Глава третья,
про перепутанные чемоданы, противную Лелию Дан и новый вид каркающих чаек
Всю дорогу девочка думала о том, как бы забрать обратно чемодан, в котором спрятались её друзья. Однако, едва машина подъехала к причалу, все мысли вылетели из головы Стасеньки. Красавец лайнер выделялся среди других судов: большой, белоснежный, именно такой, о каком девочка и мечтала. Пока она разинув рот разглядывала корабль, папа Флёр уже вышел из автомобиля.
– Здравствуйте, Ларион! – тут же подошёл к Стасиному отцу один из учёных. – Как приятно, что вы тоже отправляетесь с нами. Вам помочь с вещами?
– Да-да, – ответил Ларион. – Свой чемодан я донесу сам, там очень тяжёлые книги. А вот если вы поможете моей дочери с её багажом, я буду очень признателен!
Только тут девочка опомнилась, оторвала взгляд от лайнера и в спешке выскочила из машины. Но было уже поздно – отец подхватил один из чемоданов и направился к трапу.
– Вижу, ваша дочь любит наряжаться, – заметил друг-учёный, с трудом волоча точно такой же багаж, как у папы Флёра.
– Стасенька, что же ты стоишь? – крикнул Ларион дочери. – Шагай за нами, не отставай!
Радость от предстоящего путешествия тут же прошла – теперь девочка не могла ни о чём думать, кроме того, перепутал отец чемоданы или нет.
– Посторонись! – крикнул кто-то, оттолкнув Стасю.
От неожиданности девочка отскочила и чуть не упала. Обидчик, мальчишка на год или два старше её самой, был одет по-матросски. В руках он держал два пакета.
– Вообще-то с девочками так не обращаются, – сделала ему замечание Стася. – Надо быть вежливее.
Мальчуган обернулся, и девочка вдруг узнала в нём соседского мальчишку Вовку – кажется, Лёшик рассказывал, что когда-то заходил к Вовке домой и даже хотел у него поселиться, но, послушав, как грубо тот разговаривает со всеми домочадцами, передумал.
– Ха! Вежливее! – усмехнулся мальчишка. – Тебе ещё повезло: обычно я дёргаю девчонок за косы, жалко, сейчас у меня руки заняты.
– Фу, какой же ты невоспитанный! – фыркнула Стася.
– А какая ты противная! – ответил мальчик. – Откуда ты вообще взялась? Кто разрешил тебе плыть с нами?
– Кто надо, тот и разрешил! – гордо вскинула голову девочка. – Может быть, я – дочь капитана, тебе откуда знать?
– Ха-ха-ха! – засмеялся мальчик. – Вообще-то капитан – мой папа. А ты – противная лгунья!
И Вова пошёл дальше, а Стася так и не смогла придумать, что сказать в ответ. Девочка от стыда покраснела и долго ещё укоряла себя за эту глупую ложь. Однако Стасенька забыла об этом неприятном разговоре, как только вошла в свою каюту. Посреди комнаты стоял большой тёмно-синий чемодан.
«Может быть, мои друзья всё-таки здесь?» – понадеялась Стася и первым же делом открыла чемодан.
Увы, внутри оказались огромные тома книг, несколько тетрадей и блокнотов, исписанных папиным почерком.
«Что же теперь делать?» – думала девочка и всё яснее осознавала – придётся всё рассказывать отцу, только тогда он согласится обменять чемоданы. Но ведь папа строго-настрого велел, чтобы Лёшик и звери остались дома.
«Если папа узнает правду, он сразу же высадит моих друзей и, пожалуй, меня вместе с ними», – подумала девочка и решила отложить разговор до тех пор, пока корабль не отчалит от пристани. Тогда высадить виновных станет невозможно, и папе придётся смириться с присутствием Лёшика и его команды.
В каюту постучали.
– Стасенька, к тебе можно? – услышала девочка голос отца.
Не желая, чтобы тайна оказалась раскрытой раньше времени, Стася затолкала чемодан под кровать и открыла дверь.
