали навстречу моулам. Снибрил узнал предводителя, у которого теперь на голове красовалась корона из солевых кристаллов. Он смотрел на них свысока с царственным видом. Но Бейна больше интересовал Гормалиш, который тоже оказался в этой группе.

— Ну? — сказал Бейн. — Что тебе надо сказать?

— Мое имя Джорнарилиш, — сказал моул с короной на голове. — Я предлагаю вам мир. Вы не можете победить. Время на нашей стороне.

— У нас много оружия и много людей, чтобы пользоваться им, — сказал Бейн.

— И много пищи? — спросил Джорнарилиш.

Бейн не ответил на вопрос:

— Что за мир вы предлагаете?

— Бросьте оружие, — сказал Джорнарилиш. — И тогда мы возобновим разговор.

— Я первым должен бросить свой меч? — спросил Бейн, как если бы обдумывал вопрос.

— Да. У вас нет выбора, — взгляд Джорнарилиша перебегал с одного лица на другое. — Ни у кого из вас. Примите мои условия, а иначе умрете. Вы шестеро умрете здесь, а остальные ваши люди умрут немного позже.

— Ты не можешь его слушать! — вмешался Снибрил. — Как насчет Джеопарда и Страны Высоких Ворот?

— Бросить на землю свой меч, — сказал Бейн медленно. — По-своему, мысль привлекательная.

Он вытащил меч из ножен и поднял его.

— Гормалиш? — сказал он.

Рука Бейна сделала неуловимо быстрое движение. Меч просвистел в воздухе, как нож, ударив моула в горло. Гормалиш молча упал: глаза его, которые он не сводил с Бейна, были полны ужаса.

— Вот так, — сказал Бейн. — Вот как мы в Уэйре бросаем мечи. Я предупреждал его. Он просто не стал слушать.

Он повернул коня и галопом ускакал назад к городу; прочие старались не отставать от него. Джорнарилиш не шевельнул ни одним мускулом.

— Это было совсем необычное для дьюмайи поведение, — сказал Писмайр. — Я поражен.

— Нет. Поражен был Гормалиш. А вы — просто удивлены, — сказал Бейн. — Он обнажил меч. Разве вы не видели?

— Они готовятся перезарядить луки, — сказал Гларк.

— Я пораж… удивлен, что они не попытались выбраться из Подковерья, — сказал Писмайр.

— Некоторые попытались, — ответил Гларк с удивлением. — Они вылезли как раз под взводом Мили. Но повторить попытку они не рискнут.

Бейн оглянулся на обеспокоенные лица защитников.

— В таком случае мы заставим их запомнить эту нашу перезарядку, — сказал он. — Пусть пони будут готовы. Мы используем все, что у нас есть.

— Все? — спросил Брокандо. — Отлично. — Он направил своего пони рысью назад, вдоль рва.

Они подождали.

— Много ли у нас припасов? — спросил Снибрил после паузы.

— Хватит на четыре или пять трапез для всех, — рассеянно ответил Бейн.

— Это не очень много.

— Этого может оказаться более чем достаточно, — сказал Бейн.

Они еще немного подождали.

— Ожидание — самая худшая часть войны, — сказал Писмайр.

— Нет, это не так, — возразил Аулглас, которому не доверили даже меча. — Я считаю, что самая худшая часть — это когда в тебя погружается острое длинное жало меча. А ожидание — скучное занятие. Когда я говорю «скучное», я имею в виду…

— Вот они, — сказал Гларк, поднимая копье.

— Они двинулись в обход, чтобы взять нас в кольцо, — сказал Бейн. — Они хотят ударить всей своей мощью по одному месту. Правильно. У кого-нибудь есть лишний меч?

В конце концов, это было сражение всего народа. Они заряжали и перезаряжали луки. Стрелы и копья свистели всюду. Мечи кромсали людей. Потом историки составили карты и начертили на них маленькие продолговатые цветные фигурки, а также большие широкие стрелки, чтобы показать, где дефтмины врасплох захватили целую толпу моулов, а где поуны затоптали нескольких снаргов и где подручные Мили попали в ловушку и были спасены только благодаря решительному напору группы манрангов. Кое-где на картах оказались крестики — вот здесь Бейн поверг наземь главу моулов, а вот тут Аулглас случайно уложил снарга.

