Глава девятая,
в которой Мурзик нашёл связку сосисок, а Лёшик наколдовал три горы мыла
В это время Мурзик уже совсем потерял покой и сон. Ему всё время мерещилась та сочная сосиска, которую совсем недавно предлагала ему Жирола. «Наверняка это был не лотос, – думал кот, – а самая настоящая сосиска. Меня просто обманули, чтобы я похудел, мурр-рр-р».
Мурзик искоса поглядел на ворону, но та с беспечным видом чистила пёрышки и жмурилась на солнце, совершенно не подозревая, какие мысли лезут в голову оголодавшему коту. До чего же невыносимо стало Мурзику – ведь даже подруга – птица его не понимает! Никто его не любит, никто не может понять, что с ним творится! Вон Стасенька всегда его по головке гладила и жалела, а сейчас любуется цветком, и ни до кого ей дела нет.
Кот прошёлся вокруг девочки, потёрся о её спину пушистым боком, но Стася даже не шелохнулась. В конце концов Мурзик встал прямо перед цветком, стараясь его загородить.
– Проснись, Стася! Очнись! Это же я, Мурзик! – промурлыкал кот.
Но девочка не просыпалась. Холодной рукой она отодвинула кота и тихонько прошептала:
– Нам на свете ничего больше не нужно, а только мечтать, мечтать, мечтать…
«Эх, плохи дела! – с грустью подумал Мурзик и отошёл в сторону. – Хоть бы съесть какой маленький кусочек колбаски в утешение… Это самый мерзкий остров на всей земле».
Словно назло коту, солнце нещадно палило и вовсе не думало садиться. Время, казалось, остановилось.
– Слушай, а ты не хочешь прогуляться по острову? Полетать, поискать что-нибудь съестного… А я пока посторожу Стасю и Вову… – с надеждой спросил кот ворону, но та не ответила.
Мурзик посмотрел на Карлушу – птица дремала, прикрыв глаза. Кот обречённо вздохнул и лёг в теньке под деревом с единственным желанием – поскорее заснуть и хоть во сне забыть про этот голодный кошмар.
И вдруг увидел нечто невероятное – прямо на земле лежала длинная-предлинная связка самых аппетитных сосисок. Они были скреплены между собой прозрачной плёнкой, как в магазине, и в то же время поджаристы и румяны – прямо так, как любил Мурзик. Сосиски испускали такой аромат, что у голодного кота даже голова закружилась. Он воровато огляделся, проверяя, не хочет ли кто ещё покуситься на его сосиски, но Стасе и Вове было совершенно не до еды, а ворона спала сладким сном, позабыв про всё и вся.
На всякий случай выждав ещё минуту, кот потихоньку стал приближаться к еде. С каждым шагом он всё сильнее обонял аромат сосисок.
«А может, это опять лотос?» – промелькнуло в голове у Мурзика, но голод оказался сильнее осторожности. К тому же сосиски пахли так аппетитно…
И вот Мурзик сделал последний шаг, на всякий случай ещё раз обнюхал еду. Затем жадно раскрыл рот и вдруг прямо над головой услышал знакомый голос:
– Ты что делаешь, кар? Зачем тебе сдался этот цветок?
Кот поднял глаза к небу и увидел Карлушу. Она с неодобрением глядела на друга и даже покрутила крылом у головы, давая понять, что он ведёт себя как сумасшедший.
Мурзик посмотрел на сосиски – они по-прежнему были сосисками. На всякий случай прикрыв лапами аппетитную связку (а вдруг кто-нибудь ещё будет на неё покушаться?), кот недоверчиво спросил у птицы:
– Какой цветок? Ты о чём, Карлуша?
– О том, что ты сейчас пытаешься спрятать от меня, – громко прокаркала ворона. – Признавайся, что ты увидел в этом лотосе?
– Нет здесь никакого лотоса, – важно ответил кот. – Это тебе с высоты плохо видно. Тут гора аппетитных сосисок, и я намерен сейчас же ими полакомиться. И не надо говорить, будто это цветок, – я знаю, ты это специально делаешь, чтобы меня позлить!
