Глава 24
Трое мужчин, сидевших в прохладном салоне «Мерседеса», наблюдали за Майклом Арчером, идущим по запруженному народом тротуару. Наблюдали, как он перекладывает сумку с продуктами из одной руки в другую. Наблюдали, как он остановился, чтобы поздороваться с пожилой женщиной, толкавшей перед собой ржавую тележку для покупок.
После того как он вошел в подъезд многоквартирного кирпичного дома на Б-авеню, они тронулись с места.
Один за другим они вышли из машины. С громким хлопаньем закрыли двери. Двое мужчин были высокими и мускулистыми, их черные, перехваченные резинками волосы болтались за спинами. Их спутник был немного старше и выглядел более умудренным и рассудительным. У него было бледное лицо и короткие седеющие волосы, очки с тонированными стеклами в посеребренной оправе поблескивали под лучами раннего утреннего солнца.
Его звали Итан Кейн, он был международным убийцей, которого вчера утром нанял Стефано Сантьяго. До того, как он лично встретился с Сантьяго, 125 тысяч долларов, переведенных им на счет Кейна в швейцарском банке, были единственным необходимым ему подтверждением на выполнение заказанной работы.
Полученные им инструкции были предельно просты: напомнить Майклу Арчеру, что ровно через одну неделю наступает срок возврата карточного долга. В случае необходимости к должнику можно применить силу.
На этот счет у Кейна были собственные соображения.
Хотя он был американцем, но значительную часть жизни прожил в Париже и со своими двумя спутниками говорил по-французски.
– Квартира Арчера на шестом этаже. Смотрите, не убейте его.
Они перешли через улицу и вошли в здание. Внутри было темно и пахло плесенью. Воздух был пропитан парами алкоголя и табачным дымом. Кейн внимательно посмотрел в оба конца длинного коридора, заметил свисающие со стен обрывки обоев, кошку, присевшую по нужде в углу, полуобнаженную женщину, шагнувшую из коридора за порог своей квартиры. Наверх вели две лестницы, а в середине коридора виднелась дверь грузового лифта. Он проинструктировал помощников.
Когда они разделились, Кейн вошел в лифт. Поднявшись в скрипучей железной клетке на этаж, где располагалась квартира Майкла Арчера, он сунул руку в карман кожаной куртки и нащупал пистолет. Прикосновение к холодной стали породило в его сознании множество вариантов развития событий. Он задумался над тем, даст ли ему Арчер повод применить оружие.
Кейн на это надеялся. Он уже неделю никого не убивал.
Они встретились на шестом этаже. В одной из квартир кто-то запустил на всю катушку стереосистему, и пол в коридоре ходил ходуном от тяжелой музыки. Но Кейна это обрадовало, поскольку это был знак, что Арчер дома. До этого он дал этому любителю громкой музыки пятьсот долларов, поручив ему исполнять роль наблюдателя-информатора.
Они зашагали по коридору. Внимание Кейна было на пределе. Он придавал сейчас значение тому, что видел, слышал, обонял – всему, на что в обычных условиях не обращал внимания. Позже, как это бывало с ним всегда, он сможет описать – причем в мельчайших подробностях, – как совершалось дело.
Они остановились возле двери в конце коридора. Кейн вытащил пистолет и отошел на шаг назад. Он и его люди стояли и молча смотрели друг на друга. Затем Кейн кивнул тому, что повыше, и мигнул. В то же мгновение дверь распахнулась.
Они ввалились внутрь, готовые ко всему.
Но комната была пуста.
Невероятно. Кейн стоял в центре крошечного жизненного пространства. Ритмичный грохот хард-рока обволакивал его словно коконом, но тут он увидел на краю стола пакет с продуктами, который Арчер нес по улице, и понял, что цель только что была здесь.
Он обвел взглядом комнату. Как Арчер сумел уйти, если все три выхода были перекрыты? А может быть, он здесь? Прячется?
