Книга: Тустеп вдовца
Назад: Глава 29
Дальше: Глава 31

Глава 30

Я стоял, прислонившись к кедровому столбу на заднем крыльце Дэниелсов, и смотрел через темное поле в сторону сарая, куда удалился Брент. В тусклом свете керосиновой лампы, свисавшей с крыши, я почти ничего не видел. Очевидно, сарай использовали как гараж для трактора, а в другой половине находилось жилое помещение. Сбоку я разглядел занавешенное окно, но свет в нем не загорался.
Поле между домом и сараем было изрыто траншеями и холмиками земли. Примерно в тридцати ярдах виднелся темный силуэт небольшого экскаватора. Очевидно, шла прокладка нового водопровода.
Моя челюсть в том месте, куда меня ударил Тилден Шекли, пульсировала от боли вместе с каждым биением сердца. Нижние десны распухли, но зубы не пострадали, и язык перестал кровоточить. По сравнению с Шекли и с множеством людей, встреченных мной на этой неделе, я мог считать, что мне повезло.
У меня за спиной затихал шум вечеринки. Габаритные огни удаляющихся пикапов подмигивали красными глазками с Серра-роуд, сворачивая на РР22. Над головой у меня зудела большая электронная мухобойка, шипевшая всякий раз, когда привечала очередного москита. Где-то в полях время от времени пукали коровы или лошади. Вы думаете, я шучу? Поживите немного на ранчо, и очень скоро вы научитесь распознавать ночные звуки.
Я выпил последний глоток пива и решил превратить пластиковый стаканчик в цветок. Эллисон Сент-Пьер повез домой кто-то другой. Как выяснилось, здесь собралось немало парней, готовых сразиться со мной за такую честь. Я не стал возражать.
Я как раз спрашивал у себя, почему до сих пор не пересек темный двор, не сел в свой автомобиль и не уехал, когда сетчатая дверь со скрипом отворилась. Миранда Дэниелс вышла из дома и присела рядом со мной на перила. Она сняла бандану и вытащила белую блузку так, что та прикрывала пояс юбки. В черном свете электронной мухобойки ее одежда поблескивала всеми оттенками фиолетового цвета. Губы были темно-пурпурными. Только волосы казались такими черными, что я не мог отличить, где они заканчивались и начинался мрак.
— Спасибо, что подождали, — сказала она.
— Вам удалось успокоить отца?
— Думаю, да. Он готов к тому, чтобы я отказалась от дальнейших попыток записи. Он говорит, что это портит его вечеринки.
— Не говоря уже об отношениях с Шекли.
Когда Миранда сделала глубокий вздох, ее ключица прочертила четкую линию под блузкой.
— Папа хочет, чтобы я еще некоторое время продолжала выступать здесь. Он не верит той быстроте, с которой Лес собирается провернуть сделку с контрактом. Они с Шекли одинаково смотрят на данную проблему.
— А вы? Чего хотите вы?
Она поскребла большим пальцем по ладони, словно пыталась вытащить занозу.
— Складывается впечатление, что я просто плыву по течению. Позволяю всем подряд рулить. Эллисон постоянно повторяет… — Она смолкла, покачала головой, недовольная тем, что отвлеклась. — Я и сама толком не знаю. По утрам, когда я просыпаюсь, у меня возникают самые разные желания.
— Эллисон показала мне сегодняшнюю статью в «Рекординг индастри таймс». Похоже, они считают, что вы довольно скоро сможете выкупить ранчо своего отца, а заодно стать владелицей всего Булверде.
Миранда смущенно рассмеялась.
— Они думают, что Лес Сент-Пьер будет представлять мои интересы.
— Кроме того, я разговаривал с Кэмом Комптоном. Он сказал, что объяснил вам, как следует поступить, чтобы сделка с «Сенчури рекордс» состоялась, и дал Лесу способ надавить на Шека.
Миранда нахмурилась. Казалось, она погрузилась в воспоминания, пытаясь понять, о чем я говорю. Наконец вспомнила.
— Вы имеете в виду Джули? Что-то о концертах?
— Значит, он вам рассказал.
— Кэм постоянно говорит всякие безумные вещи.
— Но вы передали его информацию Лесу Сент-Пьеру?
Миранда пожала плечами.
— Я ничего не… Может быть, но не всерьез. Я сказала Лесу, что это бред, попросила, чтобы он не совершал ради меня глупостей.
— Однако он вас не послушался. Лес сблизился с Джули Кирнс и начал искать компромат на Шека.
Миранда содрогнулась.
— Я не хочу об этом говорить.
Мы сидели и слушали, как еще один караван пикапов с грохотом уезжает по усыпанной гравием дороге. Голос Уиллиса Дэниелса, который благодарил кого-то за визит, доносился из окна кухни.
— Вы попросили меня подождать, — напомнил я.
Миранда кивнула, но продолжала молчать.
— Если вы хотели убедить меня, что Эллисон Сент-Пьер бывает ужасной, вам не следовало беспокоиться. Я видел демонстрационную версию.