– Вот глупый! – рассердилась птица. – Ты ведь слышал, что Лелия Дан, то есть Жирола, сказала? Стася и Вова решили полакомиться мороженым, а на самом деле съели кусочек лотоса и теперь во власти этих цветов. Лотосы специально меняют облик, чтобы обманом заставить попробовать себя. А сейчас я вижу, что ты прячешь цветок, стебель которого уходит аж вон в ту речку, и уверяешь меня, будто это сосиски. Поверь мне! Я тебе друг!
– И не подумаю, – упрямился кот. – Даже если это лотос, всё равно! Лучше уж погрузиться в мечты, чем умирать здесь от голода!
Кот широко разинул пасть и уже собрался вонзить зубы в одну из самых жирных сосисок.
Бедная ворона здорово перепугалась – ведь она действительно видела, что перед Мурзиком не еда, а самый обыкновенный лотос. Ещё мгновение, и кот тоже станет лотофагом! Недолго думая, птица вцепилась острыми когтями в хвост Мурзика и изо всех сил дёрнула.
– Мяяяу!!! – издал кот оглушительный вопль и ещё сильнее уцепился за лотос.
Рывок был таким сильным, что цветок не выдержал напора. Его стебель слегка вытянулся, но бедному Мурзику всё казалось, что это удлинилась связка сосисок.
«Ах, вот она какая, Карлуша! Наверное, хочет украсть мои сосиски!» – подумал кот. Он захотел откусить хоть маленький кусочек аппетитной жареной сосиски, но ворона не сдавалась. Едва кот открыл пасть, птица снова вцепилась ему в хвост и рванула изо всех сил.
– Мяяяууу! – вскричал Мурзик.
Ворона изо всех сил тянула его прочь от цветка, но кот не сдавался и, в свою очередь, тянул лотос на себя.
Как раз в это время мимо пролетал альбатрос. Увидав ворону, тащащую огромного жирного кота размером раза в два больше её самой, птица замерла в воздухе.
– Поверить не могу, что такое бывает! – восхищённо проговорил альбатрос. – Такая маленькая, чёрненькая – и такая бесстрашная. Я знаю много птиц, но все они обычно боятся котов. Теперь я действительно верю, что вы – необыкновенная!
Карлуша смутилась так, что чуть было не пропустила момент, когда кот решил сделать третью попытку полакомиться аппетитными сосисками.
– Ну, этого ещё не хватало! Говорю тебе, ты не будешь есть это! – вскричала ворона и, рисуясь перед альбатросом, вцепилась когтями в загривок кота.
Карлуша собрала все свои силы и немного приподняла кота вверх, оторвав от земли. Этого Мурзик выдержать уже не мог – чтобы его, породистого, красивого кота, поднимала какая-то птица!
– Немедленно поставь меня на землю! – мяукнул он и вырвался из лап обессилевшей вороны.
Мурзик понимал, что спокойно полакомиться сосисками ему не дадут, поэтому схватил всю связку и помчался прочь, в надежде спрятаться в каком-нибудь укромном месте. Там, подальше от птиц, он сможет наконец съесть свою добычу.
Но не тут-то было – связка не поддавалась – ведь на самом деле это был цветок, который держался за землю корнями.
Но голодный Мурзик не сдавался – он всё тянул и тянул на себя, а связка всё удлинялась и удлинялась.
«Вон те пять штук я закопаю, – думал кот. – Вон те три съем сейчас, а вон те на обед…»
– Что ты делаешь? – вскричала Карлуша. – Разве ты до сих пор не видишь, что это лотос?
Птица не на шутку испугалась, да и было от чего: кот с остервенением, урча и мяукая, тянул на себя цветок, а тот всё вытягивался и вытягивался, становясь похожим на длинную грязно-серую змею.
– Что это с ним? – спросил у вороны альбатрос, который всё ещё наблюдал за тем, что происходит внизу.
– Всё в порядке, – ответила ворона, которая совершенно не хотела признаваться в том, что её друг ведёт себя глупо. – Мурзик упражняется в м-м-м… такой борьбе. Называется Кэт-ван-до! Я тоже владею этим искусством и показала ему пару приёмов, вы, наверное, видели. А теперь у него время для самостоятельного обучения…
Альбатрос с уважением поглядел на ворону и полетел дальше. А Карлуша, проводив взглядом огромную птицу, обеспокоенно посмотрела на Мурзика.
