Глава 4
Дом у кладбища
Среди мест последнего упокоения мне нравится Махпела — это несколько кладбищ на территории в 80 гектаров недалеко от моего прежнего дома в Глендейле, Квинс. Там, кстати, похоронен легендарный иллюзионист Гарри Гудини, скончавшийся в 1926 году в канун Хэллоуина. Я много раз приходил на его могилу к массивному, обветренному мраморному надгробию с красивой статуей плачущей женщины, окруженному каменными скамьями. Мне нравилось размышлять об увлекательных секретах, которые мастер иллюзий унес с собой, о фантастических трюках, которые никому не удалось повторить: освобождение из смирительной рубашки, наручников, из запечатанного и опущенного в воду гроба, откуда так эффектно вырывался мокрый Гудини. Еще при жизни иллюзионист пообещал устроить и более зрелищный выход из гроба, вернувшись с того света, поэтому каждый год на Хэллоуин преданные фанаты собираются у могилы Гудини, охраняемой двумя невезучими новобранцами-полицейскими, которые морозят задницы целую ночь, пока не забрезжит рассвет и разочарованная толпа не начнет расходиться. Гудини еще не покидал свой последний приют, но я не рискнул бы ставить против него. Я восхищаюсь борьбой великого иллюзиониста с шарлатанами, выдающими себя за экстрасенсов, которых он блестяще разоблачал при каждой возможности.
А еще кладбище Махпела фигурировало в двух расследованиях не совсем обычных дел. В первом я проводил неофициальное расследование просто как гражданин, узнав, что несколько могил осквернены. Это не был вандализм, когда сопливые панки выворачивают памятники или оставляют расистские граффити в этнической части кладбища, нет, останки были выкопаны и обезглавлены. Гробокопатели действовали неожиданно дерзко: они заезжали на территорию на грузовичке, цепляли запечатанные двери склепов крюками на прикрепленные сзади цепи, вырывали и так добирались до останков.
Не исключая оккультного следа в этих гнусных преступлениях, я навел справки и вскоре вышел на след злоумышленника. Им оказался бруклинский жрец культа пало маюмбе. Этот африканский культ распространен в некоторых частях Бразилии, Кубы и Суринама и включает поклонение духам мертвых. По-испански «пало» означает «ветвь» или «дерево», а «маюмбе» — «черная ведьма».
Жрецов культа называют «гангелеро» или «тата нкист» и боятся не меньше, чем христиане дьявола. Гангелеро занимаются черной магией и всякими умерщвлениями. Такие сатанинские практики называют «путь левой руки». В одном из самых мрачных ритуалов в котел, называемый нганга, кладут человеческий череп вместе с грязью, ножами, пистолетами, дохлой собакой, скорпионами, травами и другими предметами, якобы обладающими мистической силой, и проводят обряд черной магии.
Чары нашего жреца пользовались таким спросом, что он мог себе позволить платить сообщнику по две тысячи долларов за череп. Возможно, до сих пор практикует свою пало маюмбе, ведь его так и не арестовали.
Пало маюмбе иногда всплывает в расследованиях Нью-йоркской полиции. Последний раз — в августе 2000 года, когда жрица этого культа погибла при загадочных обстоятельствах. Войдя в квартиру покойной, манхэттенские полицейские увидели жутковатую коллекцию человеческих останков, в том числе тело новорожденной девочки без врожденных пороков, помещенное в банку с формальдегидом. Крошечные стопы ребенка были в краске — видимо, в роддоме снимали отпечатки, а на пуповине так и остался медицинский зажим. В ритуальном котле обнаружился череп другого младенца, покрытый кровью и разлагающейся плотью, а также восковая свеча. Пол был усыпан человеческими костями и кладбищенской землей.
Узнав, что мои коллеги-полицейские без надлежащих религиозных мер предосторожности брали в руки предметы черного культа с целью приобщить к делу в качестве доказательств, я не на шутку встревожился и позвонил в Тридцать шестой участок. Полицейские, побывавшие в той квартире, смешали свою ауру с опасным злом и могли столкнуться с неприятнейшими последствиями: ночными кошмарами, необъяснимым резким похуданием, странными болезнями, а то и инфернальными явлениями у себя дома.
Но как я, полицейский, объясню это по телефону? Рискуя выставить себя на посмешище съехавшим с катушек на религиозной почве, я все же счел своим долгом предупредить тех, кто не представляет, что такое абсолютное зло. Злу не требуется, чтобы его понимали, — ему это не мешает воздействовать на человека.
Лейтенант в Тридцать шестом участке оказался упертый, как сукин сын. Не успел я сказать, что звоню по поводу того убийства, и представиться — сержант Сарчи из Сорок шестого участка, как он съязвил:
– Вот не знал, что вы в Южном Бронксе читать умеете!
Я не проработал бы шестнадцать лет копом, не научись общаться с разными людьми, поэтому отшутился:
– Я сюда недавно перевелся, еще не разучился.
Я объяснил, что не первый год занимаюсь расследованиями не вполне обычных явлений и готов предложить свою помощь, если кто-то из копов, побывавших в нехорошей квартире, столкнется с проблемами.
– Ты мне голову морочишь? — осведомился он. — Мне из-за этого убийства целый день всякие придурки названивают!
«Отлично, — подумал я, — он решил, что я спятил».
– Я серьезно, — настаивал я. — Не хочу, чтобы полицейские пострадали от того, что им не известно.
В Нью-йоркской полиции меня многие знают, и кое-кто считает чокнутым. На это я обычно отвечаю:
– Думайте что хотите, но если у вас дома мебель начнет летать по комнате, первым делом вы позвоните мне.
