Как же нас ругала по возвращении Рийо! Корректная и сдержанная панторанка преобразилась в фурию, мечущую громы и молнии. Она называла нас безответственными авантюристами, возмущалась, что своей атакой мы поломали ей весь график отлёта, ведь договаривались же до завтрашней ночи соглядатая не трогать, изображать обычную деятельность. Мне лично она заявила, что на эту давно махнула рукой, но меня-то, меня считала серьёзным, ответственным человеком, а я, понимаете ли… И так далее, и тому подобное.

– У меня всё шло по точно рассчитанному плану, а благодаря вам теперь полный… – последовало слово из шести букв, в русском фольклоре обозначающее безвыходное положение. Ого! Где ж это она набралась-то? Вроде, я при ней не выражаюсь. Неужели, ребята?

Услышав настолько эмоциональные выражения, Осока решила прервать этот селевой поток слов. Подойдя к подруге, обняла её, прижавшись щекой к щеке, и произнесла очень мягким, ласковым-ласковым, заискивающим тоном:

– Риечка, ну, прости нас. Мы виноваты. В особенности, я. Так захотелось добыть этот замечательный корабль, восстановить справедливость. Давай спокойно подумаем, может быть, не такой уж и…

– Да как не такой?? – Рийо оттолкнула её, хотя, как мне показалось, без прежней горячности. – Я рассчитывала, у нас ещё сутки. Сутки, понимаешь? А теперь всё в жутком цейтноте.

– Вечер и ночь у нас остаются в любом случае, – сказала Осока. – «По понятиям» атаковать они просто обязаны, но на ночь глядя делать этого не будут. Придут перед рассветом в расчёте застать нас сонными.

– Если бы ты так не поторопилась, они бы и к обеду не собрались бы. Хоть бы пару часов подождала, чтобы у них экипажи разбрелись по кантинам и успели дерябнуть.

– Через пару часов «Охотницы» здесь тоже не было бы, – возразила моя подруга. – А её бы сменило какое-нибудь барахло, совершенно нам не нужное. Лучше скажи, сколько транспортов у тебя не загружено?

– Что транспорты! Мы реактор нормально остановить не смогли! Пришлось сбросить теплоноситель в космос.

– Но демонтировать ребята до утра успевают?

– Обещали к полуночи.

– Вот. Отлично. А теплоноситель дело наживное. Так, всё же, сколько транспортов?

– «Олифант» загружен, стартует через полчаса вместе с канонеркой. На «Кориолан» навешивают последние грузы, в том числе, ваш трофей. «Руяна» полупустая. «Хелси» ждёт персонал и оборудование с единички и двойки…

– «Коромысла» ещё не стартовали?

– Нет.

– Отбой, немедленно отбой!

– Ну, хорошо, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – Рийо нажала сенсор комлинка. – Диспетчер! Старт «коромыслам» отставить, ожидать распоряжений.

– Поняла Вас, – отозвалась дежурный диспетчер.

– Так, – сказала Осока, дождавшись, когда отключится соединение. – Сейчас вынимаем ракетные барабаны из «Прыгуна» и «Пловца», они заберут шахтное оборудование и людей…

– Это долго! – возразила Рийо.

– Чего долго, всё на восьми болтах держится! Дальше. За то время, пока ракетоносцы туда-сюда, установки погрузим на «Хелси» и отправляем его. На его причал – «Руяну». Шахтёры помогут с демонтажем, в технике они разбираются.

– А потом как их увезти? До Илума в трюме…

– Не Илум, – перебила Осока. – Гилаттер. Или, ещё лучше, Ансион. За то время, пока будете ждать «Пловца» с «Прыгуном», штурмбот слетает за Нолой.

– Две точки сбора вместо одной? Хм.

– А что? Введём в заблуждение и своих, и чужих.

– Ладно, уговорила. Путать карты иногда полезно. Но, в таком случае… Ты ведь намерена стартовать в числе последних?

– Самой последней, – подтвердила Осока.

– Отлично. Готовься тогда принять оперативный штаб в полном составе.

– Солнышко, да мы тебе отдельную каюту… – обрадовалась Осока, видя, что гроза миновала.

– Койки мне прекрасно хватит. Другим женщинам тоже нужны условия отдохнуть.