Тот всё ещё боролся со стеблем, вытягивая его и вытягивая. Мурзик уже и сам начал задумываться: почему связка сосисок всё удлиняется? Не закрался ли тут какой-то подвох? Может, лучше съесть её прямо на месте? Но над ним всё ещё летала ворона, а поблизости находился огромный альбатрос… Всегда так, стоит найти что-то вкусное, как желающие – тут как тут…
И вдруг тянуть стало легче. Мурзик посмотрел на вожделенную добычу и вдруг увидел, что это никакие не сосиски, а лотос с длинным-предлинным стеблем. На самом конце тоненького корешка сверкала радужная капля.
– Что это? – озадаченно мяукнул кот. – И где мои сосиски?
– Наконец-то очнулся! Доброе утро! – раздражённо прокаркала ворона. Сделав круг над котом, она опустилась на ветку дерева. – Никогда меня не слушаешь! Я ведь говорила, что это всего-навсего цветок!
Кот смущённо опустил глаза. Ему стало очень совестно за своё поведение.
– Прости меня, Карлуша! Не знаю, что со мной… Прямо наваждение какое-то…
– И надо же было так тянуть – с корнем цветок вытащил, а ещё жалуется, что устал и совсем обессилел! – не переставала ворчать ворона.
И тут друзья посмотрели на речку и увидели посреди зеркальной поверхности, отражавшей голубое небо, маленькую воронку. Вода засасывалась в углубление, оставшееся после того, как Мурзик вытащил корень. Она крутилась здесь небольшим водоворотом, который, похоже, становился всё больше.
Мурзик замер, не в силах оторваться от завораживающего зрелища, Карлуша от удивления даже рот раскрыла. Казалось, будто кто-то вытащил из наполненной ванны затычку. Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем друзья догадались, что корень лотоса затыкал какую-то подземную пустоту. И теперь речушка, закручиваясь в водоворот, стремительно уходила в новое подземное русло. Вода, стремительно исчезавшая в отверстии, размывала стенки образовавшегося колодца, он становился всё шире и шире…
Не прошло и получаса, как в середине воронки вдруг ухнуло так, что волны кругами прошли до берегов. Теперь это была уже не воронка, а большая яма, куда легко могло бы засосать не только Мурзика и Карлушу, но даже Вову или Стасеньку.
Прямо на глазах река меняла свои очертания. Весь поток с нарастающим грохотом проваливался в подземную бездну. И оттуда, из невероятных глубин, доносились треск и грохот.
Порой вырывались клубы чёрного дыма, в них сверкали маленькие молнии. Трудно было даже представить себе, что же такое творится в недрах острова.
Тут друзья услышали какие-то странные звуки. Они обернулись и увидели со стороны деревни целую толпу людей. Это лотофаги очнулись от дремоты. В руках у них были вёдра, тазы, кастрюли, даже решета. Люди наклонялись над каждой лужицей, где ещё оставалась вода, набирали её в свой сосуд и возвращались обратно.
«Стася и Вова… А как же они?» – промелькнуло в голове у кота. Об этом же подумала и ворона, потому что она вдруг слетела с ветки дерева и устремилась туда, где совсем недавно мирно сидели дети, залюбовавшись своими цветами. За несколько минут здесь всё поменялось. Запруды уже не было – вода вытекла, а громадные цветы лотоса, потеряв опору, лежали на илистом дне. Соцветия безжизненно валялись на берегу, с каждой минутой всё больше увядая. Стася и Вова суетились вокруг своих лотосов. Теперь дети стали более оживлёнными, они переговаривались между собой.
– Скорее, Вова! – кричала девочка мальчику, а он в это время из небольшой лужицы, стремительно сохнущей, зачёрпывал ладонями воду и нёс её до цветков. – Быстрее! Торопись!
– Ура! Вы ожили! – вскричала Карлуша и от счастья захлопала крыльями.
Но дети даже не посмотрели на птицу – они были по-прежнему заворожены цветами.
– Подушку бы сюда… – пробормотал Вова, озабоченно поглядывая на лотосы. – Они наверняка мёрзнут…
Карлуша и Мурзик с удивлением уставились на цветы. Теперь лотосы вовсе не казались прекрасными. Больше всего они были похожи на комки мокрого мусора из помойного ведра. Как можно преклоняться перед этим? И когда наконец Стася и Вова придут в себя?
И тут за спиной друзей прокатился грохот мощного обвала. Через минуту слабые ручейки, которые ещё пробегали по руслу, иссякли. Трудно было даже представить, какой величины осталась позади воронка. Ни капли воды не стекало теперь по руслу.