– Ты уже тут расположилась? Отличная каюта. Великолепный корабль! Я так рад, что ты со мной! – делился с ней радостью Ларион. – Пошли на палубу. Ты больше нигде такого не увидишь: сотни людей собрались, чтобы проводить «Алькор» в плавание. Ведь на борту корабля находятся самые знаменитые учёные со всего мира. Пошли, я познакомлю тебя со своими коллегами!
На палубе играла весёлая музыка. Пассажиры, отправляющиеся в путешествие, улыбались, обменивались дружескими рукопожатиями, делились последними новостями. На берегу их провожали толпы людей: они махали шляпами и платками.
Девочка огляделась, присматриваясь к учёным. Вон смешной старичок с длинной бородой. Интересно, как долго он её отращивал. А вон тот, худощавый, в круглых очках, производит впечатления угрюмого и совершенно необщительного человека. Он никому не улыбнулся за всё время. Слева Стася заметила капитана – он сразу выделялся из толпы: высокий, статный, в красивой форме, на голове – фуражка с сияющим козырьком. Рядом с капитаном стоял тот самый гадкий мальчишка с причала. Увидев Стасю, он ухмыльнулся и скорчил рожицу. Девочка отвернулась – не очень-то хотелось глядеть в ту сторону. К Лариону то и дело подходили какие-то люди. Все они радостно приветствовали астронома, задавали разные вопросы.
– Познакомьтесь, моя дочь Анастасия! – представлял им Стасю папа Флёр. – Замечательная, умная, образованная девочка. Вот, захотела сопровождать отца!
Стасенька знакомилась с очередным физиком, математиком или астрономом, стараясь запомнить их имена. Вдруг в толпе промелькнуло очень знакомое лицо. Девочке показалось – да, конечно, показалось, как же иначе? – что она увидела Жиролу! Стася моргнула, потёрла глаза и снова посмотрела в ту сторону, где только что видела ведьму. Жиролы там не было, у перил стояли мужчины и между ними только одна женщина: немного полноватая, светловолосая, смуглая, с ярко-зелёными глазами. Совсем не похожа на мачеху папы Флёра. Впрочем, если присмотреться, было в ней кое-что, напоминающее Жиролу, – колючий взгляд. Наверное, он-то и заставил Стасеньку вспомнить старую знакомую.
Тем временем женщина уверенным шагом направилась прямо к девочке и папе Лариону.
– Флёр! Как же я рада! – сладко пропела она и тут же заключила в объятия растерявшегося Лариона. – Сколько лет, сколько зим!
– Простите… не могу вспомнить… Разве знакомы? – промямлил Стасин папа, еле выбравшись из цепких объятий.
– Как? Ты меня не помнишь? Ох, как неудобно получилось! А я обниматься полезла, – засмеялась женщина и тут же, протянув руку, представилась: – Лелия Дан, астроном. Временно живу в Германии, но планирую переехать на Луну, – и женщина закатилась громким смехом от собственной шутки.
Ларион Флёр улыбнулся.
– А где мы с вами встречались, не напомните? – спросил он.
– Как же, конечно! Это было на какой-то конференции то ли пять, то ли десять лет назад, не помню! – ответила незнакомка.
«Странно, – подумала тем временем Стасенька, – конференцию не помнит, а папу моего запомнила. Очень странно!»
– Между прочим, ничего странного! – вдруг наклонившись к ней, прошептала Лелия Дан. – И вообще юным дамам очень вредно подслушивать разговоры взрослых. Пообщайся с кем-нибудь из своих ровесников. Хотя бы с тем невоспитанным мальчиком Вовой! – и женщина указала ошарашенной Стасе на сына капитана.
Девочке ничего не оставалось, как сделать несколько шагов в сторону от отца. Последнее, что она услышала из разговора Лелии и папы, была фраза женщины:
– Как же я восхищена твоими трудами о чёрных дырах! Я даже составила небольшой список вопросов. Если не возражаешь, Ларион, то удели мне один вечер из твоего длительного кругосветного путешествия и ответь на них!
– Конечно, конечно! – согласился папа Флёр. – Можно даже сегодня вечером!
«Ужасная, противная женщина! – подумала Стася. – Как она узнала, о чём я думаю? И как она могла понравиться папе? Кажется, он просто очарован ею!»
