Глубокой ночью заспанный Вилли, зевая и почесываясь, распахнул дверь главной залы башни Вальтера в Молино:

– Там к вашему светлейшеству братец…

Грег, не дожидаясь окончания, вошел в зал, озаренный странным, неярким багровым светом.

Вальтер, несмотря на поздний час, сидел за столом, изучая какую-то масляно поблескивающую металлическую конструкцию.

– Та-ак, опять ты? А почему не в Сантории? Уж не убил ли ты и Мондрагона?!

Грег хмыкнул:

– Нет еще. У меня важные новости…

Вальтер неспешно встал из-за стола. Грег разглядел его целиком и осекся, не закончив фразу. Брат, обряженный в безобразное рубище, держал в руках престранную штуковину, в которой определенно угадывалось оружие. Свечей на столе, кстати, не было: багровый свет исходил из супницы, которую младший дракон тоже раньше не видел.

– Я вчера весь вечер проторчал у герцога, – укоризненно произнес Вальтер. – Еле отболтался. Амедео был, мягко говоря, недоволен и вдобавок преисполнен подозрений. Но я выдал ему столько информации о Сантории, что под конец он уже был готов благодарить меня за самовольную разведку… В частности, по поводу тебя я сказал, что магией придал тебе драконий облик и отправил шпионить к красным драконам… И тут ты вламываешься ко мне с парадного входа!

– Я нарочно прилетел ночью, чтобы меня никто не заметил, – возразил Грег. – Сел на горе, с противоположной стороны, где густой лес, и пришел сюда пешком. Что не так?

– Не забывай, за мной шпионят драконьеры. Если тебя заметили, герцог тут же потребует доклада, и опять придется что-то сочинять! А у меня сейчас совершенно другие заботы…

– Брат, постой. Не объяснишь, почему ты переоделся в огородное пугало, и что за штуковина у тебя в руках?

– А! Это, как ты выражаешься, трофеи. Представь, в таком ходят их солдаты.

– Словно вывозился в навозе, – оглядев рубище, сказал Грег. – Признайся, так оно и было?

Вальтер захохотал.

– Это ты еще их шлемов не видел! Ночной горшок, надетый на голову, смотрится гораздо мужественнее. Видно, так и задумано: путь враг нас сперва не заметит, а заметив, лопнет от смеха! Неглупо, в сущности. Подарю-ка я эту куртку герцогу Амедео! – Вальтер задумчиво поглядел на пятнистый рукав. – А еще можно подсказать ему идею: соткать большие полотнища из такой ткани и закрыть ими пушки на земляном валу.

– С неба будет не видно, – признал Грег. – Лука придумал?

– Нет. Но он навел меня на мысль, где все это можно найти.

– Так откуда ты это притащил?

Глаза Вальтера блеснули.

– Ты еще не понял? Я был в другом мире! В мире, где умеют убивать драконов!

Грег недоверчиво посмотрел на брата.

– Это было потрясающе! – продолжал Вальтер. – И очень познавательно. Правда, пришлось очень быстро унести оттуда ноги. Они в самом деле навострились с нами воевать, я прочувствовал это на своей шкуре, когда напал на тот лесной замок… Но кое-что я все же добыл.

Вальтер протянул Грегу то, что держал в руках.

– Маленькая пушка, – сделал вывод Грег, изучив конструкцию из металлической трубки и приклада от арбалета. – Что она может?

– Гляди.

Вальтер встал, повернулся в сторону балкона, прижал приклад к плечу и нажал на спусковой крючок.

Конструкция ожила, затряслась, и с чудовищным грохотом извергла пламя. Зал заволокло вонючим дымом.

– Что скажешь? – довольно спросил Вальтер, опуская ствол.

– Не нравится мне эта штука, – хмурясь, ответил Грег. У него все еще стоял грохот в ушах. – Оружие Бездны! Гремит, воняет, плюется огнем. Не для честного боя.

– И это, как ты верно сказал, маленькая пушка! А были там и большие… – Вальтер мечтательно возвел к потолку голубые глаза. – Я сам их видел – герцогу о таких остается только мечтать… Жаль, унести не удалось.

