Глава 19
Первое, что увидел Марио, подъехав к своему скромного вида городскому особняку на 12-й улице, был черный «Линкольн» его отца, блестевший в свете уличного фонаря. Он инстинктивно посмотрел на другую сторону улицы, туда, где находился его дом, и увидел троих мужчин, стоявших словно на часах на кирпичном крыльце.
Что-то не так. Обычно отец навещал его по субботам.
Припарковав свой «Таурус» позади отцовского лимузина, он вышел из машины и захлопнул дверь. Перейдя улицу, Марио кивком головы поздоровался со стоявшими на крыльце парнями и спросил:
– В чем дело, Ники? Почему отец здесь?
Парень пожал плечами, однако Марио почувствовал, что ему известна причина, заставившая Антонио де Сикко найти время на то, чтобы предпринять долгую поездку в город из своего дома в Тодт-хилл на Стэйтен-Айленд.
– Не спрашивай, он и смотрится-то не шибко счастливым. Хочет повидаться с тобой в доме.
Марио открыл входную дверь. Первым, кого он увидел, была жена, вышедшая к нему навстречу. Высокая и сухощавая, с огненно-рыжими волосами. Годы были настолько добры по отношению к Люсии де Сикко, насколько позволяли возможности ее пластического хирурга.
Она встретила его улыбкой и тут же угостила смачной затрещиной. Голова Марио качнулась в сторону, а щека тут же запылала. Когда он повернулся и посмотрел на нее, на лице Люсии вместо улыбки была лишь гримаса ненависти.
– Что, черт возьми, с тобой происходит? – со злостью бросил Марио.
Она подняла руку, намереваясь одарить его новой оплеухой, но он, схватив ее за руки, прижал их к ее телу. Она змеей извивалась в его руках, глаза горели.
– Пошел прочь!
– За что ты меня ударила?
Люсия кивнула головой в сторону библиотеки, дверь в которую была справа от нее. Прядь ее тщательно выкрашенных волос упала на лицо.
– Там твой отец. Пусть лучше он тебе скажет.
Она вырвалась от него и поспешно поднялась по лестнице, ведущей в их спальню. Марио смотрел ей вслед, не понимая, что с ней стало – ведь такое она позволила себе впервые.
Тяжелая красного дерева дверь скрипнула, когда Марио появился в библиотеке. При флуоресцентном освещении огромного аквариума с соленой водой он рассмотрел едва различимые, но привычные очертания картин, предметов мебели и ваз. Поискав глазами отца, он увидел его сидящим в кожаном кресле рядом с аквариумом.
Голубые отсветы волнами пробегали по его загорелому лицу, придавая ему какой-то странный вид, словно у живого трупа. Клубы сигарного дыма висели над его лысой головой.
Неожиданно он заговорил:
– Прикрой дверь и садись. Я не задержу тебя надолго.
Марио исполнил все, что велел отец. Закрывая дверь, он почувствовал в душе презрение к этому человеку, которого никогда не любил и боялся. Он сел напротив отца, и ему бросилось в глаза, что Антонио, будучи маленького роста, сидя, казался чуть выше.
Де Сикко, откинувшись на кожаный подлокотник кресла, застучал костяшками пальцев по ближней к нему стенке аквариума. Рыба, сделав резкое движение, метнулась в сторону. Марио смотрел на отца, и ему стало ясно, зачем он здесь.
– Ты разочаровал меня, Марио, – начал де Сикко. – Ты ведь перестал уже думать своей головой, – костяшки его пальцев сильнее застучали по стеклу аквариума, и по воде пошла рябь. – Теперь ты думаешь членом.
Марио смотрел на аквариум. Одна из семидесяти шести рыб, живущих в нем, стоила двадцать тысяч долларов. Эта рыба была чрезвычайно редкой: у него ушло почти восемь месяцев на то, чтобы найти и купить ее. Другие обитатели этого аквариума тоже представляли собой редко встречающиеся экземпляры.
– Все совсем не так, как ты думаешь.
– Все именно так, как я думаю. Ты снова трахаешься с этой редмановской сучкой.
– Ты не прав.
– Ты думаешь, когда ты в открытую обедаешь с этой шлюхой в ресторане нашей Семьи, никто этого не видит?
– Она не шлюха. И этот ресторан принадлежит мне.
– Он куплен на деньги Семьи.
– Он куплен на мои деньги для Семьи.
Тень от рыбы, похожей на маленькую серую акулу, пробежала по лицу Антонио де Сикко. Он сильно стукнул костяшками пальцев по стеклу, и рыба стремительно отплыла прочь.
– Два года назад я говорил тебе, что будет, если ты снова начнешь с ней встречаться, – продолжил де Сикко. – Я тебя предупреждал. Ты опозорил Люсию в последний раз. Ты знаешь, как я отношусь к этой девочке. Она мне как дочь – ее отец мой лучший друг, и будь я проклят, но я не позволю тебе причинять ей боль только потому, что тебе нравится, как эта редмановская сучка сосет твой член.
– Это не то, что ты думаешь, – твердо сказал Марио. – Я не видел Лиану с того времени, как мы расстались с ней два года назад. Она пришла ко мне. У нее неприятности. Она попросила меня помочь. Это все, что между нами было.
– Чушь собачья.
– Это не чушь. Это правда. Неужто ты и вправду веришь в то, что я бы привел Лиану в свой ресторан, если бы я с ней спал? Тетя Роза обслуживала нас. Ты думаешь, что я настолько глуп? Подумай. Ведь ты знаешь меня. То, что ты говоришь, не имеет никакого смысла.
Де Сикко ненадолго замолчал. Когда он встал с кресла, то посмотрел на аквариум, обдумывая что-то, затем, заложив руки в карманы, направился к двери.
– Я поговорю с Люсией, – остановившись, проговорил он. – Успокою ее, скажу ей, что все в порядке.
Затем он посмотрел на сына.
– Но, если я узнаю, что ты мне врал, что ты трахаешь эту сраную проститутку за спиной у своей жены, я сам убью ее. Я обещал тебе это два года назад, и это обещание остается в силе. Ты не причинишь боль Люсии. Ты не опозоришь своих детей – моих внуков. Потому что, если ты меня не послушаешь, то можешь считать, что собственноручно зарядил пистолет и выстрелил в Лиану Редман.