– Ну что, дочка капитана? – раздался у её уха язвительный голос Вовы. – С каким капитаном поплывём: с твоим папой или с моим?
Стася сделала вид, будто не слышит, и впервые за последнее время подумала, что, может быть, путешествие будет не таким уж прекрасным.
Но вот корабль дал три прощальных гудка и стал медленно отчаливать. Плавание началось. Провожающие на берегу закричали ещё громче, шапки взлетели вверх ещё выше.
«Прямо как на острове Страха… – подумала Стася. – Лёшик рассказывал, что местные жители аплодировали ему и кричали: «Аро!» Кстати, Лёшик! – вспомнила вдруг девочка. – Он же в папиной каюте! Надо срочно поговорить с отцом!»
Но противная Лелия Дан полностью завладела вниманием Лариона. Сколько ни крутилась Стася возле Флёра, сколько ни теребила потихоньку его за рукав, папа не обращал на неё внимания. Девочка натыкалась лишь на колючий взгляд женщины-астронома и в нерешительности отходила подальше. Солнце уже заходило, большинство путешественников разошлись по каютам, наконец засобирался и Флёр со своей спутницей.
– Папа! – позвала Стася. – Мне нужно с тобой срочно поговорить! Это очень важно!
– Ох уж эти дети! – засмеялась Лелия Дан. – Вечно всё им надо и обязательно срочно! Ларион, мне кажется, ты балуешь свою дочь!
– Может быть, – ответил ей Флёр и обратился к дочери: – Стасенька, кажется, мы договаривались, что ты не станешь мешать мне в путешествии. Ты обещала, что найдёшь себе занятие, разве не так?
– Но… но… – хотела возразить девочка.
– И никаких «но»! – прикрикнула на неё Лелия Дан. – Слушайся отца! У тебя есть своя каюта, вот и иди туда!
На глаза девочки накатились слёзы. Не зная, как теперь освободить своих друзей, она поплелась в каюту.
А в это время в чемодане Лариона звери и Лёшик обсуждали создавшееся положение.
– Что-то не нравится мне всё это, – рычал пёс. – Я, конечно, настраивался сидеть в этой большой сумке, но не всё же путешествие.
– А у меня, кар-кар, уже крылышки заныли, – ответила птица.
– Я скоро съем все свои припасы, и тогда мне нечего будет кушать, – вздохнув, пропищала Банечка.
– Хватит вам! Тут так хорошо: тепло, темно, – мурлыкал Мурзик. – Спали бы и горя не знали.
– Тебе бы всё спать! – возмутился Жек. – Занял полчемодана и спит. А Лёшиков, между прочим, в подзорной трубе заключён. О нём бы подумал.
– Со мной все в порядке, друзья, – крикнул Лёшик из трубы.
– Ну вот, зря беспокоитесь, – заметил, ворочаясь, чтобы удобнее лечь, кот.
– Ай! Ай! – запищала мышь.
– Кар! Аккуратнее! Все лапки мне сломаешь! – возмутилась ворона.
– Тихо вы! – принюхавшись, прикрикнул на друзей Жек. – Кажется, сюда кто-то идёт.
Звери замерли. Послышался звук открываемой двери, затем где-то рядом раздались шаги.
– Сейчас, Леля, я покажу тебе мои записи, – прозвучал голос Лариона Флёра. – Я думаю, тебе стоит ознакомиться с ними – там ты найдёшь ответы на многие вопросы.
– Мне не терпится увидеть тетрадь! – послышался противный женский голосок. – О, как давно я мечтала об этом мгновении! Не зря я просила об этом звёзды!
– Кхм… – покашлял Ларион. – Конечно, не все согласны с моей теорией. К примеру, известный учёный из Брюсселя Мишель Бреви. Слышала о таком?
– Ну, разумеется! – отвечал всё тот же голос.
– Так вот, он указал на некоторые неясности, поэтому мне, конечно, предстоит много работать… Но я всё же верю: истина на моей стороне.
Чемодан перевернули. Послышался металлический звук открываемой молнии.
– Пи-пи-пи, кажется, нас скоро выпустят! – тихонько пропищала Банечка.
