Книга: Предвестники зари
Назад: 3
Дальше: 5

4

Никогда я ещё так не радовался, увидев среди бездны космоса знакомые очертания фрегата с подвешенными по бокам «киля» дополнительными ангарами для челноков. У «Амидалы» здесь было своё излюбленное место – верхом на хребтовой балке, там, где на ней имелся стыковочный узел вертикального типа. Но сейчас вертикальное соединение привело бы к дополнительным неудобствам. Выдвинув галерею, «Амидала» соединилась с «Хелси» более просторным горизонтальным переходником. Врачи перевезли Осоку в госпиталь, а мы перелетели на хребтовую балку, и фрегат незамедлительно ушёл за свет. Вскоре закончил свою работу госпитальный диагностический комплекс. К нашему огромному разочарованию, результат оказался тот же самый: медицинские приборы фиксировали симптомы, но не могли указать причину. Доктор Ветте Лестин, твилека с редким для её расы красным оттенком кожи, развела руками:
– В моей практике такого не было. Это не яд, не инфекция, а что-то неосязаемое и по проявлениям напоминающее вампира из страшных сказок.
– Постоянная утечка праны? – спросил я.
– Говоря языком эзотерики – да.
– Веточка, милая, а сделать с этим что-нибудь можно? – взмолилась Рийо.
– Только то, что делаем. Поддерживать. Есть обнадёживающие данные. Падение показателей замедляется. Возможно, вскоре они стабилизируются. Вопрос в том, что наступит раньше, равновесие или смерть.
– Надо как следует допросить ту тварь, что её ранила, – сказал я. – Нам не удалось. Пентотала натрия на корабле не оказалось.
– Чего не оказалось? – не поняла Ветте. Я пояснил. Твилека кивнула: – Ах, это. У нас используются другие психоактивы. Всё же, давай сначала попробуем по-хорошему.
– Каким образом? Дэи-то нет. Она будет лгать и улыбаться в лицо.
– Тинза Вайрик согласилась нам помочь. Сейчас подойдёт, и приступим.
Ах, да! У нас ведь есть ещё одна зелтронка, техник по оптоволоконным линиям! В отличие от Дэи Р’Валуси, Тинза никакой специальной подготовки не имела. Самая обыкновенная представительница своего народа, милая, впечатлительная и жалостливая девушка. Но, услышав, что на кону жизнь Осоки Тано, она сама предложила помощь. Войдя в кабинет, Тинза скромно села в уголке. Кроме неё, меня и Ветте, на допросе присутствовал один лишь Пятерня. Рийо участвовать отказалась, честно признавшись, что может не сдержаться. Последний раз в таком бешенстве я видел панторанку… да, пожалуй, никогда.
По знаку Ветте «Стражники» ввели Людмилу, усадили на табурет. Ветте выложила на стол заряженный инъектор.
– Предлагаю два варианта, – без предисловий сказала она. – Первый: ты сама рассказываешь нам правду. Второй: я использую вот это средство, и ты всё равно всё расскажешь. Но остаток жизни будешь жить с галлюцинациями, неспособная отличить, что существует на самом деле, а что тебе мерещится.
– Хорошо ты умеешь уговаривать, хвостоголовая, – светским тоном ответила Людмила. И, словно для контраста, плюнула на пол.
– Давно имею дело с дерьмом, – так же светски улыбнулась Ветте. – Не думаешь же ты, что всего за год смогла стать худшей из тварей Галактики? Видали и похлеще. Итак?
– Скажу без препарата. Всё, что знаю. Но. Вы меня отпускаете живую и здоровую на цивилизованной планете. Дайте клятву.
– Дай ей слово, – обречённо произнёс я.
– Разумеется, – вздохнула Ветте. – Клянусь, что мы тебя отпустим на цивилизованную планету, не причинив ни физических, ни психических увечий.
– Договорились, – Людмила поёрзала на табурете, перекинула ногу за ногу. – Нож нашли в древнем захоронении на Зиосте. Он высасывает из человека жизнь. Ранение его клинком смертельно, и спасения нет. Это всё, что мне известно.
– Ох, – жалобно сказала Тинза. – Она не лжёт, это действительно всё.
– Ты нас обманула, – прорычал я.
– Э, э, дамочка, ты поклялась… – на лице Людмилы впервые мелькнуло что-то похожее на страх. – Алекс, ты что? Я не хотела её убивать! Она сама встряла и поэтому пострадала!
– Её – не хотела. А меня? – из последних сил сдерживаясь, спросил я. – Перо в бок – странная благодарность за спасение, не находишь?
– Ты свидетель, а свидетелей оставлять было нельзя, – как нечто само собой разумеющееся, ответила Людмила. – Ничего личного.
– Да, ты далеко пойдёшь, если тебя не остановить.
– Уже нет, – Ветте положила тёплую ладонь мне на плечо. – Я обещала отпустить её на цивилизованную планету и не причинять увечий. Так и будет. Но отпускать можно по-разному…
Твилека улыбнулась, и от этой улыбки даже у меня кровь застыла в жилах. Я понял, что она вовсе не случайно подменила в обещании падеж, сказав вместо «где» – «куда».
– Ты что задумала, сучка?? – вскинулась Людмила.