Кейн распахнул дверь чулана, ткнул рукой внутрь, где висела одежда. Ничего. Он снова осмотрел комнату. Коробки с вещами Арчера громоздились на полу, испещренном бесчисленными отпечатками каблуков. Солнечные лучи, проникающие в окно, падали на незастеленную кровать. Сквозняк шевелил пару выцветших рваных занавесок.
И тут Кейн понял. Понял.
Он подошел к окну и выглянул наружу. Арчер торопливо спускался по пожарной лестнице, приближаясь к последним, свешивающимся над землей ступенькам. Звук его шагов заглушала громоподобная музыка, доносившаяся из коридора.
Каким-то образом он вычислил их. Кейн поднял пистолет, готовый начать стрелять, но сдержался – слишком много народу было внизу на тротуаре. Он достанет Арчера другим способом.
Вместе с подельниками он спешно покинул квартиру.
Улицы были заполнены людьми. Майкл прокладывал путь в толпе, перебегал дорогу перед транспортом, пролетающие мимо машины чиркали бортами по его ребрам, а он все бежал. Он не раз оглядывался назад, пока не оказался на углу Ист-Хьюстон-стрит. А там были они, стояли против него сомкнутым строем, держа руки в оттопыренных карманах и сжимая невидимое оружие – именно такими он и рисовал их в своем воображении.
Он побежал быстрее.
После смерти собаки он стал более осторожным и предусмотрительным. Отец был прав. Неважно, что обещал Сантьяго – важно то, что этому человеку нельзя доверять. А поэтому, выходя из квартиры или возвращаясь в нее, Майкл всегда находил предлог, чтобы остановиться и оглядеться вокруг.
Вот и сегодня, следуя своему правилу, он остановился, чтобы поздороваться с пожилой женщиной, везущей ржавую тележку из супермаркета. Не остановись он и не поздоровайся с ней, он так никогда бы не заметил этих троих мужчин, наблюдавших за ним из «Мерседеса». Он бы не бросился изо всех сил по лестнице в свою квартиру, не выглянул бы в единственное окно и не увидел бы, как эта троица, выйдя из автомобиля, переходит через улицу.
Свернув на Первую авеню, он оглянулся через плечо. Эти люди все еще были рядом, теперь еще ближе, чем прежде. Они ловко прокладывали дорогу в толпе, запрудившей тротуар. Майкл понимал, что, пока они видят его, они могут заставлять его бежать не разбирая дороги, не зная наперед, в какой улице или аллее его ждет тупик.
Внезапно он почувствовал, как его охватывает злость. Они убили его собаку. Уж не думают ли они, что могут убить и его? Прямо здесь, средь бела дня, на глазах у всех?
Он вспомнил ту женщину, застреленную под окнами его квартиры. Конечно, они могут убить его и здесь. В этой толпе они могут сделать три или четыре выстрела с близкого расстояния из пистолетов с глушителями и скрыться в образовавшемся хаосе.
Он побежал резвее, мозг его напряженно работал. Но почему они здесь? Ведь у него есть еще неделя на то, чтобы вернуть долг. Он не думал, что они намеревались убить его, но в том, что они намеревались причинить ему боль, ради того чтобы заставить поторопиться, – в этом он был уверен.
Майкл бежал так быстро, что люди, шедшие по тротуару, обращали на него внимание и провожали взглядом – кто недовольно-безразличным, кто раздраженным, а некоторые смотрели на него со страхом. Дальше по Первой авеню располагалось множество крупных магазинов и бутиков. Только бы продержаться еще несколько минут, а тогда он сможет забежать в такое место, где будет чувствовать себя хотя бы в относительной безопасности, – в квартиру Лианы Редман.
Но он почти сразу отбросил эту мысль. В тот момент, когда они потеряют его из виду, они сразу начнут обыскивать все магазины подряд.