В темноте возникла маленькая точка света, и не успел ещё Ларион Флёр расстегнуть молнию до конца, как нетерпеливая Карлуша с диким карканьем вылетела наружу.
– Кар! Кар! Наконец-то! Свобода! – крикнула она и угодила крылом прямо по щеке Лелии Дан.
Следом за вороной из чемодана выскочил Жек.
– Гав! Как же я мечтал вылезти оттуда! – лаял он.
– Мяу! Совсем ненормальный! Ты едва меня не раздавил! – завопил кот и выпрыгнул из чемодана прямо на голову гостье.
– Безобразие! Это издевательство! – вскричала Лелия Дан, пытаясь отбросить от себя испуганного кота.
Однако Мурзик от страха крепко вцепился в шевелюру. И тут произошло нечто странное: светлые длинные волосы Лелии Дан остались в когтях испуганного кота, а на голове женщины длинные чёрные спутанные пряди.
Парик? Но зачем она носит парик? Лелия Дан вырвала из лап кота свои светлые волосы и нацепила обратно на голову. Кажется, она была вне себя от бешенства.
– Лелия, прости! Я понятия не имел, что в чемодане эти животные! Я думал, здесь книги! – принялся извиняться Ларион.
– Да что ты тут вытворяешь! Взял с собой всякий сброд! – вопила Лелия Дан. – Эту девчонку с её зверинцем! Безобразники! Лгуны! Мошенники!
И разъярённая женщина со съехавшим набок париком выскочила из каюты, потирая оцарапанную щёку.
– Ну и что вы наделали? – Ларион Флёр грустно посмотрел на зверей.
Те уже успокоились, присели в ряд на полу и виновато поглядели на астронома.
Можешь представить, мой юный друг, как попало за враньё Стасеньке. Папа Ларион был очень зол. Он ругал дочь, а она, опустив голову, молчала. А что было говорить, Стася же действительно виновата.
– И где же твой Лёшик? – спросил отец, немного успокоившись. – Или ты взяла зверей, а Лёшикова оставила дома?
– А ты ругаться не станешь? – в голубых глазах девочки мелькнул лукавый огонёк.
– Мне кажется, сегодня я и так достаточно ругался, – наконец, улыбнулся Флёр. – Рассказывай уж, куда ты дела нашего друга!
Стася подошла к чемодану и взяла в руки подзорную трубу.
– На, посмотри! – сказала она и протянула трубу папе.
Ларион поглядел туда и засмеялся – Лёшик удобно устроился в полости трубы. Сейчас он улыбался и весело махал рукой.
– Вот так выдумщики! – хохотал Ларион. – А я-то голову ломал, зачем тебе понадобилась старая подзорная труба… Давай-ка вытащим оттуда Лёшикова!
Он открыл подзорную трубу, и Лёшик выскочил наружу.
– Как же здесь здорово! – воскликнул человечек, осматриваясь. – Ещё каких-нибудь пару недель назад я и подумать не мог, что отправлюсь в плавание по морям и океанам, а теперь я тут, в каюте огромного корабля. Спасибо тебе, Стасенька! И тебе, Флёр!
– Ну, моей заслуги здесь мало, – смутился Ларион. – А вот Стасе ещё попадёт за свои проделки от мамы с бабушкой. Ладно, отдыхайте пока, а мне надо извиниться перед Лелией Дан.
– Да, кстати, – оживился Лёшик, – это та женщина с противным голосочком? Что-то не понравилась она мне…
– И мне…
– Мне тоже…
– И мне так показалось… – подхватили звери. – И зачем она носит парик?
– Да это вообще самая противная из всех знакомых папы! – высказала своё мнение Стася.
– Зря вы так о ней, мне кажется, она замечательная, – обиделся Флёр. – Вы потом поймёте, что ошибались. А вообще, раз уж вы тут, то сидите тихонечко в каюте и никуда не выходите. Придётся вам месяц потерпеть, нельзя, чтобы вас видели на палубе.
– Как месяц? Какой месяц? Как же я, целый месяц не буду летать? – изумилась Карлуша. – Какой кошмар! Я разучусь летать!
– Что она говорит? – спросил не понимающий языка зверей Ларион.
