Спустя десять минут они пили сладкий душистый чай с плодами пирожатника. Вернее, пил Святогор, а Сергей смотрел на него, не в силах прикоснуться к чашке или булочкам. Произошедшее никак не укладывалось в его голове. Он ждал объяснений.

– Все просто, сынок, – сказал Святогор. – Помнишь, когда-то давно мы сидели все вместе, с Настей, и ты меня спросил – может ли обычный человек стать магом?

Сергей напряг память. Странно – столько времени прошло, а он прекрасно помнил тот случай. Они праздновали День Независимости Украины. Настя пила красное вино, они со Святогором – пирожатниковый самогон.

– Может ли человек стать магом? – спросил тогда Святогор, закусывая самогон малосольным огурцом. – Теоретически, конечно, возможно все. Но на практике… Чертовски сложно, чтоб не сказать – нереально. Видишь ли, у магов организм устроен не так, как у людей.

– Ну что, сынок, все вспомнил? – осведомился старик.

– Да… Но все равно я не пойму…

Святогор рассмеялся:

– Да тут же все просто как дважды два! Сейчас объясню. Тебе пересадили органы песиголовца, так?

– Ну да…

– А песиголовец – существо с врожденной магией. Может, не такой сильной, как у человека, но все равно в его органах есть специальные рецепторы, которые позволяют контролировать волшебство. Сердце, которое тебе пересадили, имеет такие рецепторы. Адаптировавшись к твоему организму, оно одновременно адаптировало твой организм к восприятию магии.

Сергей машинально притронулся рукой к своей исполосованной шрамами груди. Так вот в чем дело!

– Именно поэтому ты так долго лежал в коме, – продолжил Святогор. – Адаптация проходила медленно и болезненно. Но в конце концов твое тело приняло инородное волшебство. Ты стал чародеем. К тебе перешла магия и способности песиголовца.

– Способности?!

– Ну, не все, конечно. Некоторые. Например, те же навыки пианиста… Именно они натолкнули меня на мысль, что пересадка органов могла сделать тебя магом.

– Но при чем тут игра на пианино и магия?

– Потому что Тварк обучался игре на своем рояле с помощью волшебства. Видишь ли, песиголовец – сам по себе тварь достаточно тупая. Одна извилина, и та прямая. Но с помощью магии он может расширять способности своего мозга. Он кичился своей эрудированностью?

– Ну да… Рассказывал, что у него три высших образования. Что он защитил диссертацию по философии. Что знает восемь языков…

– Ну вот, пожалуйста! Ни один песиголовец, будь он хоть семи пядей во лбу, не выучит восемь языков. Мозг у собакоголовых значительно уступает человеческому и не способен обрабатывать большие объемы информации. Из-за этого у песиголовцев часто возникает комплекс неполноценности. Они не могут сделать элементарный математический расчет, с которым легко справится и третьеклассник. Это их бесит.

– И тогда они прибегают к помощи магии?

– Именно! Есть заклинания, способные прокачать мозг, загрузить в него информацию – как, скажем, ты загружаешь диск в компьютер. Эти заклинания имеют кучу побочных эффектов – к примеру, если пользоваться ими, начинаются головные боли, амнезия, выпадение волос, приступы паники… И, что самое главное, в ответственный момент они могут подвести – произойдет сбой, и вся информация выветрится из головы. Поэтому маги ими почти никогда не пользуются. Но песиголовцы – другое дело.

– Разве они не знают о побочных эффектах?

– Сынок, да плевать они хотели на них! Им бы выпендриться друг перед другом, и главное – перед людьми. Поэтому песиголовцы грузят свои мозги по полной. И обычно через какое-то время сходят с ума или умирают от рака мозга.

– Погоди… Но если ко мне перешли способности Тварка, то и побочные эффекты перешли тоже?

– Да нет. Твое тело ведь не подвергалось облучению темной магией. К тому же, я думаю, к тебе перешли не все способности Тварка, а те, что перешли, могут в ближайшее время исчезнуть.

– Ну и черт с ними!

– Согласен. Главное, что теперь ты маг. И сможешь поступить на работу в «Гильдию».

– В «Гильдию»?!