Узнав меня лучше, люди начинают понимать, что я не сумасшедший, и спрашивают:
– А чем конкретно ты занимаешься? А как вообще попал на эту Работу?
Другие удивляются:
– В дьявола и мы верим, но ты просто ненормальный, что полез в такое дерьмо. Это же опасно!
Услышав искренность в моем голосе, лейтенант сменил гнев на милость (видимо, на всякий случай — а вдруг там действительно опасно). Он поблагодарил меня за звонок, записал мой номер и обещал держать под рукой «на всякий случай».
Другое мое расследование проходило в очень красивом двухэтажном особнячке рядом с кладбищем Махпела. Дом некоторое время простоял пустым, прежде чем Анжело, владелец итальянской кулинарии в моем прежнем квартале, снял цокольный этаж. Пару недель спустя я встретил на улице его отца, Сэла. Тот, понизив голос, сообщил, что сын боится находиться в новом доме.
– Он считает, там нечисто, — прошептал старик, тревожно оглядываясь, будто опасаясь соседей-сплетников. Я спросил, что там происходит.
– Не люблю я говорить о потустороннем, которым ты занимаешься. — Сэл быстро перекрестился. — Но Анжело считает, это оно самое и есть.
«Ну еще бы, — подумал я. — Переехал в дом у кладбища, и теперь к нему шастает привидение! Насмотрелся парень фильмов ужасов».
Но мне стало любопытно, и я сказал старику: если Анжело хочет, пусть звонит.
Когда я вошел в квартиру, телефон уже разрывался. Анжело говорил очень испуганно.
– А ты можешь приехать прямо сейчас? — попросил он.
Я искренне хотел помочь, но пришлось слегка разочаровать бывшего соседа: я никогда не срываюсь на вызов, не узнав сперва все факты и не помолившись об успехе предприятия. Я попросил вкратце рассказать, что происходит, если ему не померещилось. Анжело признался, что все началось с мелочей.
– В первую ночь после переезда я проснулся от странных звуков, будто кто-то царапался или скребся. Звук шел с потолка над моей кроватью. Я подумал — мыши, а то и крысы, но не обратил особого внимания, пока не увидел реакции Снежка. Шерсть дыбом, шипит. Затем кота начало водить из стороны в сторону в пугающем, неестественном танце. Должен признаться, я здорово струхнул. Всю жизнь у меня кошки, и ни одна ничего подобного отродясь не вытворяла!
Анжело взял бейсбольную биту и пошел наверх смотреть, что там за крысы, но наверху стояла тишина. Так продолжалось несколько ночей, всякий раз начинаясь ровно в три утра. Услышав это, я напрягся — «ведьмин час», самый разгул нечистой силы. В три часа ночи не только проявляются бесы, глумясь над Святой Троицей, но и нередко совершаются террористические акты. Это оскорбление Богу, ведь его сын Иисус умер на кресте в три часа дня. Дьявол, как антипод всего святого, любит нападать в «противоположный» час и творить то, что можно назвать чудесами наоборот.
Заинтриговало меня и поведение кота — животные ощущают присутствие нечистой силы, как предчувствуют землетрясения и другие катастрофы. Я видел случаи, когда проявление потусторонних сил заставляло выть собак во всей округе. Злые духи могут нападать на домашних животных, ведь они творения Божьи. Поэтому я всегда вешаю медаль святого Бенедикта на шею каждого питомца в доме, прежде чем начать обряд изгнания дьявола.
Хотя рассказ Анжело позволял заподозрить в доме инфернальную сущность, я не был убежден, что надо лететь помогать, и попросил рассказать еще. Сиплым баритоном молодой человек начал:
– Через несколько дней к скрежету прибавились шаги. Тяжелые, будто человек ходил. Сперва на дорожке в такт шагам захрустел лед, затем все ближе и ближе, буквально за стеной. Шаги замерли перед моим окном, которое вровень с землей, ведь квартира-то в подвальном этаже.
Анжело снова схватил биту и выбежал, готовый отдубасить того, кто там ходит, но никого не нашел.
Слегка надтреснуто он добавил:
– На свежем снегу не было следов! Ни единого!
Озадаченный, он вошел в дом и снова услышал шаги.
– Вот на этот раз я реально испугался: шаги слышались внутри дома, будто кто-то поднимался по лестнице. Но квартиры наверху пусты, я здесь пока единственный жилец! Наверху призрак, или кто он там, сперва медленно прошелся от стены до стены, а потом пробежал туда-сюда.
– Сколько раз? — спросил я, уже зная ответ.
– Три раза, все быстрее и быстрее, — ответил Анжело. — У меня сердце так и бухало, я тебе говорю.
Дважды проверив каждую дверь и каждое окно, владелец магазинчика пошел наконец спать. Но странные явления не прекращались. На следующую ночь в коридоре раздался оглушительный грохот, будто кто-то барабанил в дверь. Анжело лежал в кровати, слушая этот стук, но даже не встал за своей «Луисвилл слаггер», зная, что если поднимется, все равно никого не найдет.
Естественно, он мало спал в ту ночь и на следующую, когда раздались громоподобные удары, от которых он едва из кожи не выскочил. Тут уже ему пришлось брать биту, включать свет во всех комнатах и обыскивать каждый сантиметр. Что он нашел? Разумеется, абсолютно ничего.
Через неделю после переезда Анжело начали съезжаться другие жильцы. На втором этаже поселился одинокий мужчина, на первом водворилась молодая пара с четырехлетним сынишкой и новорожденной дочкой. Боясь показаться сумасшедшим, Анжело все же решился спросить новых соседей, не замечают ли они в доме странное. «Да, — ответили они, — здесь что-то очень плохое!» И когда Анжело сказал, что вызвал специалиста по паранормальным явлениям, все дружно согласились, что им не обойтись без помощи, и как можно скорее.
