Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
– Что делать?! Что делать?! На балалайке учиться играть! Прекратите уже ожидать указаний, выкиньте эту дурную совковую привычку с нетерпением глядеть на руководство, ловить каждый знак. Вы же свободные люди, вы же сами определяете, как вам жить! Да, я могу что-то предложить, но решать всё равно вам. А прежде чем говорить о будущем, можно и оглянуться. Мы многое уже сделали: вырвали страну из лап красного чудища, дали возможность людям зарабатывать, дали свободу рабам, то есть, по сути, всему населению этой страны. А за это нам многое можно и простить. Не мы искали власти, она сама к нам пришла, причём тогда, когда её никто не хотел брать. Где были все эти «товарищи», когда Союз затрещал по всем швам? Золотой запас тырили по карманам, вместо того чтобы сплотиться вокруг своего генерального секретаря. Он, правда, оказался человеком мудрым, не стал заниматься воскрешением трупов, спасибо ему. А что ошибок мы наделали, так я ведь раньше в правительстве не работал! Попробуйте-ка порулите, посмотрим, что у вас выйдет. А что касается результатов, то одно то, что сейчас можно на Красную площадь выйти и прокричать, что Президент у нас «говно», и тебя за это не посадят, я думаю, стоит всего того, что мы пережили. Но страницу всё равно надо перевернуть. На ощупь иду, надеюсь, что не обманусь, как говорится, война план покажет. С Новым Годом Вас, товарищи олигархи!
Олег смотрел на Большого дружелюбно, но в то же время слегка отстраненно.
– Иван, – вздохнул Олег. – Ох, Иван, – еще раз вздохнул Олег и посмотрел в окно. За окном была осень, кризис и рост курса доллара. – Даже и не знаю, что с тобой делать. Вот вроде бы ты человек хороший, хотя и связался с плохой компанией, но… вот что мне с тобой делать? – Олег вздохнул в третий раз.
Большому даже слегка стало жаль Олега, настолько искренним был разыгрываемый перед ним спектакль. То, что это был спектакль, оба знали с самого начала, Олег уже принял решение уволить Ивана, Большой уже с этим смирился. Однако всё равно оба старательно играли свои роли.
– Ты пойми, – продолжил Олег, – у тебя, вообще говоря, было всё для личностного роста и самореализации. Тебе были выданы определенные авансы, которые необходимо было отработать.
Прошедшее время, использованное Олегом, говорило о будущем Ивана вполне определённо.
– Вот смотри, Ваня, ты ведь понимаешь, что это за школа? Ты ведь понимаешь, что здесь есть некоторые ограничения? Вот, кивнул, значит, всё тебе ясно. Я тебе и так пошёл навстречу, предложил тебе сделку, а ты что? Ведь всё шло хорошо, по-моему. Собрались, записали сюжет, начали драку, напендоляли этим соплякам, а потом? Ты что там орал? Тебя кто за какое место тянул, ты мне объясни? Ты чего там наговорил на камеру?
– Так стереть же можно плёнку?
– Да сотрём уж, не переживай, не тупые. С плёнки-то сотрём, а из памяти? Ты зачем этому парню всё рассказал? Он тебе кто? Он же всем разболтает.
– Да нет, я его знаю, это же Боря, сын Бориса Захаровича Лебензона.
– Кого? Ну ты вообще, Большаков… Это ж надо было ещё найти, кому разболтать! В общем, всё, ясно, давай не будем продолжать этот бессмысленный разговор. За твою отвагу, проявленную в бою с врагом, я тебя, конечно, денежно отблагодарю, ты не сомневайся.
– Я вообще удивляюсь, как Вы меня столько времени терпели, – тихо проговорил Иван.
– Ну, что ж, раз ты всё понимаешь, то давай и разойдёмся без обид…
– Хотя Вы, по-моему, всё уже решили заранее, даже до этого боя.
– Вот здесь подпиши, ага, один экземпляр тебе…
– Не совсем это хорошо, Вам не кажется?
– Трудовую я тебе тоже подготовил, забирай…
– Но и спорить я с Вами не буду.
– Ну и, как обещал, конвертик. Если справка нужна или что ещё из бухгалтерии, заходи на следующей неделе, всё подготовим. Давай, Иван, собирай вещи, какие у тебя есть на рабочем месте, даю тебе пять минут на сборы, и можешь идти домой. Остаток смены я за тебя сегодня додежурю.
Большой вышел из комнаты Олега усталый и обессиленный, не столько от тяжёлого дня, сколько из-за осознания невозможности что-либо изменить. Он медленно приблизился к своему, теперь уже бывшему рабочему месту, чтобы, как выразился Олег, «собрать вещи». Собирать, впрочем, было нечего. Присев в последний раз на свой рабочий стул, Большой грустно смотрел на разложенную на столе газету с недорешенным кроссвордом. Надо было идти, уходить из этого места, уходить куда-нибудь подальше, однако ноги не шли, а глаза бессмысленно смотрели на газету.
Минутное остолбенение Ивана было прервано впорхнувшим Марком, который во главе одноклассников выбежал из кабинета после окончания урока, радостно жестикулируя и размахивая портфелем.
– Дядя Иван! Что с Вами? – спросил Марк, остановившись перед Большим.
Через пару секунд, прошедших после того, как Марк задал вопрос, Большой понял, что перед ним стоит маленький мальчик и смотрит на него своими большими глазами. «Меня уволили, надо же, опять уволили, хотя вроде бы всё шло хорошо», – возникло в голове у Большого.
– Меня уволили, Марк.
– Откуда?
– Вот отсюда, из школы.
– Как? За что?
– Вот так. Так вот.
– Жалко! Как же так?! Это же несправедливо! Я с папой поговорю, он обязательно должен помочь! – чуть не плакал Марк.
– Не надо, Марк, спасибо. Видно, судьба у меня такая.
– А как же праздник?!
– Какой праздник?
– Ну как какой, я же Вам говорил! Рош Ха-Шана! Новый год! Мы сегодня не учимся вообще-то, нас ребе Мейзер собрал на праздничный обед, мы сейчас домой пойдём.
– Ну, что ж… Празднуйте, а у меня, значит, вот такой будет новый год…
– И что же Вы будете делать?
– Пойду напьюсь, наверное.
Марк порылся в портфеле и вытащил оттуда пакет.
– Вот, возьмите, это Вам!
– Что это?
– Маца. Это хлеб такой. Она Вам сейчас нужнее. Чтобы Вам хоть немного веселее было! Пусть Вам что-нибудь хорошее впишут в книгу жизни на следующий год!
– Как ты сказал? Спасибо. Спасибо тебе, Марк, хороший ты парень. Увидимся на стадионе.
Большой пожал руку маленькому Марку. Рука мальчика утонула в огромной руке крепкого мужчины. Появился Олег, и Большой понял, что, по всей видимости, отведённое на прощание время вышло. Иван в последний раз взглянул на свое рабочее место, встряхнул ручку Марка, казалось, вместе со всем его маленьким тельцем, развернулся и направился на выход.
Иван долго ходил по городу одному ему ведомым путём, сначала куда-то вниз по направлению к реке, потом налево мимо огромных портовых кранов и промплощадок. Путь его петлял, Большой сворачивал куда-то, переходил дорогу в неположенном месте, блуждал по эспланаде, пока наконец не упёрся в трамвайные пути. Красный юрятинский трамвай распахнул перед ним двери, и нежный голос обрадовал приглашением войти. Иван вошёл внутрь и стал искать свободное место.
Войти с помощью соц. сетей: