Глава седьмая,
в которой Лёшик оседлал чужое облако, а Карлуша ужалила двух противных обезьян

Вскоре Лёшик нашёл Гелора. Бедный старец сидел на бетонном полу за толстой решёткой. При виде друга у Лёшика в горле встал ком – тот был очень удручён и подавлен.

В соседней камере Лёшик заметил другого пленника – молодого красивого юношу с горящими отвагой и мужеством глазами, который тоже обратил внимание на человечка, подошёл ближе и выжидающе замер.

В третьей камере на старой деревянной скамье сидела женщина, а с нею и Ганс. Сложно было сказать, какого цвета были волосы и глаза пленной женщины – её когда-то красивую густую шевелюру покрывала пыль, а глаза поблёкли от частых слёз. Женщина и сейчас тихонько плакала, с нежностью глядя на сына, Ганс старался поддержать её, как умел.

– Что здесь происходит? – спросил Лёшик. – Гелор!

– Помоги нам, добрый человек! – стала умолять его женщина.

– Мама, перестань! – устыдился юноша.

– Но почему вас заперли? – обратился к ним Лёшик.

Только теперь Гелор очнулся от своих горестных размышлений. Он убрал руки от лица, привстал и, охая и вздыхая, подошел к решётке.

– Беда, Лёшик! – проговорил он. – Я не справился! Слишком стар и слишком сильна Жирола!

– А почему ты не выйдешь? Разве ты не можешь с помощью волшебства растворить эту решётку? – продолжал удивляться человечек.

– Ох, если бы, – прошептала женщина.

Старец снова горько вздохнул и покачал головой.

– Я теперь ничего не умею. Представь себе, прихожу я к королеве, только поклонился, как она набросилась на меня. «А, это ты, – зашипела. – Зачем снова явился ко мне? Да еще и в такой праздник?!» – «Прошу прощения, Ваше Величество, – отвечаю, а сам шепчу про себя заклинание. Потом направил руки на неё и крикнул три раза: – Теперь ты не будешь злой! Избавляю тебя от ведьминых чар!» И знаешь, Лёшик, никакого результата, – старик удручённо опустил голову. – Я столько лет живу на белом свете, но не могу её расколдовать! А Люсинда словно взбесилась. «Ах ты негодник! – вскричала. – Да как ты смеешь?!» Я в спешке снова попробовал, но уже с другими волшебными словами, и опять не то. А она уже и охрану позвала. Я пытался снова и снова, пока двое стражников тащили меня через весь зал, расколдовать королеву, но – увы. В конце концов я закричал ей: «Одумайся, Люсинда! Лелия Дан – это Жирола! Она заколдовала тебя и сделала злой!» Тут уж королева совсем закипела. Побежала следом за мной до самой темницы, а там Ганс со своей семьёй. Бедный чаёвный, теперь из-за меня его тоже повесят. Она ведь сразу догадалась, кто мне помогал. Заперла всех в темницу, и теперь – вот, – старец бессильно развёл руками.

Услышав слова Гелора, женщина снова залилась слезами, юноша сжал кулаки, а Ганс закрыл лицо руками.

– Не беда, Гелор! Не волнуйтесь! – попытался утешить их Лёшик. – Сейчас я вас вытащу отсюда.

– Помоги, помоги нам, добрый человек! – сквозь слёзы попросила женщина.

– Перестань, мама! Всё будет хорошо! – успокаивал её сын.

Лёшик стал шептать про себя заклинания, усиленно делать пассы руками, но ничего не выходило. Человечек попробовал во второй и в третий раз, но безрезультатно.

– Не получится, – сказал Ганс. – Твоё волшебство бессильно против этой решётки.

– Неужели нас повесят? Мой сыночек, он такой молодой, – плакала женщина.

– Лучше быть повешенным, чем служить ведьме, – с отвагой произнёс юноша.

– Такое было на острове Мечты – Жирола посадила меня в клетку, на которую не действовало никакое волшебство, – покачал головой испробовавший все заклинания Лёшик. – Не горюйте, мы придумаем что-нибудь.

– Ничего не выйдет, – не верил в удачу старец. – Надо бежать, Лёшик, пока и тебя не поймали. И Лелю спасти!

– Нет, Гелор! Я не брошу вас в беде! – твёрдо возразил человечек. – Подумай лучше, что может помочь сейчас!