Улицы были покрыты черным льдом — объявили штормовое предупреждение, когда мы с Джо припарковались у кладбища и пошли в дом ждать, пока подтянется остальная команда. В спину дул ледяной ветер. Раньше за расследования мы брались вдвоем, но сейчас работали в расширенном составе. Годом ранее Уоррены приезжали в Нью-Йорк провести семинар. Как всегда, собралось много народу, и несколько слушателей высказали пожелание узнать побольше. Так, с благословения Эда и Лоррейн, мы с Джо основали Нью-йоркское отделение Новоанглийского общества расследований паранормальной активности.
Занятия мы проводили раз в месяц в моем подвале в Глендейле, к ужасу Джен. Она до смерти боялась этих вечеров, потому что в доме начал сам собой включаться и гаснуть свет. Мы постоянно покупали новые лампочки — прежние очень быстро перегорали. Однажды ночью Джен столкнулась с таким же жутким явлением, как и бедняга Анжело, — она услышала тяжелые шаги по скрипучей лестнице из подвала. Решив, что это я несу видеооборудование наверх после занятия, она открыла дверь и никого не увидела.
Естественно, Джен очень встревожилась.
– Ох, не нравятся мне ваши занятия, — повторяла она, когда я заканчивал очередной семинар, и не успокоилась, пока я не обошел дом с молитвой и святой водой.
Меня тоже беспокоило, что адские силы взялись за мою жену, но я чувствовал, что Бог собрал нас вместе не без причины. Мы с Джо не только учили Работе, но и учились у наших студентов, привносящих в расследования веру и новые идеи. Учебников по демонологии не существует, поэтому технику приходилось совершенствовать методом проб и ошибок. Ученики у нас были самые разные: Милли дежурил на перекрестке возле школы, Деннис развозил по магазинам «Севен-ап», Дэвид — охранник, Фред — швейцар. Антонио и Вики, они поженились во время службы в армии и всегда одевались в военный камуфляж, работали у манхэттенского адвоката. Всех нас объединяла вера в Бога.
Мы никого не заставляли заниматься Работой через силу. Одни приходили только на занятия, другие помогали в расследованиях. Те, что предпочли ходить в учениках, выполняли свою часть работы, поддерживая нас своими молитвами. Некоторые помогали иными способами: Кэти, работающая в католическом храме, была слишком робкой, чтобы выезжать на происшествия, но у нее обнаружился дар провидицы.
– Будьте очень осторожны, кто-то готовится нанести удар, — предупредила она, когда мы собирались в Махпелу.
Дела я вел, как полицейские операции, и установил строгую дисциплину. Во-первых, каждый участник расследования должен находиться в состоянии благодати. Для католика это означает сходить на исповедь. Церковь рекомендует исповедоваться раз в месяц, но, по мне, это слишком редко, поэтому я вменил в обязанность нашим спецам исповедоваться еженедельно и, по возможности, непосредственно перед выездом на вызов. Люди других вероисповеданий должны выполнять ритуалы своей религии и заблаговременно уладить дела с Богом. Перед расследованиями ассистентам велено придерживаться «черного поста», то есть питаться крайне умеренно и побольше молиться.
– В основном ваша задача — прикрывать друг друга и выполнять наши с Джо указания, — говорил я трем ученикам, которые вызвались помочь в доме у кладбища. Фил и Крис, отец и сын, присоединились к нашей группе вместе с женой Фила, Роуз. Внешне они совсем не походили друг на друга: отец, профессиональный программист, плотный брюнет, а его юный сын худой и светленький, в мать. Однако характерами они были схожи — воодушевленные, общительные, легко сходились с людьми. Меня впечатлило, насколько они дружны: никаких трений, как нередко бывает с подростками.
Крис оказался отличным мальчишкой, которым гордился бы любой отец. Они с Филом уже бывали на расследованиях, но Томми, полицейский, с которым я работал в Нью-Йорке, ехал с нами первый раз. Мы подружились на тренировках, разделив общую страсть к боевым искусствам. Томми, жилистый, маленький, двигался с поразительной скоростью. Я ни разу не выезжал с ним на патрулирование — мы работали в разные смены, но слышал, что он мгновенно принимает решение и мастерски разбирается с уличными происшествиями. Любой коп, работающий в гетто, вынужден быть агрессивным, поэтому я предупредил Томми кулаки в ход не пускать.
– Мы можем столкнуться с сопротивлением, — сказал я. — Если дело примет такой оборот, фиксируй человека, удерживай, если надо, но не бей.
Последним подъехал спустя несколько минут еще один участник нашей группы, брат Эндрю, экстрасенс очень высокого уровня, монах братства Святого Павла, религиозного ордена на острове Статен. Высокий, худой, с длинными грязными светлыми волосами и нечесаными усами, делающими его похожим на ветхозаветного пророка, он, едва войдя в дом, почувствовал присутствие нечистой силы… которая испугалась нас! Значит, мы имеем дело с демоном низкого уровня, раз он трусит еще до начала ритуала.
В аду, как и в раю, есть своя иерархия. Различают девять ангельских чинов: выше всех серафимы, затем херувимы, престолы, господства, силы, власти, начала, архангелы и, наконец, ангелы. В Библии сказано, что Люцифер когда-то руководил серафимами, но впал в грех гордыни, вообразив себя равным Всевышнему. В гордыне и зависти он отказался хвалить и славить Господа и стал врагом Бога.
Как и людям, ангелам дана свобода воли. Они могут выбирать, любить ли им Бога. Господь создал людей с душой и велел ангелам заботиться о нас. Он позволил своему единственному сыну стать смертным. Благие ангелы любили Иисуса Христа, но Люцифер сказал, что не станет поклоняться смертному, и многие ангелы присоединились к нечестивому бунту. Достойный отпор пришел от одного из самых низших чинов, когда архангел Михаил созвал ангелов на метафизическую битву: «Станем добрее перед Создателем нашим и не помыслим неугодного Богу». В наказание Люцифер и треть всех ангелов были низвергнуты с небес и навсегда лишены возможности лицезреть Господа.
Падшие ангелы, ставшие демонами и населившие ад, утратили благодать, но сохранили сверхчеловеческую силу. Их предводитель Люцифер изображается в виде скорпиона, а Сатана, правитель ада, в виде змеи. Отец Мартин утверждал, что Люцифер и Сатана — два разных, отдельных существа. Об этом мало что известно, но если существует Святая Троица — Отец, Сын и Святой Дух, почему не может быть дьявольской антитроицы? Я вижу корреляцию между Богом Отцом и Люцифером, отцом лжи, который тщится ввергнуть нас в бездну вечного проклятия. Бог Сын, Иисус, принес нам спасение, а его антагонист Антихрист, ложный мессия, придет на землю перед концом света. А Святой Дух, который помогает нам понимать Бога и приблизиться к святости, — противоположность Сатаны, разрушителя, соблазняющего нас, отвращая от Бога.
Приспешники дьявольской антитроицы когда-то принадлежали к разным ангельским чинам, поэтому их сила различается от большой до малой. Самые сильные демоны называются дьяволами: они могут манипулировать священными реликвиями. Демонам помельче такое не под силу, но даже самый ничтожный из них гораздо сильнее нас, людей, и переполнен ненавистью и стремлением извращать благое. Единственное оружие против него — молитвы и вера. Даже зная, что готовится, злой дух не покинет дом добровольно — нечистая сила неохотно отдает то, что присвоила, ее приходится изгонять. Для этого мы и приехали.
По описанию Анжело я был почти уверен, что дом переживает первую стадию демонической активности — проникновение, когда бес строит мелкие козни, сея страх и сомнение, создавая напряженный эмоциональный фон, из которого легче тянуть энергию.
Проявляется это исподволь. Ваш телефон издает три неестественно длинных или коротких звонка. Сняв трубку, вы слышите потустороннее рычанье, странные звуки, треск статических помех или мертвую тишину. Или слышатся три удара в дверь, но когда вы ее открываете, на пороге никого нет. Бывает и страшнее: кто-то рядом шепчет ваше имя, хотя дома вы одни, или тяжело дышит в ухо, или, словно ребенок или животное, кричит от нестерпимой боли. Эти вопли переворачивают душу. Вас трогают за плечо или дергают за волосы, но, обернувшись, вы видите пустую комнату.
В доме вдруг появляются «холодные пятна» — места, которые не согреваются даже при включенном на всю мощность отоплении, или начинаются необъяснимые перепады температуры, будто из комнаты разом откачали тепло. В пустых комнатах слышатся шаги или звук передвигаемой тяжелой мебели, которую тянут по полу, но если вы заглянете туда, все будет стоять на своих местах.
Удобно устроившись в постели, вы уже засыпаете, когда от стен или из-под кровати доносится дробный стук или скрежет. Ищите сколько угодно — вы не найдете источника звука. Или у вас вдруг возникает ощущение чужого взгляда, от которого мурашки бегут по коже.
В каком-то из жилых помещений вдруг становится тяжело находиться — даже домашние животные упираются и не идут туда, как бы их ни уговаривали. Свет неожиданно выключается, оставляя вас в темноте, и ослепительно вспыхивает посреди ночи, перебудив всю семью. Телевизор или радио сами собой включаются на полную громкость даже при вынутой из розетки вилке. Боковым зрением вы замечаете движение — черный или темный сгусток, который исчезает, стоит повернуть голову. Иногда в дверном проеме проплывает тень чернее мрака, или комната вдруг наполняется нестерпимым смрадом.
Предметы обретают собственную волю и перемещаются по дому, сколько ни перекладывай их обратно. Допустим, вы кладете ключи или бумажник в одно и то же место, но когда хотите выйти из дома, их там не оказывается. Вы перерываете весь дом, но не находите пропажу, а пару дней спустя ключи попадаются вам на глаза там, где вы несколько раз смотрели. Это приводит к скандалам, обвинениям, разладу, которые для нечистой силы слаще сахара.
Все это, как правило, валится на одного человека, выбранного для одержимости. Мы называем такого бедолагу «мишенью». Избранная жертва сталкивается с жутчайшими паранормальными проявлениями, но когда они пытаются рассказать об этом, их поднимают на смех. Иногда человек держит все в себе, усомнившись в здравости собственного рассудка, и отдаляется от семьи. В изоляции «мишени» труднее дать отпор, вот почему на этом этапе идет систематическое подавление воли.
Осуществив проникновение, злой дух переходит к следующей стадии — подавлению, терроризируя всех членов семьи. У этой пугающей тактики простая и жестокая цель: сломить волю жертвы, сделав невозможным сопротивление одержимости, конечной цели нечистого.
Однако до того, как все начнется, должно быть приглашение, открывающее демону дверь в наш мир. Это может произойти случайно или обдуманно.