– Я предпочитаю бой глаза в глаза!

– Если такая пушка заведется у твоего врага, ты быстро поменяешь мнение…

Вальтер положил оружие Бездны на стол, загадочно покосился на брата и сказал:

– И это еще не все, что я оттуда принес. Ты не видел самого интересного. Пойдем-ка в спальню…

По винтовой лесенке они поднялись на верхний этаж и зашли в спальню Вальтера. На широкой кровати кто-то спал, свернувшись клубком. Грег пригляделся и не удержался от изумленного возгласа.

– Кто это?

– Детеныш, – не понижая голос, сказал Вальтер. – Нашего клана прибыло. Познакомься со своим младшим братом. Я назову его Орка.

Грег подошел к кровати, разглядывая спящего. Небольшой, тощий, размером с человека, дракончик спал беспробудным сном.

– Мелкая сволочь! Вот это видишь? – Вальтер закатал рукав и показал свежезажившие следы зубов на запястье. – Это он меня тяпнул. Что самое интересное, на крыле шрам тоже остался. Ядовитый он, что ли?

Маленький дракон не выглядел ядовитым и даже способным кого-то кусать. Но вглядевшись, Грег воскликнул:

– Брат, он же красный!

– Угу.

– Но ты же сам говорил, что все новорожденные драконы сперва белые…

– А этот стервец – сразу красный, – сказал Вальтер, изучая свой шрам. – Он таким родился.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что он родился буквально у меня на руках. Пошли вниз. Расскажу тебе, как это было…

– Этот охреневший от жадности Лука навел меня на прекрасную идею. «В нашем мире нет оружия, способного убить Мондрагона», – сказал он. Откуда он знает его имя и все прочее – это отдельный вопрос. Но речь не о том. Я и подумал: «Если нет в нашем мире, может, есть в другом?» Остальное было делом техники. Лигейя пригнала замок, мы поставили Сердцу Амаро задачу, а дальше оставалось только ждать, куда оно нас приведет. И путеводная звезда оправдала ожидания – я, как всегда, оказался прав.

Нас выкинуло в небе над каким-то лесом. Лес как лес, небо как небо. А в лесу крепость – о-очень необычная…

Она была великолепно замаскирована – если бы не искал специально, даже и внимания бы не обратил. Тем более она и на крепость не походила. И никаких признаков города поблизости. Каково? Крепость в лесу, которая ничего не защищает? Потом уж я догадался, что город-то, скорее всего, под землей, а крепость закрывает вход в него. И тогда сразу стали понятны некоторые вещи, которые меня удивили. Например, то, что в этой крепости, можно сказать, нет стен. Сам подумай – зачем стены при нападении с воздуха?

Потому что там, в самом деле, все было выстроено против атаки с неба. Все важное убрано под землю, а внешние постройки выкрашены в болотный цвет и сливаются с лесом. Даже пушки, – а там они имелись, – были направлены вверх. И тут я понял, куда мы попали! Это мир, в котором идет полноценная война людей с драконами!

Да, там было продумано все до мелочей. Например, чтобы никто не догадался, какой боевой магией они пользуются, внешняя крепость была нашпигована железом, а оно – наилучший материал, блокирующий чары. Ворота целиком из железа, только представь. И тоже выкрашены в болотно-зеленый.

У меня сразу же закралась мысль, а не в союзе ли они с зелеными драконами – или, попросту, используют их методы маскировки? Крепость, поставленная посреди леса, наводила на мысли о союзе. И повсюду имитация листьев и травы. Против кого союз? Так это же очевидно: против красных драконов! Стальная крепость, врытая в землю, замаскированная под фрагмент леса. Металл, камень, дерн, дерево, еще какой-то непонятный материал, абсолютно инертный к магии, – вот, смотри, из него пуговицы на куртке, подарю одну Луке, пусть исследует. А под всем этим, как ты думаешь, что? Пламя, и ничто иное!