– Она радуется, что целый месяц будет отдыхать от полётов в этой уютной каюте, – приврал Лёшик, решив не беспокоить Флёра.
Так началось их кругосветное путешествие. В тот вечер Ларион всё же попросил прощения у Лелии Дан, и она его простила. Последующие дни астроном и противная женщина были неразлучны. Целыми днями они разговаривали о звёздах, законах Вселенной, Луне, соседних планетах и других интересных вещах. Стася в это время не сидела без дела. С подзорной трубой в руках она гуляла по палубе и вместе с Лёшиком, спрятавшимся внутри трубы, осматривала окрестности. Здесь было на что посмотреть: бескрайние водные просторы, корабельные мачты, пролетающие чайки, спасательные шлюпки…
Друзей печалило только одно: острова Мечты, ради которого они и решились на это путешествие, пока найти не удалось. А ещё Стасе было жаль зверей и Карлушу: им, бедным, ничего не оставалось, как наблюдать за изменяющимся пейзажем из иллюминатора.
Как-то раз Стася, по обыкновению прихватив с собой подзорную трубу с Лёшиком внутри, поднялась на палубу.
– Ну как, впечатляет? – услышала она позади себя знакомый голос – то был Вовка.
– Впечатляет! – в тон ему ответила девочка.
– Дочке капитана это должно быть уже знакомо, – ухмыльнулся мальчик и вдруг увидел трубу. – Откуда у тебя такая штука? Дай посмотреть!
– Не дам, – девочка испуганно спрятала за спину своё сокровище.
– А ты ещё и жадная… – съехидничал Вовка.
– Не жадная. Просто… вдруг ты её уронишь, она ведь старинная…
– Знаешь, сколько у моего папы таких старинных вещей? – с вызовом воскликнул мальчик. – Ладно, не даёшь, и не надо! Не очень-то и нужно!
Стася чувствовала себя неловко перед мальчиком. Сначала солгала, а теперь ещё и трубу не дала… Но с другой стороны, пусть уж Вовка считает её жадной. Это лучше, чем если бы он обнаружил Лёшика.
– Жадина! Жадина! – дразнил Стасю Вовка. – Жадина и лгунья!
Девочка очень расстраивалась, и даже Лёшиков это заметил.
– Не переживай! – однажды сказал ей человечек. – Мы же знаем, что ты не такая…
– Ну, хочешь, я полечу и скажу этому Вовке, что он глупый? – предложила Карлуша.
Стася в ответ покачала головой.
– Я чувствую, что сама во многом виновата, не стоит его обзывать. Да и как ты полетишь? Здесь, кроме чаек, никто не летает…
Карлуша расстроенно опустила голову. Сказать по правде, она здорово скучала в каюте. Хотелось вылететь на воздух, послушать, как плещутся волны, расправить крылья на ветру… Вслед за ней загрустили и другие звери. Один только Мурзик чувствовал себя прекрасно: кормили его хорошо, а небольших пробежек по каюте коту хватало, чтоб не потерять форму. Пока никаких приключений не предвиделось, поэтому он большую часть времени проводил в спячке.
– Не понимаю я вас, – говорил он друзьям, – ну чего вам ещё надо? Отдыхайте, пользуйтесь моментом. Ничего особенного снаружи нет: плывёт себе корабль по океану, вокруг, куда ни глянь, вода, да ещё и солёная. Сегодня вода, завтра вода, и ни одной тебе кошки или мышки. А рыбы, которые выскакивают из воды, как их называют… да, дульпины! – для нас слишком большие.
– Не дульпины, а дельфины, – поправил Жек.
– Какая разница! – махнул лапой Мурзик. – Рыба должна быть маленькой, а ещё лучше – в миске, чтоб её тут же можно было съесть.
– А мне побегать охота, – жаловался щенок, – лапы затекли. Да и толстею я, скоро на тебя стану похожим. А пёс толстым быть не должен. То, что можно котам, собакам не положено!