Остаток вечера и ночь «Амидала» напоминала походный дурдом с крылышками. Поминутно сменяющиеся изображения в главном голопроекторе, на стенах рубки и гостиной, сигналы комлинков, суета, беготня… Оптические кабели от спешно переключённых оптоволоконных вводов ангара тянулись толстым жгутом вдоль пандуса внутрь корабля. После отлёта «Хелси» диспетчерская опустела, техники демонтировали оборудование, а обстановка в Поясе Арага выводилась теперь на наш проектор. В пилотском кресле восседала одна из женщин-диспетчеров, кажется, её звали Ливэ, и отсюда дирижировала движением в системе. Падме ухитрялась одновременно помогать и ей, и всем остальным. Она старательно изображала из себя обыкновенную голографическую проекцию, чуть лучше, чем в комлинке – лёгкая рябь, искорки, чуточку фона в голосе. Присутствующие относились к ней без удивления, похоже, считая её «виртуальным компаньоном», вроде голографических стюардесс, что встречаются на некоторых круизных лайнерах, только более высокого класса. Мне о них как-то упоминала Ирис Тано. Ну, так даже лучше: вечно скрывать «хозяйку» корабля от коллег нам всё равно бы не удалось, а что лучше маскирует истину, как не грамотно обставленная полуправда?

Чтобы не путаться под ногами, я ушёл с корабля и стал помогать одной из технических бригад снимать оставшееся ценное оборудование. Оптические хабы, линейные усилители, регенерационные блоки, кристаллические аварийные аккумуляторы… Воздуховоды регенераторов перекрывались «на обход», и вентиляция лишь гоняла по ним воздух без очистки от углекислоты. Вместо аккумуляторов, поддерживающих работоспособность систем после отключения станционного реактора, включались в цепи одноразовые химические источники. Главное, чтобы всё это продержалось до утра. Проложенные под полом коридоров и кают шины искусственного тяготения снимать было слишком сложно, из покинутых помещений забирали только сами преобразователи гравитации. Всё снятое грузили на платформы и везли на транспорт. Наконец, он был загружен полностью, и техники, уходя, секция за секцией лишили тяготения транспортный коридор, ведущий к дальним причалам. База Араг фактически оказалась разделённой на две части. В нашей осталось чуть менее ста пятидесяти человек: техники LST – «команда последнего старта», шахтёры, экипажи четырёх кораблей, пилоты восьми истребителей погранэскадрильи и штаб. В час ночи по местному времени Семнадцатый ангар последний раз принял корабль – мандалорский «Ревнитель», после чего внешние ворота герметично закрыли его створ.

– Мы что, полностью готовы эвакуироваться? – спросила меня Асаж Вентресс, наблюдая, как техники вскрывают кожухи излучателей силовой стенки и один за другим снимают блоки с рамы створа.

– Практически. Только вас, в сущности, и ждали. Ты на «Ревнителе» полетишь или к нам перейдёшь?

– Лучше к вам, если Осока не прогонит. Мандалоры отличные ребята, но моя громкая репутация их подавляет. Корки всё время кажется, что я оспариваю его первенство, нервничает парень. Надо мне поскорее зарабатывать на новый собственный корабль.

– Будет тебе корабль, – сказал я. – На новое место прилетим, и будет.

– Я что-то пропустила?

– Как знать, как знать, – загадочно улыбнулся я.

Скромные пожитки Вентресс так и лежали в углу ангара возле панелей коммуникационных разъёмов. Асаж закинула на плечо сумку, подмигнула и, сделав нарочито скорбное лицо в духе «сами мы не местные, голодаем и скитаемся, приехали на лечение, украли все документы», поднялась на «Амидалу». Положительно, бывшая ситка намного лучше чувствовала себя в роли «своего парня среди хороших парней». Я, конечно, не обладал Осокиным сверхчутьём или эмпатическими талантами зелтронов, тем не менее, многое было видно и так. У Асаж приподнялись уголки губ, иначе смотрели глаза.

– Кажется, закончили, – вытирая руки ветошью, сказал один из техников. Да, к последнему этапу эвакуации всё было готово. В динамиках под потолком ангара дважды прозвучал гонг, и чистый голос Падме объявил:

– Благодарим всех за отличную работу! Объявляется готовность тридцать минут. Просим проверить, все ли личные вещи погружены на борт.

Я поднялся в корабль. В рубке сидели на диванах члены оперативного штаба, тянули из кружек, судя по запаху, нормальный кофе, привезённый мной с Земли, жевали местные виды сэндвичей, хрустели галетами.

– А мы тебя потеряли, – улыбнулась Осока. – Уже и Вентресс своё добро погрузила, а тебя всё нет.

