Глава 55
Автострада, по которой они ехали, ничем не отличалась от шоссе, которое шло параллельно на расстоянии в сто пятьдесят миль к северу. Оно было таким же прямым, широким и ровным, с такими же редкими съездами. О них сообщали такие же синие указатели с информацией, включая самые разнообразные соблазны. Некоторые были настоящими, другие – обманчивыми. Синий «Краун вик» мчался вперед. Доусон и Митчелл упрямо молчали. Ричер сидел прямо, ремень его поддерживал, ему было удобно. Он следил за обочиной и дорогой впереди. На востоке уже начало темнеть, день близился к концу. Солнце обошло вокруг сожженной «Импалы» и теперь садилось где-то очень далеко.
Потом Ричер почувствовал, как машина сбрасывает скорость перед съездом к месту, названия которого Джек не знал. Синие щиты обещали бензин и еду, но ничего больше. Однако этот недостаток появился только недавно. Ричер заметил свежие прямоугольники синей краски, которая немного отличалась от прежней. Возможно, банкротство, или корпоративная перестройка, или смерть матери, отца или обоих.
Или нечто куда более сложное.
Съезд впереди выглядел как нечто среднее между настоящим и обманчивым. Правдоподобным, но не слишком привлекательным. Знак бензоколонки Ричер не заметил, а также ярких красок, обещавших кафе быстрого питания. Но то, как располагалась земля в сгущающихся сумерках, позволяло предположить, что за следующим поворотом или холмом может оказаться нечто достойное.
Митчелл бросил взгляд в зеркало заднего вида, включил сигнал поворота и еще больше сбросил скорость. «Забота о безопасности водителя и пассажиров». Он снял ногу с педали газа, сделал четкий поворот вдоль белой линии, не выключая сигнала поворота, притормозил в конце пандуса и свернул на двухполосное местное шоссе. Вновь на юг, примерно в сотне миль от Парижа Равнин, в открытые пространства.
Через милю они проехали мимо бензоколонки и безымянного кафе. Затем Ричер увидел синий щит, одиноко стоящий на обочине, совершенно пустой – его недавно покрасили свежей синей краской. Короткое название отеля и стрела, указывающая вперед, исчезли под слоем свежей краски.
Справа и слева от дороги спали бескрайние поля. В точности как в Айове. Пшеница, сорго и подсолнечник. Сейчас здесь ничего не росло, но через шесть месяцев вокруг зашумит зеленое море. На долгие мили вокруг не было видно никаких признаков жилья. Если где-то и имелись фермерские дома, то темнота их полностью скрывала.
Через двадцать миль по пустым пространствам Митчелл снова сбросил скорость. Ричер вглядывался в сумрак, пытаясь увидеть какие-то признаки света. Ничего. Затем дорога свернула направо, они объехали небольшую рощицу голых деревьев и оказались в широкой долине. Последние лучи заходящего солнца осветили находившийся в миле от них мотель, который выглядел как стоящая на столе модель.
Он оказался довольно большим: центральный блок, вероятно, там находился офис и кафе, а также ряд соседних блоков, в каждом по шесть номеров. Все они были низкими, но длинными, крыши покрывала желобчатая черепица, стены выделялись бледной штукатуркой. Издалека это выглядело как мотель на берегу моря. Не Майами, не Калифорния и не Лонг-Айленд, а нечто среднее – диковинное сочетание всех трех.
И, несмотря на закрашенные щиты, мотель работал.
Свет горел в офисном блоке, и еще Ричер насчитал четыре освещенных окна по соседству. Над крышей поднимался пар – наверное, там работала кухня. На двух стоянках Джек заметил две машины, низкие, длинные седаны темных цветов. «Форды», – подумал Ричер. – «Краун Виктории».
Точно такие же, как машина, в которой он находился.
– Так вы сюда направлялись? – спросил он.
Митчелл молча продолжал вести машину, Доусон также не стал отвечать.
Они подъехали ближе, и Ричер попытался разглядеть побольше деталей, но у него ничего не вышло. Что-то скрывало подробности. И не только вечерний сумрак. С расстояния в полмили складывалось впечатление, что здание мотеля окружает низкий туман. Или силовое поле.
С расстояния в четверть мили он понял, что это такое.
Это была ограда высотой в восемь или десять футов из плотной металлической сетки, выкрашенной в черный цвет. Поверх нее шла колючая проволока. Ограда вдоль светлых стен полностью окружала мотель, но отстояла от него на десять футов, словно невинная архитектурная вольность, удаленная от своего сомнительного ядра.
Теперь Ричер обратил внимание, что колючая проволока скошена назад. Стена предназначалась не для того, чтобы не пускать людей внутрь, – нет, все говорило о том, чтобы никого не выпускать наружу.