Словно эхо грозного подземного обвала, с неба донёсся громовой раскат надвигающейся тропической грозы. Мурзик глянул – и его жёлто-зелёные глаза увеличились как минимум в два раза: огромные свинцово-синие башни туч обложили всё небо и, казалось, надвигались на остров сразу со всех краёв безбрежного океана…
Ты, мой юный друг, конечно, беспокоишься о Лёшике и его друзьях, ведь они как раз находились в подземелье, там, куда лавиной устремилась вода. Чтобы узнать, что случилось с ними, перенесёмся немного назад, в то время, когда ещё не произошла катастрофа.
В комнате, забитой всяким хламом, за ржавой решёткой старой клетки, Леля рассказывала Лёшикову о своих приключениях. Она уже очень давно искала своего единственного и дорогого сердцу друга. Сколько парков она посетила, во сколько домов заходила, на скольких чердаках заброшенных хижин ей пришлось жить! Всего и не перескажешь. Всюду девочке попадались и хорошие, и плохие существа. Но, конечно, хороших намного больше. Например, те прекрасные бельчата, которых Леля встретила в парке… Девочка непременно нашла бы Лёшика, но тут, как назло, появилась Жирола. Ведьма схватила Лелю и унесла за собой на этот остров Мечты.
– У неё большие планы, Лёшик, – рассказывала малышка. – Но теперь мне совсем не страшно, ведь ты рядом! Даже представить сложно, что придумала эта ведьма! Ты не поверишь! Она решила, что…
– Я знаю, знаю! – перебил девочку Лёшиков. – Я спрятался в тумбочке и подслушал её разговор с Ван дер Скрипкиным. Надо выбираться отсюда, Леля! Ведь нас ждут друзья! А на острове Страха Лютер очень волнуется за тебя!
Услышав об отце, Леля побледнела.
– Ты его видел? Расскажи!
И Лёшик рассказал ей о том, что пришлось пережить ему и его друзьям. О том, как они встретили отважного Лютера, как Мурзик и Банечка отправились в подземелье и познакомились с храбрым мышиным королем Банезием Четвёртым, с которым Банечка вскоре должна обвенчаться. Наконец Лёшиков рассказал и о битве с ведьмой и её монстрами, о победе, которую они с друзьями одержали и развеяли облако зла.
– Я знала, что ты настоящий герой! – восторженно прошептала Леля. – Я всегда верила в тебя, Лёшик! И сейчас верю, что ты спасёшь нас всех!
За окном вдруг ударил гром, да такой сильный, что стеклянные дверцы старых шкафов зазвенели, как колокольчики. Среди тяжёлых туч сверкнула молния, и по небу прокатился новый раскат грома.
– Происходит что-то странное… – проговорил человечек.
– Сколько я нахожусь на острове, такое впервые вижу, – согласилась Леля.
До них донеслось торопливое цоканье каблучков.
– Запри все двери! – послышался голос Жиролы. – Я скоро! Обезьяны пусть остаются тут!
Звук её шагов утих, зато возник другой – непрерывный суетливый. Словно кто-то подметал пол большим веником – шорк, шорк, шорк…
– А что, если нам с помощью заклинаний отворить эту клетку? – спросил Лёшик у Лели, но девочка в ответ покачала головой.
– На эту клетку не действует волшебство. Вспомни, в ней когда-то держали твоих родителей. И они, несмотря на то что были сильными волшебниками, не смогли выбраться. Это особенная клетка!
Звук в коридоре не утихал: «шорк, шорк, шорк…»
Наконец дверь со скрипом приоткрылась, и в комнату забежал Ван дер Скрипкин. Волосы на голове его ещё сильнее вздыбились, глаза выражали невероятный испуг. Король клея дрожал от страха и постоянно переминался с ноги на ногу, оттого обувь его тёрлась об пол и получался этот странный звук.
– Тучи! Гром! Молния! Катастрофа! Ненавижу крики, громкий шум и гром! – бормотал Ван дер Скрипкин. – Мой завод по производству клея, мой прекрасный, единственный в мире завод, смыло водой! Пострадало прекрасное оборудование! Да и я сам едва не погиб! Что было бы, если бы вода ринулась сюда и погубила и меня, и мою чудесную лабораторию?! Хорошо ещё, что я – гений и предусмотрел специальный кран, который направил поток в другую сторону… Так что беды удалось избежать… Оборудование я восстановлю… Но что же творится наверху? Откуда такой грохот? Ненавижу, когда кричат, визжат, пищат, мычат и тому подобное!
