Встреча на базе. Часть третья. Акда. Тот Самый День

Михал Михалыч, а также присоединившиеся к нему Григорий Аркадьевич, Равиль Юсупович и Вагиз Рифович оказались на улице, дыша свежим воздухом, смешанным с дымом сигарет. Через пару затяжек они обнаружили, что со стороны дороги по направлению к ним двигались двое: мужчина и женщина, оба средних лет, средней наружности и средне так одетые. Мужчина и женщина шли не очень уверенно, поминутно останавливаясь и вглядываясь вдаль. В любом случае двигались они явно по направлению к Михал Михалычу и его гостям, чем ближе они подходили, тем очевиднее это становилось. Курившие ожидали подходивших с интересом и не уходили, хотя уже докурили свои сигареты и теперь просто стояли, задумчиво разглядывая будущих собеседников. Женщина приблизилась первой, оглядела стоявших, по всей видимости, выбрав Вагиза Рифовича, потому что повернулась к нему, что-то шепнула своему спутнику, глубоко вздохнула и начала заранее подготовленной фразой:

– Дорогой Равиль Юсупович, голосовали за Вас и не ошиблись!

Женщина обратилась к Вагизу Рифовичу по ошибке, случайно приняв его за недавно избранного Главу Администрации Акдинского района Миннегалеева Равиля Юсуповича. Вагиз Рифович улыбался женщине, явно польщенный таким вниманием.

– И, как Ваш избиратель, вот что я хочу Вам сказать…

Вагиз Рифович продолжал счастливо улыбаться избирательнице и наверняка выслушал бы её наказ, если бы её не оборвал Михал Михалыч:

– Извините, гражданочка, Вы не того собираетесь просить, Вагиз Рифович у нас, конечно, замечательный человек, только избирали Вы Равиля Юсуповича! – Михал Михалыч пару раз похлопал настоящего Миннегалеева по плечу и усмехнулся.

– Ой, простите, пожалуйста, – стала извиняться женщина, не совсем только ясно, перед кем: то ли перед Вагизом Рифовичем за то, что пыталась возложить на него лишнюю ответственность, то ли перед Равилем Юсуповичем за то, что не узнала. – Дорогой Вы наш, Равиль Юсупович, голосовали за Вас и не ошиблись! – теперь уже по точному адресу обратилась женщина.

Равиль Юсупович стал привычно сосредоточенно-внимательным, сказалась долгая работа с людьми. Взгляд его был одновременно чуть надменным, но в то же время озабоченным, то есть Равиль Юсупович, с одной стороны, осознавал, кто здесь власть, а кто – проситель, но, с другой стороны, делал скидку на то, что проситель всё же за него голосовал.

– Голосовали, мы голосовали… – запнулась женщина.

– И не ошиблись. Это я уже понял, – поддержал женщину глава администрации, – Вам что нужно-то?

– Мы… Я… Манур, скажи уже, – женщина вытолкнула мужчину на авансцену, – а то всё я да я. Говори давай, чего пришли.

Женщина что-то добавила на местном акдинском диалекте, состоящем из смеси татарского и башкирского языков, а также русского мата. Последний скреплял все необходимые обороты и делал диалект понятным каждому, в том числе и не знавшему ничего по-тюркски. Мужчина зачем-то снял кепку, потеребил её в руках, казалось, что он вот-вот забудет, что совсем недавно голосовал за Равиля Юсуповича и, соответственно, именно он, избиратель, является источником стоящей перед ним власти, и бросится перед этой властью на колени. После некоторого колебания мужчина всё же на ногах устоял и обратился к Равилю Юсуповичу с путаным монологом.

– Равиль Юсупович! Мы с Заремой ходили в Акду, были в здании на Ленина. Нам сказали: «Глава администрация нет, идите к Зам Глава Администрация». Мы там были. Зам Глава Администрация сказал: «Обед! Помочь не могу. Футбол отсюда». Мы долго ходили, мы искали. Фирюза Исраилова передала, что Вы на горнолыжке. Мы приехали.

– Я понял. Что у Вас случилось? – вежливо обратился к мужчине Равиль Юсупович.

– Мы к руководителю налоговой службы приходили, Асфат Миниханновичу, он присылал счета, вот я принес, всё, говорит, арестую, магазин отберу у вас. Мы же, Равиль Юсупович, столько лет, моя племянница, брата дочь, Раиса Апкина, замуж почти вышла за Дамира Сайдашева, вы его знаете. У нас нет столько. Я ему говорю: давай я тебе тысячу в месяц буду платить – он не согласен. Голосовали и не ошиблись, Равиль Юсупович, вот счета, я принес, смотрите.