Многие люди совершают большую ошибку, не принимая всерьез оккультные практики. Популярные телесериалы о сверхъестественном, начиная от «Баффи — истребительницы вампиров» до «Зачарованных», превращают колдовство в гламурное занятие. Меня серьезно беспокоит, что эти сериалы ориентированы на детей и внушают ложное представление, что баловаться оккультизмом безобидно и забавно. Создатели сериалов не предупреждают зрителей, что наложение чар и произнесение заклятий может стать причиной нападения демона. Они не показывают, во что превращается жизнь людей, в недобрый час решивших поиграть с гадальной доской или картами таро, провести спиритический сеанс или произнести заговор. Порой действительно все обходится, но иногда в наш мир проникает невидимая человеческому глазу сущность и учиняет сущий ад в вашей жизни.
Есть люди, которые знают о существовании тонкого мира и пытаются им манипулировать, призывая и требуя. Они сознательно приглашают демонов в свою жизнь, надеясь обрести богатство и власть. Это сатанисты, которые ради обретения земных наслаждений поклоняются Сатане как Богу, до последнего не понимая, что, однажды переступив черту, человек попадает в должники дьявола и рано или поздно тот придет за долгом — не исключено, что еще в этом мире, и неизбежно — в том.
Наряду с любителями и профи черной магии есть еще и зрители, невольно угодившие в силки оккультизма. Как случайные жертвы стрельбы из движущегося автомобиля, они просто оказались не в том месте не в то время. Они покупают дом своей мечты или переезжают в маленькую уютную квартирку, не подозревая, какой ужас их ждет.
Инфернальные сущности не обязательно привязаны к определенному месту, но могут задержаться там, где произошло что-то дурное: убийство, домашнее насилие, изнасилование детей, сатанистские ритуалы, наркотики — все, от чего исходят интенсивные негативные вибрации. Как выражается мой напарник Джо, такие дома поджидают своих жильцов, как венерины мухоловки зазевавшихся мошек.
Анжело не смог ответить, происходило ли в доме что-либо из вышеперечисленного, он вообще не знал его истории, но упомянул любопытную деталь о хозяйке. Она несколько раз заезжала забрать почту и, хотя Анжело любезно приглашал войти, упорно оставалась на улице, пока он ходил за письмами.
«Странно, — подумал я. — Похоже, дама боится переступать порог собственного дома. Готов поспорить, она точно знает, что там обитает и как оно туда попало».
Возможно, когда-то здесь жила ведьма, и ее дух не может успокоиться. Как известно, подобное тянется к подобному, и место, где обитает нечистый (или дух умершего человека), становится магнитом для инфернальных сущностей.
Как бы там ни было, я чувствовал, что жильцов, с которыми сегодня встречусь, можно отнести к категории случайных жертв, и окончательно уверился в этом после рассказа молодой матери. Джил оказалась крупной, спортивной, рыжеволосой, с румяным лицом, голубыми глазами и большим острым носом. Она немного расплылась после недавней беременности, но кипела здоровьем и силой — ее легко было представить капитаншей школьной команды по лакроссу. Лишь высокий девичий голос контрастировал с телосложением амазонки.
В гостиной было не повернуться от ярких игрушек и всяких детских принадлежностей. Несмотря на жизнерадостную обстановку, я видел, что Джил очень взволнована. Как и у Анжело, неприятный инцидент произошел с ее семьей в день переезда, но они сперва не придали этому значения.
– Мой четырехлетний сын пришел в спальню и сказал, что видел тетеньку в белом, стоящую в ногах его кровати, — рассказывала Джил. — Я сказала: «Тебе приснилось, Тимми, ложись спать».
Недели две она отмахивалась от странных явлений — чересчур быстро, как теперь призналась Джил. Например, Тимми постоянно с кем-то разговаривал в своей комнате. Когда она выключила звук телевизора — хотела послушать, что говорит сынишка, тот мгновенно среагировал: «Мам, это я просто фантазирую». Заходя к нему в комнату, мать видела, как ребенок оживленно болтает, занятый игрой с воображаемым другом. Когда она спросила, что он делает, малыш бойко ответил, что просто притворяется.
От того, что случилось дальше, Джил долго не могла прийти в себя. Это произошло в прекрасный зимний день, какие иногда бывают в Нью-Йорке. Погода была так хороша, что женщина решила отпустить сына во двор поиграть и подышать свежим воздухом. Тимми очень обрадовался и попросил маму вынести его новую машину — достаточно большую, чтобы на ней кататься. В машине из желтого и оранжевого пластика все дверцы открывались, со стороны водителя имелись четыре ножные педали.
Тимми забрался в машину и не вылезал из нее, пока мать с крыльца не позвала обедать. Тимми подъехал к дому и вышел, не забыв закрыть пластиковую дверцу. То, что произошло дальше, заставило Джил усомниться в собственном рассудке: дверь детской машины открылась, будто невидимый ребенок сел за руль, и машина выехала во двор, остановившись на том самом месте, где Тимми ее припарковал. Дверца снова открылась и закрылась сама по себе, к большому удовольствию Тимми, который прыгал от восторга и ликующе визжал — новый друг в шутку прокатился на его машинке. Увидев, что у матери отвисла челюсть, на лице застыла гримаса ужаса, а глаза стали квадратными от удивления, Тимми поспешил ее заверить: «Мам, это все выдумки».
Не в силах вымолвить слово, Джил увела сына в дом. Увиденное не укладывалось в голове. Охваченная страхом, она уговаривала и успокаивала себя.
«Должно же быть логическое объяснение, — думала она. — Но какое?»
В глубине души Джил понимала: объяснения этому нет. Как только Брюс, ее супруг, вернулся с работы, Джил рассказала об увиденном.
– Ветер, должно быть, — пожал плечами Брюс, знающий жену как натуру практичную, не склонную к игре воображения.