Только сейчас Сергей понял, какие возможности открывает перед ним новообретенный дар. От осознания этого у него даже голова закружилась. Ведь теперь он может лично стать сотрудником треклятой «Гильдии», может узнать, кто виновен в смерти Насти…

Нет, стоп. Не может.

– Я ведь числюсь как преступник, – спохватился он. – При поступлении «Гильдия» пробьет всю информацию обо мне, и тогда…

– Сынок, ну ты смешной! Конечно, пробьет! Но ты же не пойдешь устраиваться со своими документами! Сделаем тебе фальшивые!

– А моя внешность?

– Ты себя в зеркало видел после каторги? Да тебя мать родная не узнает, сынок!

– Ну, а отпечатки пальцев, сетчатка глаза, в конце концов?

– Это все меняется двумя щелчками. Есть единственный способ идентификации волшебника – это отпечаток его магии. У тебя будет свой уникальный отпечаток. И именно по нему будут проверять тебя.

Невероятно! Оказывается, все так просто!

Сергей думал, что, получив возможность управлять волшебством, он сможет тут же отправиться работать в «Гильдию». Такое предположение вызвало у Святогора взрыв хохота:

– Сынок, вот представь, что ты в детстве научился складывать бумажные самолетики. Добротные такие самолетики, с симметричными крылышками. И ты с этим навыком приходишь в центральное авиаконструкторское бюро и требуешь, чтобы тебя устроили главным инженером. Как думаешь, много у тебя шансов? А «Гильдия» – контора посерьезнее авиаконструкторского бюро. Это сверхсекретная организация.

– Но ведь Настя устроилась без проблем…

– Сынок, ты, конечно, прости меня, но тебе до Насти – как пешком до Марса. Она была уникальной волшебницей, она чувствовала любую магию, она как открытую книгу читала отпечатки чужого колдовства. Именно за эти способности ее и взяли в «Гильдию». – Старик откашлялся, потом продолжил: – Тебе в жизни не устроиться на ее должность. Во-первых, ты не способен чувствовать все стихии магии – возможности рецепторов песиголовца ограничены. Во-вторых, у тебя нет врожденного таланта ни к одному из видов колдовства. Тренируйся хоть вечность, но ты не сможешь заставить одновременно левитировать несколько десятков предметов, как это делала Настя. Да и вообще, сынок… ни в одной из магических специальностей тебе не добиться успеха, который мог бы впечатлить работодателей в «Гильдии».

У Сергея словно выбили почву из-под ног.

– Но если все так безнадежно, вообще какой смысл что-то затевать? – резко бросил он.

Святогор прищурился:

– А ты, вообще, знаешь, сынок, чем занимается «Гильдия»?

Сергей пожал плечами.

– Настя рассказывала, что они вроде СБУ, только в мире магов… Ловят колдунов-преступников, типа.

– Верно. Но колдунов-преступников не так уж много. Восемьдесят процентов работы «Гильдии» – это охота на всевозможных колдовских тварей.

– Ну да, точно! Настя говорила…

– Основная деятельность «Гильдии» – охота на нечисть…

Святогор кашлянул, прочистив горло:

– О, так ты все знаешь! Отлично. А на сколько категорий делятся работники «Гильдии», Настя говорила?

– Говорила. На две.

– И какая первая?

Сергей опять напряг память.

– Первая категория – трезуберы. Называются так, потому что главное заклинание, которое они используют, как-то связано со знаком «трезубец»… Они занимаются силовыми операциями: задержанием преступников, охотой на нечисть, убийством чудовищ – тех же оборотней и вампиров.

– Хм, – пробормотал Святогор. – Описание немного подкачало… Но суть верна. Есть ведуны и есть трезуберы. Ведуном у тебя никогда не получится стать – для этого нужна врожденная магия. А вот трезубером, то есть охотником на нечисть, вполне возможно.

– Как?!

– Тут начинается самое интересное, – сказал старик. – Чтобы убивать колдовскую погань, не нужно обладать какими-то особыми талантами волшбы. Не нужно быть дипломированным специалистом с абсолютным магическим чутьем. Высокие материи тут ни к чему. Это тяжелая грязная работа. Порой квалифицированные маги, которые высоко дерут нос из-за своих умений плести суперсложные заклинания, оказываются с разорванной глоткой быстрее, чем простые охотники, полагающиеся только на свой серебряный кинжал.