Но карты не могут передать страха, шума и возбуждения битвы. То, что «потом», лучше. Потому что, если есть «потом», это означает, что вы все еще живы. Половину времени никто не знает, что происходит, до тех пор, пока все не кончится. Иногда даже не знаешь, за кем победа, до тех пор пока не будут подведены итоги…

Снибрил делал выпады, увертывался и разил, пробираясь сквозь толпу. Казалось, что моулы везде. Один схватил его и ранил в плечо, но он заметил это только потом.

А потом он оказался в более свободном пространстве, а вокруг него были моулы с поднятыми мечами.

— Постойте…

Это был Джорнарилиш, вождь моулов, с поднятой вверх лапой.

— Еще не время. Видишь, мы не растерялись. — Он смотрел на Снибрила сверху вниз. — Ты был там с другими. И пытался спасти своего жирного маленького Императора. Мне любопытно узнать. Почему вы все еще сражаетесь? Вы не можете победить.

— Уэйр не будет уничтожен до тех пор, пока мы не перестанем сражаться, — сказал Снибрил.

— Право? Как же это возможно?

— Потому что… потому что… Уэйр везде; он внутри людей, — сказал Снибрил.

— Тогда надо посмотреть, сможем ли мы найти, где именно, — сказал Джорнарилиш выразительно.

За их спиной послышался трубный глас, и моулов тут же разметали поуны, с невероятной скоростью проскакавшие сквозь сражающихся. Снибрил метнулся в сторону, чтобы спастись. Когда он оглянулся, моулы уже снова дрались.

Защитники терпели поражение. Это ощущалось в воздухе. Потому что на место каждого убитого моула становилось двое новых.

Он покатился вниз по склону и нашел там Бейна, сдерживавшего нескольких врагов. Когда Снибрил оказался на земле, один из моулов упал. Рука, протянувшаяся сзади, позаботилась о другом, нанеся сильный удар.

— Мы проигрываем бой, — сказал Снибрил. — Только чудо может нас спасти.

— Чудеса не помогают выиграть битву, — сказал Бейн. Вокруг развалин полуразрушенного здания появилась еще дюжина моулов. — Превосходящие силы и лучшая тактика…

Позади них призывно зазвучал рог. Моулы повернули.

Надвигалась еще одна армия. Она была не особенно многочисленна. Но настроена решительно. Ее вел Брокандо. Его зычный голос перекрывал шум.

— Мадам! Держите его за другой конец! Ну, ну, леди, не толкайтесь все сразу. Осторожнее с копьем, вы можете причинить кому-нибудь неприятности…

— Разве не это наша цель, молодой человек? — сказала старая дама, которой еще не приходилось находиться на поле боя.

— Нет, мадам, наша цель вон там, а это древко. Что же касается другого конца, то на нем острие.

— Тогда прочь с дороги, молодой человек, чтобы я могла им воспользоваться.

Моулы в изумлении уставились на приближавшуюся группу. Снибрил огрел двоих по головам прежде, чем они пришли в себя, чтобы принять меры, а к этому времени было уже поздно.

Женщины были не самыми лучшими воинами, каких Бейн видел на своем веку, но Брокандо потратил пару дней, проводя с ними тайные тренировки. Мили тоже оказывал ему в этом помощь. Дамы оказались сообразительными. Кроме того, то, что их не готовили как настоящих солдат, было даже на руку. Солдаты дьюмайи умели владеть мечом, но действовали им размеренно, в манере «раз-два», «тик-так», и были не в курсе новшеств, разработанных, пока они двигались в Уэйр. Таких, например, как умение ударить врага сзади под коленки концом копья и пронзить его копьем, как только он упадет на землю. Женщины сражались, используя самые гадкие и предательские приемы.

И все же этого было недостаточно.

Кольцо защитников оттесняли все дальше и дальше до тех пор, пока они не оказались среди развалин самого города.

И… БЫЛИ РАЗБИТЫ. ОНИ ПОГИБАЛИ И ПРОИГРЫВАЛИ ОТВАЖНО. ОНИ ТЕРПЕЛИ ПОРАЖЕНИЕ. ЯСНО БЫЛО, ЧТО УЭЙРУ НЕ СУЖДЕНО ВОССТАТЬ ИЗ РУИН. ЯСНО БЫЛО, ЧТО НИКОГДА НЕ ПОЯВИТСЯ НОВАЯ РЕСПУБЛИКА. УЦЕЛЕВШИЕ БЕЖАЛИ К ТОМУ, ЧТО ОСТАЛОСЬ ОТ ИХ ЖИЛИЩ, И ЭТО БЫЛ КОНЕЦ ИСТОРИИ ЦИВИЛИЗАЦИИ. НА ВЕКИ ВЕЧНЫЕ.