Доусон позвонил по своему сотовому телефону, и к тому моменту, когда Митчелл подъехал к ограде, автоматические ворота уже начали открываться. Он въехал внутрь, Ричер обернулся и увидел, как створки ворот поползли назад, на свои места. Митчелл продолжал катить вперед по старой бетонной дороге, описал дугу и остановился возле офиса. Он не стал откидываться на спинку, вздыхать и потягиваться, как если бы путешествие подошло к концу. И не выключил двигатель. Он перевел переключатель скоростей на нейтраль, а ногу удерживал на тормозе. Ричер отстегнул ремень, попытался открыть дверь и получил подтверждение своей догадке – это было невозможно.
Доусон вышел, открыл дверцу снаружи и молча кивнул в сторону двери офиса. Джек выбрался из машины и остановился в вечернем холодном воздухе. Агент вернулся назад, захлопнул дверцу, и машина тронулась. Она медленно проехала мимо бедра Ричера, развернулась и покатила обратно к воротам, которые уже открывались, поэтому они даже не притормозили. После короткой паузы автомобиль свернул на шоссе и покатил обратно на север.
Ворота закрылись, не слишком быстро и не слишком медленно, но бесшумно.
Ричер вошел в офис мотеля. Тот выглядел как сотни других, в которых он побывал, и почти не отличался от того, где утром хозяйничал толстяк. Стойка портье, обычная мебель, столик для кофе и свежие булочки. Пол с виниловым покрытием, картины на стенах и светильники – тут больше заботились о маленьких счетах на электричество, чем о хорошем освещении.
За стойкой сидела пухлая заботливая женщина. Она доброжелательно улыбнулась Джеку и спросила:
– Мистер Ричер?
– Да, – ответил тот.
– Мы вас ждали.
– В самом деле?
Она кивнула.
– У нас есть номера с обычными, полуторными и двойными кроватями, но я решила оставить для вас номер с двойной.
– В самом деле? – повторил Ричер.
Женщина снова кивнула.
– Я считаю, что комнаты с такими кроватями самые лучшие. Они кажутся просторными, там есть кресла и все прочее. Большинство посетителей предпочитают именно такие комнаты.
– Большинство? И сколько у вас гостей?
– О, у нас их немало.
– Что ж, это меня вполне устроит. К тому же я один.
– Да, – сказала женщина. – Я знаю.
Она что-то записала в книге и сняла ключ с крючка.
– Комната номер двадцать. Вы легко ее найдете. Просто следуйте по номерам. По вечерам стены подсвечиваются. Обед начнется через час.
Ричер положил ключ в карман и вышел на улицу. Уже почти стемнело. Как и обещала женщина, он увидел указатели, освещенные фонарями, установленными на столбах. Джек прошел вдоль указателей от шестнадцатого до двадцатого. Бетонная дорожка была чисто выметена и вдоль мертвых клумб вывела его к блоку из пяти номеров. Двадцатый номер оказался последним. Неподалеку Ричер увидел пустой бассейн, чуть дальше – оштукатуренную декоративную стену, а за нею – ограду с колючей проволокой. Вблизи она выглядела высокой, черной и нескладной. Ячейки сети представляли собой прямоугольники величиной меньше почтовой марки, в такую сеть даже палец не вставишь. И едва ли удастся найти опору для ноги. Не говоря уже о колючей проволоке, идущей по верхнему краю. Очень эффективная ограда.
Ричер открыл дверь своего номера и вошел. Как ему и обещали, его ждала двуспальная кровать и кресла. На кровати лежала одежда, сложенная в две аккуратные стопки. Два одинаковых набора. Синие джинсы, синие рубашки на пуговицах, синие свитера из хлопка, белое нижнее белье, синие носки. Все вещи, как ему показалось, подходящего размера. Не так просто их было найти за столь короткое время.
«Мы вас ждали».
На подушке лежала пижама. В ванной комнате Ричер нашел туалетные принадлежности. Мыло, шампунь, кондиционер, крем для бритья. Несколько видов лосьонов. Дезодорант. И одноразовые лезвия для битья. Тюбик зубной пасты и новая зубная щетка в целлофановой упаковке. Новая щетка для волос и новая расческа. На крючке висел халат. В пакете Джек обнаружил домашние тапочки. В ванной комнате также висели несколько разных полотенец, на полу коврик.
Все как в «Четырех сезонах».
Однако в номере отсутствовали телевизор и телефон.
Ричер закрыл дверь и отправился изучать местность.