– Да куда ж я денусь? – хмыкнул я.

– Так с полотенцем и будешь ходить?

Ох. Вытирая руки в умывальнике, я забыл повесить на место полотенце! Это с устатку. Остальные присутствующие тоже выглядели изрядно утомлёнными, особенно Дэя и Рийо. По лицу зелтронки впервые за всё время нашего знакомства читался возраст. У панторанки под глазами лежали фиолетовые тени. Заметно осунулась Эрдени. Лишь Осока выглядела свежей и собранной, словно и не было десяти часов напряжённой работы. Я уселся на ступени лестницы подиума, слегка пихнув плечом Вентресс, подвинься, мол. Осока протянула мне кружку и галеты с паштетом.

– Не ожидал, что на класс «Преториан» можно навесить такое количество груза, – сказал хозяйственник Гиддеан Трин, очевидно, продолжая ранее начатый разговор. – Когда он отчалил, из-под контейнеров корпуса видно не было, а они ещё место нашли, чтобы буксиры пристроить.

– Так исходный «Преториан» был не транспортом, фрегатом, – усмехнулся Кейран Килиан, светловолосый пилот-инструктор с Кореллии. – Там предусмотрена уйма точек для монтажа сенсоров и вооружения. На новоделах все они сохранены, только используй. Ещё бы нам парочку таких приобрести.

– Контейнеровоз надо брать для этих целей, – заметил Дайрам Ги. – Сколько можно использовать технологии тысячелетней давности?

– Не брать, а делать самим, – поправила Рийо.

– И корабли? – удивился Трин.

– Да, и корабли, и всё, что для них нужно. Грех не воспользоваться такой роскошной возможностью. Там, – Рийо махнула рукой куда-то очень далеко, – ни одна корпорация не сможет помешать нам ни хитростью, ни силой. Купим лицензии на удачные разработки, где-то, возможно, самих конструкторов переманим, и будем строить.

– Тем более, разработок полно, – поддержал майор Вантезо. – Хоть бы GX1.

– О, да, в теневых портах их будут с руками отрывать, – оживился Килиан. – И самим пригодится.

– GX1? – переспросил я.

– Чтоб понятнее – «Годендаг», – ответил кореллианец. – Орудийная башня – это сменный модуль, вместо него можно что угодно поставить. Хоть пассажирский салон, он же спасательная капсула. А есть и модуль для особо важных персон, с отдельным гипердрайвом.

– Точно, – подтвердила с подиума Осока. – Один раз я именно на таком летала. Очень надёжный аппарат. Ребята, поднимитесь сюда, пришла интересная информация.

– На тему? – спросил я. За Осоку ответила Падме:

– А помнишь, Нола назвала меня имперским курьером?

– Естественно. И перепугалась жутко.

– Так вот, я вчера отправила запрос Джин-Ло Рэйссу. И сегодня получила ответ. Есть такой тип корабля! Класс «Хейз», то есть, «Мгла». Глядите, – она переключила панель, заменив своё изображение медленно вращающейся картинкой космического корабля с острым носом и короткими крылышками, весьма напоминающего «Амидалу».

– И правда, похож, – согласился я. – Только спинка какая-то горбатая.

– Чего «горбатая», вполне симпатичная! – возмутился Килиан. Вид у него был как у гепарда, заметившего вдалеке антилопу – того и гляди, облизнётся от желания догнать и схватить.

– Спорить не стану, наша «Амидала» бесподобна, – продолжал он, – но и эта не урод. Её просто пытались облегчить, сколько возможно. Видите, фюзеляж тоньше в нижней части?

– Да-да, – согласилась Осока, – похоже, полноценной нижней палубы у неё нет.

– Оно серийное? – поинтересовался Килиан с тем же охотничьим блеском в глазах.

– Да, – подтвердила Падме. – Мелкосерийное. За десять месяцев сдано девятнадцать экземпляров, один на заводских испытаниях, заложена вторая партия в сто сорок единиц.

– Понятно, – кивнул Килиан, – налаживают выпуск. Неплохо бы проследить, где будут базироваться и куда летать, – он покосился через плечо на сидящую у двери Асаж.

– Так… – сказала Рийо. – Думать забудь!

– А я что, я ничего! – невинному взгляду кореллианца мог бы позавидовать любой торговец на авторынке.

– Смотри. Я предупредила.

– Откуда, интересно, об этом корабле знает Нола? – задумчиво произнёс я.