– И что необходимо, чтобы стать убийцей чудовищ?

– Ответ кроется в самом названии охотников на нечисть – трезуберы. Многие считают, что оно произошло от оружия – трезубца, – которым в давние времена убивали оборотней. Другие говорят, что дело в заклинании «трезубец», которым парализовывали призраков. В этом заклинании наряду с волшебными словами использовался знак из трех поднятых вверх пальцев. Однако истинный смысл слова «трезубер» в другом… – Святогор внимательно посмотрел на Сергея.

– В чем же? – не выдержал тот.

– Когда-то – больше тысячи лет назад – не было слова «нечисть» или «охотник на нечисть». Простые люди представителей и тех, и других называли зверем. Только чудовища были зверем черным, а те, кто их убивал, – зверем белым. Эти прозвища быстро прилипли.

– Мда… какие-то странные у наших предков были ассоциации.

– Почему же? Все дело было в смысле слова «зверь». Раньше оно обозначало не животное, как сейчас. «Зверем» именовали некую темную, злую, могущественную силу…

– Так вот почему сатанинское «666» считается «числом зверя»!

– Да-да, верно. Но мы отвлеклись от темы. В те времена старые охотники, обучая молодых, говорили: чтобы стать настоящим «белым зверем», нужно вырастить три зуба – и кусать ими врагов. Первый зуб – это физическая сила и сноровка. Второй – знания. Третий – магия. Это и есть ответ на твой вопрос – что необходимо, чтобы стать убийцей чудовищ.

– Сила, знания и…

– И магия. Заметь, магия идет на третьем месте. Хочешь наглядный пример – почему на третьем?

Сергей кивнул.

– Пожалуйста! Скажем, трезуберу нужно убить оборотня. В схватке с меняющим личину ублюдком на первом месте – скорость, с которой ты вращаешь мечом и уклоняешься от ударов. Нет скорости – ты мертв уже в первые три секунды.

– Ясно.

– Умения драться недостаточно. У вервольфа шкура крепче бронежилета. Железо ее вообще не берет, а серебро и фантомная сталь пробивают только в определенных местах. Нужно четко знать уязвимые места. К примеру, во время полнолуния на загривке у волколака появляется светлое пятно, типа седой отметины. Всадишь в нее меч – считай дело сделано.

– Тогда зачем нужна магия?

– Видишь, к чему я клоню? Без магии вообще можно обойтись. Можно, но не нужно. Потому что умение применять боевые заговоры, ставить блоки из волшебных знаков, метать проклятия значительно увеличивает шанс на победу. Есть твари – например демоны или призраки, – с которыми без боевого колдовства вообще не совладать.

– Боевого колдовства?

– Это раздел магии, в который входят заклинания, знаки, наговоры, используемые исключительно для поединков. Боевая магия никому не дается с рождения и развивается только благодаря упорным тренировкам. Боевая магия – это то, что может стать твоим коньком, сынок! У прирожденных волшебников не будет перед тобой никаких преимуществ, значение будет иметь только то, как ты вкалываешь, работая над собой.

– То есть нужно, чтобы я стал боевым магом…

– Нет. Нужно, чтобы ты стал убийцей чудовищ. Лучшим в мире охотником на нечисть, которого «Гильдия» захочет оторвать с руками и ногами. Для этого мало одной боевой магии. Для этого у тебя должны быть три зуба: сила, знания и магия.

– Сколько понадобится времени, чтоб подготовиться к работе в «Гильдии»?

Старик пожал плечами.

– Думаю, минимум три года.

– Так долго?!

– Это недолго, сынок. Это очень мало. Типа краткий курс молодого бойца. Но ты будешь пахать круглосуточно, тридцать шесть месяцев подряд – и никак не меньше. На поблажки не надейся.

– А поблажек мне и не надо, – сухо заметил Сергей.