Глубоко среди ворсинок Кьюлейна, танорг, шла, но оставалась на месте. Она проходила по будущему, по всем его вариантам и почти все они были похожи.

ПОРАЖЕНИЕ. КОНЕЦ ИМПЕРИИ. КОНЕЦ ЛИШЕННЫХ ФАНТАЗИИ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ ВООБРАЖАЛИ, БУДТО ЕСТЬ ЛУЧШИЙ СПОСОБ СУЩЕСТВОВАНИЯ, ЧЕМ БИТВА. СМЕРТЬ БЕЙНА. СМЕРТЬ СНИБРИЛА. ГИБЕЛЬ ВСЕХ. ПОПУСТУ. НИ ЗА ЧТО.

Сейчас она двигалась; не бежала, но ее движение все ускорялось и ускорялось: она двигалась сквозь все будущие «Возможности, которые Могли Быть». Они струились мимо нее. И все это были варианты будущего, которые никогда не были записаны, — это было будущее, в котором люди терпели поражение, миры рушились; будущее, где последних невероятных надежд было недостаточно. Все они должны были где-то реализоваться. Но не здесь, говорила она себе.

И тут нечто реализовалось — одно-единственное. Она была изумлена. Обычно варианты будущего приходили как хаотические узлы тысяч возможностей, отличившихся только в мелочах. Но этот вариант стоял как бы особняком. Он едва ли существовал. Он не имел права на существование. Это был один шанс из миллиона, что защитники одержат победу.

Кьюлейна была очарована. Странные люди были дьюмайи. Они считали себя уравновешенными, устойчивыми, как стол, и практичными, как лопата, и все же в огромном мире, где царил хаос и мрак и вещи, которые они не рассчитывали понять, они действовали так, будто и впрямь верили в свои крошечные, незначительные выдумки, такие, как «закон» и «справедливость». И у них не хватало фантазии, чтобы уступить и сдаться.

Удивительно, что у них был хотя бы один шанс на будущее.

Кьюлейна улыбнулась. И отправилась поглядеть, что это было… А если вы на что-то смотрите, вы его изменяете.

Моулы снова откатились назад, но только для того, чтобы перестроить свои ряды. В конце концов дьюмайи деваться было некуда. И Снибрил думал, что Джорнарилиш был военачальник такого сорта, который наслаждался, представляя, как они ждут его, теряясь в догадках, как все окончится.

Он нашел Гларка и Бейна измученными и опирающимися о потрескавшуюся разрушающуюся стену. Три женщины дьюмайи были с ними. Одна из них бинтовала рану на руке Гларка лоскутами того, что когда-то было нарядным платьем.

— Ну, — сказал он. — По крайней мере, скажут, что мы пали, сражаясь, — ох…

— Веди себя спокойно. Ладно? — сказала женщина.

Бейн ответил:

— Не думаю, что моулы очень интересуются историей. Никаких книг об этом не напишут. История прекратит свое существование. Никаких исторических книг не будет.

— Вообще-то, — ответил Снибрил, — это и есть самое худшее.

— Прошу прощения, — вмешалась одна из женщин. — Мм. Я леди Сирилин Вортекс. Вдова майора Вортекса.

— Я его помню. Знатный был солдат, — сказал Бейн.

— Я просто хочу сказать, что то, что не будет больше книг по истории — не самое худшее, молодой человек. Самое худшее — это вымирание, — сказала леди Вортекс. — А что касается истории, то она сама о себе позаботится.

— Я хочу сказать, что мы… гм… очень благодарны вам за помощь, — начал Бейн неуклюже.

— Мы не помогали, а принимали участие, — резко ответила леди Вортекс.

Все люди, сидевшие вокруг руин Уэйра, расположились небольшими группами, некоторые ухаживали за ранеными. Было убито двое поунов. Они, по крайней мере, были немногочисленны и их было легко сосчитать. Снибрил давно уже не видел ни Брокандо, ни Писмайра.

Он заметил движение в стане врагов.

Снибрил вздохнул:

— Они снова наступают, — сказал он, вставая.

— Эх, история, а? — заметил Гларк, поднимая копье. — Еще одно последнее славное сражение.

Леди Вортекс взяла меч. Она вся ощетинилась от гнева.

— Еще посмотрим, каким будет финал, — сказала она таким тоном, что Снибрил решил: тому моулу, который нападет на нее, не поздоровится. Она повернулась к Бейну.