Трое преследователей были в пятнадцати футах позади. Отчаяние охватывало Майкла. Ноги начали заплетаться. Он врезался в женщину, вышедшую из двери автоматической прачечной, и вся куча чистого белья, мелькнув цветастой радугой в воздухе, рассыпалась по плиткам тротуара. Он споткнулся и принялся извиняться и оправдываться, но тут же подумал, а стоит ли это делать. Да и зачем вообще бежать? Раньше или позже, они все равно догонят его.
Но сдаваться он не собирался.
Вот и перекресток. Зажегся красный свет, машины рванулись с места. Перейти улицу он не мог. Майкл посмотрел налево, потом направо… и вдруг опешил, увидев, как вывернувший из-за угла фургон, заскрипев шинами, остановился перед ним.
Разом тревожно загудели автомобильные гудки, и Майкл почувствовал сильный запах горелой резины. Пассажирская дверь фургона широко распахнулась. Майкл сразу узнал водителя.
– Залезай! – не своим голосом закричал Спокатти.
Майкл моментально исполнил команду, и в тот же миг фургон рванулся с места.
Арчер с трудом отдышался. Мышцы ног и поясницы болели. Повернувшись к Спокатти, он увидел, что тот не отрывает взгляда от зеркала заднего вида. Решительно сжатые челюсти свидетельствовали о том, что сдаваться он не намерен.
– Они преследуют нас, верно?
Спокатти ничего не ответил. Он рывком направил фургон влево.
Майкл посмотрел в зеркало заднего вида. Какая-то машина шла за ними на опасно близком расстоянии.
– Ты видишь их? – спросил он, поворачиваясь к Спокатти.
– Они наверняка приставили пистолет к голове водителя. Молчи и не отвлекай меня.
– Всего один вопрос.
Спокатти заскрипел зубами.
– Ты ведь следовал за мной. Ты должен был это делать. А зачем?
– Твой отец приказал.
– А зачем?
– Это уже второй вопрос, – рявкнул Спокатти. – Если ты не уймешься со своими вопросами, я пинком под зад вышвырну тебя отсюда.
Они резко свернули на 21-ю улицу. Движение по ней было спокойным, но для них чревато опасностями.
Майкл смотрел в зеркало заднего вида на то, как машина преследователей пыталась догнать их и стать корпус к корпусу. Он уже открыл рот, чтобы предупредить Спокатти, но тот резко дернул вправо. Раздался резкий пронзительный скрежет металла о металл, рев автомобильного гудка, и машина головорезов снова отстала. На ее переднем бампере появилась зазубренная вмятина.
Скрипя шинами, машины свернули на Вторую авеню. Хотя движение по ней было более напряженным и плотным, преследователи сумели поравняться с фургоном. Глядя сверху на автомобиль гангстеров, Майкл заметил блеск стали в заднем окне. Спокатти рванул на красный свет и вывернул на 19-ю улицу, едва не сбив дорожного полицейского, пустившего им вслед долгую трель свистка.
Убийцы не отставали.
– Нам от них не уйти, – покачал головой Спокатти. – Водитель уж больно ловкий. Ради сохранения своей жизни он выполняет все, что велят эти парни. Я не смогу оторваться от них, если ты внимательно не выслушаешь меня и не сделаешь в точности все, что я скажу.
Майкла удивил спокойный голос Спокатти и то, сколько уверенности и трезвого расчета было в его словах.
– И что мне делать?
Винсент изложил ему свой план.
– А они меня не застрелят? – спросил Майкл.
– Нет, с какой стати? Если бы эти парни хотели тебя убить, они сделали бы это раньше. Теперь давай шевелись!
Майкл двинулся в заднюю часть фургона, пробираясь через груду картонных коробок. Обернувшись, он посмотрел в ветровое стекло. Они быстро приближались к Третьей авеню. Перед перекрестком с 19-й улицей образовался затор – на светофоре впереди горел красный свет. Если перед ними не включится зеленый, им не уйти – неважно, насколько хорош за рулем был Спокатти, и неважно, насколько тщательно Майкл выполнит все его указания.
