18

Эрин как раз попрощалась с одним из старателей, когда увидела на улице Джонатана с Марли.

– Привет, Джонатан, – крикнула она.

Они не виделись несколько дней. Она и дядя не были на похоронах Андро, которые из-за жары состоялись на следующее утро после его смерти. Корнелиус уехал на рассвете в Андамуку. Из города на похоронах были несколько человек – те, которые не боялись Бояна Ратко.

Эрин с жалостью взглянула на Марли – на маленьком личике были написаны печаль и растерянность. Девочка крепко вцепилась в руку Джонатана, словно ей было страшно потерять и его.

– Привет, Марли, – поздоровалась Эрин, но малышка опустила голову и молчала.

– Я слышала, что произошло, – с огромным сочувствием сказала Эрин Джонатану. – Мне так жаль. – Она снова перевела взгляд на Марли.

Джонатан кивнул.

– Все было довольно скверно, – ответил он и тоже посмотрел на девочку.

– У Марли есть родные в Австралии? – спросила Эрин.

– Кажется, нет. Ее… – В последний момент Джонатан проглотил слово «отец», так как боялся, что девочка снова заплачет. – Он попросил меня стать ее опекуном. Теперь я буду заботиться о ней, – серьезно сообщил он.

– Ох! – Такая ответственность казалась Эрин тяжким грузом. Она-то думала, что малышку заберут родственники. – Как же вы тогда будете работать в шахте?

– Мы как раз идем в школу, чтобы записать Марли. Она очень умный ребенок, и учеба пойдет ей на пользу. К тому же ей надо обязательно общаться с другими детьми. По-моему, до сих пор у нее не было такой возможности.

Джонатан шел из конторы управления. Многие старатели спрашивали у него, свободна ли теперь шахта Андро, и он решил навести справки. Договор на аренду шахты нужно было обновлять ежегодно, и Джонатан не знал, когда истекает договор Андро и имеет ли он право его продлить. Управляющий сообщил ему хорошие известия. Без ведома Джонатана Андро предпринял необычный шаг и оформил его в конторе как официального партнера. С Бояном Ратко он этого не сделал, и это стало для него наукой. Еще Андро сказал служащему, что если с ним что-то случится, он хочет, чтобы Джонатан мог и без него работать в его шахте. Неужели Андро предчувствовал, что скоро умрет? Джонатан испытывал огромное облегчение – теперь он мог на законных основаниях работать в обеих шахтах.

– Школа – хорошая идея, – одобрила Эрин. Благодаря этому Джонатан мог спокойно находиться в шахте несколько часов в день. Но все же это ничего не решало. Он молодой парень и в Кубер-Педи приехал ради того, чтобы заработать денег, которые станут прочной основой для его будущей семейной жизни. Вместо этого он взвалил на себя ответственность за девочку-сироту. Как бы ни сочувствовала Эрин девчушке, ей было жалко и Джонатана, ведь все его жизненные планы оказались под вопросом. – Но ведь работа в шахте не обеспечивает регулярных доходов, – тихо добавила она, не сомневаясь, что он это знал, но руководствовался не головой, а сердцем.

– В последние недели я это понял, – сказал Джонатан.

– Охотно верю, – сказала Эрин. – Вот только… все еще труднее, если надо о ком-то заботиться.

– Я продам опал, и мы продержимся какое-то время, – ответил Джонатан. Ему предстояла еще одна тяжелая задача – сообщить обо всем Лайзе.

– К сожалению, моего дяди сейчас нет в городе. Он уехал в Андамуку покупать опалы, – сказала Эрин.

– А-а. – Джонатан был явно разочарован. – Тогда я пойду к другому скупщику.

– Нет, подождите. В отсутствие дяди я сама покупаю камни, – сообщила Эрин. – Он научил меня, как их оценивать. Если вы дадите мне ваш опал, я его исследую.

Джонатан достал опал, который нашли они с Андро. Камни, зарытые под раскладушкой Марли, он решил как можно дольше не трогать – он надеялся с их помощью обеспечить будущее девочки. Опалы, добытые за последние дни Андро, и свою особенную находку он завернул во влажную ткань и хранил в жестяной коробке. Андро учил его, что опалы необходимо хранить влажными, поскольку при уменьшении процента влаги они теряют свою ценность.