– Посмотрим, как ты запоешь, когда начнем тренировки! – ухмыльнулся Святогор. – Ты должен знать, что желающих попасть в «Гильдию» на должность трезубера – тысячи. Конкурентов у тебя будет хоть отбавляй. Работа эта очень престижная. В «Гильдии» постоянно действует набор трезуберов, и туда со всего мира, как мухи на дерьмо, слетаются любители легких денег: колдуны-недоучки, профессиональные ведьмаки, маги полуночи… Претендентов тысячи, но отбор проходят единицы.

Сергей кивнул:

– Я понимаю.

– Ни черта ты пока не понимаешь! Трезуберы – это элита охотников на нечисть. Это сверхлюди. Воины без страха, чье призвание – уничтожать чудовищ. Чтоб попасть в их ряды, ты должен быть лучшим из лучших. И не забывай, что твоя задача в «Гильдии» – прежде всего вычислить, кто причастен к Настиной смерти. Для этого тебе нужно будет на два шага опережать всех вокруг. Малейшая оплошность может обернуться смертью.

Сергей почувствовал, как его сердце наливается жгучей ненавистью.

– Меня не убьют, пока я сам не рассчитаюсь с мерзавцами, виновными в смерти Насти.

Подготовку к работе в «Гильдии» начали в тот же день. Сергей после почти полугода на каторге и двух лет в коме был в отвратительной спортивной форме, однако старик и не думал его жалеть. В качестве разминки он взвалил ему на плечи небольшое бревно и заставил бегать по полю. С непривычки у Сергея через десять минут закружилась голова. Он бросил бревно на землю. Но Святогор тут же оказался рядом, поднял бревно и снова взвалил ему на спину.

– Бегом! Это только начало.

Еще через десять минут жесточайшего мышечного напряжения Сергей рухнул вместе с бревном. Его мутило, сильно, до тошноты. Святогор вновь заставил его подняться и взвалить груз. Теперь каждый шаг давался Сергею с трудом. Через десять метров у парня пошла носом кровь, а еще через пять он потерял сознание.

Святогор привел его в чувство с помощью нашатырного спирта и заставил бежать дальше уже без бревна.

– Я же так скопычусь, – выдохнул Сергей. Его глаза застилала кровавая пелена.

– Что, уже жалуешься? – подначил его Святогор.

Сергей вдруг понял, что с этого момента он больше не проронит ни слова о том, как ему сложно или плохо. Даже если будет умирать на тренировке. Святогор прав: если он хочет отомстить за Настю, нужно стать лучшим. А сейчас он никто. Любой маг раздавит его, как червяка. Чтобы добиться своей цели, ему нужно совершить невозможное.

Но он не отступит.

Святогор оказался тренером от Бога. Вернее, от дьявола: он не давал своему подопечному спуску. Как только Сергей достаточно окреп, старик составил для него жесточайшее расписание занятий. Шесть часов сна, часовая десятикилометровая пробежка, два часа упражнений с оружием, два часа силовых тренировок, три часа теории магии, два часа практики магии, два часа единоборств, три часа на изучение литературы про морфологию и уязвимые места всевозможных чудовищ. Оставшиеся три часа шли на отдых в перерывах, питание и бытовые нужды.

– Подожди, Святогор, так нельзя! – заявил Сергей. – Мне нужно устроиться на работу – у нас ведь совсем нет денег…

– Сынок, деньги – не твоя забота, – отрезал старик. – Я взял в кредит сумму, которой нам хватит на первое время. Снова начну торговать эликсирами – и понемногу отдам.

– Но я не хочу быть иждивенцем! Я должен зарабатывать!

– Вопрос не в том, хочешь ли ты зарабатывать, – перебил его Святогор. – Вопрос в том, хочешь ли ты отомстить за Настю. Если да – то должен заниматься только подготовкой к «Гильдии». Иначе наша затея провалится к чертям собачьим!