– Я знаю что, но это очень сложно! – видя, что Лёшик всё равно сделает по-своему, уступил Гелор. – Мне нужна книга, которую ведьма хранит у себя. Эту книгу добровольно отдал когда-то мне твой отец, чтобы я передал её Люсинде, а значит, я могу пользоваться книгой и творить волшебство. С этой книгой я уничтожу все заклинания Люсинды, обрету силу, в несколько раз большую, чем имел раньше. Да, книга способна помочь, но её не достать! Подумай, как это сложно – у нас слишком мало времени, и мы понятия не имеем, где колдунья хранит книгу… – старец так углубился в размышления, что даже не заметил, что говорит сам с собой. Из других камер с любопытством его слушали остальные пленные, а человечка уже и след простыл. – Поэтому, Лёшик, не делай глупости, лучше бери Лелю и бегите домой… – закончил речь Гелор и поднял голову: возле решётки никого не было. – Лёшик! Ты где? Эй, Лёшик!

А Лёшик уже спешил наверх. Ему нужно было как можно быстрее добраться до замка Жиролы. Однако человечек помнил о том, что ведьма должна вот-вот сама пожаловать в замок на коронацию – идти ей навстречу было бы слишком опасно. Поэтому он придумал вот что – выйдя из замка, Лёшик спрятался за воротами и стал ждать появления колдуньи. Сколько он так стоял, вряд ли смог бы потом сказать – ведь порой минута ожидания длится, словно час.

– Ж-ж-ж, – прожужжал кто-то у него над ухом. Лёшик обернулся и увидел пчелу.

– Карлуша, я совсем забыл про тебя, – озираясь, прошептал человечек. – Гелор в темнице, Лелю я не смог увести. Лети скорее к Жеку и Мурзику и скажи, что я направляюсь к замку Жиролы за волшебной книгой. Встретимся там!

– Ж-ж-ж, ж-ж-жжжди нас, – прожужжала пчела и, облетев забор, скрылась из вида.

Лёшик остался ждать дальше. Вскоре он услышал шум и громкий лай собаки. Человечек посмотрел в щёлку забора и увидел приближающуюся карету. Да, это была настоящая белоснежная карета, самая красивая, какую только можно было соткать из пушистых облаков. Впереди, словно кучер, сидел знакомый пёс Лео, наряженный, как человек. На голове пса красовалась зелёная шляпа с гусиным пером, на передних лапах – кожаные перчатки до самых локтей, а на задних – лакированные туфли. На шее Лео Лёшик заметил чёрный бархатный бант.

«Да уж, – усмехнулся про себя человечек. – Должно быть, для Жиролы коронация – это великий праздник, раз она даже своего пса разодела».

Тут из кареты высунулась голова Лелии Дан, и Лёшик поспешно спрятался за воротами.

– Открывайтесь! – крикнула ведьма и хлопнула в ладоши. Створки ворот стали сами по себе расходиться в разные стороны, чтобы карета смогла проехать внутрь королевского двора. Лёшик не тронулся с места – он внимательно следил за движениями ведьмы. Вскоре ворота совсем распахнулись, и человечек оказался спрятанным за одной из створок. Карета проехала.

«Только бы она не сказала сейчас воротам: «Закрывайтесь!» – подумал Лёшик. Ведь если створки сойдутся, прятаться за ними станет невозможно, и Жирола увидит противника. Но, к счастью, ведьма и не вспомнила об открытых воротах – она была слишком занята мыслями о будущей церемонии.

Лео соскочил с козел, приоткрыл дверцу кареты и галантно протянул лапу хозяйке. Жирола учтиво приняла его помощь и вышла из кареты. Это была, несомненно, она, но только в образе Лелии Дан. Колдунья, по всей видимости, очень хотела понравиться королеве Люсинде и потому оделась, словно фея: на ней было серебряное, сверкающее разноцветными камнями платье и воздушная фата, как у невесты. Следом за ней из кареты вышел и Ван дер Скрипкин.

Лёшик с любопытством оглядел и его. Король клея ничуть не изменился, если только не считать, что он, как и его мама, уменьшился в росте, чтобы не выделяться среди маленьких человечков. От этого, как показалось Лёшику, он стал ещё тучнее, курносый нос, словно картошка, красовался на круглом, как луна, лице, а разноцветные волосы смешно торчали в разные стороны. На Ван дер Скрипкине был красивый чёрный фрак и высокая цилиндрическая шляпа. Взяв под руку свою мать, король клея неспешной плавной походкой двинулся в сторону замка.