– Невероятно красивый! – воскликнула Эрин, когда достала его из коробочки и тщательно рассмотрела. – Я еще не покупала таких высококачественных опалов. Я могу назвать вам цену, но лучше подождите, когда вернется дядя, ведь он более опытный. Хотя, конечно, вы можете показать его и другому скупщику.

– Я охотно выслушаю ваше предложение, – ответил Джонатан. Он всячески скрывал свое отчаяние, но у него закончились деньги, а ведь он должен был кормить девочку, не экономя, как раньше, на еде.

Эрин догадалась о бедственном положении Джонатана. Он был невероятно счастлив, когда она предложила ему более чем щедрую сумму, и сразу согласился.

В тот день у Эрин было время поразмыслить о затруднительном положении Джонатана, так как клиентов было немного. Вместе с тем она не решалась уйти из дома на прогулку – вдруг пропустит важную покупку. Время тянулось бесконечно долго, но вот наступили долгожданные шесть часов. Она уже собиралась запереть дверь, но в этот момент в нее постучали. Вошел Уилл Спендер.

– Добрый вечер, мисс Форсайт, – сказал он.

– Что привело вас сюда, констебль? – спросила Эрин.

– Я хотел убедиться, что у вас все в порядке, ведь ваш дядя в отъезде. – Он обещал Корнелиусу заботиться о его племяннице и пару раз в течение дня проходил мимо дома.

– У меня было мало клиентов, никаких проблем с ними не возникало. Все были очень вежливыми.

Надо сказать, что некоторые старатели были весьма эксцентричными. Один рассказал Эрин, что прежде он охотился на крокодилов, показал ей несколько шрамов на своем теле, и у каждого была своя история. Так, ужасный шрам на ноге остался после того, как огромный крокодил пытался утащить его в речную протоку.

– По-моему, таких красивых девушек они давно не видели, – сказал Уилл.

– Красивых? Разве я могу показаться кому-то красивой в такой одежде? Если бы я ходила в таком виде по Лондону, на меня никто бы и не взглянул. – Честно говоря, Эрин уже скучала без своих красивых платьев и салона красоты, но понимала, что в таком городке, как Кубер-Педи, бесполезно тратить время на свою внешность.

– Я не сомневаюсь, что ваш нынешний наряд на много световых лет далек от всего, что вы носили в Англии, – ответил Уилл. – Но для жизни в Кубер-Педи он вполне уместен. И все-таки он не может скрыть вашу красоту, как и любая другая одежда.

Эрин порозовела.

– Извините. Я не хотел вас смущать. Я просто констатирую очевидный факт. Ведь работа констебля – разбираться с фактами.

Эрин невольно улыбнулась, но тут же стала наводить порядок на своем рабочем столе. Она надеялась, что констебль Спендер поймет ее намек и уйдет.

– Сегодня вы закончили работу? – спросил Уилл.

– Да.

– Где вы собираетесь ужинать?

– Я… сейчас загляну в холодильник и посмотрю, что там есть.

– Это звучит как-то скучновато.

Эрин пожала плечами.

– Я не слишком разборчива в еде. – Она проголодалась и сейчас была готова съесть что угодно.

– А я иду в «Звезду Греции». Не хотите присоединиться? По понедельникам там мало посетителей. – Уилл почувствовал, что Эрин готова была отказаться, и торопливо добавил: – Почти наверняка я буду сегодня там единственным посетителем. Вы сделаете большое одолжение, если составите мне компанию.

– Спасибо, но мне нужно еще составить каталог сегодняшних опалов.

– Но ведь вы сможете сделать это и позже. Телма и Кристос готовят и для меня одного с таким же радушием, как для множества посетителей, и мне всегда бывает из-за этого совестно, – сказал Уилл. – Возможно, они потратили на это весь день. Подумайте только, как им будет обидно, если там никого, кроме меня, не будет. – Эрин отнеслась к его словам с явным безразличием, и Уилл продолжал: – Они любят свою работу, но если жители городка не будут поддерживать их бизнес, они будут вынуждены его закрыть.

Сопротивление Эрин постепенно слабело. Вообще-то, они с Корнелиусом до сих пор так и не выбрались в ресторан и решили побывать в нем после его возвращения.

– Ну, одним посетителем больше, одним меньше, какая для них разница? – все же возразила Эрин.