Король клея метался по комнате, очевидно, совершенно позабыв о том, что здесь, помимо него самого, находятся пленники.
– Надо бежать, искать, кидать, кричать! – как всегда, быстро нанизывал слова он. – О нет, только не кричать, не пищать, не мычать и не визжать!
– Уважаемый Ван дер Скрипкин! – громко позвал Лёшик, убедившись, что хозяин лаборатории пребывает в самой настоящей панике.
– Визжать, мычать, – бормотал про себя Ван дер Скрипкин и вдруг, сообразив, что не один, от неожиданности подпрыгнул и вскрикнул: – ООО! Ой! Кто тут?
Собственный голос напугал короля клея не меньше, чем если бы этот вопль издал кто-то другой. Зажав ладонями уши, миллиардер затрясся, словно в лихорадке.
– Ван дер Скрипкин! Выпустите нас! Может, мы поможем вам и прогоним эту грозу! – снова окликнул его Лёшиков.
– Что? Что? – бешено вращая глазами, король клея пронёсся по комнате. Добежав до клетки с человечками, он остановился и задумался. – А-а-а, это вы! Я и забыл про вас!
Он вдруг успокоился и, кажется, начал приходить в себя.
– Пожалуйста, отпустите нас! – попросила его Леля.
– Мы поможем вам! – вторил Лёшик.
– Нет, нет и нет! – ответил наконец Ван дер Скрипкин. – Даже не просите, маленькие негодники!
В это время громовые раскаты немного поутихли, и король клея почувствовал себя совсем хорошо. Взлохматив волосы, он гордо выпрямился и направился к выходу.
– Ах так! – проговорил Лёшик. – Тогда получайте!
Он вытянул обе руки из-за прутьев и прошептал какие-то заклинания. И тут же прямо перед Ван дер Скрипкиным появилась целая гора брусочков, каждый из которых был завёрнут в разноцветную бумажную упаковку. Гора источала приятные ароматы – ромашки и лаванды, череды и оливкового масла.
Леля не сразу догадалась, что это за брусочки, зато Ван дер Скрипкин прямо в лице изменился.
– Мыло! – воскликнул он в ужасе. – Мыло! Откуда оно здесь?!
– Если не выпустите нас, то его будет всё больше и больше, – пригрозил Лёшиков и снова прошептал заклинание.
Тут же около Ван дер Скрипкина образовалась ещё одна куча мыла – теперь королю клея было не выйти из комнаты.
– А-а-а! – вскрикнул он и отбежал в сторону. – Всё равно вас не выпущу!
– Хорошо, значит, мыла надо ещё? – засмеялся маленький волшебник и снова прошептал заклинание.
Появилась ещё одна огромная гора – теперь вся комната была заставлена кусками мыла. Душистый запах распространился по всему помещению, отчего Ван дер Скрипкин принялся беспрестанно чихать.
– И вот ещё. Вдобавок, – добавила Леля и завизжала изо всех сил.
От этого пронзительного звука миллиардер задрожал, закрыл ладонями уши и даже полез в ящик старого шкафа.
– Хорошо, хорошо, апчхи! Я выпущу вас! – взмолился он. – Только уберите мыло, у меня на него аллергия, и перестаньте визжать!
А в другой комнате Банечка и Жек горячо обсуждали создавшееся положение. Они оказались пленниками Жиролы и теперь не знали, как выбраться.
– Вот если бы Лёшиков был здесь, он обязательно бы что-нибудь придумал, – всхлипывала Банечка, утирая слёзы подолом своего нарядного платьица.
– Да, но сейчас его нет с нами. Ему самому требуется помощь, – ответил щенок. – А значит, нам придётся действовать самим…
– Но как? – всхлипнув, спросила мышка.
Жек не знал ответа на этот вопрос.
Ларион Флёр сидел в кресле, пытаясь понять, о чём разговаривают звери. Но, увы, он не знал языка, на котором разговаривают животные.