– Обманывая нас, ты, видно не подумала, что это palka o dvuh koncah? А напрасно. Я отпущу тебя, дам корабль, в котором будет всё необходимое… кроме связи и топлива. К цивилизованной планете он приблизится через десять лет.
Людмила рванулась, но куда ей было противостоять сервоприводам «Стражников»!
– Тварь, тварь!! – визжала она. – Чучело хвостоголовое! Лучше убей!!
– Я бы с удовольствием, да не могу. Мы, Лестин’нна, привыкли держать данное слово. Даже перед животным, не знающим ни чести, ни совести. Увести её.
Едва дождавшись, пока дройды вытащат потерявшую остатки лоска Людмилу вон, в кабинет влетела Рийо:
– Ну, что?
– Ноль. Боюсь, что абсолютный, – мрачно сказал я. – Зиост, как я понимаю, это одна из планет, где жили древние ситы?
– Точно так. Вот же свинство, хоть к Вейдеру на поклон иди.
– Надеюсь, ты фигурально? – мрачно посмотрел на неё я.
– Разумеется, не надо так психовать, – Рийо повернулась к твилеке. – Что же нам теперь делать, Веточка? Первый раз в жизни опускаются руки. Если официальная медицина бессильна, может быть, есть какие-то колдуны, знахарки, ведьмы… Ведьмы!
– Датомир! – торжественно подняла палец Ветте. – Конечно, обращаться не к Ночным Сёстрам, да их, наверное, и не осталось, а к белым ведьмам. Лучше всего – к клану Поющей Горы.
– Да, верно! – воскликнула панторанка. – Рила Рэйсс, кажется, из этого клана. Она говорила, мать Огвинн Дьё спокойная и вменяемая женщина.
– Не на их ли территории расположен Звёздный храм? – спросил Пятерня.
– Развалины его, если быть точными, – поправила Рийо.
– Непринципиально, главное, что как точка выхода Врат он продолжает работать.
– Да! Значит, решено: выходим на досвет в системе Карес и сразу на «Амидале» на Датомир.
– Можно тебя спросить, товарищ Генеральный, а ты-то куда намыливаешься? – Падме возникла, по своему обыкновению, из воздуха и, подбоченившись, глядела на панторанку. – В системе Датомира, если ты забыла, Голонета нет, а лечение может потребовать времени. Как ты оттуда руководить будешь?
– Да ну его к хаттам, это руководство! – отмахнулась Рийо.
– Алекс, – Ветте постучала кончиком лекки мне по локтю, – о чём они, а? Я ещё не настолько хорошо понимаю твой язык.
– Падме говорит, что Рийо с нами лететь неразумно, – кратко пояснил я.
– Вот это здравая мысль! Госпожа Генеральный, тебе лучше остаться руководить предприятием.
– И делать вид, что всё в порядке, – добавил я. – Чтобы две рогатые особы на главной базе не сходили с ума от беспокойства за Осоку. Эрдени вообще лучше не волновать. Когда она на взводе, вода вокруг неё может внезапно замёрзнуть, а лёд превратиться в пар. Пожалей ремонтный отдел.
– Ну, а как же, – растерялась панторанка, – ты один, что ли, полетишь? То есть, с Падме вдвоём?
– Зачем такие жертвы? – ухмыльнулся Пятерня. – Их может сопровождать один списанный по старости клон, которому всё равно практически нечего делать среди молодых богатырей-пограничников.
– Типун тебе на язык! – возмутилась Рийо. – Списанный! Доходяга прямо! Ты ещё внуков наших понянчить успеешь. Хорошо. Уговорили, летите втроём. А я, так уж и быть, грудью на амбразуру.
Ожидание выхода на досветовую скорость на сей раз было особенно мучительным. За последний час я несколько раз поднимался на «Амидалу» и не мог усидеть там, снова возвращался в госпиталь, откуда меня, понятное дело, гнала Ветте. Состояние Осоки ухудшалось всё медленнее, что-то мощное в её организме боролось с утечкой энергии. Бакта больше не вызывала у моей подруги ту странную реакцию, что так напугала нас вначале, и её потихоньку стали добавлять в капельницу к вводимому физраствору. Каких-то резких улучшений это, впрочем, не вызвало. Показатели и так стабилизировались.
– Попробуем разбудить? – попросила Рийо.
– Хорошо, – Ветте дала команду медицинским дройдам.
Через минуту веки Осоки дрогнули и поднялись. Я закусил губу, стараясь не выдать эмоций. В нормальном состоянии глаза моей подруги почти серые, когда она смотрит прямо на тебя, но стоит ей поглядеть вбок, и они вспыхивают поразительно яркой синевой. Но не сейчас. На мертвенно-бледном лице и радужки глаз были блёклыми, как полуденное небо в жаркий день, затянутое белёсой мглой.
– Что за кислые лица? – спросила она бодрым тоном, почти бодрым, слишком слаб и тих был её голос. – Я так и знала, что вы найдёте лекарство против этой хвори. Всё, уже встаю, и пора заниматься делами.
Она и впрямь попыталась приподняться! Мы с Рийо удержали её, да никаких усилий для этого прилагать и не пришлось.