– Я тоже задалась этим вопросом. Вот доклады полевых агентов, – Падме вывела на панель таблицу и подсветила одну из строчек. – Видишь, на Ансионе «Хейз» замечен дважды, в конце прошлого года. Наверняка по кантинам пошли разговоры.

– Гораздо важнее другой момент, – сказала Осока. – Наш корабль больше не нужно так тщательно прятать.

– Это верно, – отозвался снизу Гиддеан Трин. – Опытные экземпляры, как водится, заказчик не возьмёт, и их могут загнать или уже загнали частникам. При Республике, во всяком случае, было так.

– «Империя не отказывается бездумно от того позитивного, что было во времена Старой Республики, а творчески переосмысливает эти традиции», – с сарказмом произнёс Килиан, судя по лексике, цитируя выступления кого-то из имперских моффов. И добавил: – Теперь даже для вида не снимают вооружение, толкают вместе с ним.

– Вот-вот.

– Вы, кстати, в курсе, что в позапрошлом году во время достройки потерялся имперский звёздный разрушитель?

– Что? Как? Ты шутишь?? – почти одновременно воскликнули Рийо, Осока и Падме, позабывшая, что она всего лишь искусственный интеллект.

– И я слыхала, – подтвердила Вентресс. – Кто его упёр, так и не дознались.

Вспомнив размеры кораблей этого класса, я только головой покачал:

– М-да, нашим воришкам до ваших, как до неба.

За пять минут до назначенного времени отлёта «команда последнего старта» провела контрольную проверку систем истребителей, стоящих в Шестнадцатом ангаре. Пилоты заняли свои места в кабинах, задраили колпаки. Руководитель полётов выстроил технический персонал у внутренней переборки, проверил, все ли на месте. С коротким взрёвом сирены под потолком включились красные мигающие лампы. Техники быстро, без лишней суеты, поднялись на борт «Амидалы», последний перекрыл дверь, разделяющую ангары, и над ней тотчас полыхнул красный транспарант «Разгерметизация». Сквозь транспаристиловое окошко двери было видно, как величественно ползёт вверх створка внешних ворот. Когда она полностью открыла проход, пискнул комлинк.

– Можно, – сказала Падме.

Мы с техником отсоединили кабели и поспешили на «Амидалу», поддерживая оптические вилки, чтобы не волочились по пыльному полу. Два пограничника на площадке пандуса тянули кабели к себе и сматывали на катушки. Лампы под потолком продолжали мигать, как и по всей базе, отключить их будет некому. А до открытия внешних ворот оставалась минута, вернее, уже меньше. Последние витки кабелей легли на бобины, поднялся пандус трапа.

– Сержант, займи место кормового стрелка, – распорядился я.

– Слушаюсь, – Тоннос скрылся за дверью кормового каземата.

Внутри корабля не было слышно, как разомкнулись гигантские ворота, как устремился наружу воздух, подхватывая откуда-то взявшийся мелкий мусор. «Ревнитель», не дожидаясь полного открытия створки, выскользнул в открытый космос: белокурая бестия Лагос Ордо показывала класс пилотажа. Кто-то из бреганцев говорил мне, что в учебной дуэли на истребителях эта темпераментная барышня одолела самого Килиана, признанного аса астероидных полей. Вообще, экипаж у них был просто отличный, права Вентресс. Нам крупно повезло, что в один прекрасный день, захватив у пиратов вот эту самую базу, мы встретили здесь Тесс Мерел-Крайз, а затем она пригласила работать в новоявленное АО своего младшего брата Корки с командой и кораблём. Мандалоры с одинаковой добросовестностью выполняли любые задачи: возили ценности, сопровождали транспорты, охотились за рабовладельцами, а однажды отбили экипаж нашего грузовика у какой-то планетарной охранки, вымогавшей у капитана взятку. При этом Амис Гев умудрялся вдобавок помогать панторанским инструкторам обучать новобранцев, а Сони Даала – тионцу Сакису, главному системному администратору, программировать боевых дройдов.

– Диспетчерская, заняли строй, – доложил Корки Мерел-Крайз.

– Приняла, – сказала в микрофон Осока. Кивнула мне: – Поехали.

«Ревнитель», «Прыгун» и «Пловец», построившись треугольником, шли по «большаку» – каналу шириной порядка десяти тысяч километров, где даже космического песка не водилось. Выше и ниже строя, как приклеенные, висели четвёрки истребителей. «Амидалу» я держал в сотне километров сзади. До открытого пространства, где можно было уходить за свет, оставалось всего ничего. И именно в этот момент сенсоры показали сразу несколько апертур выхода из гиперпространства.