– Но…

Старик снова его оборвал, смачно выругавшись:

– Сынок, ты эту дурость брось! Сейчас Настя лежит в сырой земле. А ублюдки, убившие ее, пьют где-то виски и посмеиваются, радуясь своей безнаказанности. И они будут смеяться еще больше – не смеяться, а хохотать, ржать, как сумасшедшие, – когда ты заявишься к ним, ничего не умея, и рухнешь без сознания, не сумев блокировать брошенное в тебя заклинание. И что, интересно, ты скажешь, когда тебя снова потащат на каторгу? Ой, так нечестно, отпустите меня, я мало тренировался, потому что нужно было работать, а не жить на иждивендии? А?

– Я буду тренироваться усердно…

– Не пори чушь! Работа тебя истощит, энергии на что-то другое не останется вообще. А если и останется, то разве этого хватит, чтобы сделать из тебя первоклассного трезубера? Пойми: ты не на конкурс любителей магии собираешься! Ты отправляешься в жестокий мир профессионалов, и твари, которых ты должен в нем отыскать, – профи высочайшей марки! И ты должен быть лучше их. Ты должен прийти и вырвать им глотки. Но чтобы сделать это, ты должен выбрать – работа или тренировки. Ну?

Сергей знал, что старик прав. Работая, он не сможет отдаваться тренировкам полностью. И хотя жить, сидя у кого-то на шее, выше его сил – он должен был переступить через себя.

Сергей молча кивнул, признавая правоту старика.

– Вот и отлично. Надеюсь, эту тему мы навсегда закрыли.

Для тренировок Святогор использовал большой подвал дома. Помещение было сырое и темное. По углам высились груды кирпичей, песка и шлакоблоков; на полу валялись листы железа, куски арматуры, старые, покрытые ржавчиной инструменты.

– Надо убрать все это барахло! – в первый же день заявил Сергей. – Тут можно сделать отличный спортивный зал! У меня есть знакомый на старой работе… Он может бесплатно подогнать старые тренажеры, скамью для жима лежа, манекены для отработки ударов…

– Ничего убирать не будем! – отрезал Святогор. – Здесь и так имеется все, что нужно.

– Не понимаю…

– А тебе и не нужно ничего понимать. Переодевайся, время не ждет.

– Мы будем отрабатывать какие-то заклинания?

– Нет. Буду учить тебя рукопашной.

Сергей, который с детства занимался борьбой и был мастером спорта по боксу, предложение Святогора воспринял с улыбкой.

– Ну, в рукопашной я могу обойтись и без наставлений.

– Уверен? – насмешливо поинтересовался Святогор.

Сергей пожал плечами и стал переодеваться. Через минуту он уже стоял в центре подвала напротив старика.

– И как именно ты собираешься…

Он не договорил. Святогор вдруг рванул вперед и нанес ему мощнейший удар в подбородок. Сергей отлетел назад и рухнул на спину. Ему понадобилось полминуты, чтобы прийти в себя и вскочить на ноги.

– Какого хрена…

Следующий удар в живот согнул его пополам. Сергей попробовал закрыться, но Святогор оказался быстрее. Хук в висок – и второй нокдаун.

Сергей с трудом поднялся. Хотел заговорить со Святогором, но тот явно был не в настроении и атаковал снова.

Это было тупое избиение. Раз за разом старик сбивал Сергея с ног, хотя тот отбросил сантименты и начал драться в полную силу. Его выпады уходили мимо, каким-то непостижимым образом минуя Святогора, тогда как жесткие, хлесткие и беспощадные удары колдуна неизменно достигали цели.

Старик двигался сверхъестественно быстро. У него была всего одна рука, но казалось, что их как минимум пять. За свою жизнь Сергей сталкивался со многими мастерами единоборств, но никто из них даже рядом не стоял со Святогором. Старик обладал фантастической техникой боя, и Сергей чувствовал себя рядом с ним беспомощным младенцем.

Когда «урок» закончился, на Сергее не было живого места. Лицо превратилось в месиво из рассечений и кровоподтеков, невыносимо болели грудь и ребра. Легкие задыхались от нехватки кислорода.

Святогор вынул из кармана маленькую фляжку и протянул ученику.

– Пей.

– Что это?

– Заткнись и пей.

Едва Сергей сделал пару глотков, Святогор вырвал у него флягу и скомандовал:

– Пятьсот отжиманий. Живо!