– Что-то тяжело, – поморщилась Осока. – Слабость какая-то. Я, наверное, посплю ещё.
– Поспи, – Рийо сдерживалась из последних сил.
– Алекс, иди сюда, – Осока протянула ко мне белую, как мел, руку. Я наклонился поближе:
– Да?
– Прекрати себя изводить! – она попыталась нахмуриться, а получилась гримаса, затем Осока улыбнулась. – Я не умру, даже не думай. Несмотря на все старания врачей.
Господи, она ещё шутит в таком состоянии! А она продолжала:
– Ты держись, пока я не поправлюсь. И девчонкам раскисать не давай, хорошо?
– Да. Не волнуйся, спи.
Прикосновение её губ было почти невесомым. И, как будто это усилие лишило её последних сил, глаза Осоки закрылись вновь.
– Состояние? – севшим голосом прохрипел я.
– Стабильно, – не отрываясь от экрана регистратора, произнесла Тиана Вао. – Небольшие колебания пульса.
– Медкапсулу возвращаем на «Амидалу», – решительно распорядилась Рийо. – Алекс, летите на Датомир и поговорите с ведьмами. Если откажутся её осмотреть – что ж, тогда предупреди, что вторжение графа Дуку покажется им игрой «Зарница»!
Голос её был твёрд. А по щекам в два ручья катились слёзы.
Серебряная плёнка в створе Звёздных Врат швырнула нас, словно из пращи, и в следующую секунду под нами плыла поверхность планеты. Точка выхода здесь располагалась на высоте трёхсот километров над развалинами разрушенной постройки древних ква, в своё время служившей больше не храмом, а центральным узлом сети их гиперпространственных переходов. После того, как двадцать четыре года тому назад мастер Квинлан Вос, не сумев вывести установку из боевого режима, разрушил Звёздный храм, все точки этой сети оказались неработоспособны, кроме самого узла, и то в одностороннем режиме. Развернув корабль носом вниз, я рассматривал поверхность. Вот они, прямо под нами, развалины храма ква. А вокруг только лесная чаща на сотни километров вокруг.
– Где же Поющая Гора? Она должна быть недалеко от храма, – сказал Пятерня.
– Карт Датомира у меня нет, – отозвалась Падме. – И не припомню, чтобы планета когда-либо картографировалась. Алекс, давай довернёмся в плюс, справа по корме вижу горный массив, надо посмотреть носовыми.
Расслабив пальцы на рукоятке ориентации, я позволил нашей Леди Яхте самой нацелиться в нужном направлении.
– Снежная шапка и водопады, – Падме вывела на центральной секции пульта-экрана увеличенное изображение. – Может быть, это она и есть?
– Садимся, там и посмотрим, – решил я.
– С ведьмами буду разговаривать я… – продолжала голограмма.
– Почему ты?
– Во-первых, мужчин на своей земле они привыкли рассматривать только в качестве рабов. Я женщина, к тому же, Призрак в Силе, меня они не только выслушают, а прислушаются. А во-вторых, мне они не смогут причинить вреда.
– Это верно, – поддержал Пятерня.
– Лучше бы Рила с ними пообщалась, – вздохнул я. – Если б знать, попросили бы её задержаться!
– Не уверена, что лучше, – Падме остановилась между креслами, оперлась на мой подголовник. – К беглянкам они относятся неодобрительно. Попробую уж сама. А вы остаётесь на корабле и носа наружу не высовываете, насколько бы сильное желание у вас не возникло.
– С чего бы оно возникнет? – хмыкнул я.
– Зря ты недооцениваешь ведьм, – сказал Пятерня. – Насколько мне известно, они именно на такое воздействие и мастерицы. Иллюзии, влияние на подсознание – их конёк.
– Верно говоришь, – согласилась Падме. – Я, разумеется, буду за вами поглядывать, но предупредить лучше заранее, пока никакого влияния нет.
Прошло ещё несколько минут, и при большом увеличении на поверхности планеты стали различимы хижины селения ведьм. Прямо на поляну посередине деревни мы решили не садиться – в центре её располагалось огромное кострище, аккуратно обложенное по кругу двойным кольцом камней среднего размера, а чуть дальше, за ним, на равном расстоянии, торчали из травы валуны покрупнее, вроде сидений. Приземлиться так, чтобы не накрыть это, несомненно, ритуальное место ни носом корабля, ни крылом, казалось проблематичным, а неуважение проявлять и подавно не хотелось. Лучше вот там, в стороне, на другой полянке, по краю которой проходила в направлении водопадов широкая просёлочная дорога. Опоры корабля коснулись земли, палуба под ногами качнулась, когда домкраты задней правой опоры скомпенсировали неровность, выправив небольшой крен. И, словно выждав этого момента, из леса по периметру полянки шагнули жуткие бурые чудовища. Передвигались они примерно как гориллы, длинные передние конечности приподнимали их плечи и головы значительно выше таза. На этом сходство и кончалось. Толстая безволосая шкура говорила о том, что перед нами рептилии, пасть, полная огромных зубов – что они хищники, а размер отбивал всякую охоту покидать прочную бескаровую скорлупу корабля. Три человеческих роста, если не выше.