— Когда окончится сражение, — фыркнула она, — нам предстоит серьезный разговор. Если мы собираемся сражаться, это значит, что и у нас есть кусочек будущего…

Моулы двинулись в атаку. Но, казалось, что они делают это неохотно, вполсилы. Передние наступали, те же, кто следовал за ними, замедляли движение. Они кричали друг на друга и оглядывались назад, на заросли ворсинок. Через несколько секунд моулы ошеломленно затоптались на месте.

Оборонявшиеся смотрели на них, оцепенев от изумления.

— Почему они остановились? — спросил Гларк.

Снибрил, скосив глаза, пытался разглядеть тени между ворсинками.

— Там есть что-то еще, — сказал он.

— Еще моулы?

— Не совсем ясно видно… но там идет битва… — Он поморгал. — Это человечки. Тысячи тысяч человечков! Они нападают на моулов!

Бейн оглянулся на оборонявшихся.

— Тогда у нас лишь один выбор, — сказал он. — В атаку!

Оказавшись между двумя армиями, моулы теперь не имели даже одного шанса на миллион. А человечки сражались, как безумные… даже хуже, они бились, как разумные существа, используя все оружие, которое сумели изготовить и которым кромсали и кромсали моулов. Как хирурги, думал Писмайр позже, когда все закончилось. Или люди, которые узнали, что самое лучшее будущее — это то, которое творишь сам.

Потом они узнали, что человечек Атан пал в бою. Но, по крайней мере, он не знал, что ему это предстоит. И человечки странным образом общались друг с другом через все пространство Ковра, а его новые мысли бежали по нему от одного человечка к другому, как огонь: вы не должны принимать этого, вы можете изменить то, чему предстоит случиться.

Эта мысль никогда не посещала их прежде.

А потомвсе кончилось.

Никто не мог найти Императора. Никто особенно и не искал его. Никто ничего не сказал, но каким-то образом все поняли, что теперь командует Бейн.

Но не все закончилось с окончанием битвы, подумал Снибрил. После битвы как раз обычно и начинаются проблемы, вне зависимости от того, выиграли вы битву или проиграли. Оказывается, что тысячи людей не имеют крова и пищи у них только на один день, а где-то на свободе продолжают бродить моулы, хотя, можно полагать, некоторое время они будут держаться на расстоянии. И вся Империя в развалинах. А еще надо ладить со Страной Высоких Ворот.

По крайней мере вопрос о пище решился легко. Везде валялись трупы снаргов. Как сказал Гларк, не было смысла оставлять их пропадать — это было бы расточительство.

Бейн провел весь день на руинах дворца, слушая, что говорили толпы народа, проходившие мимо. Иногда он отдавал распоряжения. В Джеопард отправили взвод, чтобы доставить сюда оставшиеся там повозки манрангов.

Кто-то предположил, что следует устроить пир. Бейн ответил: да, когда-нибудь.

А потом привели Джорнарилиша. Он был сильно поранен копьем, но поисковая партия Гларка, отправленная им за снаргами, нашла его и обнаружила, что он жив. Они пытались притащить его и поставить перед Бейном, но так как Джорнарилиш с трудом держался на ногах, в этом не было особого смысла.

— Следует устроить процесс, — сказал Писмайр, — как повелевает старинный обычай.

— А потом убить его, — добавил Гларк.

— Нет, для этого время еще не наступило, — возразил Бейн. — Джорнарилиш, — обратился он к моулу.

Несмотря на свои раны, моул гордо поднял голову.

— Я покажу вам, как может умереть моул, — сказал он.

— Мы это уже знаем, — ответил Бейн так, будто не придавал этому никакого значения. — Что мне хочется узнать — это… почему? Зачем нападать на нас?

— Мы служим Фрэю! Фрэй ненавидит жизнь в Ковре!

— Это всего лишь явление природы, — пробормотал Писмайр. — Оно поддается научному наблюдению и изучению.

Джорнарилиш заворчал на него.

— Бросьте его куда-нибудь в камеру, — сказал Бейн. — У меня нет времени его слушать.

— Не думаю, что остались какие-нибудь камеры, — возразил Гларк.

— Тогда заставьте его построить камеру и посадите его в нее.

— Но нам следует его убить!

— Нет. Вы слишком часто прислушиваетесь к словам Брокандо, — сказал Бейн.

Брокандо ощетинился.

— Ты знаешь, что он такое! Почему бы не убить… — начал он, но его перебили.

— Потому что не имеет значения, что такое он. Важно, что такое мы.