– Я другого мнения, – не согласился Уилл.

Эрин в самом деле ужасно проголодалась, и при мысли о греческой кухне у нее потекли слюнки. Однако такая настойчивость Уилла Спендера была ей более чем неприятна. Ей не хотелось даже думать о том, что в ее жизнь может вернуться такая вещь, как любовь.

– Нет-нет, благодарю, – сказала она.

Казалось, Уилл угадал ее мысли.

– Давайте внесем ясность – если мы с вами пойдем в ресторан, я не смотрю на это, как на свидание, – сказал он. – Мы с вами просто знакомые, ужинающие в одном ресторане, не более того. Если хотите, можете даже сесть за отдельный столик.

– Ну, это было бы излишним, – улыбнулась Эрин.

– Так что, идете?

– Встретимся там через полчаса, но дайте мне слово, что это действительно не свидание, – сказала она.

– Обещаю, – поклялся Уилл, с трудом скрывая радость.

– Платим каждый за себя, – настаивала Эрин.

– Об этом мы поговорим позже. – Уилл уклонился от ответа и поскорее ушел, чтобы Эрин не придумала чего-нибудь еще.

Эрин бросилась в свою спальню. Что же ей надеть? Она привезла с собой одни лишь практичные вещи – длинные брюки и блузы. Правда, у нее было с собой одно очень красивое платье и туфли к нему, но если она так оденется, Уилл наверняка подумает, что она сделала это ради него. В результате она остановила свой выбор на легкой белой блузке, черных брюках и черных сандалиях без каблука.

Уилл Спендер пришел в ресторан первым. Торопливо помывшись, он надел свою единственную чистую рубашку и единственные чистые брюки. Кристосу он сообщил, что сегодня будет ужинать с новым скупщиком опалов.

– А-а. Я уже видел его, – ответил Кристос.

– В самом деле? – спросил Уилл. Он был уверен, что Кристос имел в виду не Эрин. – Которого из них?

– А он разве не один?

Пару дней назад один из посетителей сказал ему, что продал опалы новому скупщику, и показал его, когда тот проходил мимо ресторана.

– Да, скупщик один, но у него есть ассистент.

– Скупщик приблизительно мой ровесник? – поинтересовался Кристос.

– Да, его имя Корнелиус Уайлдер. Но со мной сегодня будет ужинать его родственник, работающий вместе с ним.

Кристос заметил внезапное смущение Уилла и иронично улыбнулся.

– Эге, и ради этого ассистента вы надели чистую рубашку?

– Да, – признался Уилл.

– У этого ассистента есть имя?

– Конечно… Эрин Форсайт, – ответил Уилл, старательно пряча глаза от ресторатора.

– Эге, – снова сказал Кристос. – Эрин – женское имя, верно?

– Все-то вы знаете, – сказал Уилл.

– Откуда мне знать? Тем более что это имя не греческое, – улыбнулся Кристос.

– По-моему, имя ирландское, – терпеливо возразил Уилл. – Но Эрин приехала из Лондона.

Кристос усмехнулся.

– Телма, у нашего молодого констебля свидание с девушкой из Лондона, у которой ирландское имя, – взволнованно крикнул он. – Принеси-ка на их столик свечку.

– Постой-постой, Кристос, – испугался Уилл. – Это вовсе не свидание. Мы просто вместе ужинаем, и это все.

– Когда мужчина и женщина идут вместе в ресторан, это и называется свидание, – не унимался Кристос.

– Только не в данном случае. Никакой романтической музыки, никакой свечки и прозрачных намеков. Понятно?

– Она очень красивая? – поинтересовался Кристос, не обращая внимания на его слова. Его черные глаза сверкнули.

– Да, красивая, но кто-то разбил ей сердце, и она просто вскочит с места и уйдет, если вы начнете нести всякую сентиментальную ерунду.

– Ах. Значит, красивая девушка вскружила тебе голову, – ухмыльнулся Кристос.

– Пожалуйста, Кристос, не надо иронии и намеков, – взмолился Уилл. – Иначе она испугается и уйдет.

– Хорошо-хорошо, я постараюсь держать себя в руках, – пообещал Кристос.

Весело подмигнув жене, он поспешил в кухню, чтобы заняться делом у плиты.