Вот так друзья и сетовали на то, что оказались запертыми в каюте. А больше всех, разумеется, возмущалась Карлуша и всегда, при первом же случае предлагала Стасе и Лёшику свои услуги, чтобы наконец хоть куда-нибудь слетать. Но, увы, Стася всегда отказывала, как и в этот вечер:
– Пойми, нельзя тебе лететь! Тебя сразу заметят…
– Жаль… – пробормотала ворона. – Вы вот целыми днями сидите тут и пытаетесь найти этот самый остров, а можно ведь иначе действовать…
– Это как? – заинтересовался Лёшиков, оторвавшись от карты.
– Например, познакомиться с кем-то из местных и выведать у них, где запрятался этот самый остров, – загадочно проговорила птица. – Кроме меня, здесь никто не справится. Вот кого можно расспросить об острове Мечты?
– Кого? – подняла мордочку Банечка.
– Либо тех, что плавает в море. Либо тех, кто летает в воздухе. Водоплавающих среди нас нет…
– Тем более рыбы – немые! – подсказал Жек.
– Вот именно! – продолжала Карлуша. – Остаётся воздух. А тут никто не сравнится со мной, разве я не права?
В каюте повисло молчание.
– Наверное, она права, – в один голос проговорили Стася и Лёшик и рассмеялись.
– Тем более, в зоопарке об острове рассказывал альбатрос, а он – летающий! – добавила Банечка.
– Кстати, мы вчера видели альбатроса, правда, Стася? – вспомнил Лёшик.
– Да, – подтвердила девочка. – Только как же мы выпустим Карлушу наружу. А если она не понравится чайкам, и они её заклюют?
– Так Лёшик у нас волшебник, пусть он и поволшебничает! – воскликнул Жек.
– Точно! – обрадовались звери.
Лёшик задумался, внимательно оглядел ворону, потом ещё немного подумал и наконец сказал:
– Хорошо, так уж и быть. Попробуем превратить тебя в чайку!
Ты не представляешь, мой юный друг, как была счастлива Карлуша. Гордо расправив крылья, она принялась вышагивать по каюте, всем видом говоря: «Я так и знала, что вы без меня не справитесь».
Когда солнце закатилось, Лёшик принялся за дело. Проговорив волшебные заклинания, он сделал пассы руками и грозно взглянул на ожидающую птицу. И тут произошло чудо. Прямо на глазах у друзей ворона начала светлеть. Клюв её уменьшился, изменились хвост и крылья, и вот перед ними уже не Карлуша, а самая настоящая чайка.
– Вот это да! – воскликнул Жек.
– Такой ты мне больше нравишься, – похвалил Мурзик, но Карлуша не ответила – она жаждала только одного: скорее полетать.
Стася открыла дверь, и новоявленная чайка оказалась на воле, вдохнула свежего морского воздуха, расправила крылья и, отдавшись попутному ветру, взлетела.
«Как же это прекрасно – летать!» – думала птица.
А Стася тем временем спрятала Лёшика в подзорную трубу и вышла на палубу. Карлуша видела девочку, её успокаивало, что верные друзья рядом. Ты, конечно, знаешь, что Карлуша очень храбрая птица. Но сейчас ей приходилась нелегко: она всё-таки ворона, привыкшая жить на суше, и бесконечный океанский простор её пугал. Кроме того, и лететь было сложно – корабль шёл полным ходом, и, чтобы не отстать от него, Карлуше приходилось неустанно работать крыльями. «Эх, давно я никуда не вылетала, уже с трудом получается… А вдруг ветер переменится, отнесёт меня прочь от корабля, и я не смогу вернуться? – проносилось в голове у вороны, и от этого её птичья душа обмирала. – Или случится что-нибудь необычайное, морское, о чём я и понятия не имею? Ох, и зачем я решилась на этот полёт, сидела бы лучше в каюте…»
Прошла минута, другая… Морской воздух хоть и был, с вороньей точки зрения, чересчур влажным, но послушно ложился под крылья. Ворона успокоилась, и в голову стали лезть стихотворные строчки:
– Звёзды, море, океан… Я теперь – морская птица! Вот раздолье, вот мечта! Словно это всё мне снится!
Карлуша уже решила во весь голос исполнить новую песню, как услышала над головой:
– А ведь ты не морская птица!