– Ранкоры, – произнёс Пятерня.
– Настоящие или иллюзия? – уточнил я.
– Самые настоящие, – заверила Падме. – В отличие от Ночных Сестёр, Дочери Алии ладят с местными животными, а при необходимости могут ими управлять. В данном случае, нам показывают, что мы нежеланные гости.
– А ты сейчас им продемонстрируешь, что нам это безразлично?
– Честно говоря, не хочется, но придётся.
Неуютно было наблюдать на экране, как хрупкая женщина в длинном светлом платье идёт по пыльной дороге навстречу двум замершим на обочине чудовищам. Вот одно из них принюхалось, вытянув шею, сопение его было отчётливо слышно через наружные микрофоны. Вид у ранкора стал, я бы сказал, озадаченный: глаза сообщали, что приближается нечто, нос не чуял ничего. Второй монстр был более энергичен. Когда Падме приблизилась, он взмахнул лапой, пытаясь её схватить, и, разумеется, конечность прошла сквозь голограмму. А вот дальше произошло неожиданное. Ранкор потряс когтистой четырёхпалой конечностью, коротко рявкнул и… попятился. Падме снисходительно на него покосилась. Мне был очень хорошо известен этот взгляд, мол, какой же ты глупый, хоть и большой. И – пошла дальше.
– Мрак, – пробормотал Пятерня. – Это ж кому рассказать – не поверят. Мёртвая королева идёт проводить переговоры, а два капитана сидят и ждут в корабле.
– Не говори про неё так, – я укоризненно покосился на напарника. – Какая она мёртвая? Просто осталась без тела.
– Да, извини.
– А про двух капитанов ты неплохо сказал. Была у нас такая книга.
– Всё никак не спрошу. Ты у себя на Земле в армии служил?
– Можно сказать, что нет, – сказал я. – У нас в армии служат два года, на море три, а мы после института всего месяц в лагерях были, когда госэкзамены сдавали. Потом ещё на сборы ездили, тоже месяц.
– Совсем как при Республике! – воскликнул Пятерня. – До войны пилоты и бортинженеры, кто после академии, проходили военную подготовку. Раз в четыре года.
– Тогда же армии не было, – удивился я.
– Зато флот был, только назывался по-другому. «Силы Правосудия». Я их во время войны ещё застал. Это, скажу тебе, были спецы! Пару раз видел, как их корабли после перехвата буквально рассыпались. Движки под замену, генераторы в ремонт, но ни один сеп не ушёл. Технику знали до винтика. У тебя-то какая специальность по резерву была?
– Не поверишь, космические войска, – усмехнулся я.
– Так у вас до переворота тоже флот был?
– Не флот, две орбитальные станции и спутники. А мы ими с Земли управляли.
– Хоть что-то, – Пятерня вдруг привстал на кресле. – Гляди! Уходят!
Ранкоры один за другим исчезали в лесу.
– По крайней мере, выслушать меня я их убедила, – послышался в динамике голос Падме.
Полчаса спустя на дороге показалась торжественная процессия. Впереди высокая мускулистая женщина держала, высоко подняв, то ли бунчук, то ли ритуальное копьё с разноцветными хвостами. За ней восемь носильщиков бережно несли палантин, под навесом которого угадывалась человеческая фигура. Следом двигались две девицы с одинаковыми полотняными сумками через плечо. Замыкали шествие два десятка воительниц в пёстрых панцирях, туниках и чёрных брюках, перехваченных завязками на щиколотках. Обувью им служило подобие индейских мокасин, оружием – деревянные копья с хорошо знакомыми мне наконечниками. Точно такие имелись у панторанской полиции и пограничников на случай разгона толпы.
– А где Падме? – пробормотал я, и тут же лёгкая рука взъерошила мне волосы на макушке.
– Здесь, разумеется, не идти же мне пешком? – небрежно сказала Падме. – Состояние голограммы имеет, по крайней мере, некоторые преимущества.
– Мать Дьё согласилась?
– Да, и приехала лично. Те две дамы – лучшие её целительницы.
Девушка-герольд воткнула копьё в дёрн прямо напротив откинутой рампы корабля. Из палантина, поддерживаемая амазонками, вышла пожилая, но стройная и прямая высокая женщина в блестящей песочного цвета тунике поверх длинного кожаного платья. Платье было расшито тёмным узором в виде ящерок, совершенно таких же, как рисовали художники к сказам Бажова. Глову женщины венчала необычная корона – шапочка из странного материала, инкрустированного золотистыми камнями, и три пары внушительных шипов длиной добрые четверть метра.
– Спустись к ней, скажи «Добро пожаловать», но на землю не ступай, – подсказала мне Падме. Я так и сделал, произнёс:
– Добро пожаловать на борт, мать Дьё, – и отступил за цилиндры домкрата рампы. Не взглянув на меня, глава клана начала подниматься по пандусу, за ней герольд, а женщины-целительницы остановились, и одна, быстро стрельнув на меня взглядом, сделала еле заметный жест рукой. Сообразив, что должен идти перед ними, я последовал за матерью Дьё. В принципе, после объяснений Падме я был готов к любой холодности со стороны датомирок, только не к тому, что случилось на верхней площадке. Мать Дьё сняла корону, обнажив седеющие, молочно-белого цвета волосы, сунула убор девушке-герольду и с улыбкой обернулась ко мне:
– Ну-с, здравствуйте, молодой человек. Ваша сестра обладает исключительным даром убеждения.