Арчер ухватился за покрытый ржавчиной стальной стержень, привинченный к металлической стенке позади него. Он ждал, адреналин в его крови бурлил. Никогда на протяжении всей своей жизни ему не доводилось чувствовать такой ненависти и такого страха – ненависти к отцу, ненависти к Сантьяго, ненависти к этим людям, преследующим его, и страха за свою жизнь.
Он вспомнил жестокое убийство его собаки, и страх перешел в злость.
Светофор перед затором переключился на зеленый, машины двинулись вперед, Спокатти скомандовал:
– Ну, Майкл, давай!
Сжимая в руке стальной стержень, Майкл рванул дверь, и ему в лицо ударил порыв ворвавшегося в фургон ветра. Он заметил испуг на лицах преследователей, сидящих в машине. Их руки потянулись к оружию, а он начал одну за другой бросать в них окружающие его коробки. Коробок в фургоне было много, и они летели в преследующий их автомобиль непрерывным потоком.
Водитель, похоже, растерялся.
Он отклонил машину влево, потом вправо, стараясь выйти из-под града коробок, но водительским опытом, необходимым для совершения таких маневров, он явно не располагал. Коробки колотили по капоту машины, накатывались на ветровое стекло, заслоняли поле зрения. Майкл повернулся назад, чтобы подгрести еще коробок, но тут стержень, за который он держался, внезапно подался в его руке. Вывалившись из фургона, он покатился по асфальту, больно ударяясь головой и плечами.
Машина, визгнув тормозами, остановилась. Он лежал на асфальте, оглушенный, корчась от боли. Не веря своим глазам, он смотрел, как Спокатти заворачивает за угол Третьей авеню, оставляя его наедине с убийцами. Он повернул голову и посмотрел на людей, идущих по тротуару. Они либо останавливались невдалеке, пялясь на него во все глаза, либо, опустив головы, торопливо проходили мимо. Никто не собирался оказывать ему хоть какую-нибудь помощь. Он сам должен был выбираться из создавшегося положения.
Майкл попытался встать на ноги, но был слишком слаб для этого. Он слышал вдалеке завывание полицейских сирен, слышал, как открылись двери стоявшей рядом с ним машины и уверенный голос приказал:
– На заднее сиденье его.
Майкл узнал французский акцент говорящего и почувствовал, как сильные руки подняли его с мостовой и бросили в машину. Как только его глаза встретились со взглядом Итана Кейна, Майкл понял, что это конец.
Они повезли Майкла в его квартиру.
За окном быстро проносились городские пейзажи, мелькали мимолетные сцены, но Майкл ни на что не обращал внимания. Он сидел на заднем диване машины между двумя мужчинами. Черные «конские хвосты» и накачанные тела делали их похожими на близнецов. Третий мужчина, старший и на вид более опытный, сидел на переднем сиденье и через плечо посмеивался над Майклом, прижимая пистолет к боку водителя.
Майкл был парализован страхом. В голове у него гудело, но не из-за шума двигателя мотора. Если они не намерены меня убивать, значит, они собрались меня пытать. Что может быть хуже?
Он закрыл глаза. Голова и плечи нестерпимо болели после падения. Казалось, в его теле совсем не осталось сил. Интересно, подумал Арчер, насколько меня хватит? Каков мой предел? Каким бы он ни был, Майкл знал одно – он уже близко.
Водитель машины, иранец, шептал что-то на своем языке. Что именно, Майкл не слышал, а если бы и слышал, все равно бы не понял. Однако он прислушивался. Водитель снова и снова произносил одну и ту же фразу. Это было что-то вроде стихов или псалмов. И тут Майкла осенило. Этот человек сегодня несколько раз смотрел смерти в глаза, и сейчас он молился. Интересно, подумал Майкл, сможет ли Бог спасти их обоих от всего, что им уготовано?