Они все оглянулись и посмотрели назад. Даже Джорнарилиш.

Это сказал я, подумал Снибрил. Я даже не осознал, что сказал это вслух. Ну да ладно…

— Только это и имеет значение, — сказал Снибрил. — Вот почему был построен Уэйр. Люди хотели найти лучший способ жить, чем война и сражения. И перестаньте бояться будущего.

— Мы никогда не присоединялись к Империи! — вскричал Брокандо.

— А когда приходило время выбирать, на чьей стороне вы были? — спросил Снибрил. — Как бы то ни было, но вы были частицей Империи. Вы просто не знали об этом. Вы тратили столько времени на то, чтобы гордиться тем, что не были ее частью, что в конце концов стали ее частью. Что бы вы делали, если бы Империи не существовало? Вернулись бы к своему обычаю сбрасывать людей со скалы?

— Я не сбрасываю людей со скалы!

Джорнарилиш вертел головой, переводя взгляд с одного из говоривших на другого, как бы подпав под действие чар.

— Почему вы перестали это делать? — спросил Снибрил.

— Ну, это просто не… ну, неважно!

— Эти? — сказал Джорнарилиш в изумлении. — Эти побили меня, одержали надо мной победу? Слабые глупые люди, спорящие все время?

— Удивительно, не так ли? — сказал Бейн. — Уведите его и заприте где-нибудь.

— Я требую достойной смерти!

— Послушай-ка меня, — сказал Бейн, и теперь в его голосе зазвенела бронза. — Я убил Гормалиша, потому что подобные ему не должны существовать. Что касается тебя, то тут я не уверен. Но, если ты разозлишь меня, я убью тебя на месте. А теперь… заберите его…

Джорнарилиш раскрыл рот, а потом снова его закрыл.

Снибрил внимательно рассматривал эту пару. «Он и сделал бы это, — думал он. — Здесь и сейчас. Не из жестокости и не от ярости, но потому, что это следовало бы сделать».

И у него забрезжила мысль, что он предпочел бы встретиться лицом к лицу с обезумевшим от жажды битвы Брокандо или рассвирепевшим Джорнарилишем, чем с Бейном.

— Хотя Снибрил прав, — сказал Писмайр, в то время, как умолкшего моула торопливо тащили куда-то в сторону. — Все поступают так, как привыкли. А теперь мы должны обрести новый путь. Неужели нужно было перенести столько тягот, чтобы затевать затем ссоры из-за пустяков? Империя…

— Я не думаю, что у нас снова будет Империя, — сказал Бейн.

— Что? Но Империя должна существовать! — сказал Писмайр.

— Можно создать нечто лучшее, — ответил Бейн. — Я как раз об этом думаю. Множество объединенных мелких стран и городов были бы лучше одной большой Империи. Не знаю, право.

— И надо предоставить право голоса женщинам, — сказала леди Вортекс откуда-то из толпы.

— Возможно и это, — ответил Бейн. — Что-нибудь должно быть припасено для каждого.

Он поднял голову. Позади этой группы людей стояли человечки. Их было всего несколько. Они ничего не сказали. Никто не знал их имен.

— Кое-что для каждого, — сказал Бейн. — Нам следовало бы поговорить об этом…

Вперед выступил один из человечков и отбросил капюшон, открыв лицо, лицо женщины.

— Я должна поговорить с тобой, — сказала она.

И все человечки, находившиеся рядом, сняли капюшоны…

— Меня зовут Тариллон, я знаток шахт и горного дела. Сейчас мы покидаем вас. Мы думаем… мы думаем, что теперь вы сами можете ощущать будущее. А мы… мы помним кое-что еще.

— Прошу прощения? — не понял Бейн.

— Мы выбрали новую Нить.

— Не понимаю тебя.

— Мы снова стали человечками. Настоящими Человечками. Мы думаем, что начинаем помнить новую историю. Поэтому сейчас, если вы не возражаете, мы вернемся к себе и будем жить привычной для нас жизнью.

Она улыбнулась.

— Помню, что я говорила это!

— О, — сказал Бейн. Он выглядел обескураженным: практичный человек, столкнувшийся с чем-то, чего не мог понять лишь потому, что был слишком занят.

— Ну, хорошо. Я рад за вас. Если мы можем что-нибудь сделать…

— Мы встретимся. Мы в этом… уверены.

— Ну. Еще раз благодарю вас.

Человечки уже выстраивались в линию, чтобы удалиться.