Когда вскоре после этого разговора Эрин вошла в ресторан, Уилл взволнованно вскочил и выдвинул для нее стул. Она с удовольствием рассматривала интерьер «Звезды Греции» – прелестные бухты с качающимися на волнах рыбацкими лодками, с отвесными скалами, на которых белеют симпатичные домики с синими крышами, дверями и оконными переплетами. Под потолком висела большая рыбацкая сеть, а в ней лежали куски коряг, вероятно, похожие на те, что плавали возле родного греческого острова. На стене за баром висел бузуки, музыкальный инструмент; Кристос играл на нем, когда был пьяный и тосковал по родине.

Внезапно Эрин обрадовалась, что пришла в ресторан. Без дяди она чувствовала себя очень одиноко. К тому же подземное жилище вызывало у нее ощущение клаустрофобии. Она привыкла видеть в окно солнце, луну и звезды, это было для нее само собой разумеющейся вещью, и теперь она лишилась этого. Поэтому она не обращала внимания на восхищение в глазах Уилла.

Кристос, стоявший за стойкой бара, восторженно качнул головой и поднял кверху большой палец. Уилл покачал головой и сел, радуясь, что Эрин сидела спиной к бару. Ему хотелось сказать ей комплимент, выразить восхищение ее красотой, но он твердо решил изображать из себя равнодушного сотрапезника.

– Вы были правы, – сказала Эрин и взяла в руки меню.

– В чем? – не понял Уилл.

– Что мы окажемся тут единственными посетителями.

– Ах, вот вы о чем. Я это знал наверняка. Спасибо, что пришли. Теперь я могу не испытывать неловкость оттого, что доставляю хозяевам столько хлопот.

– Я рада, что пришла, – сказала Эрин, и сердце Уилла забилось учащенно. – Я ужасно проголодалась, – добавила она, и он был разочарован.

Телма и Кристос уже спешили к их столику с графином вина и бокалами. Уилл познакомил их с Эрин.

– Какие у вас красивые волосы, – заметила Телма.

Эрин вдруг поняла, что она впервые после своего приезда в Кубер-Педи не спрятала волосы под шляпу, и улыбнулась про себя, поймав восхищенный взгляд Кристоса. Он смотрел на нее так, словно она была из королевской семьи.

Когда в ресторан приходили новые посетители, Кристос притворялся, что говорил только по-гречески. Такая игра его забавляла. Его гости, пользуясь этим, не стеснялись в комментариях. Потом он неожиданно обращался к ним по-английски и смущал их этим.

– Она просто красивая как картинка, Уилл. Немедленно женитесь на ней, пока ее не украли у вас из-под носа, – сказал он по-гречески.

На опаловом участке работало много греков, и Уилл немного понимал их язык. И теперь он понял слова Кристоса.

– Что, Кристос перечислил блюда, которые есть сегодня? – спросила Эрин и снова заглянула в меню.

– Он сказал, что приготовил сегодня замечательные мясные клецки, – ответил Уилл. Из кухни доносились соблазнительные мясные ароматы, и он, постоянно обедая в ресторане, решил, что не ошибся.

– Тогда я их закажу, – сказала Эрин и захлопнула меню.

– Я приготовила вкусный салат по-гречески, – сообщила Телма. У нее был довольно хороший английский. – И немного элиопсомо, хлеба с оливками.

– Звучит очень заманчиво! – улыбнулась Эрин.

Телма удалилась на кухню, а Кристос с ухмылкой все стоял возле столика, пока Уилл не напомнил ему, чтобы он помог жене.

– Как получилось, что Телма неплохо владеет английским, а Кристос нет? – поинтересовалась Эрин, когда он ушел.

– Вопрос справедливый. К сожалению, я не могу на него ответить, – сказал Уилл и налил в бокалы вина. – Ну, за прекрасный вечер.

– О да, я такая голодная. – Эрин отпила глоток. – Кстати, мой дядя сказал мне, что вы арестовали Бояна Ратко.

– Верно. У меня есть свидетель, который утверждает, что Боян толкнул Андро Дразана в шахту во время драки. Я задержал Бояна по обвинению в убийстве.

– Только один свидетель? Ведь полгорода наблюдали за дракой.

– Да, действительно, народу было много, но только один из них был готов дать показания. Остальные боятся.

Эрин покачала головой.