– Богатая сенатская практика, не иначе… – растерянно брякнул я первое, что пришло в голову.
– Не удивляйтесь разнице в нашем поведении, – мать Дьё улыбнулась, и от глаз её разбежались лучики морщин. – Мы не навязываем никому наших порядков, а здесь, на корабле, действуют ваши законы. Ведите к раненой.
Целительницы скинули капюшоны, завернули на плечи края накидок и принялись за дело. Вначале изучили жизненные показатели на мониторах медотсека, затем протянули руки к Осоке и, не прикасаясь, стали оценивать состояние ауры. Одна из женщин, с жёсткими тёмными волосами, тихо сказала что-то главе клана. Мать Дьё кивнула, позвала герольда и так же тихо проинструктировала. Герольд убежала наружу.
– Ранена лезвием чёрного цвета? – задала вопрос темноволосая.
– Да, вот этим, – я потянулся за металлическим пеналом, в который уложили нож. Мать Дьё удержала меня:
– Не нужно открывать его здесь, при ней. Идёмте в коридор, я посмотрю… Да, очень нехорошая вещь. С такими у нас не баловались даже Ночные сёстры. Правильно сделали, что поместили в токопроводящий контейнер.
Сзади послышался слабый шорох. Я обернулся. На пороге медотсека стояла темноволосая целительница. Она покачала головой. Мать Дьё вздохнула:
– Мы можем помочь продлить жизнь Вашей супруги, но вылечить не сумеем. Самое печальное в том, что для этого был бы нужен всего лишь сильный джедай-целитель. Например, Т’ра Саа или Вокара Че.
– А Кеноби? – с надеждой спросил я. – Магистр Оби-Ван Кеноби смог бы?
– Нет. Он воин, а не лекарь. Попробуйте отыскать Вокару. Она твилека и, возможно, скрывается где-то среди своих. Или Великого Магистра Йоду. Только они двое из живущих смогут вам помочь. Остальные либо мертвы, либо слишком слабы.
– А Т’ра Саа? – спросила Падме. – Нэти, женщина-растение, я с ней немного знакома. Неужели и она погибла?
– Не могу сказать с уверенностью. Растительные формы жизни плохо видны в Силе, когда находятся на планетах с богатой флорой. Где мы можем присесть и побеседовать?
– Наверху. Или прямо здесь, – я откинул из стены подушку дивана.
– Здесь, пожалуй, лучше, – мать Дьё села, прямая, как гвоздь, не касаясь спинки. – Слушайте внимательно, а ты, Падме, записывай всё в файл.
Она подробно объяснила, как действуют стимуляторы, приготавливаемые из местных растений, детально описала состав и дозировку, которую нельзя превышать. Главным достоинством было то, что применять их можно долго без вреда для организма. Вскоре вернулась девушка-герольд, с ней ещё одна, положили на пол большой свёрток и несколько пакетов поменьше.
– Вот и компоненты, – сказала мать Дьё. – Потребуется ещё – прилетайте. Да, в предосторожностях больше необходимости нет, и Вы, и Ваш коммандо отныне приняты как гости моего клана.
– Большая честь для меня, – подал голос от двери Пятерня.
– И для меня, – я поднялся и отвесил поклон, надеюсь, не слишком неуклюжий. Мать Дьё тоже встала:
– Не стану вас задерживать. Да, один вопрос. Вы ведь знакомы с Рилой Ти? Рэйсс по мужу, кажется.
– Знакомы, – подтвердил я, – и даже виделись на прошлой неделе.
– Как она? Счастлива в браке?
– М-м, – замялся я. Падме ответила более прямолинейно:
– В последнее время, как мне кажется, не особенно.
– Так и знала, – печально сказала женщина. – Не поймите неправильно, я не против семьи, но это тот случай, когда два хороших человека отрицательно влияют друг на друга. Им нужно расстаться, обоим от этого будет лучше.
– Кажется, она и сама пришла к такому выводу, – усмехнулся я.
– Вот и славно.
Вновь водрузив корону на голову, мать Дьё с прежним надменным видом покинула корабль. А мы немедленно стартовали и взяли курс на область перехода. Глава клана особо попросила не совершать прыжка на «целине» вблизи планеты, развалины Звёздного храма ква всё ещё негативно реагировали на каждый вход в гиперпространство. Я собрал в гостиной свою маленькую команду. Спросил:
– Что предпримем? Какие мысли?
– Летим в ближайшую систему, где есть Голонет, и запрос Библиотекарю, – пожал плечами Пятерня.
– А ещё Вао на Тарис и нашим, чтобы Нола связалась с Рилотом, – добавила Падме.
– Не проверить ли заодно важнейшие планеты, где население враждебно Империи? – предложила Бета. – Иридонию, Кашийк и тому подобное. Возможно, Йода или Т’ра Саа на одной из них?
– Логично. Попробуем так и поступить. Летим на Халмад, дождёмся ответа от Вао, и, если Вокары на Тарисе нет, прямиком на Иридонию.