– Я вот что думаю, – сказал мышке Жек. – Ван дер Скрипкин говорил, что для того, чтобы привлечь людей к лотосам, они с Жиролой приклеили суперклеем к каждому цветку по мечте, так?
– Так, – кивнула Банечка.
– А что, если нам достать расклей и отклеить мечты от лотосов Стасеньки и Вовы?
– Точно! – оживилась мышка. – Но тогда нам надо освободить и остальных лотофагов!
– Освободим и их! – согласился пёс. – Только где найти столько расклея?
Тем временем Ларион Флёр подошёл к столу с техникой и принялся изучать кнопки и рычажки.
– Какая глупая идея – склеить острова! – бормотал он. – И где Ван дер Скрипкин возьмёт клей? А вдруг получится не то, сможет ли он всё переделать? Надо бы изучить химический состав этого суперклея…
– Ура! – в один голос закричали Банечка и Жек. – Ларион возьмёт у Ван дер Скрипкина побольше расклея, мы выберемся из плена и отклеим мечты от лотосов! Тогда люди будут спасены!
– Если лотосы не станут давать клей, то и план склеить острова окажется невыполним, и Ларион Флёр сможет поехать домой! – Банечка была просто в восторге.
Звери так обрадовались, что обнялись и принялись кружиться по комнате.
– Что с вами? – удивился астроном. – Отчего вы так радуетесь? Как плохо, что я не могу вас понимать…
Услышав это, мышка и щенок остановились.
– Точно! Как же мы ему объясним, что нам нужен расклей? – спросил Жек у Банечки. – Эх, сюда бы Лёшика…
– Или Карлушу, – пропищала мышка. – Она хоть писать умеет…
Ларион Флёр внимательно следил за зверями. Он уже догадался, что те что-то придумали, и всё пытался их понять.
– Вы хотите мне что-то сказать? – спросил он. Жек и Банечка утвердительно кивнули. – Тогда я слушаю.
– Покажи ему, – толкнул щенок мышку вперёд. – Покажи, как будто ты приклеилась, а я буду тебя расклеивать…
Мышка пробежалась по комнате, затем резко перевернулась на спинку и замерла, издавая истошный писк.
– Что с тобой? Спинка болит? – испугался Ларион.
Банечка и Жек замотали головами, показывая, что астроном не отгадал.
– Давай ещё раз! – предложил Жек.
Банечка снова пробежалась по комнате и свалилась теперь уже на бок.
– А, ты очень устала и хотела бы поспать? – мучился в догадках Ларион. – Скользкий пол?
Мышка изо всех сил показывала, как она приклеилась к полу, мотала головой, давая понять Флёру, что все его догадки неверны, но дело так и не продвигалось.
– Не могу я больше, – взмолилась Банечка, обращаясь к щенку. – Попробуй сам!
Жек немного подумал, затем подошёл к ножке хрустального столика, дотронулся до неё головой и сделал вид, будто приклеился. Щенок дёргался, рыча и извиваясь.
– Не нравится этот стол? – вздохнул астроном. – Мне он тоже показался каким-то уж слишком вычурным. Как-то он не клеится к этой обстановке…
Услышав слово «клеится», звери оживились, запищали, залаяли, закивали.
– Что? Что я сказал? Клеится? А, ты показываешь мне, что приклеенный?
– Ура! – закричали мышка и пёс в один голос. – Кажется, он начинает понимать!
Теперь Банечке надо было помочь Жеку. Она подбежала к щенку, который всё ещё делал вид, будто приклеился, взмахнула лапами, словно у неё в лапках что-то было.
– Ничего не понимаю, – внимательно проследив за движениями мышки, проговорил Ларион. – Он и так приклеенный, а ты ещё сильнее мажешь его клеем…
– Да нет же, нет! – пищали и лаяли звери в ответ.
Они уже очень устали и не знали, как им показать ещё слово «расклей».
– Что это такое ты льёшь ему на голову? – задумался папа Флёр.
– Это расклей! – услышали Ларион Флёр, Банечка и Жек.
Они повернули головы и увидели Лёшика! Их родного любимого Лешика. Он держал за руку Лелю, девочку с тёмными волосами и ярко-голубыми глазами. Оба счастливо улыбались.
– Я догадался, что нужен расклей! Только пока не понял, для чего! Может, вы объясните нам, друзья, а мы переведём Флёру? – предложил зверям Лёшиков.