Лёшик так засмотрелся, что совсем забыл о мерах предосторожности. Он нечаянно толкнул ворота, и они противно заскрипели. Человечек прижался спиной к забору и замер. Он увидел, как насторожился злобный пёс, как поднял одно ухо и принюхался. Ещё немного, и Лео обнаружил бы человечка. Но тут опять повезло – Жирола, которая уже почти дошла до входа в замок, обернулась и позвала собаку:

– Лео! Где ты? Быстро сюда! – крикнула она, и пёс побежал догонять хозяйку.

Вскоре вся троица скрылась из виду, и Лёшик выскочил из своего укрытия. В голове его уже созрел план – он решил уехать на карете ведьмы в её же, ведьмин, дворец. Он добежал до колесницы, залез на то место, где совсем недавно сидел пёс Лео, и прошептал:

– Вези меня к себе домой, живо!

Но карета оказалась верной слугой своей хозяйки. Она и не думала исполнять приказания какого-то человечка. В ответ она издала такой звук, словно была запряжена сотней коней, встала на дыбы и даже попыталась сбросить с себя Лёшика.

– Я кому сказал – к себе домой! – не сдавался человечек, изо всех сил держась за вожжи. Но карета всё равно дёргалась и ржала, словно табун лошадей.

– Ах, так! – разозлился Лёшик. – Тогда я превращу тебя в грязную серную тучу, которая растворится с первым дождём!

Он вытянул руку и принялся читать заклинания. Конечно, Лёшик не читал настоящие заклинания, а волшебничал «понарошку» для того, чтобы запугать белоснежную колесницу. И ему это удалось – услышав, что Лёшик собирается её заколдовать, карета тут же перестала дрыгаться, выпрямилась, выскочила в открытые ворота и понеслась в направлении замка своей хозяйки. Она летела над небесными ступенями, над домиками жителей Заоблачной страны, над величественными скалами, над голубой гладью озера Забвения, и у Лёшика от всей этой красоты дух захватывало. Внизу под ним искрились фонтаны, метались разноцветные звёзды – несколько таких горящих звёздочек даже пытались догнать воздушную колесницу.

Но вот появился и сам замок ведьмы – чёрное пятно на ясном голубом небе. Дворец Жиролы не был белым и пушистым, как все остальные строения Заоблачной страны. Он был склеен из чёрных мрачных туч, в которых полыхали молнии, и оттого стены его меняли цвет с чёрного на ярко-красный. Словно налитый свинцом, стоял дворец колдуньи, готовый вот-вот взорваться, гремел басистыми раскатами грома, качался на ветру. Остроугольные крыши, зубчатый забор и каменная статуя Лелии Дан перед воротами – вот что бросилось в глаза Лёшику. Карета пролетела над забором, и человечек заметил множество бешеных небесных псов, гуляющих по двору. Они громко залаяли, увидев подъезжающую колесницу, и завиляли хвостами.

– Нет-нет, – закричал Лёшик. – Не надо останавливаться здесь! Вези меня дальше!

Но было уже поздно, карета с огромной скоростью приземлялась прямо на двор, к стае небесных собак. Лёшик понял – сейчас псы увидят, что это не хозяйка, и разорвут его на части. Надо что-то делать! Эх, если бы сейчас поблизости оказались Жек, Мурзик и Карлуша… Они обязательно что-нибудь придумали бы!

А в это время Карлуша в облике пчелы торопилась к коту и собаке. Она, конечно, могла лететь и быстрее, но в голову, как назло, лезли прекрасные стихи, к тому же Карлуше было очень лестно, что ей доверили такое важное поручение – известить зверей о том, что Лёшик отправился в замок ведьмы, Гелор под арестом, а Леля вот-вот выйдет замуж за Ван дер Скрипкина. Да, можно сказать, что сейчас всё зависит от неё, спасительницы-Карлуши. Наслаждаясь этой ролью, Карлуша описала почётный круг в воздухе – что ни говори, а воронам летать гораздо сложнее, чем пчёлам. Проделав мёртвую петлю, Карлуша осталась очень довольна собой и громко прожужжала на всю окрестность:

– Ж-ж-ж, ну как легко! Я – необычная пчела! От меня з-з-зависит всё, всех друзей моих судьба!