– То есть Вам руководитель налоговой службы предлагает заплатить налоги?

– Да, он говорит, мы мало платим.

– А вы сколько платите сейчас?

– Сейчас? Это когда?

– Вы индивидуальный предприниматель, я так полагаю. Сколько вы в этом году заплатили налога на доход от вашей деятельности?

– Нисколько не заплатил.

– А в декларации вы сколько указали?

– В декларации? Равиль Юсупович, мне Фирюза сказала, Вы поможете. У нас сейчас очень трудно.

– Вы бухгалтерию ведёте?

– Зам Глава Администрация к Вам отправил.

Равиль Юсупович перешёл на акдинский диалект и, судя по связующим словам, внятно объяснил «просителям», что он думает о них, о том способе, которым просители ведут бизнес, о своём заместителе, а также о некоей упомянутой в разговоре Фирюзе. В дальнейшем глава администрации несколько смягчился, что было ясно по сократившемуся количеству связующих слов, взял у мужчины его листочки и, по всей видимости, памятуя о родственных связях Раисы и Дамира, пообещал как-то всё-таки повлиять на зарвавшегося главу местного фискального ведомства. «Просители» были в восторге, наверное, только наличие свидетелей помешало им всё же припасть к ногам благодетеля. Потихоньку пятясь, «просители» отходили всё дальше, продолжая бормотать слова благодарности и «голосовали – не ошиблись».

– Блин, ну что за люди! – в сердцах высказал Равиль Юсупович Михал Михалычу, как только парочка оказалась на расстоянии, не позволяющем услышать их разговор. – Знаю я их. Мне Асфат говорил: магазин в центре посёлка Первомайского, это 40 километров отсюда, как построили – непонятно, как объект нигде не числится, налогов – ноль, как будто и нет их вовсе. А они есть! Что делать, Михалыч? Что делать с этим народом? Ко мне тут постоянно ходоки эти идут, думают, что я всё возьму и решу, вчера, например, директор колхоза «Восход» пришел. У меня, говорит, слишком высокие налоги, цены на ГСМ, и всё такое, дескать, помоги. Я его спрашиваю: «А ты чем вообще занимаешься?». Он мне: «Я Родину кормлю». Я ему: «Родину кормить не надо. Родина и без тебя сытая. А заниматься надо бизнесом! Надо деньги делать! Вот и думай, как тебе издержки сократить, как тебе где-то сэкономить, как тебе что-то подороже продать». Понимаешь, Михалыч, как цены или налоги высокие – они к государству бегут, а как нормально хозяйствовать – они не умеют! Они Родину кормят.

Михал Михалыч, тихонько посмеиваясь, сочувственно кивал Равилю Юсуповичу.

– Ты прав, Равиль. Смотрю вокруг и удивляюсь. Что за люди? Привыкли, что есть дядя, к которому идти надо и жаловаться. Всё бы не работать, – Михал Михалыч сделал последнюю затяжку, выкинул сигарету и продолжил, чуть снизив тон, – Слышь, Юсупыч?

– Чего, Михалыч?

– Дело есть.

– Слушаю.

– Да ты не напрягайся так, что ты! Ха. Вагиз, слушай, погуляй немного, нам надо с Равилем Юсуповичем переговорить.

– Ну, говори, – вздохнул Равиль Юсупович после того, как Вагиз Рифович вернулся в коттедж. Григорий Аркадьевич тоже деликатно отошел на несколько шагов, разглядывая местный пейзаж.

– Слушай, ты помнишь, что Петя на губернаторские выборы хочет идти?

– Ну, да.

– Тут группа собирается инициативная, чтобы помочь ему в этом деле, раскрутить его кандидатуру в твоём районе.

– Угу.

– Собираемся мечеть строить, ну и под шумок пустить слух, что стройка идёт за счёт Пети.

– Михалыч, ты делай, что хочешь, но меня не впутывай. Я ведь по должности перед нынешним губером отчитываюсь, а этот твой Хорошин – еще непонятно, выиграет или пролетит. Обещаю, что мешать тебе не буду.

– Ладно, надеюсь, про обещание своё не забудешь. Ещё один вопросик, если позволишь?

– Слушаю.

– Тут к твоим земельщикам подходил сотрудник наш, оставил заявку на передачу земли под горнолыжкой в безвозмездное пользование.

– Ну?

– Юсупыч! Нехорошо. Уже 2 месяца парня гоняют по кабинетам. Подпиши распоряжение.

– Не подпишу.