– Да ведь не было ветра, — расстроилась она. — Погода стояла на редкость тихая, я тебе говорю!
– Ну, дорогая, наверняка существует разумное объяснение. Может, машина поехала из-за вибрации грузовика, — предположил Брюс.
– Не проезжали грузовики! — закричала близкая к истерике Джил. — Сколько раз тебе говорить? Машина Тимми ехала сама!
– Это невозможно, — покачал головой Брюс.
Но он ошибался. Новый дружок Тимми, который старше человечества и суть воплощение пагубы, наметил для себя семью Джил и Брюса и удачно осуществил проникновение.
На следующий день, пытаясь выбросить из головы странное происшествие, Джил с головой ушла в распаковку и раскладывание вещей. Когда убирала одежду Тимми в ящики комода, вдруг явственно запахло одеколоном — мужским, но ее муж таким не пользовался. Запах был настолько сильным, будто кто-то рядом разбрызгал полфлакона. Дверца шкафа резко открылась и ударилась о стену, оставив на ней след. Аккуратно разложенная одежда вылетела на пол. Испуганная, ничего не понимающая Джил сгребла вещи в охапку, сунула на полку и с силой закрыла шкаф, не в силах понять, что творится в доме.
Как специалист по расследованиям паранормальных явлений, я все это слышал и раньше. Такое меня уже не шокирует. Но то, что Джил рассказала дальше, заставило меня сесть и начать делать пометки в блокноте. Оказалось, когда они жили на прежней квартире, у нее вдруг возникло непреодолимое желание переехать.
– Не знаю, почему мне заблажило переезжать посреди зимы. Все говорили — подожди до весны, но я уперлась и не дала себя отговорить.
Когда Джил позвонила риелтору, началось нечто странное.
– Тимми мне вдруг говорит: «Мам, не соглашайся на квартиру на Фреш-Понд-роуд, там мало места, а у нас теперь еще младенец». Я не поняла, о чем он лепечет, я же еще не ездила на Фреш-Понд-роуд и не видела ту квартиру. Но через два дня мы там побывали и решили — действительно маловата для двоих детей, и отказались. Я даже не связала этот случай со словами Тимми. Я вообще о них забыла.
Несколько дней спустя Тимми вдруг заявил: «Мама, давай переедем в квартиру в двух кварталах от Миртл-авеню». Джил снова не обратила внимания на слова сына — она еще не видела никакой квартиры возле Миртл-авеню.
– Мне ужасно хотелось переехать, просто переклинило, — повторила молодая мать. — Через пару дней нам предложили такую квартиру. Посмотрев ее, я сказала Тимми, что этот вариант нам подходит. Он пришел в восторг. «Тебе тоже нравится?» — спрашиваю. А он мне: «Да, мам, я тебе о ней и говорил!» Хотя отсюда два квартала до Миртл-авеню, я сочла это совпадением, пусть и немного странным, но как-то не брала в голову, пока не начались всякие страхи. Теперь я считаю, что меня сюда привели!
Интуиция ее не подвела: семью Джил привели, или заманили, в логово демона. Кому-то это покажется маловероятным, но Сатана способен завлечь намеченную жертву в нужное место, повлияв на ее решение, заставив поступить так, как человек в жизни не поступил бы сам. Здесь тоже не было отдельной комнаты для малышки, однако Джил нашла вариант «идеальным».
А откуда четырехлетний ребенок заранее знал, какие квартиры им предложат? И неужели он сам искренне хотел жить возле кладбища? По моему мнению, Тимми необычный мальчик и, несмотря на возраст, сильный экстрасенс, почему на него и пал выбор демона. Четких признаков, по которым дьявол отбирает свои жертвы, нет, но, как правило, у таких людей есть некая слабость или уязвимое место, которые можно эксплуатировать. Я убежден: не вмешайся мы вовремя, Тимми неминуемо стал бы одержимым. Подобные случаи крайне редки, но дьявол может вселяться в детей.
Кровь в моих жилах закипела. Глядя на рыженького малыша, который без всякого страха бегал по квартире, уверенный, что все это «придумано», и его прелестную полугодовалую сестренку с покрытой пушком безволосой головкой и большими голубыми глазами, следящими за каждым моим движением, я подумал: «Да как потусторонняя мерзость смеет цепляться к невинным детям?»
При расследованиях я стараюсь не давать волю чувствам — сильные эмоции делают человека более уязвимым для инфернальных нападений и манипуляций, но сейчас я ничего не мог с собой поделать, глядя, как демон издевается над ребенком.
До сих пор не могу забыть случай из своей полицейско-патрульной практики, когда приехал на вызов в многоквартирный дом в восточной части Нью-Йорка и на кухонном столе увидел умирающую месячную девочку, неподвижную, посиневшую, потому что твари, которые назывались ее родителями, поленились вовремя вызвать врача. Мы с доктором «скорой помощи» бились, пытаясь оживить малышку, но до больницы ее не довезли. Мамаша немного поплакала, папаша поднялся уходить.
– Ты куда намылился? — спросил я.
– Домой, — деловито ответил он. — Пора собираться на работу.
У него имелось еще восемь детей от разных женщин «по соседству», так что одним больше, одним меньше, ему было все равно. На один рот меньше. Я сдержался и не открутил ему башку, когда он равнодушно повернулся спиной к мертвой девочке и вышел в ночь.
Заканчивая свой рассказ, Джил была очень расстроена.
– Я никогда не испытывала такой злости, враждебности, ненависти, какие ощутила здесь за несколько дней, — пожаловалась она. — Не знаю, что на меня нашло, когда я решила сюда переехать. Боюсь себя, поминутно готова рвать и метать. Не узнаю себя, это уже не я!