– Отлично! А ты, брат, сейчас отправишься спать, – тут же сказала Падме.
– Да я не хочу, – отмахнулся я. – Лучше посижу с Осокой.
– Ты почти двое суток на ногах, поспи хоть до Халмада.
– Давай-давай, – Пятерня положил мне на плечо тяжёлую ладонь. – Не заставляй тебя конвоировать. А возле Осоки посижу я, я последнюю ночь спал, как surok.
Пришлось подняться в свою каюту и лечь. Несмотря на то, что я не спал больше сорока часов, сон долго не шёл даже в полной темноте. Вместо него в голове толклись разные мысли. Снова Осока спасла мне жизнь, в который уже раз, и теперь сама оказалась при смерти. Перед мысленным взором стояло её бледное лицо, жуткие чёрные веточки вен под кожей, поблёкшие глаза… Хотелось выглянуть наружу и повыть на каждую из четырёх датомирских лун по очереди. Чувство собственной бесполезности и беспомощности, после некоторого перерыва пришедшее вновь, оптимизма тоже не прибавляло. Как можно в огромной Галактике, где миллион с лишним населённых планет, найти одно из двух – ну, пусть, трёх – нужных нам существ?? Нет, идея поиска по наиболее вероятным местам сама по себе неплоха, беда в том, что и Империя могла бы предпринять поиск по тем же критериям, и мудрые джедаи не могли этого не понимать. А значит, и скрыться в более неожиданных уголках Галактики… С этими думами я и провалился не в сон – в какое-то болезненное полузабытьё. Снилось мне что-то сумбурное. То битвы в космосе и на планетах, орды не похожих ни на что многоруких машин, взрывы и пламя, сталкивающиеся исполинские звездолёты. То интерьеры кораблей, станций и зданий, водопады Кироса, плачущая Падме у окна, за которым горит дымным пламенем далёкая пирамида Храма, Гарик со своей гитарой, а погибший в давнем бою панторанский пилот слушает его песню, подперев рукой небритый подбородок.
Очнуться меня заставил какой-то внутренний толчок, так мне показалось. Во всяком случае, открыв глаза в кромешной темноте каюты, я не увидел света, не услышал никаких посторонних звуков, кроме привычного тихого дыхания систем корабля. И лишь потом во тьме слабо замерцал контур человеческой фигуры.
– Падме? – словно подброшенный, я сел на кровати. Неужели мне не зря померещилось, что она плачет?
– Падме, что? – повторил я. – Ей… хуже?
Силуэт безмолвствовал. И тут я понял, что это не она. Женщина была заметно выше моей названной сестрицы, да и само изображение не походило на нормальную голограмму – светлое, почти лишённое цветов, и очень прозрачное. Я не сразу разглядел два длинных хвостика по сторонам её головы.
– Айла… – прошептал я. – Мастер Айла, это Вы?
– Слушай… – не отвечая, произнесла она. – Великий Магистр живёт на планете Дагоба, вторая в системе Дарло, сектор Слюи.
Изображение заколебалось, стало терять чёткость.
– Не уходите! – теперь я почти кричал.
– Трудно… – сказало привидение. – Береги меч. Я вернусь…
Последнее слово я едва расслышал. Призрак исчез. Путаясь в одеяле, я соскочил с кровати, вылетел в коридор:
– Падме!!
– Что случилось? – голограмма тотчас оказалась прямо передо мной. – Ты что, Алекс?
Я схватил её за плечо:
– Карту! Скорее… пожалуйста.
– Конечно, идём к главному проектору. Что случилось-то? У тебя такое лицо, будто ты выиграл миллиард кредитов.
– Сейчас, сейчас. Покажи мне сектор Слюи.
– Вот, – она увеличила изображение.
– Есть! Я знаю, где живёт сейчас Йода. Вот, звезда называется Дарло.
– Просто замечательно. А откуда ты это узнал? Во сне?
– Нет. Мне сказал призрак. И я точно уже не спал.
– Призрак кого?
– Не уверен точно. Женщина, твилека. Она упомянула меч. Похоже, при жизни он принадлежал именно ей.
– Ты думаешь о ней же, о ком и я? – спросила Падме, заглядывая мне в глаза.
– Да, – опершись коленом о подушку дивана, я высвободил рукоятку светового меча из креплений подставки. – Если бы ещё раз увидеть ту картину, что написал клон…
– Ох, да я же её запомнила! Сейчас открою.
При виде изображения все сомнения отпали. Меч в руках Айлы на картине был тот самый, что я сейчас держал в руках.
– Поздравляю, брат! – Падме впервые за двое суток улыбалась. – Уж теперь-то никаких сомнений, информация достоверна.
– Сколько до выхода? – спросил я.
– Шестнадцать минут. Успеем просчитать дальнейший перелёт. Эх, надо было на Бандомир, а не на Халмад лететь, оттуда бы всего с одной коррекцией добрались. Ну, ничего, – она подмигнула. – У нас в запасе кое-что имеется.
– Секретный фарватер?
– Что-то вроде. Сейчас прыгнем в систему Тариса, оттуда пройдём по древней Мандалорианской Дороге до Корсина, а там без коррекций на Хайдианский Путь.