Сквозь опущенное окно до него донесся затихающий вой полицейских сирен. Водитель сумел оторваться от дорожных копов. Майкл стал гадать, куда мог деться Спокатти. Они притормозили и остановились возле здания, где была его квартира. Кейн что-то сказал своим спутникам по-французски, а потом, посмотрев на Майкла, спросил:
– Постарайся меня понять. Если ты попытаешься удрать снова, мы тебя убьем. То, что я сказал тебе сейчас, ты понял? Я лично сделаю дырку в твоей голове.
– Сомневаюсь, – ответил Майкл. – У меня ведь есть еще неделя на то, чтобы вернуть долг. Если Сантьяго загорелся меня убить, то вам бы лучше сделать это после того, как я…
Его прервали сильнейшим ударом в живот, от которого Арчер перегнулся пополам, после чего он получил два мощных удара кулаками в поясницу.
На какое-то мгновение он утратил способность двигаться и даже дышать, а затем Кейн сгреб пятерней его волосы и подтянул его к себе.
– Ты лучше слушай, что я скажу, – злобно произнес он с ярко выраженным акцентом. – Мне ничего не стоило сказать Сантьяго, что ты наставил на меня пистолет и мне пришлось застрелить тебя в целях самозащиты. И ни на секунду не сомневайся в том, что я это сделаю.
Майкл плюнул ему в лицо.
Кейн, замахнувшись, отвел руку назад, готовый нанести Майклу удар в лицо, но в это время голос шофера внезапно зазвучал во всю мощь – его молитва переросла в истерику. Кейн поглядел на несчастного водителя, лицо его искривилось в гримасе. Он залез в карман, вынул глушитель и, привинтив его к стволу, быстрым взглядом скользнул по окнам. Никто из находящихся на улице не смотрел в их сторону.
В одно мгновение он накрыл одной рукой рот водителя, второй рукой прижал ствол к животу иранца и четыре раза подряд почти без перерыва выстрелил. Глаза таксиста сделались большими и печальными – он, казалось, не верил в то, что произошло. Он сделал глубокий влажный выдох, и мертвое тело резко дернулось вперед.
Кейн повернулся к Майклу.
– Вот так это и будет, – сказал он. – Сейчас мы перейдем через улицу и войдем к тебе в квартиру. Ты должен вести себя так, как будто мы твои друзья. А если ты поведешь себя иначе, ну, к примеру, сделаешь хотя бы одно неправильное движение, я разнесу твой долбаный череп на мелкие кусочки. Ты понял?
Бледный от страха Майкл утвердительно кивнул.
Кейн с довольным лицом повернулся к мужчине, сидевшему справа от пленника.
– Ты пойдешь со мной, – приказал он. – И если ты почувствуешь, что он намерен что-то выкинуть, стреляй, не раздумывая. Усек?
Мужчина осклабился: конечно же, он усек.
– А ты, – обратился Кейн ко второму подельнику, – избавься от водилы и автомобиля. Отгони машину куда-нибудь в глухое место и быстро дуй назад. – Открыв дверь, он вышел на утреннее солнце. – Ты можешь понадобиться мне для того, чтобы избавиться еще от одного тела.
Они вошли в квартиру Майкла.
– Садись, – приказал Кейн. – Поговорим.
Когда Кейн подходил к окну взглянуть, отъехало ли от дома такси, Майкл провел глазами по комнате, задержал взгляд на развороченной кровати и направился к ней. Ноги его дрожали, когда он свалился на нее. Сейчас он ощутил полный упадок сил и внезапно вспыхнувшую надежду.
Под матрасом должен был находиться заряженный пистолет, купленный им неделю назад для самозащиты. Он почти чувствовал его стальную твердость у бедра. Раньше, когда Майкл в спешке покидал свою квартиру, у него не было времени взять пистолет с собой. А теперь, если бы ему удалось незаметно просунуть руку под матрас, он мог бы убить этих двух громил и уйти из квартиры до того, как сюда придет их подельник.