Вот королевский лес уже совсем близко – ещё немного пролететь, и Карлуша обязательно увидела бы своих друзей. Жек и Мурзик мирно отдыхали под тенистым деревом. Кот, мурлыча, дремал. А Жек периодически вскакивал и судорожно принюхивался, пытаясь почуять хоть что-нибудь. Пёс очень беспокоился, ведь уже день прошёл, а они до сих пор не получили весточки от своих друзей. Ещё бы немного, и Карлуша обязательно выполнила свою миссию. Но, на беду, забывчивая ворона-пчела вдруг увидела поляну с красивыми ароматными цветами. От них исходил очень приятный запах, и Карлуша вдруг подумала, что не против была бы полакомиться их нектаром.

«Интересно, какой он на вкус – этот нектар? – задумалась Карлуша. – Когда я была птицей, меня это не интересовало, но сейчас даже слюнки при одной мысли о цветке потекли… Но Лёшик ждёт… Хотя что может случиться за каких-то пару минут?» И легкомысленная пчела устремилась вниз, к красивым ароматным цветам. Она присела на один из бутонов и попробовала нектар – это был восхитительный напиток. Карлуша позабыла обо всём на свете и стала собирать его снова и снова, перелетая с одного на другой цветок. Она понимала, что ей надо срочно лететь к зверям, но нектар был таким вкусным! «Ещё один цветочек, и полечу, – размышляла Карлуша. – Нет, еще вон тот, красненький. А может, ещё и вот этот, в крапинку…»

Наконец, она насытилась так, что даже жужжать не могла. Лениво взмыв в воздух, пчела полетела в нужном направлении. Она летела, на ходу прикидывая, как красочно расскажет зверям о Лёшике и Гелоре. И тут… прямо перед глазами появилась какая-то сетка. Карлуша ударилась обо что-то мягкое, потом увидела стекло. Она отчаянно зажужжала и принялась биться о стекло, но оно было везде, вокруг неё. Перед ней появились две страшные лохматые морды, и Карлуша с ужасом отлетела в сторону. Одна морда была красная, другая зелёная. И вдруг пчела всё поняла – это обезьяны Жиролы: Краснушка и Зеленушка. Они поймали её сачком и сразу же запихнули в стеклянную банку.

– И! У! А! О! – радовались гориллы, мыча и прыгая. Они были до жути довольны тем, что поймали пчелу.

– Ы! Ы! О! О!

– Кася-мася! Йо-хо-хо! – обезьяны выкрикивали непонятные слова, кувыркались и веселились, затем схватились за руки и стали танцевать вокруг банки с пчелой.

– Эй, ж-ж-жуткие з-з-звери! Вы слыш-ж-ж-шите меня?! – жужжала в банке Карлуша. – Выпустите меня, глупые ж-ж-животные! Мне нужно выручать Лёшика!

– Каки-маки-какикай! – веселились мартышки.

– Ж-ж-ж! – злилась Карлуша. – Если бы не эта банка, я бы вас уж-ж-жалила. А если бы я была вороной, я бы клюнула вас прямо в глаз!

Обезьяны продолжали плясать вокруг неё. Карлуша тяжело вздохнула – надо признать, что она оказалась в ловушке, в то время как Лёшик рассчитывает на её помощь, а Жек и Мурзик тоже ждут вестей. Ужасная ситуация… И почему всё ложится на её бедные плечи, почему все зависит от неё? Пчела Карлуша приуныла. Присела на дно и привычно занялась сочинением. Только строчки эти были теперь не такими весёлыми и жизнерадостными:

Но никто не спасал. Обезьяны по-прежнему веселились и прыгали вокруг банки. Потом одна из них, Зеленушка, наклонилась, и взяла стеклянную тару с Карлушей в руки. Обезьяна с любопытством разглядывала через стекло приунывшую пчёлку.

– У! А! – грозно прикрикнула на неё вторая мартышка.

Карлуша хоть и не понимала по-обезьяньи, но могла без труда сказать, что та требовала отдать банку ей.

– У-у-у! – покачала головой Зеленушка и прижала тару к своей волосатой груди.

«Всё понятно! – вздохнула Карлуша. – Сейчас они начнут драться и делить меня!»

Так и вышло – две обезьяны от смеха и веселья перешли к угрозам и требованиям. Они кричали друг на друга громко и визгливо. Затем Краснушка всё же вырвала банку из рук Зеленушки и побежала прочь от своей сестры. Зеленушка помчалась вдогонку. От быстрого бега Карлушу трясло и подкидывало. Но это ещё было ничего по сравнению с тем, что началось, когда обезьяны полезли на деревья. Они перепрыгивали с ветки на ветку, отбирая друг у друга банку с пчелой. От этого сосуд постоянно переворачивался. Только пчёлка усядется на дно, как тару повернут, и дно оказывается уже сверху. Не успевая за спесивыми животными, Карлуша несколько раз ударялась о противоположную стенку. И вдруг… удача! Банка выскользнула из рук Краснушки, упала на землю и разбилась!