Когда Сергей закончил, Святогор приказал ему замереть в верхней точке упражнения, лишь чуть согнув руки. Затем положил парню на спину лист железа, а поверх, на уровне лопаток, шлакоблок. После чего взял ржавый молот и с размаха опустил его на строительный камень.

Шлакоблок разлетелся на куски. Сергею показалось, что его спину разрубили напополам. Парализованный болью, он не мог и пошевелиться.

Святогор помог ему подняться и поднес к губам флягу:

– Пей.

На следующее утро, когда Сергей проснулся, он с изумлением обнаружил, что на его теле нет ни синяков, ни ссадин, ни ранений. Оказалось, Святогор поил его мощным зельем для заживления ран.

С этого дня Сергей зажил жизнью мифического героя Прометея. Согласно легенде, греческие боги приковали его к скале, и каждый день к герою прилетал орел клевать его печень. За ночь рана заживала, но утром хищная птица снова раздирала тело и лакомилась плотью. С Сергеем дело обстояло точно так же – с той лишь разницей, что вместо орла над ним измывался Святогор. Днем старик изводил Сергея чудовищными тренировками, превращая его тело к вечеру в кусок кровоточащего мяса, а ночью чудодейственный бальзам заживлял раны. В шесть утра Святогор будил его, гнал в подвал – и все начиналось сначала.

Занятия колдовством тоже давались непросто. Сергей обнаружил, что некоторые заклинания истощают похлеще, чем десятикилометровая пробежка, особенно если допускаешь ошибку в их произношении. Он изо дня в день ломал язык, чтобы правильно выговаривать огромные магические фразы, однако пока успехи были более чем скромными. Помимо фокуса с фантомным огнем, который пылал вокруг его руки, но не жег, Сергей научился лишь замораживать воду в чашке и мог заставить стекло запотеть на расстоянии. Навыки, прямо скажем, не бог весть какие полезные.

Гораздо лучше продвигалось дело с обучением владению холодным оружием. Сергей оказался прирожденным фехтовальщиком. Он чувствовал меч так хорошо, будто тот был живым продолжением его руки. Сергей без труда усваивал любые приемы, обманные выпады, хитрые финты и отводы. Увидев, как быстро он осваивает меч, Святогор добавил в программу тренировок упражнения с кинжалом, затем с топором, метательными ножами и арбалетом – благо, все перечисленные виды оружия присутствовали в арсенале старика.

Изучая повадки нечисти, Сергей стал понимать, что разнообразие оружия – не простая прихоть Святогора. К каждому чудовищу требовался свой подход. Упыря легче всего было обезглавить мечом. Для того чтобы прикончить трехсоткилограммового паука-людоеда, требовалась обоюдоострая секира из чистого серебра. С резвыми призраками следовало расправляться кинжалом из кости единорога. А нимф и водяных, которые могли парализовать одним прикосновением, лучше было не подпускать к себе и снимать издалека осиновыми стрелами.

Спустя полгода обнаружилось, что огнестрельное оружие тоже играет немаловажную роль в арсенале любого охотника на нечисть. Святогор отвез Сергея на стрельбище, где вручил автомат Калашникова и пистолет «ТТ».

– С сегодняшнего дня ежедневно по четыре часа упражнений в стрельбе. Два из АКМ, два из «тэтэшки».

– Получается, из пистолета можно прикончить вампира?

– Да. Четыре выстрела в сердце серебряными пулями.

– Тогда за каким хреном было изучать фехтование? – полюбопытствовал Сергей. – По улицам с мечом как-то не особо побегаешь, не средневековье все-таки. Пистолет намного практичнее.

– Есть магия, которая нейтрализует огнестрельное оружие. Есть твари, которых не убить пулями. Ты должен уметь уничтожать нечисть разными способами. Даже не имея оружия вовсе.

– В смысле? Каким образом?

Ответ на этот вопрос он получил только через полгода. Внезапно прекратились тренировки по фехтованию и рукопашному бою. Святогор вывез Сергея за город, на пустырь, вынул свой меч и кивнул безоружному Сергею:

– Защищайся!

– Э, стой! Мне тоже нужен меч…

– Противник застал тебя врасплох, оружия нет. Защищайся – или умрешь.