Лигейя, которая следила за нашим побоищем сверху, сказала, что по ее наблюдениям, в основе их боевой магии – искусство концентрации и мгновенного высвобождения огненной стихии. Огонь, который прячется под камнем и сталью, всегда настороже, как готовая напасть змея. Именно то, о чем мечтал Амедео, – огнестрельное оружие, доведенное до совершенства!

Итак, сперва мы укрылись иллюзией и покружили, наблюдая сверху. Лигейя все старалась отследить местных магов, но никого не обнаружила. А я изучал план крепости и приглядывался к пушкам – на тот момент они меня интересовали больше всего. Местные нас не заметили, хотя мы провисели прямо над ними целый вечер. Стало быть, с облачными замками они тоже не сталкивались и внимательностью не страдали. Признаться, я ощутил некоторое пренебрежение, за что вскоре и поплатился. Запомни, никогда не следует недооценивать врага, тем более опираясь на данные самой поверхностной разведки…

Когда зашло солнце, Лигейя высадила меня по соседству, я принял облик смертного и пошел к воротам. Меня, как я и ожидал, тут же схватили. Тамошние солдаты ничем не отличаются от любых других, и честно признаться, больше напоминали бродяг в этой нелепой пятнистой одежде – тогда я еще не оценил ее преимущества. Я позволил себя арестовать, и меня провели внутрь, во двор. Там я приметил те самые пушки. Выбрал ту, что побольше, убил стражу ядовитым выдохом, принял истинный облик и занялся делом.

Я не хотел им ничего плохого. Просто унести пушку. Но она оказалась слишком тяжелой и вдобавок была привинчена к основанию. Пока я отламывал ее, смертные успели сбежаться во двор и подняли ужасный шум. Сперва я не понял, что меня жалит. Потом заметил, что они стреляют – вот из таких штук, какую я унес. Чешуя неплохо держит огненные укусы, но, змеево молоко, как это было больно!

Я выдохнул удушающий газ снова, но он на них не подействовал. Они все надели магические маски гнусного вида. То есть можно сделать вывод, что они и с черными драконами имели дело.

Потом они притащили что-то посерьезнее и пальнули сгустком огня. Меня отшвырнуло и ударило о какую-то башню, она развалилась и загорелась, потом что-то начало взрываться… Не вызови Лигейя ливень, там все бы к змеям сгорело, и лес в придачу. А я так треснулся головой, что меня даже слегка контузило; вдобавок загорелась моя чешуя. Отвратительное ощущение. Так что Амедео в самом деле гениальный прозорливец: липучая и горючая дрянь прекрасно действует против драконов, могу подтвердить этого на собственной шкуре!

Вот тут я разозлился по-настоящему. Я это понял, когда бездельники в масках кинулись во все стороны под воздействием драконьего ужаса. Я вошел в боевое состояние и желал убивать, чем, собственно, и занялся.

Представь эту картину, брат: ночь, крепость горит, дождь хлещет, все перевернуто вверх дном, смертные мечутся… Такой переполох, будто дракона вблизи никогда не видели! Может, кстати, и не видели: там вся тактика боя рассчитана именно на то, чтобы не подпускать дракона на расстояние атаки. Это очень разумно. Надо бы рассказать Амедео… но не буду. Пусть дальше строит свои ловушки в посаде.

Когда мне удалось сбить с себя пламя, пришел слабый зов от Лигейи – она испугалась, что я наломал дров, и звала меня обратно. Но я кипел от ярости! Ты знаешь, со мной это редко бывает. Обычно битва для меня в первую очередь – игра ума. Но они посмели ранить меня! Они причинили мне боль! Как же после такого не размазать их по стенам? Ты не знал, что я мстителен? Ты еще многого обо мне не знаешь…

Итак, я начал громить крепость. Пополз по улице, убивая всех на своем пути. Я хотел одного: разыскать того, кто пальнул в меня огненным плевком, и сожрать его. Не спеша, со смаком похрустеть его костями. В крепости царил полный хаос. В небе метались ослепительные лучи, что-то дико выло… И я нашел их: три человека, с большой железной трубой на треноге. Прятались за углом, суетились возле нее, готовясь к новому огненному плевку. Я в ярости смял трубу, как бумажную. Сейчас жалею об этом, надо было забрать с собой. Втоптал в землю одного, растерзал второго… Остался третий – совсем мальчишка. Типичный такой новобранец. Тощий, бледный, в веснушках, с рыжими вихрами… Его я решил съесть.