– Почему?

– Потому что в нашем районе в безвозмездное пользование я землю никому выделять не буду. Тем более тем, кто вполне может за неё заплатить.

– Вообще-то федеральный закон это разрешает, как мне юристы говорят.

– Ну, а в нашем районе этого не будет.

– То есть ты вывел Акдинский район Юрятинской области из состава Российской Федерации? Ты, типа, сепаратист?

– Я не вывел никого никуда, просто за землю, Михалыч, надо заплатить.

– Слушай, ну не стыдно тебе, Юсупыч? Поим, кормим, тёлок подгоняем. На лыжах вся родня бесплатно катается. Бабу твою какую-то в молзавод пристроили. Молоко у твоего колхоза по спеццене берем. А за землю надо заплатить?

– Ну, придумай какой-нибудь вариант, чтобы подешевле было, у тебя же вон сколько людей в штате, предложите что-то.

– Ладно, учту, подумаем. Что ж делать, если ты против? Ты же власть! Тебя народ выбрал, вон видишь, еще и не ошибся.

– Михалыч, ты не обижайся, я уверен, что мы все вместе как-нибудь всё разрешим.

Равиль Юсупович слегка хлопнул Михал Михалыча по плечу и удалился внутрь помещения. Вагиз Рифович тоже зачем-то юркнул внутрь. На крыльце остались Михал Михалыч и Григорий Аркадьевич, который после ухода Равиля Юсуповича придвинулся к главе РосСельГаз-холдинга. Михал Михалыч достал новую сигарету, закурил, задумался на секунду, положив правую руку с тлеющей сигаретой на голову, выдохнул, украдкой схватившись за грудь, закрыл на секунду глаза и повернулся к Спасскому.

– Что, Аркадьич? Как тебе тут? – Михал Михалыч, находясь с собеседником один на один, переходил зачастую на «ты» и отчество без имени. Собеседников это обычно не смущало, ибо из уст Михал Михалыча это звучало не запанибрата, а, скорее, по-дружески.

– Михал Михалыч, вы знаете, просто превосходно! Я что-то слышал про базу эту Вашу, но и представить себе не мог, что тут у Вас так! Прямо местная Швейцария.

– Ну, это ты, конечно, заливаешь, но спасибо-спасибо!

– Михал Михалыч?

– У?

– У меня к Вам просьба есть.

– Давай.

– У меня друг есть один непутёвый, я всё его никак на работу не пристрою. При этом он работник-то хороший, Вы его наверняка даже знаете, он по радио выступал, программа «Экономический обзор», про акции, про векселя, повышал, так сказать, экономическую грамотность населения. Его Рома зовут, Мельник.

– Угу, Рома Мельник.

– Поможете с трудоустройством?

– Да какие проблемы. Нам люди нужны, тем более повышающие грамотность населения. У нас с грамотностью, ты знаешь, большая проблема, меня бы самого кто поучил.

– Правда, возьмёте?

– Конечно, Аркадьич. Для тебя – всё, что угодно! И давай кончай мне уже «выкать», я ведь не депутат какой.

– Михал Михалыч, я так не могу, извините, из уважения к Вам. Я Вам, правда, очень благодарен за Рому. Он, конечно, звезд с неба не хватает, но зато очень исполнительный, если надо, грызть будет зубами. Любое задание ему дайте, прокопает вдоль и поперек.

– Договорились, Григорий АркадьеВИЧ! Говорю же, сколько можно повторять. Сделаем его замом Вадима, ему помощь нужна, а то зашивается парень совсем. Слушай, у меня вот вопрос есть небольшой, Григорий Аркадьевич, тут мы как-то собирались с мужиками, обсуждали новые способы продаж. Ты вот как бы отнёсся, если бы мы стали продавать товары со специфической такой маркировкой, то есть… ну, с такой еврейской символикой?

– Михал Михалыч, Вы знаете, во многих странах специально продают товары со знаком кошерности. Наверное, брал бы, если это действительно кошерная продукция, там, Вы знаете, очень много особенностей именно по приготовлению…

– Понял-понял, Григорий Аркадьевич, ты меня не грузи щаз, я в принципе хотел узнать. У-у, слышь, ты же вроде торопился куда-то? А? На праздник какой-то?

– Да, Михал Михалыч. Сегодня первый день Рош Ха-Шана, это такой еврейский Новый Год.

– Да ты что?! Поздравляю! Григорий Аркадьевич! От всей души! С новым годом, тебя с новым счастьем! Или как это у Вас?

– Лешана това тикатеву.

– Ух ты, постараюсь запомнить.