– Какая трагедия, что дочка Андро потеряла за короткое время отца и мать, – вздохнула она.

– Да, правда. Я должен был отдать ее в сиротский приют. Но вроде перед смертью Андро попросил своего партнера стать опекуном ребенка, это были его последние слова. Случайно тот человек оказался и свидетелем преступления.

– Джонатан!

– Вы его знаете?

– Да, мы встречались несколько раз. Как раз сегодня он продал мне опал. Я с большим уважением отношусь к нему – ведь он решился взять на себя ответственность за чужого ребенка… Думаю, что немногие способны на такой шаг.

– Да, удивительный поступок, – подтвердил Уилл.

– Я не обладаю выраженным материнским инстинктом, поэтому мне трудно понять Джонатана. Он совсем молодой и взял на себя такую ответственность.

Уилл не знал, что и сказать.

– Боян предстанет перед судом тут, в Кубер-Педи? – поинтересовалась Эрин.

– Нет. В ближайшие дни его перевезут в Алис-Спрингс, он будет ждать там суда. Пройдет какое-то время, прежде чем будет назначен день слушания дела.

– Несмотря на трагические обстоятельства, я чувствую себя теперь в большей безопасности, зная, что Боян арестован.

– Я убежден, что ваш дядя не уехал бы в Андамуку, если бы Боян был на свободе.

– Да, верно, – согласилась Эрин. Она вспомнила, как долго ей пришлось уговаривать Корнелиуса взять ее в Кубер-Педи. Он так беспокоился о ее безопасности. – Джонатан и Марли тоже могут вздохнуть с облегчением. После смерти соперника Боян наверняка бы набросился на них. Он уверен, что Андро украл у него «Австралийскую Олимпиаду», и теперь, вероятно, убежден, что камень достался Джонатану.

– Об этом я как-то и не подумал, – сказал Уилл, наморщив лоб.

Телма принесла салат и корзинку с элиопсомо, Кристос поставил мясные клецки под томатным соусом и с оливками и тарелку с овощами.

– Я вижу, что вы ей симпатичны, – сказал он по-гречески Уиллу.

Эрин вопросительно посмотрела на Уилла, ожидая перевода.

– Кристос надеется, что нам нравится еда, – сказал Уилл и опять смутился.

– Очень вкусно, – радостно воскликнула Эрин.

– Спасибо, Кристос. – Уилл бросил на хозяина ресторана красноречивый взгляд, намекая, что неплохо бы ему уйти в свою кухню.

– Вы будете великолепно заниматься любовью друг с другом, – сказал, уходя, Кристос и поцеловал кончики пальцев.

Уилл густо покраснел.

– Это была греческая версия пожелания приятного аппетита, – объяснил он, уставившись в свою тарелку.

– А-а. – Эрин улыбнулась. – Как мило.

Еда была фантастически вкусная, но Эрин заметила, что Уилл часто бросал взгляды в сторону бара, словно там что-то происходило.

– Все в порядке? – спросила она в конце концов.

– Да, да.

Уилл пытался сосредоточиться на еде и беседе с Эрин, а в это время Кристос и Телма целовались за стойкой бара и танцевали, будто молодые влюбленные. Кристос опустился на колено, словно предлагал Телме руку и сердце, сделал вид, будто надевает ей кольцо на палец. Тогда Уилл пригрозил, что подавится его клецками.

Эрин была озадачена. Что там такое? Она обернулась.

Телма поскорее толкнула Кристоса, предупреждая его. Он сделал вид, будто что-то ищет, и театральным жестом протянул Телме кольцо.

Эрин услыхала стон Уилла и снова повернулась к нему. Он поперхнулся вином и закашлялся. Виновато улыбнулся.

Они поговорили о больших температурных колебаниях в пустыне и о том, как хорошо жить в подземном доме. Корнелиус продлил на неопределенный срок арендный договор, увидев, как храбро Эрин переносила все трудности.

– Все было потрясающе вкусно! – заявила Эрин, когда Телма пришла за грязными тарелками. – Я непременно буду к вам приходить.

К столу спешил и Кристос.

– Ты должен довести ее до изнеможения своей любовной страстью, и тогда она никогда тебя не бросит, – сказал он по-гречески, сопровождая свой совет широкой ухмылкой и двусмысленными жестами.