И что, ты думаешь, он сделал? Он сам на меня напал.

Только представь это зрелище, брат! Я стоял перед ним в истинном облике, источая ужас, когда драконы – драконы! – должны бежать в панике, не говоря о смертных. А мальчишка сам готов был сожрать меня! Он полыхал от ненависти!

Он начал стрелять в меня в упор. Я вышиб оружие у него из рук и поднял парня в воздух, собираясь откусить ему поочередно руки и ноги… И знаешь, что он сделал? Впился мне в крыло зубами!

Да, не смейся, так и было – вцепился в меня, как клещ, и повис! Я попытался его стряхнуть, а он сильнее сжал зубы. В нем не было ни капли страха, только ярость. Я читал его мысли и невольно восхищался. Он страстно желал только одного – чтобы его зубы стали длинными острыми клыками! Потому что его зубами мою чешую не прокусить. Он знал, что это невозможно – и все равно продолжал сжимать челюсти!

Надо сказать, от изумления выходкой рыжего солдатика у меня прошла вся ярость. Ко мне вернулось хладнокровие и способность здраво мыслить. Я сразу понял, что в крепости оставаться больше нельзя – в любой миг могла подойти подмога. Подхватил с земли оружие рыжего мальчишки, чтобы не возвращаться с пустыми руками, и взмыл в небо. А он все не отпускал меня. Сперва я не обратил внимания, потом решил – сам отвалится – а он все держался… Я вспомнил о нем только в замке, когда Лигейя ахнула и спросила, знаю ли я, кто в меня вцепился?

Я поднял крыло, вижу – висит. Только не парень, а ма-аленький дракончик…

– Вот так, брат, – Вальтер закончил рассказ и налил себе вина. – Я все думаю – что превратило этого мальчишку в дракона? Единственный ответ, который приходит мне в голову, – его собственная ненависть! Но как бы то ни было, наша семья стала на одного члена больше!

– Хочешь взять его в клан? – с сомнением спросил Грег. – Он же красный.

– Ну и что? Он будет истинным боевым драконом! Я воспитаю его… правильно.

– У тебя получится, – холодно сказал Грег.

– А теперь выкладывай, почему ты не в Сантории!

Грег принялся рассказывать по порядку: о поймавшем его огненном вихре, о жертвеннике, о явлении Мондрагона… Вальтер слушал, одобрительно кивая. Услышав требование Мондрагона выдать «ту, что не горит» – тоже кивнул.

– Так я и предполагал. Красный лорд проглотил наживку – отлично! «Феличе», ну-ну… Что такое?

Грег опустил голову, подбирая подходящие слова для того, что было дальше. Вальтер истолковал его замешательство превратно.

– Брат, я помню, что у тебя была странная слабость к этой смертной. Выкинь ее из головы! Эта мелкая жертва была нужна…

– Аличе жива и невредима, – возразил Грег.

– Я не понял. Ты не сказал Мондрагону, где она?

– Нет.

– Почему?

Грег поднял взгляд.

– Не захотел, – с вызовом произнес он.

Вальтер пристально посмотрел на брата и принялся барабанить пальцами по столу.

– Так. В принципе, я не давал тебе прямого приказа. Но ты должен был понять ситуацию сам.

– Я все понял. Я не предаю своих.

– Своих? – Вальтер саркастически поднял бровь. – Грег, в последнее время ты отупел. С каких это пор смертная стала своей?

– С тех пор, как превратилась в дракона.

– Что?!

– Ты не дослушал. Так вот…

Когда Грег закончил рассказ, Вальтер расхохотался.

– Просто какой-то взрыв рождаемости среди драконов! Не иначе как разгулявшаяся огненная стихия провоцирует зародышей на перерождения…

– У меня до сих пор в голове не укладывается, – признался Грег. – Как могло случиться, что девушка стала драконом? Выходит, что драконы иногда рождаются среди людей?