– Тормозные! – металлическим голосом скомандовала Осока. – Замри! Ну, Рийо, так кто там говорил, что зря торопимся?

– Думаешь, это нападение? – панторанка взбежала по ступеням, остановилась между креслами. – Да, вот ещё выходят, ещё… Многовато.

– Внимание кораблям, – заговорила Осока. – Перестроение по схеме три. Ракетоносцам имитировать атаку, после запуска довесок принять истребители. «Ревнитель» прикрывает. Отход по схеме «дельта», – она отпустила сенсор комлинка, бросила через плечо: – Эрдени, настрой двенадцать имитаторов на сигнатуры «Актиса».

– Готова! – по-военному коротко отозвалась сестра. – Запуск?

– Нет. Ждём.

– Каков дальнейший план? – спросил я.

– Провожаем наших, висим и смотрим. Хочу собрать больше информации об их флотилии. Пройдут в сторону базы – спокойно уйдём за свет. Имитаторы… в спящем режиме… сброс! Алекс, вот к той «двухсоточке» и замри.

Перед нами, частично закрытая двухсотметровой глыбой астероида, перестраивалась пиратская эскадрилья. Психическую атаку они приняли за настоящую, особенно когда ракетоносцы высыпали в пространство имитаторы дальнобойных ракет, неотличимые сенсорами от реальных. Впрочем, среди них были и восемь настоящих, за неимением места в трюмах подвешенные на покатых бортах лаптеобразных корпусов. Продолжая стрелять обманками, «Прыгун» и «Пловец» сохраняли курс, в то время как истребители прикрытия сблизились с ними и закрепились на тех самых внешних подвесках, что любезно освободили для них ракеты. Пираты полагали, что наши корабли после атаки будут отрываться в обычном пространстве, ну, не бросят же они истребители на произвол судьбы? И выполнили правильный в таких случаях манёвр: перехватчики Альфа-3 «Ореол» устремились к ракетам, более тяжёлые истребители Z-95 и IRD по траекториям охвата – к самим ракетоносцам.

– Обратите внимание, у Ныги новый москитный флот, – Инкип Риен Шо пригладил пышные усы. – В прошлый раз у него штатных истребителей для корвета не наблюдалось, а сейчас полный комплект.

– «Игреки» продал, эти купил, – сказал Килиан. – В принципе, правильно, тут ему не за торгашами в космосе гоняться. Против «Актисов» эти гораздо эффективнее.

– Имитаторы – актив! – приказала Осока.

Идея была понятна – изобразить вторую эскадрилью «Актисов», идущую на помощь ракетоносцам. Разумеется, пираты купились. Этого типа машин они боялись не меньше, чем имперских СИД-аппаратов, на жаргоне именуемых «двустволками». Первая волна из шестнадцати «худых» спешно перенацелилась на наши обманки. А остальные – стартовавшие с корвета «Канабис» двенадцать IRD – не успевали. Ракетоносцы шли перпендикулярно линии атаки, наращивая скорость с каждой секундой. Переход – и оба исчезли из виду. «Ревнитель», наоборот, двигался в хвосте облака имитаторов, используя высокую удельную мощность двигателей.

– Как изящно! – не выдержала Рийо, увидев, что мандалорский корабль, лишь слегка отклонившись от выбранного направления, срезал пушечными очередями один перехватчик, второй… и тоже пропал в гиперпространстве.

– Асы, аж завидно, – вздохнул я. И спохватился: – Да, помню, зависть рождает гнев…

– Точно, – улыбнулась Осока, – отсюда мораль: будешь завидовать – получишь по шее.

Теперь пираты лупили из всех стволов по облаку наших «ракет». Случайная трасса нашла одну из реальных целей, та полыхнула взрывом, удачно убедив противника в серьёзности угрозы. С фальшивыми истребителями было похуже. Подойдя на дистанцию открытия огня, пираты опознали подделку, слишком малы были геометрические размеры капсул имитаторов по сравнению с реальным «Актисом». И поспешно стали тормозить, переходя на обратные курсы. Нет, и сюда опоздали, господа хорошие! Теперь по рою открыли огонь бортстрелки больших кораблей. Блокировки «свой-чужой» у них не было, и сканеры показали нам, как канониры отстрелили плоскость одному из собственных Z-95. Одна за другой гасли отметки, а затем сразу две настоящие ракеты, не размениваясь на цели класса «грузовик», ударили в «Канабис».