Уилл пытался оставаться серьезным, но не мог спрятать улыбку.

– Он что, спросил, вкусно ли мы поели? – спросила Эрин.

– Нет, он хотел знать, нужен ли нам десерт или только выпьем кофе, – ответил Уилл.

– И при этом так бурно жестикулировал?

– Он очень страстный… когда речь идет о его десертах, – ответил Уилл.

– Да, это заметно. – Эрин тоже улыбнулась. – Я бы выпила кофе и все. Так я еще не наедалась после моего приезда в Австралию. По-моему, я вот-вот лопну. Если сможете, скажите хозяину ресторана, пожалуйста, что в этой стране я еще так хорошо не ела. Все было фантастически вкусно.

На своем неумелом греческом Уилл попытался напомнить Кристосу, что тот обещал вести себя прилично. В ответ лукавый грек лишь ухмыльнулся и прижал руку к сердцу.

Когда Телма подавала кофе, Кристос, стоя за стойкой бара, заиграл на губной гармонике.

– У вас самой есть украшения из опала? – поинтересовался Уилл.

– Пока нет, но я, пожалуй, сохраню у себя один из опалов, которые купила сегодня, и закажу себе кулон или кольцо. Тогда у меня останется вещица, которая будет мне напоминать о днях, проведенных здесь.

Уилл сделал глоток кофе.

– Считается, что опалы обладают целительной силой. Вы слышали об этом?

– Да, слышала.

– Они якобы помогают при депрессиях. И помогают своему владельцу найти настоящую любовь.

Эрин склонила набок голову.

– Я не верю в это, – ответила она.

Уилл пожал плечами.

– Ну, это не я придумал. Вы верите в астрологию?

– Почему вы спрашиваете?

– Потому что опалы усиливают позитивные черты характера у людей, родившихся под знаком Рака.

– Это мой знак, – удивленно ответила Эрин.

– Вот видите! – улыбнулся Уилл. – Тогда я рад, что рассказал вам об этом. Вот черный опал особенно подходит для Скорпиона, это мой знак. А матричный болдер считается полезным для тех, кто рожден под знаком Овна.

В глазах Эрин вспыхнули огоньки.

– Мой дядя Овен, брат тоже. Что еще вы можете мне рассказать?

– Слово «опал» происходит от латинского «опалус», что означает «драгоценный камень». Раньше люди, носившие опалы, верили, что опал сохраняет сердце сильным и предотвращает обмороки. Еще считалось, что опалы оберегают от заразных болезней и очищают воздух от дурных запахов.

– Как интересно, – воскликнула Эрин. – Я расскажу об этом дяде, когда он вернется.

– Впрочем, начиная с четырнадцатого века слава опалов пошла на убыль, – добавил Уилл.

– Почему? – с любопытством спросила Эрин.

– Люди тогда считали опалы причиной чумы, которая выкосила в Европе четверть населения.

– Как это возможно? – поразилась Эрин.

– Опалы очень чувствительно реагируют на температурные колебания. Когда у человека, который носит опал, повышается температура, драгоценный камень ярко вспыхивает. При холодном дыхании смерти он вроде как меркнет.

– Невероятно. – Эрин допила кофе.

После небольших препирательств с Кристосом, который во имя зарождавшейся любви не хотел брать деньги, Уилл оплатил счет, и супруги Георгиос распрощались с Эрин и с ним возле двери. Уилл еще раз поблагодарил за еду Кристоса и Телму. Эрин тоже – по-гречески. В переводе ее слова звучали приблизительно так: «Еще раз благодарю вас за чудесную еду. Я приду еще».

Кристос, уже предвкушавший, как он увидит удивление на лице Эрин, когда она обнаружит, что он неплохо владеет английским, буквально остолбенел. Потом громко расхохотался.

– Вы говорите по-гречески! – с восторгом воскликнул он. – А я так неприлично себя вел.

– В школе у меня была подруга-гречанка, и я научилась у нее кое-чему, хотя бегло говорить не могу, – объяснила Эрин. – Но моих познаний хватило на то, чтобы понять, что вы говорили Уиллу. Это было действительно очень неприлично.

Эрин посмеялась вместе с Георгиосами, а Уилл снова густо покраснел от смущения.

– Мне нравится эта девушка! Не упускай ее, Уилл! – крикнул им вслед Кристос.