– Похоже на то, – сказал Вальтер. – Я думаю, в исключительных обстоятельствах происходит соединение человеческого духа и стихии. Я и раньше над этим размышлял, но не знал, как именно и почему это случается. А тут! Двое сразу, причем один прямо у меня на глазах! Надо будет поговорить с Фьяммой, что именно спровоцировало превращение девчонки… Весьма недурно, если бы этим процессом появилась возможность управлять… Где Аличе?

– В Веттершайне, – ответил Грег. – На Черном Верхе.

Вальтер посмотрел на него с недоверием.

– Зачем ты ее туда отнес? Почему не сюда?

– Она попросила оставить ее там. Хотела побыть одна. Успокоиться, привыкнуть к новому телу…

– Одна?! Надеюсь, ты хотя бы запер ее?

– Конечно, нет.

– Змеево молоко! Грег, я перестаю тебя понимать! Ты хочешь разрушить мне все планы? Уж не перекинулся ли ты в самом деле к Мондрагону?

Лицо Грега застыло.

– Не оскорбляй меня! – резко проронил он. – Аличе никуда не денется. Я обещал скоро вернуться за ней. Она будет меня ждать.

Вальтер пронзил его взглядом, словно пытаясь прочитать истинные мысли.

– Пусть это в самом деле будет так, – сказал он негромко. – Ради нашего клана и ради тебя самого. Надеюсь, ты не преувеличиваешь свою власть над ней…

– Власть? О какой власти ты говоришь?

Вальтер безнадежно махнул рукой.

– Ты опять смешал мне все планы. Так нельзя, братец! Я строю здание, которое ты разрушаешь одним движением. Вместо того, чтобы втереться в доверие к Мондрагону, внушить ему идею совместного похода на Молино и одним махом отыграть все, – вдобавок получил возможность подобраться к нему вплотную без риска, – ты буквально наплевал ему в морду! Теперь вместо того, чтобы искать свою «Феличе» в Каррене или где там еще, Мондрагон будет целенаправленно охотиться за Черным кланом! Спасибо тебе, удружил!

Грег тяжко вздохнул.

– Ну, хочешь, я вызову его на поединок?

Вальтер расхохотался.

– Ты страшное существо, братец! Кровожадное. Да я за сто лет не поубивал столько драконов, сколько ты за последние месяцы! Просто какой-то истребитель драконов… Единственный в Пяти Герцогствах настоящий драконьер!

– Все, кого я убил, заслуживали этого!

– Кто бы спорил! Зато теперь я точно знаю, на что ты не способен. С этого момента – больше никаких призывов к стратегическому мышлению! Только прямые, не допускающие разночтений приказы.

– Лучше всего письменные, – саркастически предложил Грег.

– Ничего, зато ты отлично убиваешь драконов. Вот для этого мы тебя и употребим…

Вальтер встал и принялся ходить по залу. Небо за окнами уже начинало светлеть.

– Я сейчас отправляюсь в Каррену, побеседую с Фьяммой. Затем надо выбрать время, чтобы слетать в Фиоре, пообщаться с Лукой. Сделаю еще один заказ, – он задумчиво посмотрел на супницу на столе и «оружие Бездны» по соседству с него. – Ну а потом… Как насчет того, чтобы поохотиться на Мондрагона?

– С радостью, – ответил Грег. – Но сперва мне надо вернуться в Веттерштайн за Аличе.

– Незачем. Я сам туда слетаю.

– Я обещал…

– Я тебя освобождаю от обещания.

– Ты не вправе!

– Что ты сказал? Что я там не вправе?!

Их взгляды на миг схлестнулись, как две змеи. Потом Вальтер ласково положил руку на плечо Грега.

– Брат, – задушевно произнес он. – Мы ведем войну с Пожирателем Мира. Мы, и никто другой! Ибо никто не в силах остановить его, кроме нас! Но иногда ты как будто забываешь, на чьей ты стороне! Ты же сам сказал, что понял смысл этой войны и проникся им… Так зачем ты постоянно встаешь у меня поперек дороги? Ты что, враг мне? Ты хочешь, чтобы Мондрагон победил?