Участок имел практически прямоугольную форму, с небольшими изменениями, которые диктовались соображениями целесообразности и разнообразия. Сложный лабиринт бетонных дорожек вел ко всем сколько-нибудь значительным сооружениям, в том числе и к пяти отдельным блокам главного здания, бассейну и маленькому полю для гольфа, которое находилось в дальнем углу. Повсюду цветочные клумбы, окруженные низкими стенами. В промежутках между зданиями и клумбами земля была усыпана битым камнем. Бетонные дорожки попроще соединяли ворота с поворотным кругом и офисом и дальше вели к пяти разным парковкам и складу за главным зданием.
В четырех комнатах в окнах горел свет. Около двух из них стояли автомобили. Возле двух других – нет. Два «Форда Краун Виктория», типичные полицейские машины с антеннами на багажниках. Ричер заглянул внутрь и увидел на приборных досках пустые зарядки для телефонных трубок, как в машине Соренсон.
Он с минуту постоял в темноте, напряженно прислушиваясь. И ничего не услышал. Полная тишина. Никакого движения. Даже шума самолетов. Лишь огромная пустота ночи вокруг. Здравый смысл и точный расчет подсказывали, что он в Канзасе, где-то на оси между Топика и Уичито, возможно, чуть ближе к Топика, вероятно, рядом с Национальным заказником Таллграсс-Прэри. Но если взглянуть вокруг, он мог бы с тем же успехом находиться на темной стороне луны. Небо казалось тяжелым, его скрывали низкие тучи, и возникало ощущение, что за высокой оградой другого мира не существует.
Ричер повернулся и зашагал обратно, прошел мимо одного из номеров с зажженными окнами и едва не столкнулся с человеком, выходившим из четырнадцатого номера, стройным, жилистым мужчиной среднего роста, не слишком молодым и не слишком старым, с лицом, изборожденным морщинами, словно он много времени проводил на открытом воздухе.
«Фермер, лет пятидесяти», – подумал Джек.
Мужчина улыбнулся, словно они имели общий секрет, и сказал:
– Привет.
– Вы свидетель, – сказал Ричер.
– Что? – переспросил мужчина.
«Не самый умный представитель человеческого рода», – подумал Джек.
– Вы видели красную машину, – сказал он.
– Может, видел, а может, и нет. Нам нельзя об этом говорить. Даже друг с другом. Разве вам не сказали?
Он был в новых синих джинсах, новой синей рубашке и новом синем свитере из хлопка. Точно такая же одежда, как в номере Ричера, только размером поменьше. Его волосы были чистыми и причесанными. Он недавно побрился. В целом выглядел как человек, который находится в отпуске.
– Когда вы сюда попали? – спросил Ричер.
– Сегодня утром, – ответил мужчина.
– С Доусоном и Митчеллом или с кем-то другим?
– Они не называли своих имен. К тому же нам нельзя об этом говорить. Разве вам не сказали?
– А кто должен мне это сказать?
– Разве вам не нанесли визит?
– Пока нет.
– Когда вы сюда приехали?
– Только что. Несколько минут назад.
– Значит, они скоро появятся. Они придут в ваш номер и расскажут о правилах.
Мужчина нетерпеливо переминался с ноги на ногу, словно должен был находиться в другом месте.
– А куда вы идете? – спросил Ричер.
– В столовую, приятель, – ответил мужчина. – Куда еще? У них есть пиво. Куча разных марок. Бутылки с длинным горлышком, холодные и классные. Что тут скажешь – я могу весь день не работать, меня бесплатно кормят, да еще и пиво дают… О большем и мечтать не приходится, верно?
Ричер не ответил.
– Так вы идете? – спросил мужчина.
– Может быть, позднее.
– Спешить некуда, – сказал мужчина. – Я планирую принять несколько бутылочек, но у них там полно. В ближайшее время пиво не закончится, можете мне верить. – И он поспешно зашагал по извивающейся тропинке; сначала его освещали фонари, но потом он исчез из виду.
Ричер остался на прежнем месте. Комната четырнадцать. Один из двух освещенных номеров, где горел свет и не стояли рядом полицейские машины. Оставалась еще комната номер пять. Он повернулся и пошел обратно, миновал блок с номерами от шести до десяти, обошел клумбу, нырнул в просвет между блоками и подошел к двери пятого номера. Собрался постучать, но ему не потребовалось. Когда до двери оставалось шесть футов, она распахнулась, и наружу выскочила девочка – стремительно замелькали руки и ноги. Тоненькая, черноволосая и бледная, лет десяти, ужасно возбужденная и улыбающаяся. Потом она заметила в сумерках огромную фигуру Ричера, и улыбка исчезла, уступив место недоумению. Она поднесла руки ко рту, и теперь Джек видел только два огромных глаза.
– Привет, Люси, – сказал он.