Мне кажется, Миранда покраснела. Однако в свете электронной мухобойки было трудно что-то определить наверняка.
— Нет, — сказала она. — Когда я вспоминаю, как говорила о ней, мне становится не по себе. Как только вы ушли из студии, меня начала мучить совесть.
— Эллисон и сейчас вызывает у вас некоторый страх?
— Я не знаю. Нет. Давайте все это забудем.
Однако выражение ее лица сказало мне, что она ничего не сможет забыть в ближайшие несколько часов. Миранда посмотрела в сторону сарая, где вокруг керосиновой лампы собиралась мошкара.
— Вы не одобряете, что она встречается с вашим братом, — заметил я.
Выражение лица Миранды стало жестким.
— Неужели вы не поняли относительно Брента? То, что сказал Шекли?
— Только то, что слова ранят.
Она выпрямила спину, откинулась назад и коснулась головой кедрового столбика, словно собиралась измерить свой рост.
— Марла была женой Брента. Она умерла два года назад.
Слова песни, которую Миранда пела прошлым вечером, всплыли у меня в памяти, и я не мог поверить, что ее написал Брент. «Тустеп вдовца».
— Приношу свои соболезнования.
Она пожала плечами.
— У Марлы был диабет. С самого детства она сидела на инсулине.
То, как Миранда произнесла эту фразу — так о болезнях говорят врачи, — позволило мне понять, что слово «диабет» давно вошло в словарь их семьи.
— Болезнь была неизлечима?
— Нет. То есть она могла с ней жить. Сам по себе диабет не явился причиной смерти. Она попыталась родить ребенка.
Миранда посмотрела на меня, надеясь, что я сам соображу, как развивались события дальше, и ей не придется рассказывать всю историю. Я сообразил.
— Должно быть, Брент очень переживал.
Как только я произнес эти слова, я сразу понял, какое глупое замечание сделал. Мужчине сорок два года, и он до сих пор живет в сарае на ранчо своего отца. Не причесывается, не бреется и носит одежду до тех пор, пока она не сгниет на нем.
— Отцу пришлось на некоторое время запереть оружие, потому что Брент грозился покончить с собой, — сказала Миранда. — Именно это имел в виду Шекли. Даже сейчас, когда я думаю о Бренте рядом с Эллисон… мысль о том, как она может разочаровать его… — Она посмотрела на керосиновую лампу, висящую на сарае. Вы знаете выражение «чья-то жизнь как песня в стиле «кантри»? Это про нас. Сначала умерла мама, потом Брент и Марла…
— А вы? — спросил я.
— И моя жизнь. — Она произнесла это с полнейшей убежденностью. — Моя жизнь подошла к концу.
Большая мухобойка не дает достаточно света, чтобы судить о красоте женщины. Но когда Миранда посмотрела на меня, сомнений у меня не возникло. Не скажу, что она была хорошенькой или похожей на беззащитного милого котенка, какой представилась мне, когда выступала на сцене кафе «Кактус». Я увидел на ее лице вполне подходившее ей спокойное упрямство, благодаря которому она казалась старше, чем при ярком освещении.
— А вы… — Я замолчал.
Мне хотелось спросить у Миранды, живет ли она в чистенькой красно-синей спальне или та комната является лишь музеем ее детства. Однако мне не удалось сформулировать вопрос так, чтобы он не звучал осуждающе. Как выяснилось, я мог не продолжать — Миранда поняла, о чем я подумал.
— Да, — кивнула она. — Боюсь, что да. У Брента просто не было выбора. Ну а в моем случае это просто лень.
Существовали и другие причины, но я не мог продолжать расспросы, не проявив агрессивности.
— И почему же нет выбора у Брента? — спросил я.
— Отсутствие медицинской страховки. Медицинские счета Марлы были огромными. Если бы Брент попытался найти работу, она не могла бы рассчитывать на программу государственной помощи неимущим. Им приходилось оставаться безработными. Они владели лишь этим маленьким сараем — так решил отец. Марла дала согласие за них обоих. Брент предпочел бы остаться на улице. Он очень гордый.
Я попытался связать слово «гордость» с Брентом. Для этого потребовались заметные усилия.
Из кухни послышался долгий и громкий смех Уиллиса Дэниелса. Тот прощался с последними уходящими гостями.
— Так зачем вы меня пригласили? — снова спросил я.
Миранда посмотрела на свои руки.
— Когда мы находились в моей спальне… вы не поняли.
— Похоже, не понял. Я решил, что вы просите, чтобы я увез отсюда Эллисон.
Свет фар последнего пикапа удалялся по Серра-роуд. Как только машина свернула на РР22, из кухни послышался грохот, словно кто-то колотил тростью по стойке, полной стаканов. Уиллис Дэниелс произнес несколько непристойных ругательств, и наступила тишина.
— Нет, — ответила Миранда, которая не отреагировала на шум и просто продолжала наш разговор. — Я хотела, чтобы вы увезли отсюда меня. И плевать, куда именно.
Назад: Глава 29
Дальше: Глава 31