– Потом Эриаду и следующий прыжок – Дарло? – догадался я, проследив направление гиперлейнов.
– Именно так. Тебя что-то беспокоит? Предчувствие?
– А, нет, это не про перелёт. Не могу взять в толк, почему Айла отдала свой меч именно мне?
– Тоже мне, девица-скромница! Кто, как не ты, спас будущее всего её клана?
– Какое ещё будущее? – помотал головой я.
– Как какое, а Нола? Её дети продолжат династию. А если бы не ты, она до сих пор бы работала в занюханной кафешке на планете, где нет ничего, кроме ветра.
– Если бы не мы, – поправил я. – Мы с тобой, сестрёнка. Это ведь ты надоумила меня прогуляться на Ансион.
Перелёт до системы Дарло занял почти трое суток. За это время мы дважды будили Осоку, поили её питательным бульоном в дополнение к тому, что дройд Герхард вливал через катетеры. Бедняжка была так слаба, что могла удержаться в сознании всего несколько минут, но и это лучше, чем ничего. Я рассказал ей, куда мы её везём, и о призраке Айлы тоже.
– Она и тогда мне очень помогла, – слабо улыбнулась Осока. – Будет приятно вновь увидеть Великого Магистра. Кстати… – она замолчала, собираясь с силами. – Как вы собираетесь отыскать его на планете, которая сплошь джунгли да болота?
– Чёрт…
– Не кисни. Разбудишь меня, воспользуюсь Силой и найду.
Увы, из этой идеи ничего не вышло. Когда «Амидала» вышла на синхронную орбиту вокруг второй планеты системы Дарло, я разбудил подругу снова.
– Как много под нами жизни… – тихо сказала она. Прикрыла глаза, продолжала после паузы: – Сейчас… Сосредоточусь… Не пойму, что-то мешает. Словно тень…
Неожиданно задвигался медицинский дройд.
– Немедленно прекратите! – строго сказал он. – Больной хуже!
– Стимулятор! – приказала Падме.
– Больше нельзя, убьём печень.
– Да не наш! Датомирский раствор, быстрее!
– А я всё слышу… – прошептала Осока. – Хороший у ведьм раствор, вставляет
– Показатели выравниваются, – доложил Герхард.
– Немного отдохну, и повторим, – Осока была настроена очень решительно. Гораздо более, чем позволяло её состояние.
– Хорошо, – я погладил её по руке. – Поспи, а завтра мы его точно отыщем.
И сделал знак: собираемся наверху. Падме и Пятерня кивнули. Когда поднялись в рубку, первой нарушила молчание голограмма.
– Что будем делать? – спросила она. – Вести поиск с помощью Силы она не сможет.
– Я ей и пробовать больше не позволю, – сказал я. – Не хватало, чтобы она умерла в одном шаге от помощи. Одна надежда на призрак Айлы.
– Вовсе не обязательно, что она сможет помочь снова, – Падме помяла пальцами пряди косы на плече. – Сам рассказывал, как ей было трудно.
– Алекс, ты ведь, кажется, немного чувствителен к Силе? Может, сам попробуешь? – предложил Пятерня.
– Ничего не получится, – вздохнул я. – Осока говорила, что восприятие тем шире, чем мощнее поток Силы, проходящей через тело. А я даже не знаю, как направить Силу через себя. И не факт, что моих способностей вообще на это хватит.
– Так, так, минуточку, – произнесла вдруг Падме. – Ты подал ценную идею. А ну, сядь в своё кресло. Поудобнее, обопрись хорошо спиной и руками. Тебе нужен поток Силы? Он у нас есть. Это моё изображение. Оби-Ван говорил, что оно – Силовая копия, помнишь? А чтобы направить через тебя, сделаем вот как…
И она подошла к креслу, будто пытаясь усесться мне на колени. Вместо этого голографическое изображение прошло сквозь меня. В эту секунду я ощутил словно бы одновременный удар по всем органам чувств, дико завопил, давясь криком, закашлялся. Когда в глазах прояснилось, я увидел перед собой лицо Пятерни, он разглядывал мне зрачки, рука клона характерным манером сжимала моё запястье, контролируя пульс.
– Экспериментаторы долбанные! – выругался он. – Головой думать не пробовали? Ладно, у тебя, Сенатор, она голографическая, но ты-то, Алекс!
– Извини, – я потёр виски. – Падме, ты как?
– Более-менее, – голограмма приблизилась с другой стороны, по изображению её пробегала крупная рябь. – Немного настройки сбились, сейчас отъюстирую. А главный проектор выгорел начисто.
– Вот именно! – продолжал возмущаться Пятерня. – А если б вы всё тут выжгли?? Фонариком ручным подавать сигнал бедствия??
– Погоди ругаться. Пожалуйста, – Падме положила руку ему на плечо. – Алекс, мне показалось, или мы с тобой видели?
Я вспомнил фантасмагорическое зрелище, на один миг представшее перед моим взором. Огромный шар планеты, плотно оплетённый разноцветными нитями, мириады мерцающих точек и среди них…
– Ты тоже видела? – воскликнул я. – Да, тогда не показалось! Тёмное пятно, а совсем рядом с ним – яркая-яркая точка. Координаты засечь успела?