– Конечно, нет!

– Ну так почему ты со мной споришь?

– Как связано превращение Аличе с войной?

– Напрямую. С того момента, как девушка превратилась, она становится одной из нас. Это мое дело, моя обязанность как главы – принять ее в клан, посмотреть, на что она способна… Ты согласен?

– Полетели вместе, – упрямо предложил Грег.

– Ты там только помешаешь. Доверься мне. Ну же, братишка! Мы ведь хотим победить?

Двери башни Фьяммы были закрыты наглухо. Сколько Вальтер ни громыхал по ним дверным молотком, никто не отзывался. Только из дома напротив высунулся заспанный сосед и сообщил, что чародейка который день не выходит.

– Уже и от герцога к ней присылали, и дверь ломать хотели – шутка ли, трех драконов выпустила, летайте, где хотите! Пусть ловит и сажает в клетку! А она что-то крикнула через дверь, да такое, что посланные сразу удрали…

– А, так она внутри!

Вальтер поднял голову и с интересом поглядел на окна. Все они были темные, в том числе и в лаборатории – только в спальне из-под закрытых ставней сочился слабый лучик света.

«Что же она сказала посланцам герцога?»

– Эй, Фьямма! – зычно крикнул он. – Это я, Вальтер!

Спустя довольно долгое время за дверью раздались быстрые шаги, лязгнул засов. Дверь приоткрылась – совсем чуть-чуть.

– Ко мне нельзя, – раздался слабый, дрожащий голос Фьяммы. – Не ходи сюда.

– Что там у тебя случилось, моя птичка?

– У нас болезнь. Смертельная. Не хочу, чтобы ты заразился.

Дверь начала закрываться, но Вальтер быстро подставил в щель носок сапога.

– Что за болезнь?

– Не знаю… Похоже на чуму.

– А, вот почему они сбежали! – хмыкнул Вальтер. – Открывай, я не заболею. Ко мне эта дрянь не липнет.

– Точно?

Вальтеру надоело ждать, он дернул дверь на себя. Фьямма буквально вылетела наружу и упала ему на грудь. Вальтер подхватил ее. Она разрыдалась.

– Я не хочу умирать! Спаси меня! О, любимый, как же мне страшно!

– Посмотри на меня!

Фьямма подняла голову. Она исхудала, глаза запали, но никаких признаков болезни Вальтер не заметил.

– Это все Гвидо, – сквозь слезы проговорила она. – Я не могу понять, что с ним. Он сгорает, разлагается заживо! Превращается в какое-то чудовище!

Вальтер обнял ее за талию и вошел в башню.

– Пошли покажи, что с ним.

Гвидо лежал на кровати Фьяммы и хрипел, разметавшись в жару. В комнате стояла отвратительная вонь. Горела только одна свеча, но и при ее слабом свете было ясно – одержимый умирает в мучениях.

– Не могу понять, что с ним, – прошептала Фьямма. – Когда он приходит в сознание, то все время просит пить… А когда на него накатывает… ох, какие страшные вещи он говорит!

– Пить, – прохрипел Гвидо, словно в подтверждение ее слов.

– Да зачем тебе пить, ты все равно все проливаешь! – заорала Фьямма, передавая ему чашку.

Она так устала, что не обращала никакого внимания на вонь, от которой замутило даже неприхотливого Вальтера. Гвидо глотнул и закашлялся, выплевывая кровь на перепачканное белье.

– Ну вот, и так всегда! И что мне с ним делать?! Как лечить? Таких болезней просто не бывает!

Вальтер, преодолев брезгливость, наклонился над постелью, заглядывая Гвидо в глаза. Тот смотрел на него перепуганным, беспомощным взглядом, явно не узнавая.

– Доктор? – прохныкал он. – Спасите…

– Помоги ему, Вальтер!

– М-да… – Вальтер выпрямился. – Чем тут можно помочь? Разве что добить.