– Может, захватим его? – лукаво предложила Осока.

– Совсем сбрендила?? – вскинулась Рийо.

– Да я просто так спрашиваю, – пожала плечами доблестная джедайка. – Нет, так нет.

– Такое впечатление, что тебе скучно, – заметил я.

– Есть немного. Хотя кое-что ещё может произойти.

Как говорится, предчувствия её не обманули. Негромкий писк привлёк всеобщее внимание к одному из экранов сенсоров обнаружения.

– Что ещё за ерунда? – Килиан озадаченно вглядывался в индикаторы. – Какое-то слабое возмущение метрики пространства, вроде эха. Хорошая у вас аппаратура, на фрегате такие уровни просто не регистрируются. Новых целей не видно?

– Нет, – сказала Падме.

– Подозрение у меня есть, но подождём, – не стала спешить с выводами Осока.

Буквально через две-три минуты сенсоры обнаружили вполне чёткий сигнал выхода из гиперпространства.

– По сигнатуре – тип SCT, – доложила Падме.

– Неплохо живут Ныгины дружки, – хмыкнул кореллианец. – Пираты, владеющие «скотом», это нечто!

– Это не его друзья, совсем не его… – загадочно молвила Осока. Видимо, её подозрения начинали сбываться.

И тут апертуры стали вспыхивать одна за другой.

– Вот и крейсерская группа имперского флота, – солнечно улыбнулась Осока. – Во главе с классом «Неустрашимый». Быстро эта стерва подняла на уши своих. Недооценили мы её уровень.

– Почему ты думаешь, что это не твой Знакомец? – поинтересовался я.

– Если бы он, сюда бы прилетел Лорд собственной персоной.

– От скромности не умрёшь, – съехидничала голограмма. Ей-то было невдомёк, кто в действительности является Лордом ситов.

– Имеет на то основания, уверяю тебя, – сказала Вентресс. – А услышав ещё и моё имя, ломанулся бы с гарантией. Эх, надо было этих уродов ещё дальше в степи высадить. Моя вина.

– А, перестань, – отмахнулась Осока, – мы на это, так или иначе, рассчитывали. И прекрасно всё успели. Алекс, узнаёшь название крейсера?

– «Укротитель»? И великолепный Датмар Клойд на мостике?

– Да. Аккуратно работает. Сначала вышли за звездой. Потом «скот» подтвердил информацию…

– И Клойд микропрыжком оказался здесь, – закончил за неё я.

Имперцы, между тем, начали методичную зачистку системы от пиратского флота. Кто не успел уйти на сверхсветовую, так в Поясе Араг и остался. В виде обломков и безжизненных тел.

– Вот это они всегда хорошо делают, – проворчал Риен Шо. – Расстрел беззащитного противника с безопасного расстояния.

– Истребителей они теряют довольно много, – возразил Трин, – смотри, корсары ещё двоих поджарили.

– Да кто ж их считает, эти двустволки? – махнул рукой Килиан. – Расходный материал, допустимые потери.

– Не преподать ли им наглядный урок? – прищурилась Осока. – Падме, мы, кажется, под крылья подвешивали самоходные мины…

– Да, четыре штуки, – кивнула голограмма.

– Вот и ладно. Алекс, рули потихоньку прямо к нему. Чуть выше. Так. Падме, мины в режим погони, первую пару на замедление ноль двадцать, вторую на касание. И готовь координаты для прыжка.

Осторожно подходя к «Укротителю» так, чтобы разойтись параллельными курсами, я разглядывал следы давнего боя на корпусе. Вот в этот двигательный блок я стрелял тогда с «Горгульи». Обшивку имперцы заделали идеально, лишь более светлое новое покрытие, по старинке именуемое «краской», выделяло участок на фоне более тёмного борта.

– Уравнивай скорость, – прошептала мне Осока. – Ещё медленнее. Достаточно. Когда поравняемся с двигателями, дашь полную тягу.

Я ощутил, как все в рубке невольно затаили дыхание, словно нас могли услышать через вакуум.

– Первая пара – сброс… Вторая пара – сброс… Ваше здоровье, мистер Клойд. Форсаж, Алекс! Подготовиться к переходу за свет!

Четыре взрыва вспыхнули позади почти одновременно. И это было последнее, что мы увидели в системе Араг перед тем, как погрузиться в пелену гиперпространства.