Поддавливая педаль газа, Ченс вывела свой красный пикап через ворота на подсобную дорогу, заглушила мотор и стала ждать. Уже через несколько минут в безмолвном воздухе поднялся ветер, завивая воронками пыль и шевеля ветви ближней лесопосадки, а сверху со стрекотом начал снижение вертолет.

Ченс, держа у лба руку, выбралась из пикапа. Вон он, в пилотском кресле, Ковбой в надвинутом на глаза черном стетсоне, а рядом в кресле второго пилота – Шуцман с разметавшейся гривой блондинистых волос (без кобеляжа никуда).

Умолк мотор, замерли винты, и двое друзей с приветственными взмахами вылезли из кабины. Ченс облегченно вздохнула: ну вот, наконец-то вместе. Сколько можно всё одной да одной.

Шуцман вынул пачку «Американ спирит», а из кармана достал помпезного вида «зиппо» с гравировкой из двух восьмерок – каждая по восьмой букве алфавита, что в сокращенном виде означает Heil Hitler.

– Операция началась, – кольнул его взглядом Ковбой. – Станешь смолить – будь добр прикарманивать бычки.

Щелкнув зажигалкой, Шуцман неторопливо прикурил, свободным средним пальцем не преминув сделать товарищу «птичку».

– Я не шучу, – нахмурился Ковбой.

Свежезакуренную сигарету Шуцман втянул губами в рот и сжевал: один из его многочисленных барных приколов, отшлифованных в отвязных байкерских тусовках.

Ченс рассмеялась: два брата-акробата, любят цапаться по пустякам.

– Брейк, ребята, – шутливо скомандовала она, обнимая вначале Ковбоя, а затем Шуцмана.

– Молодчина, Ченс, – орлиным взором посмотрел на нее Ковбой. – Так рвануть обе халабуды…

– Да это ерунда, – скромно отмахнулась она. – Вот сейчас дело будет посложней.

Ченс провела их к укромно припаркованному пикапу и расстелила на капоте карту, где значилось летное поле с прилегающим к нему участком местности. Ногтем она отчеркнула место на карте, после чего кивнула на лесополосу, скрывающую вертолет от остальной округи.

– Ждать будем там, – указала она. – А теперь помогите-ка мне разгрузить барахло. У нас со временем напряг.

Едва они успели освоиться на местах, как к воротам на дальнем конце поля подчалило авто медфордской полиции. Ченс поднесла к плечу свой М4 и припала глазом к прицелу, используя его как бинокль. Из передней пассажирской дверцы выкарабкалась задастая помощница шерифа и завозилась с висячим замком на воротах. Ишь какие бдительные. Специально прибыли загодя проверить, что всё в порядке, – до приезда команды маршалов из суда, которые должны будут забрать из самолета Рипера. Ну да ладно. Проедутся, убедятся, что ничего подозрительного нет, дождутся коллег и свалят. Так что надо единственно сидеть и ждать.

Ченс снова припала к оптике. Ворота отъехали в сторону, однако помощница шерифа отчего-то застыла, как вкопанная, таращась куда-то влево. Хуже того, рукой она махнула своему напарнику в машине: мол, поди сюда. Тот вылез и присоединился к ней. Ченс напрягла слух, пытаясь расслышать, о чем они говорят, но расстояние не позволяло. Хотя понятно, что ничего хорошего: коп-напарник тронулся в направлении лесополосы, в то время как баба сунулась в кабину и вынырнула обратно с рацией.

– Черт, – процедила Ченс, вползая на боку в подлесок, откуда жестом указала Шуцману (он находился от нее справа) сместиться так, чтобы оказаться за спиной у копа, если тот все-таки подойдет близко.

Ум у Ченс метался. Если он приблизится, его, ясное дело, придется пристрелить: иного выхода нет. И тогда исход операции повиснет на волоске: придется возвращаться к первоначальному плану, но только уже в самой невыгодной для себя диспозиции.

Убедившись, что с дороги ее не видно, она, тяжело переводя дыхание, встала на ноги. Спина отнималась. Ченс начала делать крюк влево, по пути срывая с себя камуфляж, пока не осталась в одном нижнем белье. Это вроде как должно сработать. Вырвав вместе с травой ком земли, она растерла его по лицу и волосам и в таком виде устремилась обратно к подсобной дороге.

Еще с минуту назад помощница шерифа Мишель Халси сосредоточенно наблюдала за своим напарником, который, вынув пистолет, сосредоточенно приближался к линии деревьев – как вдруг, откуда ни возьмись, на краю летного поля появилась какая-то полуголая, по-волчьи воющая девица. Напарник, обернувшись на вой, жестом указал на ту перемазанную в грязи растрепу.

– Иди взгляни, чего она! – велел он окриком.

Ну да, как же. Кому как не ей, помощнице шерифа, доводится всю дорогу унимать истеричек – кого обокрали, а кто просто на колесах или на «керосине». Чуть накренив голову, Халси пошагала навстречу той воющей особе.

– Мэм, с вами все в порядке?

– Какое там в порядке! – визгнула бабенка. – Без вас я не справлюсь!

Халси была уже в достаточной близости, чтобы разглядеть особу поподробнее. В ее облике было что-то не то. Постепенно стало ясно, что именно. Лицо женщины было грязным, будто ее до этого проволокли по подлеску, однако в целом тело было безукоризненно чистым. Рука Халси непроизвольно скользнула к табельному оружию, и тут где-то сзади хлопнул выстрел. Резко обернувшись, она увидела, что ее напарник упал: ноги торчат на обочине, а все остальное – в придорожной траве. Что бы это ни было, нужна группа поддержки, причем срочно.

Возясь непослушными пальцами с кобурой, Халси попятилась к машине. Истеричка же, перестав вопить, словно из ниоткуда выхватила «глок» и хладнокровно уставила его в помощницу шерифа.

– Хочешь остаться живой – делай то, что я приказываю.

– Что здесь проис… – пролепетала Халси, медленно поднимая руки.

– Говорить, сука, я тебе не приказывала.

Из подлеска появились двое в камуфляже и бронежилетах, с автоматическими винтовками. На одном была черная ковбойская шляпа, у другого – блондинистая грива. Они с деловым видом подхватили напарника и поволокли его к деревьям, оставляя на шелестящей траве кровавый след.

– С кем ты тут успела связаться? – спросила, подступая, женщина.

– Ни с кем, – не сразу выдавила Халси пересохшим горлом.

– Это хорошо. Сейчас мы идем к твоей машине, садимся в нее, а ты по рации сообщаешь, что здесь все в порядке. И запомни: одно неверное движение, и у тебя в башке дырка, поняла?