– Спасибо моим компьютерным надстройкам. Неточно, правда, до градуса.
– Сестра, я тебя люблю! Квадрат сто на сто кэмэ – ерунда, прочешем и найдём. Должно же у Магистра быть какое-то жилище?
Низенькую глинобитную хижину мы обнаружили на третьем проходе над «квадратом ошибок». Она была укрыта под громадными деревьями местных не то джунглей, не то мангровых болот, занимающих всю экваториальную область планеты. Совершить посадку вблизи неё «Амидала» не могла: найти в этом тропическом лесу площадку хотя бы пятьдесят на сорок метров казалось нереальным. Лишь в трёх километрах в стороне виднелся небольшой просвет. К несчастью, не суши, воды. Хватит ли там глубины, чтобы не повредить нижний стыковочный механизм и турель? В отличие от кораллового атолла, в лагуну которого мы садились однажды на Земле, вода болота имела недостаточную прозрачность. Эхолота у нас тоже не было, а радиолуч в воде вязнет. Пришлось садиться вслепую. Падме сбросила из баков часть инерта, оставив небольшой запас до ближайшей базы, и перекачала эти остатки в килевые цистерны, максимально облегчив нос. Это было нужно, чтобы оставить над ватерлинией боковые переходники. Аккуратно убирая мощность репульсоров, корабль буквально по сантиметру погружался в болотную воду, а мы сидели и ждали касания: я в командирском кресле, Пятерня – в кабине нижней турели, сквозь блистер которой можно было хоть что-то разглядеть.
– Здесь растительность, – сообщил он по интеркому. – Довольно высокая, дна пока не наблюдаю.
Так, наполовину погрузившись кормой в водяные растения, «Амидала» и застыла посередине болотного бочага.
– Надеюсь, меня не засосёт, – поёжилась Падме.
– Засасывает ил, а мы его не касаемся, – успокоил клон. Он уже переоделся в бронекостюм, почти такой же, как использовали пограничники, только очень старый, видавший виды, испещрённый отметинами от попаданий и царапинами. Похоже, Пятерня пользовался им ещё во времена Войны Клонов. Я выбрал более простой комплект, такой, как носила Осока: пятнистый комбинезон, снабжённый съёмными усилителями на голенях и предплечьях, наколенниками и налокотниками. К нему я добавил шлем и лёгкий бронежилет, способный защитить от когтей хищника. К счастью, два складных спидера позволяли нам не месить болотную жижу в стиле «А зори здесь тихие», а хоть и медленно, но лететь, находя просветы в хитросплетении воздушных корней исполинских деревьев и плетей лиан. Держать азимут на этой планете не представлялось возможным, её магнитное поле было слишком слабым, навигационные маяки и спутники отсутствовали. Не тащить же, в самом деле, с собой гирокомпас весом несколько килограммов? Вместо этого наш курс корректировала Падме. Двадцать минут спустя мы спешились на небольшом поросшем высокой травой сухом пятачке под пологом леса рядом с хижиной. Я первым подошёл ко входу – ничем не занавешенному отверстию в одном из низких куполов, составляющих хижину.
– Великий Магистр? – позвал я. Тишина, нарушаемая лишь криками местных животных и далёким плеском воды. Я повторил: – Великий Магистр!
– Кто старика беспокоит, от дел отошедшего? – послышался вдруг со стороны леса негромкий скрипучий голос. По едва заметной тропинке между косматыми кочками ковылял маленький, едва по колено взрослому человеку, зелёный сморщенный старичок. Он опирался на крючковатую тросточку, очевидно, сделанную из прочного древесного комля, другой рукой держал горловину то ли мешка, то ли сетки, перекинутой через плечо. Не удостоив нас даже взглядом, старичок направился мимо меня к хижине. Добавил:
– Посетителей не желаю. Уходите!
Ещё чего! С таким трудом найти его и просто получить от ворот поворот?
– Вынужден настаивать, – сказал я. – Осоке Тано нужна Ваша помощь.
Старичок пошевелил длинными ушами, но шага не замедлил. И лишь на пороге своего жилища повернул голову и посмотрел на меня снизу вверх удивительно ясными глазами орехового оттенка. Я едва не отпрянул инстинктивно. На миг показалось, что на меня глядит сама Вечность. А Йода скрылся в хижине.
– Что будем делать, товарищ капитан? – спросил Пятерня. У меня, честно говоря, было жгучее желание протиснуться в низкую келью Великого Магистра. И уговаривать до тех пор, пока он не согласится помочь Осоке. А вышвырнет вон – залезть туда снова и начать уговоры сначала. Но вдруг вспомнилось:
На все вопросы рассмеюсь я тихо,
На все вопросы не будет ответа,
Ведь имя моё – иероглиф,
Мои одежды залатаны ветром…

Да, Великий Магистр невероятно напоминал мудрецов Дальнего Востока, какими их изображают в фильмах. А Восток не любит торопливости. Поэтому я отошёл на три шага от входа, к торчащему из вязкого грунта корню, уселся. И сказал:
– Будем ждать, товарищ капитан. Я отсюда не уйду.
Назад: 3
Дальше: 5