– Не надо так шутить! – возмутилась Фьямма.

– Почему же нет? Это просто падаль… Уф, ну здесь и воняет!

Вальтер развернулся и направился к дверям.

– Ты куда? – Фьямма схватила его за руку.

– А что мне тут делать?

– А я? Ты бросаешь меня тут одну?!

– Птичка, этому доходяге уже ничем не помочь. Я не собираюсь бодрствовать всю ночь у его ложа…

– Ну и уходи! – вспыхнула от обиды Фьямма. – Не понимаю, зачем ты вообще сюда явился!

Вальтер остановился в дверном проеме.

– Ах да! Зачем я пришел! Где наша подопытная?

Фьямма с вызовом уставилась ему в лицо. Еще пару дней сама мысль о Вальтере, задающем ей этот вопрос, повергала ее в ужас, но сейчас ей было уже все равно.

– Ты не поверишь – улетела, – раздраженно заявила она.

– Отчего же не поверить – верю, – невозмутимо ответил Вальтер. – Ты ставила на ней эксперимент, не так ли?

– Допустим.

– Ну так рассказывай.

– Что?

– Что именно ты сделала. После чего Аличе превратилась в дракона?

Фьямма подбоченилась.

– Тебе надо было спросить раньше. Прежде чем ты любезно предложил мне добить Гвидо. Может, я бы тебе и ответила. А теперь не хочу… Эй! Ты что делаешь?! Отпуст…

Вальтер шагнул к ней, взял за затылок, развернул к себе и пристально посмотрел в глаза – как стилет вогнал. Фьямма подавилась криком – не столько от боли, сколько от потрясения. Никогда прежде она не сталкивалась с таким неприкрытым насилием. Как будто Вальтер одним ударом вскрыл ей череп, вытащил мозг и запустил в него руку.

– Омела? – хмыкнул он, отпуская ее. – Просто омела? И все? Э, да ты ничего не знаешь!

Фьямма не ответила. Она смотрела на Вальтера, словно впервые увидела его.

– Как ты смеешь так со мной обращаться? – хрипло спросила она.

– Я оставил тебе девушку для опытов, – спокойно ответил Вальтер. – Вернулся и не вижу ее. А ты даже не сумела понять, что вызвало превращение! И еще хочешь, чтобы я занимался лечением твоего любовника и утешал тебя?

– Знаешь что, – Фьямма распахнула дверь. – Иди отсюда. И не возвращайся. Никогда!

– Ого! Так что, все кончено? Любовь прошла?

– Меня от тебя тошнит!

– Увы, – грустно промолвил Вальтер. – Обычный финал. Что ж, простимся. Что до меня, я всегда останусь твоим самым преданным другом…

– Убирайся, скотина!

Вальтер трагически воздел руки.

– Ах, почему женщины так жестоки!

– Глаза б мои на тебя не глядели! – завопила Фьямма. – Ненавижу! Подлый змей! Холодный, как преисподняя!

Вальтер пожал плечами и вышел.

Фьямма без сил прислонилась к косяку, кусая губы, чтобы не разрыдаться.

Шаги затихли внизу, грохнула дверь.

– Пить! – прохрипел с постели Гвидо. – Воды!

– Как же ты мне надоел! – рявкнула Фьямма. – Все из-за тебя, проклятый! Зачем я вообще с тобой связалась?! Если бы не ты, он бы не ушел! На, подавись!

Она сунула ему в зубы край чашки и вдруг заметила, что Гвидо больше не трясется в лихорадке. Неужели умер? Только этого не хватало!

Внезапно Гвидо глубоко вздохнул и открыл глаза. Фьямма застыла. Вода полилась из чашки на подушку, но никто этого не заметил.

В темноте спальни глаза умирающего горели белым огнем.

– Мое имя Гвидион, – произнес одержимый ровным, сильным голосом, поднимаясь с постели. – Устами этого солдатика я, огненный дракон, новый правитель Сантории, говорю с тобой, смертная. Давай продолжим разговор о твоих исследованиях. Расскажи, какое зелье выпила та, что не горит, перед тем как превратиться?