Он посмотрел на человека, стоящего перед дверью, увидел его тяжелый сверлящий насквозь взгляд, следящий за каждым дюймом поверхности его тела, и отвернулся, опасаясь, что выражение лица выдаст его тайну. Вне всякого сомнения, стоит протянуть руку за пистолетом, и этот человек убьет его. Нет, если действовать, то только на опережение.
Он кинул взгляд в другой конец комнаты, на Кейна, свесившегося из раскрытого окна. Пиджак на его спине слегка разошелся. Между складками черной кожи Майкл смог рассмотреть наплечную кобуру и закрепленный в ней пистолет. «Нечего и сомневаться, я не смогу застрелить их обоих, – подумал он. – И дело не в моей быстроте – это просто невозможно».
И все же в глубине души он был уверен, что если удобный случай все-таки представится, он его не упустит.
– А знаешь, – обратился к нему Кейн, отворачиваясь от окна и облокачиваясь на подоконник, – я ведь большой почитатель твоего таланта. Я видел все твои фильмы и прочел все твои книги. Тебя хорошо знают в Европе.
Майклу пришлось слегка повернуться, чтобы посмотреть на Кейна, и он воспользовался этим движением для того, чтобы чуть приподняться и переместить руку ближе к пистолету.
– Вчера, когда я разговаривал с Сантьяго, то сказал ему, что я разочарован. Не потому, что я получил заказ на тебя – это как раз разбудило мой интерес, – а потому, что тот, кого я так сильно уважал и почитал, позволил завлечь себя в столь глупую ситуацию. Со всеми твоими романами и фильмами, со всеми твоими финансовыми успехами, ну как, скажи, ты мог остаться без гроша? Предположим, ты действительно такой растяпа, способный спустить все, что у тебя было, – в чем я, как твой поклонник и даже фанат, сильно сомневаюсь, – тогда скажи, где это все?
И хотя этот же вопрос не давал покоя Майклу уже многие недели, он молчал, сосредоточенно размышляя, с какой стати это могло интересовать Кейна.
Не дождавшись ответа, наемный убийца пожал плечами, отошел от окна и стал мерить шагами комнату.
– Теряюсь в догадках, – проговорил он. – Может, ты все промотал. Может, ты настолько привык быть успешным, что все книги, все фильмы, все деньги воспринимал как нечто должное и вечное. А в таком случае, мистер Арчер, кто-то должен преподать вам урок, как надо обращаться с деньгами.
Наступила тяжелая пауза. Кейн остановился, вынул из кармана коробок спичек и пачку французских сигарет «Житан». Чиркнув спичкой, он зажег сигарету, потом притушил пламя. Держа в руке потушенную спичку, он повернулся, ища глазами место, куда бы положить ее, а потом, сделав пару шагов, остановился возле письменного стола, стоявшего рядом с кроватью, на которой полулежал Майкл. На кровати валялись несколько пустых банок из-под диет-колы, бесчисленное количество журналов и газетных подшивок, пишущая машинка и тоненькая стопка аккуратно напечатанных страниц, похожая на рукопись.
Кейн швырнул спичку на пол, наступил на нее ногой. Взяв напечатанные страницы, он пролистнул их и искоса посмотрел на Майкла.
– Твоя новая книга?
Майкл не ответил. Когда он узнал, что требует с него отец за уплату долга Сантьяго, он начал писать эту книгу, зная, что, передав агенту несколько глав и предложение, он сможет продать рукопись и самостоятельно рассчитаться с Сантьяго.
Девяносто страниц уже было написано. До того, что произошло сегодня, он рассчитывал закончить предложение к завтрашнему дню, зная, что если его агент сможет продать книгу до конца недели, то он навсегда избавится от своего папаши. И вот теперь этот человек держит в руках его рукопись – единственный вещественный результат его тяжелого труда. Когда Кейн начал вслух читать первую главу его романа, Майкл опустил руку на кровать рядом с собой. Пистолет был теперь всего в нескольких дюймах.