От неожиданности ворона чуть не упала в волны, но вовремя опомнилась, расправила крылья, перешла на планирующий полёт и завертела головой во все стороны: кто это с ней разговаривает?
Громадная красивая птица тенью нависала над Карлушей.
– Вы кто? – только и спросила ворона.
– Я – альбатрос, властелин океанских просторов! – гордо отвечал незнакомец.
Во всём его облике было что-то величественное, чуть ли не королевское – громадные мощные крылья, широкая грудь, крупная голова с большими блестящими глазами и загнутым клювом, короткий распушённый хвост. Прекрасен был полёт альбатроса. Там, где Карлуше приходилось десять раз взмахивать крыльями, альбатросу достаточно было лишь слегка шевельнуть перьями – и, казалось, воздух сам подталкивал его вперёд. Так, оставаясь почти неподвижным, он обогнал Карлушу, сделал изящный поворот, облетел вокруг и пристроился рядом, скользя на воздушных струях, слегка покачиваясь, следя за незнакомкой своим чёрным, с золотым ободком глазом.
– Как вы догадались, что я не морская птица? – спросила Карлуша вежливо.
– Очень легко, – отвечал альбатрос. – Ты вертишь головой, словно летишь тут впервые, а ведь здесь, кроме моря, ничего нет. Ты отчаянно машешь крыльями, чайки так не летают – они используют в полёте попутный ветер. И говор у тебя другой – вот сейчас ты заговорила, и я сразу понял, что не ошибаюсь. Ты каркаешь, а чайки кличут совсем иначе. Так кто ты?
– Ворона! – ответила Карлуша и, услышав собственное карканье, прикрыла клюв крылом, но вовремя опомнилась, так как на одном крыле она вдруг начала стремительно падать. «Мы совсем забыли про голос! – подумала она. – Лёшик изменил мою внешность, а про голос и не подумал…Что же теперь будет? Не хочет ли этот альбатрос меня съесть?»
Краем глаза ворона наблюдала за ним, но он пока не выказывал враждебных намерений.
«Если бы он захотел меня съесть, он не стал бы со мной разговаривать, – успокаивала сама себя Карлуша. – Уже давно бы съел. И вообще, с чего ему меня есть? Я не мокрая и не скользкая, как все эти рыбёшки. Значит, я для него не добыча. Надо только на всякий случай быть попочтительней».
Ворона совсем успокоилась и даже подвернула кончики крыльев кверху, чтобы показать, что она тоже знает кое-какие замысловатые приёмы полёта. В ответ альбатрос чуть выставил крылья вперёд – и поток воздух мгновенно унёс его куда-то вверх. Через мгновение он спикировал и снова летел рядом с Карлушей.
Впрочем, «летел» – неверное слово. Летела Карлуша, быстро-быстро размахивая крыльями, чтобы не отстать от корабля и не осрамиться перед своим царственным спутником. А тот не летел – он парил.
– У тебя что, гнездо там, на корабле? – спросил альбатрос.
– Да, можно сказать и так. Там мой дом. А ваш где?
– Мой дом – везде! – гордо отвечал альбатрос. – Мы, альбатросы, летаем надо всеми морями и океанами. Редкая птица долетит до середины океана – вот я и есть эта редкая птица! Целые годы мы скитаемся над волнами – то на север, то на юг. Мы умеем пользоваться всеми ветрами. Они несут нас, куда мы пожелаем, мы даже спать умеем на лету. Только изредка мы присаживаемся на мачты проходящих судов…
– И что же, вот так, в скитаниях, и проходит вся ваша жизнь?
– Разве можно назвать скитаниями жизнь гордого альбатроса?! Природа одарила нас долголетием. Мы живём целых шестьдесят лет. Когда альбатросу исполняется десять лет, он находит себе подругу. Вместе с ней на неприступных приморских скалах он вьёт гнездо. Затем семья по очереди высиживает одно-единственное яйцо. А когда появляется долгожданный птенец, родители кормят и оберегают его. Когда птенец вырастет и окрепнет, встанет на крыло и не испугается большой высоты над глубоким океаном, мы выпускаем его в самостоятельную жизнь.