– А! Ы! А! Ы!

– У! А! У! А! – закричали обезьяны, сразу же забыли о конфликте и спрыгнули с деревьев, чтобы найти пчёлку. Но Карлуша и не думала снова попадаться в лапы этим противным животным. Она вылезла из-под осколков и увидела, как Зеленушка, присев на корточки, тянется к ней. По всей видимости, обезьяна хотела зажать пчелу в кулаке.

– Ну уж-ж-ж нет! – прожужжала Карлуша. – Я ж-ж-ж говорила, что уж-ж-жалю! – пчела мигом взлетела и уколола жалом верхнее веко зелёной обезьяны. Обезьяна вскрикнула, а её сестра принялась отчаянно махать лапами, пытаясь сбить пчелу. Но отважную Карлушу просто так было не сбить.

– Ж-ж-ж! Вот так! – прожужжала она и ужалила и вторую мартышку.

Что тут началось! Обезьяны кричали, как сумасшедшие. От их воплей все птицы в лесу испуганно взмыли в небо, ёжики уползли подальше, а цветочки на всякий случай закрыли свои бутончики. Но Карлушу это совсем не испугало – пчела была уже далеко от Краснушки и Зеленушки. Она спешила навстречу своим друзьям.

Жек вскочил сразу же, как только услышал знакомое жужжание. Он толкнул в бок Мурзика:

– Вставай, лежебока! Карлуша летит!

Кот сонным взглядом смотрел, как приземляется пчёлка.

– Ж-ж-ж! Сейчас я вам все расскаж-ж-жу, – начала Карлуша, но Жек, припомнив слова Лёшика, на одном дыхании выпалил:

– Пчела – не птица! В Карлушу превратится!

Маленькая пчёлка в одну секунду снова стала красивой чернокрылой вороной.

– Ну что ты наделал? – возмутилась птица. – Мог бы и меня спросить! Может, я хотела ещё немного побыть пчелой!

– Вот нам ещё не хватало – вслушиваться в твое жужжание! – заявил Мурзик и с любопытством посмотрел на ворону: – Рассказывай же, что там случилось? Вы нашли Лелю? А где все остальные?

– Ой, дайте хоть дух перевести, – птица устало приземлилась на мягкую траву рядом со зверями. – Вы даже не представляете, через что я прошла, вернее, пролетела. Только недавно побывала в гигантских лапах двух лохматых обезьян.

– Каких обезьян? – в один голос воскликнули Жек и Мурзик.

Карлуша насладилась удивлением друзей и принялась описывать, какой ужас она испытала, очутившись в банке, как две мартышки делили свою добычу и, в конце концов выронили банку с пчелой и как безжалостная Карлуша наказала обидчиков. Кот и щенок внимательно выслушали ворону, но она на этом не остановилась.

– Пойдёмте, я покажу вам обезьян! – предложила она. – Это недалеко, в лесу!

Мурзик и Жек согласились – они так долго оставались на одном месте, что и сами рады были пробежаться. Ворона полетела, кот и пёс с трудом поспешали за своей подругой. Вскоре они очутились на поляне с красивыми благоухающими цветами. Карлуша с удивлением поглядела на цветы – теперь они не казались ей такими аппетитными, как совсем недавно. Она огляделась – кроме них троих, здесь никого не было.

– Ну и где же твои обезьяны? – усмехнулся Мурзик. Он, по правде сказать, не очень-то поверил в то, о чём рассказала ворона, – даже он сам испугался бы косматых чудовищ, но чтобы такая маленькая пчёлка, какой была Карлуша, так храбро себя вела… Нет, нет, это вряд ли.

– Не знаю… – пробормотала птица. – Наверное, они убежали домой, в замок Жиролы… – И вдруг ворона вспомнила о Лёшике – из-за последних событий она и позабыла, зачем вообще вернулась к друзьям! – Ой! Лёшик! Он же в замке Жиролы! Надо поспешить к нему на помощь!

– В замке Жиролы? – удивились звери. – А зачем он туда пошёл? Он один?

– Полетели. Вернее, побежали. Вернее, я полечу, а вы бегите! Расскажу вам по дороге! – не на шутку встревожилась ворона, и друзья помчались в замок злобной ведьмы.