ПЯТАЯ АВЕНЮ
Роман Майкла Арчера
ПЕРВАЯ НЕДЕЛЯ
Глава 1
Июль
Нью-Йорк
Бомбы, заложенные над Пятой авеню, на крыше здания «Редман Интернэйшнл», взорвутся еще только через пять минут.
А сейчас стеклянные стены небоскреба отражают утренний автомобильный поток, непрерывный и плотный, и кажется, что здание само по себе находится в движении.
На установленных посередине фасада лесах несколько мужчин и женщин закрепляли ослепительно-красное бархатное полотнище, которое вскоре закроет собой шестнадцать из семидесяти девяти этажей небоскреба «Редман Интернэйшнл». Выше их, на крыше, бригада осветителей перетаскивали прожектора для установки их в десяти заранее намеченных точках. А внутри здания пятьдесят квалифицированных декораторов были заняты тем, что превращали вестибюль в празднично украшенный зал для приема.
Селина Редман, отвечающая за организацию намеченного торжества, стояла, скрестив руки, перед фасадом здания, окруженная потоком пешеходов, идущих мимо нее по тротуару. Некоторые, подняв головы, рассматривали багряное полотнище; другие, остановившись, с удивлением смотрели на нее. А она старалась не замечать их, пыталась всецело сосредоточиться на работе и стать как бы частью коллектива исполнителей, но это было нелегко: ведь именно сегодня утром и ее лицо, и небоскреб, возле которого она стояла, появились на первых полосах всех ведущих газет Нью-Йорка.
Кейн читал, а Майкл не спускал глаз с мужчины, расположившегося перед дверью. Он видел, что его внимание сосредоточено на Кейне, но все равно опасался совать руку под матрас.
Но его поза была неудобной: масса его тела спрессовала вместе матрас и раму кровати. Арчер слегка повернулся, стараясь не привлекать к себе внимания, и переместил вес тела на бедро. Матрас приподнялся примерно на дюйм, и это дало ему возможность сунуть туда руку. Он нащупал холодную рукоятку пистолета, пальцы сжали ее. Подняв взгляд на Кейна, писатель увидел, что тот все еще не отрывает глаз от рукописи, и понял, что если он решил исполнить задуманное, то действовать надо сейчас. В тот самый момент, когда он, сжав рукоять пистолета, приготовился вытащить его из-под матраса, Кейн закончил чтение первой главы и посмотрел на Майкла.
– Что это? – спросил он. – Документальная проза?
На мгновение Майкл потерял способность и двигаться, и говорить. Кейн стоял наискось от него, и расстояние между ними было не больше фута. Ни Кейн, ни мужчина перед дверью не могли проследить, где находится его рука. Майкл слегка подался вперед и в это же время потянул пистолет ближе. Кровать заскрипела. Арчер мгновенно покрылся потом.
– Можно и так сказать, – ответил он.
– Но здесь же сказано, что это роман. Ну а если так, то как же ты мог использовать подлинные имена? Эти события и эти места действия?
Майкл пожал плечами. Пистолет, оставаясь невидимым, давил на бедро.
– Эту проблему пусть решают мои юристы. Если дело дойдет до этого, я могу взять псевдоним.
– Ну это же стыдоба, – покачал головой Кейн. – Держу пари, книжка получится что надо.
Майкл прижал бедро к пистолету. А будет ли?
– И я держу пари, ты здорово наваришься на этом – возможно, даже тебе хватит денег, чтобы рассчитаться с Сантьяго, – Кейн посмотрел на Майкла. – Ты так все и задумал? Эти главы для письма-предложения, верно? Последнее усилие заплатить долг Сантьяго? Я ведь не дурак, мистер Арчер, и тебя я вижу насквозь. Страх в твоих глазах едва-едва прикрывает ненависть, которую ты испытываешь ко мне. Но я и это понимаю. Я держу в руках часы, потраченные тобою на эту тяжелую работу. Если я уничтожу это и если ты не сможешь расплатиться с Сантьяго, он снова наймет меня, и я вернусь сюда через неделю, чтобы завершить работу, которую мне следовало бы закончить сегодня.