Святогор прыгнул вперед и нанес Сергею удар сверху – плашмя. Тот отклонился. Следующий выпад вынырнул сбоку. Уйти Сергей не успел и поставил блок руками. Конечности прожгла дикая боль. Сила удара была такой, что сломала оба предплечья.

Святогор вынул флягу с лечебным зельем.

– Пей!

Кости срослись на следующий день. Они снова приехали на пустырь.

– Бывают ситуации, когда оружия нет. Но и защищаясь голыми руками, ты обрекаешь себя на смерть. Нужно использовать подручные средства.

– Какие?

– Смотри вокруг. Научись видеть смертельное оружие в любом предмете. По большому счету, врага можно убить чем угодно.

– Да, только есть маленькая загвоздочка – некоторых тварей непросто застрелить из Калашникова и невозможно зарубить мечом, а уж подручные предметы…

– Что ж, ты всегда можешь сдаться и сдохнуть. Или научиться использовать в бою подручные средства. Что ты видишь вокруг?

Сергей огляделся.

– Да ни черта! Это же пустырь…

– Еще один подобный ответ – и я сломаю тебе ноги. Что ты видишь?

– Песок. Колотые кирпичи. Ржавую консервную банку. Пластиковые бутылки. Пустые пакетики из-под жареных орешков. Кучу собачьего дерьма…

– Все это оружие.

– С каких это пор пакетики орешков и собачье дерьмо стали оружием?

Хрясь! Святогор плашмя ударил Сергея мечом по бедру. Кость не сломал, но боль была адской. Пока Сергей, держась за ногу, валялся на земле, старик принялся объяснять:

– Ты сказал, что видишь песок. Он сухой, рассыпчатый, а значит, с его помощью можно ослепить противника. Ты видишь колотые кирпичи. Их можно использовать как метательное оружие, как утяжеление при ударе кулаком, как средство для отвлечения внимания в темноте. Что касается консервной банки, то она острая, как бритва. Ей можно перерезать горло, можно выколоть глаз – как человеку, так и трехметровому чудовищу.

Святогор наклонился и поднял с земли пакетик из-под орешков. Провел по его внутренней стороне и показал Сергею белый налет на пальце.

– Это соль. Орешки жарят в соли, ты не знал? А соль является мощнейшим средством против призраков и духов тьмы. Даже такой ничтожной дозы достаточно, чтобы тычком пальцев в область головы если уж не убить нечисть, то заставить ее сбежать.

Старик бросил пакетик и отряхнул руки.

– И последнее – фекалии собаки, которые тебя так развеселили. В экскрементах содержится сероводород. Он вызывает аллергию у воинов Медного Черепа. Кто такие воины Черепа, надеюсь, помнишь?

Сергей кивнул:

– Ходячие скелеты, у которых полностью отсутствует плоть. Кости состоят из медного сплава. Отличаются чрезвычайной жестокостью.

– Верно. Так вот, от сероводорода кости воинов Черепа начинают крошиться. Такая уж особенность магии. И хотя обмазываться фекалиями – занятие не из приятных, при встрече с ходячими скелетами это может спасти. Лучше дерьмо, чем оторванные конечности и содранная кожа.

И Сергей стал учиться видеть оружие в каждом предмете, который его окружал. В чашке, которую можно было разбить о голову противника и осколком перерезать ему сонную артерию. В детской елочной гирлянде, из которой можно было за секунду смастерить удавку. В зарядном устройстве мобильного телефона, вилкой которого можно было вырвать кадык. В кухонной табуретке, которой можно было отбивать выпады меча и дробить суставы.

Режим дня Сергея становился все жестче и жестче. Святогор сократил его сон до четырех часов, потом – до двух. Такое малое количество отдыха при сумасшедших нагрузках было бы смертельным для обычного человека, но Сергей уже не был человеком – он медленно, но верно превращался в мага. Святогор закалял его организм заклинаниями, укреплял волшебными эликсирами и снадобьями. Вечером после тренировок старик натирал ему руки, спину и плечи жгучей мазью – она делала кожу Сергея жесткой, грубой и невосприимчивой к боли.

Его тело постепенно превращалось в стальную рубашку.