Тогда, в Нью-Йорке, я не успел спасти ребенка, но сегодня приехал вовремя, чтобы помочь молодой матери и ее детям.
– Джил, — сказал я, — это действительно не вы. Это с вами делает дом…
На демоническую тему я могу распространяться часами, но не успел я договорить, как нас прервал громкий детский вопль, который прекратился так же внезапно, как и начался, когда Тимми вдруг ударил малышку. Я сразу вспомнил слова Кэти: «Кто-то готовит удар». Что ж, она не ошиблась.
– Нет, вы только посмотрите! — воскликнула мать. — Тимми раньше никогда так не делал!
Она готова была свалить проделку на злого духа, но я, честно говоря, сомневался. Насколько я видел, Тимми — неугомонный, буйный мальчишка, которого родители не особо приучали к дисциплине. Не знаю, что спровоцировало шлепок — ревность к сестренке или темные силы, но я решил начать ритуал не откладывая. Проще изгнать нечистого из дома, чем из людей.
Оглядевшись, я увидел, что кого-то не хватает. Ну да, третьего жильца.
– А где Билл? — спросил я.
– Не знаю, — ответила Джил. — Я говорила, что вы будете в восемь, но его целый день не видно.
Я подавил раздражение. Мы согласились взяться за расследование и приехали в снежный шквал лишь потому, что нам обещали содействие всех жильцов дома. Чтобы прогнать дьявола, необходим доступ в каждый уголок и закоулок, чтобы нечистому негде было спрятаться. Рассказ Билла мало чем помог бы расследованию — зловещие события начались до его приезда, стало быть, не он привлек сюда нечистого. Но мне все равно было интересно, что он скажет.
Пока ждали Билла, наш экстрасенс, брат Эндрю, обошел две квартиры, вытянув свои длинные тощие руки и принимая на них негативные вибрации. Он нашел два «холодных» пятна необычайной силы — «потусторонний холод», как мы его называем, одно в спальне родителей, другое в детской.
– Ты его видишь? — спросил я.
Брат Эндрю помолчал секунду, будто слушая то, чего не слышал я.
– Маскируется. Не хочет показываться. Пытается спрятаться.
– Точно демоническое? — спросил Томми, уже не сомневаясь в ответе.
– Да, нечеловеческое. Оно испугано, но его ненависть сильнее страха.
Я не знаю, как работают экстрасенсорные способности брата Эндрю, как не представляю, откуда малыш Тимми знал, какие квартиры будет смотреть его мать, но я много раз имел возможность убедиться в необычайно развитом шестом чувстве нашего спеца. То он описывал нам планировку квартир, в которых ни разу не был, то находил невидимый открытый портал, откуда в дом проникали сущности.
Однажды он даже прочел мои мысли. Я ездил в братство Святого Павла и привез кое-какие лакомства. Брат Эндрю так азартно въелся в предложенный миндальный пирог, что я, глядя на него со спины, невольно подумал: «Не кормят их тут, что ли?»
Он обернулся, будто я сказал это вслух, и воскликнул:
– Да иди ты к черту, Ральф!
Мы потом весь вечер смеялись.
Брат Эндрю чем-то напоминает мне отца Мартина — оба от мира сего и говорят обычным языком, не чураясь крепких выражений. С ними легко общаться — нет скованности, будто в церкви сидишь, а словно с приятелями беседуешь. У обоих замечательные экстрасенсорные и эмпатические способности. Брат Эндрю настолько сильный эмпат, что это для него почти проклятие: он в магазин не может зайти без того, чтобы кассирша не выложила ему свои переживания. Я ему полностью доверяю, но спроси я, что готовит мне будущее, в ответ услышал бы: «Расслабься, Ральф, и получай удовольствие. Не мешай вершиться предначертанному».
Однажды брат Эндрю рассказал мне о явленном ему видении золотого куба, от которого исходило сильное ощущение любви, а рядом зияла большая черная дыра, источавшая такое всепоглощающее зло, что брату Эндрю показалось — он вот-вот исчезнет в ней и погибнет. После того чудесного видения, ощутив силу Божьей любви и абсолютное зло Сатаны, он решил избрать религиозную стезю.
Сейчас брат Эндрю злого духа не увидел — тот прятался, но уловил его страх и ненависть.
– Прикажи ему уйти, — настаивал я.
Громко, повелительно брат Эндрю произнес:
– Во имя Иисуса Христа повелеваю тебе уйти, не навредив, туда, где Господь судил тебе быть! — Он повторил это трижды, возвысив голос и все более настойчиво, но покачал головой: — Не идет. Не хочет.
Мы принесли все необходимое для экзорцизма: святую воду, медали с изображением святого Бенедикта для всех обитателей дома, включая кота, освященную соль и ладан. Мы устанавливали видеокамеру, когда сверху спустился недостающий жилец с банкой «Будвайзера», из которой шумно отхлебывал. От этого ожиревшего, неопрятного мужчины разило пивом и неприязнью. Я говорил с Джил, когда услышал голос Джо:
– Уберите пиво, пожалуйста. Здесь сейчас будет проводиться религиозный обряд.
В бытность свою патрульным я повидал много идиотов и не удивился, когда Билл скандально ответил:
– Я у себя дома и буду пить пиво, когда хочу!
Во мне поднимался гнев, но я пришел сюда молиться, а не разбираться со всякими козлами, поэтому предоставил другим жильцам урезонивать соседа. Игнорируя уговоры, Билл стоял посреди комнаты, потягивая пиво, будто ожидал начала представления. В Библии не запрещается усмирять засранцев жестким взглядом полицейского, поэтому я сказал, глядя на него в упор:
– Слушай, приятель, не уберешь пиво — вали к себе и разбирайся со своей проблемой сам.