Убийца в раздумье посмотрел на рукопись.
– А ведь ты знаешь, мне бы пригодились деньги. В Ницце есть небольшая вилла, где было бы здорово проводить зиму.
Майкл, не двигаясь, наблюдал за тем, как Кейн держит листы рукописи над металлической мусорной корзиной, стоящей возле его ног. Через несколько мгновений он бросил листы в корзину. Они упали со звуком, похожим на торопливый взмах птичьих крыльев.
Прежде чем до Майкла дошло, что происходит, Кейн сунул руку в карман, вытащил коробок спичек, чиркнул одну о коробок и бросил ее в корзину. В первое мгновение Майкл подумал, что спичка погасла на лету, но бумаги в корзине, озарившись желтым, начали разгораться.
Майкл понял, что время действовать наступило.
Он вскочил на ноги, выхватил пистолет и направил его на удивленного Этана Кейна. Бросив взгляд на человека, стоявшего у двери, он увидел, что тот уже вытащил свое оружие и направил прямо на него.
– Стреляй, но я тоже выстрелю, – предупредил Майкл. Повернувшись к Кейну, он приказал: – Погаси огонь. Сейчас же.
Кейн отошел от корзины, его руки были опущены по бокам, пламя отражалось в стеклах его очков.
– Нет, – сказал он.
– Гаси! – не своим голосом закричал Майкл.
– Нет.
А огонь в корзине разгорался сильнее. Времени у Майкла было в обрез. Он поддал ногой металлическую корзину, пытаясь опрокинуть ее и затоптать огонь, но корзина покатилась по полу, как светящаяся комета, и остановилась с металлическим клацаньем у раскрытого окна, занавески которого раздувались ветром.
И вдруг яркая оранжевая вспышка – загорелись занавески. Поток свежего воздуха, проникающего в комнату, разжег огонь, словно кто-то плеснул туда горючего. Пламя взревело и рванулось вверх. Оно пожирало сухую дешевую ткань и с удивительной скоростью стремилось вверх, не останавливаясь ни на секунду.
Карабкаясь по стенам и охватывая потолок, огонь разгорался все сильнее, разрушая все, что попадалось ему на пути. Майкл повернулся к Кейну, а тот с горькой усмешкой смотрел на него пронзительным и решительный взглядом. Клочки горящих обоев и тучи искр, летящих с потолка, кружили вокруг него. Жара и дым становились непереносимыми.
Майкл поднял пистолет на уровень его головы, взвел курок и тут же услышал точно такой же звук, донесшийся до него с другого конца комнаты. Он понял, что стоит ему спустить курок, как его собственной жизни тут же придет конец. Правда, после всего того, что он испытал, такой исход уже не казался ему чем-то ужасным.
– У тебя кишка тонка для таких дел, согласен? – спросил Кейн.
Глаза у Майкла стали влажными. Он не знал отчего: может быть, дело было в заполнившем комнату дыме, а может быть, в том, что он смотрел в глаза собственной смерти. А любил ли отец его по-настоящему, пронеслось у него в голове. Но тут же он понял, что это не имеет никакого значения.
Он спустил курок.
Два выстрела прогремели одновременно.
Лицо Кейна мгновенно залилось кровью, и он рухнул на пол, словно сбитая шаром кегля. Майкл свалился на колени и медленно осел на бок. Он лежал на полу. Его дыхание становилось все медленнее, жар от огня еще согревал его уже побледневшее лицо. Он знал, что умирает. В комнате было светло от пожара, но глаза Майкла уже не видели этого.
Дышать становилось все труднее.
Он с трудом сделал несколько последних вдохов и мысленно проклял своего отца, послав его в ад.
Он словно плыл сейчас в пространстве, поднимаясь вверх, постепенно отделяясь от своего тела. Он видел лицо матери, но ее голоса не слышал.
Арчер увидел перед собой вспышку яркого света, и на него навалилась кошмарная тьма.