Снибрил скользнул за ними вслед. За своей спиной он слышал, как люди вновь заспорили…

Было утро. Человечки спешили уйти: они шли сквозь руины, а он должен был догнать их.

— Тариллон?

Она обернулась:

— Да?

— Зачем вам уходить? Что вы хотели сказать?

Она нахмурилась.

— Мы пытались решить… это. Мы слушали Атана. Он говорил о том, как мы должны делать выбор. Мы попытались его сделать. Это ужасно. Как вы можете это выдержать? Жить и не знать, что предстоит. Просыпаясь каждое утро быть не уверенным в том, что вы увидите ночью. Нас это сводит с ума! Но мы человечки. Мы не можем изменить свою природу. Мы помогли создать новую историю. Теперь мы думаем, что сможем вспомнить об этом снова.

— О!

— Какой силой вы, должно быть, обладаете, если можете смотреть в лицо такой неопределенности.

— Мы считаем, что это нормально, — сказал Снибрил.

— Как странно. Удивительно. Такая отвага. Хорошо. Прощай. Так, значит, вы решили покинуть Уэйр.

— Да. Я… а как ты узнала об этом?

Казалось, она обрадовалась.

— Я сказала… Мы снова научились помнить все, что произойдет.

Он нашел Роланда там, где привязал его.

Теперь в тюке Снибрила оставалось немного. Он потерял комок пыли, который хранил на счастье. Потерял монеты. Все, какие у него были. Он носил теперь запасную пару сапог. И все, что у него теперь оставалось, — это одеяло, несколько ножей и кусок веревки. Копье. Собственно, больше и не требовалось.

Пока он прилаживал седло, Писмайр проговорил прямо у него за спиной.

— Уезжаешь?

— О. Я тебя не слышал, — сказал Снибрил.

— Я долго жил с манрангами. Вы ведь знаете, как неслышно подкрадываться. И, осмелюсь добавить, как незаметно отступать.

— Мне кажется, здешние люди собираются разобраться во всем, — сказал Снибрил.

— Ну, пока что они не перестают спорить, — возразил Писмайр. — И это очень важные споры.

Снибрил обернулся.

— Я хочу узнать все о Ковре, — сказал он. — Что такое Фрэй. И что находится там, на самом краю. Ты говорил, что всегда следует задавать вопросы…

— Верно. Задавать вопросы — очень важно.

— Ты думаешь, идея Бейна сработает?

— Кто знает? Наступило время попробовать что-то новое.

— Да. — Снибрил сел в седло. — Ты знаешь, что человечки считают нас отважными, потому что мы можем принимать решения? Они этого не умеют! Им это не под силу! А мы думали, что они особенные. Все, что узнаешь — удивительно.

— Разве я не говорил этого всегда? — спросил Писмайр.

— Ну, я хочу узнать больше! И хочу отправиться в путь прямо сейчас, потому что, если я оставлю эту мысль, я никогда не уеду. Я хочу видеть все то, о чем ты рассказывал мне! — сказал Снибрил. — Например, Ножку Стула. Очаг. Край.

— В таком случае расскажешь мне потом, какие они, — сказал Писмайр. — Я о них только читал.

Снибрил осекся.

— Но, когда я был маленьким, ты рассказывал мне разные истории о Ковре! Ты хочешь сказать, что это было неправдой?

— О, истории были правдивые. А иначе их бы не записали, — Писмайр пожал плечами. — Я сам всегда хотел путешествовать. Но у меня как-то никогда не было для этого времени. Если сможешь, знаешь ли, неплохо было бы, если бы ты время от времени записывал кое-что…

— Верно. Ха. Да. Я так и сделаю. Если будет время. Ну, тогда… Прощай?

— Прощай.

— И скажи всем…

— Да, скажу…

— Ты ведь знаешь, как это бывает.

— Наверное. Прощай. Возвращайся когда-нибудь и расскажи нам обо всем.

Последнее слово он выкрикнул, потому что Снибрил заставил Роланда двинуться вперед. Когда Писмайр уже оказался только пылинкой на дороге, Снибрил повернулся и снова махнул рукой.

Писмайр медленно пошел назад, туда, где кипели споры.

Снибрил снова остановился на некотором отдалении от Уэйра и глубоко вдохнул воздух Ковра.

Он чувствовал непонятную печаль. Но ведь всегда будет куда вернуться, всегда. Он улыбнулся и похлопал Роланда по шее. И тогда с вновь зарождающейся надеждой он стал понукать белого коня и пустил его галопом, и они исчезли в гуще ворсинок.