– Да пожалуйста! — хмыкнул он, окинув меня презрительным взглядом.
Громко рыгнув, он не спеша потопал вверх по лестнице.
– Приятного вечера, — сказал я ему вдогонку, зная, что нечистая сила, затаившаяся в доме, разъярившись от наших молитв, устремится в квартиру этого типа.
Некоторое время сосед изображал безразличие и даже врубил на полную громкость «Блэк саббат».
Сопротивление — часть демонической тактики. Мы и не ждали, что все пройдет гладко. Сатанинские силы всегда стараются затруднить расследование, а этот дурак играет им на руку. Будь он единственным обитателем дома, я бы собрал вещи и ушел. Мы рискуем собой за спасибо, ведь плату не берем, решаем его проблему, а он нам палки в колеса ставит?
Проводить ритуал в таких условиях все равно что приклеивать пластырь на сломанную ногу, но в доме жили двое малышей, которым не на кого было рассчитывать, поэтому пришлось продолжать под гремящую сверху «Блэк саббат». Сперва мы зажгли освященный ладан и подождали, пока сладкий запах наполнит комнату. Следили, чтобы ни один угол не остался неочищенным. Мы с братом Эндрю по очереди читали молитвы, а Джо и Фил вторили нам в подвале. За несколько лет мы пришли к выводу, что эффективнее начинать ритуал одновременно на всех этажах, чтобы демон не метался по дому.
Читая молитву папы Льва XIII, я высоко поднял свою реликвию — частицу Святого креста. Она всегда висит у меня над кроватью, я беру ее с собой на расследования. Это, можно сказать, эквивалент табельного оружия полицейского, ибо нет ничего более действенного против Сатаны и его приспешников.
Мы уже готовы были приступить к следующему этапу — окроплению каждого угла святой водой, когда очередная композиция «Блэк саббат» вдруг оборвалась и жилец второго этажа сбежал вниз, бледный и трясущийся. На этот раз пива при нем не было, и вел он себя совсем по-другому. Теперь он отчаянно жаждал помочь нам всем, чем только сможет. Мой напарник поинтересовался, чему мы обязаны столь разительной переменой отношения, но жилец отказался отвечать.
– Давайте уже к делу, — пробормотал он.
Я был этому только рад — наконец-то мы получили возможность пройтись по второму этажу. Быстро — на случай если жилец снова передумает — мы очистили его квартиру молитвой и ладаном и окропили углы и внутренность каждого шкафа и ящика, даже совсем маленьких, чтобы дьяволу негде было спрятаться. Окропление входит в ритуал, описанный папой Львом XIII, но мы пошли дальше: в качестве завершающего удара нечистому закрепили действие святой воды освященной солью.
Закончили мы около полуночи. Брат Эндрю сообщил, что видел черную тень, быстро перемещавшуюся по дому. Демон искал укрытие, но мы свое дело знали: спрятаться ему негде. Натыкаясь на каждом шагу на святую воду и освященную соль, которыми мы очищали дом, черная тень, не в силах вытерпеть, металась все быстрее и быстрее, пока не исчезла совсем.
Когда брат Эндрю сказал нам об этом, я побеседовал с обитателями дома о том, чего им ожидать.
– Через несколько дней вы можете столкнуться со сверхъестественными проявлениями: это остаточный эффект ритуала. Демон может даже вернуться. В таком случае примените святую воду и освященную соль, мы их вам оставим. Важно усвоить: надо регулярно молиться и впустить Бога в свою жизнь. Еще я попрошу вас не обсуждать случившееся: разговоры о демоне могут снова привлечь его в дом.
Нас благодарили все, даже Билл. Выйти из дома на чистый, морозный воздух было восхитительно — мы пробыли внутри четыре часа. Теперь предстояло долго тащиться по обледенелым дорогам. Томми и брату Эндрю ехать было дальше всех. Я помолился, чтобы они добрались без приключений.
На этом бы истории и закончиться, но у нее оказалось любопытное продолжение. На следующий день брату Эндрю позвонила старая знакомая, которая живет за три тысячи миль, в Калифорнии. Около 21 часа по тихоокеанскому времени (00.00 в Нью-Йорке), когда брат Эндрю завершил обряд изгнания дьявола, этой женщине, спящей на диване, привиделся кошмар, будто брата Эндрю обступили злые духи. Сон был так реален, что женщина в страхе проснулась и пошла на кухню выпить травяного чаю. Когда наливала в чашку воду, у нее возникло ощущение, что на нее кто-то смотрит.
Обернувшись, она увидела волосатое существо ростом футов пять, злобно скалящее страшные желтые зубы. Исходящая от него ненависть смертельно испугала женщину, но у нее хватило самообладания сделать то, чему учил брат Эндрю: именем Иисуса она приказала чудовищу уйти. Оно немедленно исчезло, но женщина так переволновалась, что не спала всю ночь и ранним утром позвонила брату Эндрю узнать, все ли с ним в порядке.
Он объяснил, что проводил обряд изгнания нечистого. Когда демон покидал дом у кладбища, женщина в Калифорнии подумала о брате Эндрю, видимо, почувствовав, что он в опасности. Стоит о ком-то подумать, как между вами и этим человеком возникает духовная связь, ибо мысль материальна (точно так же, обращаясь к Богу в молитве, вы создаете духовную связь). Когда демон вынужденно оставил дом, он, снедаемый дьявольской яростью, по следу мыслей женщины пришел к ней в дом, пока ее слова не отправили его туда, где ему надлежит пребывать, — в ад.