– Скукота одна, – зевнула Карлуша. – Только и носитесь туда-сюда в одиночестве, а тут ещё эта возня с птенцами… У меня всё по-другому, я принадлежу к древней и могучей породе. Мы, вороны, живём, как правило, на суше, рядом с людьми. Люди служат нам верой и правдой. Мы тоже о людях заботимся. По утрам будим их своими весёлыми песнями… – и Карлуша, желая похвалиться своим неисчерпаемым талантом, открыла пошире клюв и во всю мочь прокричала:
– Я небесных просторов царица! Очень сильная, гордая птица!
От её вопля альбатрос шарахнулся в сторону. С палубы люди заметили каркающую чайку и, показывая на неё пальцами, принялись с удивлением переговариваться.
– Если люди что-нибудь теряют, мы всегда это что-нибудь находим и забираем себе, а талантов у нас не счесть, – не унималась хвастливая птица.
Альбатрос несколько раз плавно облетел Карлушу, разглядывая такую необыкновенную птицу. Та от гордости закинула голову и продолжала хвастаться:
– Я сейчас в маскировочной форме. А на самом-то деле мы, вороны, носим очень красивое чёрное оперение. Очень чёрное. Это всегда модно. А глаза наши блестят. Люди даже полудрагоценный камень назвали в нашу честь – «вороний глаз».
– Всё, что вы рассказали, удивительно, – альбатрос, услышав, какую необыкновенную птицу ему довелось встретить, от уважения стал обращаться к Карлуше на «вы». – Я всем расскажу о вас. Но что же вы делаете здесь, посреди океанских просторов?
– Да вот, решила крылья размять, полетать немного. А так я путешествую с друзьями вон на том большом корабле. Я люблю путешествовать, всегда открываешь столько всего нового! Да, кстати! – вспомнила она. – Мы ищем одно чудное место под названием «остров Мечты». Может быть, вы знаете, как туда добраться?
– Разумеется, знаю, – ответил альбатрос. – Я являюсь хранителем его тайн и всегда залетаю туда хоть на миг. Вот и сейчас я думаю лететь через остров.
– Тогда, может быть, вы расскажете, как его найти? – обрадовалась Карлуша.
– Нет, нет и нет! Это исключено! – покачал головой альбатрос. – Я и сам не знаю дороги! Есть только один способ попасть туда: мечтать! Тот, кто мечтает найти остров Мечты, тот его и находит. Остров сам притягивает к себе мечтателей. Другой дороги к нему нет! А теперь мне пора! Прощай!
И альбатрос, ещё раз покружившись вокруг птицы, махнул крылом и улетел прочь.
«Вот так да! – с грустью подумала Карлуша, – Ничего полезного не сообщил!»
Больше пообщаться Карлуше ни с кем не удалось – давно не тренировавшейся в полётах птице становилось всё труднее лететь. Собрав последние силы, ворона красиво – очень красиво – спикировала вниз, присела на мачту и осмотрелась. На палубе собрались учёные. Все они разглядывали каркающую чайку. Кто-то кричал:
– Это же новый вид птиц! Это открытие, друзья!
Многие побежали за фотоаппаратами и принялись фотографировать Карлушу. Такое внимание ей очень польстило. Поворачиваясь к вспышкам то одним, то другим боком, ворона придумала новую песню и, польщённая вниманием, громко её прокаркала:
– Над морями я летала и немножечко устала! Я теперь – звезда морей! Всех красивей и умней!
Только поздно ночью, когда учёные прекратили щёлкать фотоаппаратами и разошлись по каютам, довольная птица вернулась к своим друзьям.
– Если бы вы видели, как я красиво летала! – принялась она рассказывать. – Я парила не хуже альбатроса! Он еле догонял меня! А люди фотографировали и фотографировали. Они кричали: «Смотрите, это самая быстрая птица во всём мире. А какая она красивая!»
– Угу, – зевая, пробормотал Жек.
– А узнала ли ты что-нибудь про остров Мечты? – спросил Лёшик.
– Всегда так, как про Карлушу, так неинтересно вам, – обиделась ворона. – Всё вам про острова да приключения… Узнала! Тот, кто мечтает, тот и найдёт! И вообще давайте поговорим завтра… Спать охота!
