Мир изменился.

«Кто я, где я?»

Все вокруг кружится, то приближаясь, то удаляясь, земля и небо меняются местами. Облака под ногами, острые крыши надвигаются, угрожая шпилями, словно копьями.

«Я падаю, я сейчас разобьюсь!»

За что держаться там, где нет опоры? Но желание жить сильнее, и новое тело рвется прочь от копий – вверх. И еще выше!

Какая сила несет ее в небо? Откуда она взялась? Сила ветра, сила эликсира Фьяммы, ее собственная сила? Неуправляемая, незнакомая, чужая, что с ней делать?

Руки раскинуты, ветер бьет в лицо, по золотым полям далеко внизу бежит крылатая тень. Тень дракона… Где дракон?!

Она бросается в сторону, и тень за ней. Она мечется в небе, и тень мечется по земле. Дракон преследует ее, но сколько бы она ни оглядывалась, она видит только пустое небо. Где дракон?!

На нее волной обрушивается головокружительный ужас.

«Это моя тень! Я – дракон!»

Она взмахивает руками – нет, крыльями, – и устремляется еще выше, словно пытаясь догнать уходящий за горизонт край солнца.

Багровая драккина в багровом небе…

Солнце опускается в море, на мир падает тьма. Теперь она невидимкой летит среди звезд. «Где я?» Она потерялась в небе. Над ней мириады огней, под ней в разрывах туч незнакомые горы. Издалека, навстречу, словно остров среди облачного моря, медленно вырастает белоснежный пик. Внезапно она узнает его – это же Триглав! Радостно ударив крыльями, устремляется к нему, все быстрее и быстрее. Пик приближается стремительно. Удар, взрыв ледяного крошева – драккина, пропахав собой заснеженный склон, скользит и резко останавливается, зарывшись в сугроб. Да так и остается лежать – белая драккина на белой горе…

Ни боли, ни холода, ничего она не чувствует. Кажется, все это происходит не с ней. Все чувства замерзли. Кажется, когда-то Лигейя собиралась создать тут гнездо? Но ничего не видать… Триглав такой же мертвый, неприступный и чуждый всему живому, каким был от сотворения мира.

Может, это и есть смерть? Прошлое перестает иметь значение. Картины мелькают в памяти и тут же исчезают. Так стирают буквы с пергамента, чтобы писать другой текст – заново. Драккина равнодушно отпускает исчезающие воспоминания детства какой-то девочки из лореты. Какое отношение эта девочка имеет к ней? Она только что знала, но уже забыла. Наверно, это совсем не важно. Как ее звали?

На миг драккина пугается, но почти сразу ей становится легко. Какая разница, как звали ту, другую? Ее жизнь кончилась.

«Нет, нет! – твердит что-то в глубине ее сознания. – Нельзя так! Ведь было что-то важное, что нельзя выкинуть!»

Но что? Лорета?.. Отец?.. Все не то! Это из другой жизни.

В памяти вспыхивает пламя Вишневой Лореты. Снова не то. Огонь не умирает, огонь не имеет имени.

«Осталось что-то важное, – бормочет внутренний голос. – Важное… и незаконченное».

Она мучительно пытается вспомнить. Прошлое не отпускает. Должно быть, именно так мертвые становятся призраками…

«Грег!»

Драккина распахивает черные глаза и поднимает голову.

Она лежит на заснеженном склоне, у самого края пропасти. Облака расходятся, так же, как туман забвения, в который погружались ее воспоминания. Они всегда уходят после превращения: сразу, если дракону нечего помнить в своей прошлой жизни, жизни куколки; постепенно, если в ней осталось нечто дорогое – но неизбежно…

Однако Грега она не забыла – и уже не забудет. Он ведь не из прошлой жизни, а из новой!

Небо очистилось. Драккина видит, как вдалеке мигает золотая звезда. Она становится ярче. Она приближается!

Черный дракон опустился в снег рядом с ней, и драккина кинулась к нему навстречу. Все обиды забыты, все, что было между ними в прошлом, – только этот миг встречи имел значение.

Он обнимает ее, укрывает крыльями, словно плащом, их шеи сплетаются, головы прижимаются – щека к щеке.

– Я больше не оставлю тебя, клянусь!

Она улыбается блаженной улыбкой, твердо веря – так и будет.

– Полетели со мной, Аличе.

– Куда?

Грег хотел сказать «к Вальтеру», но язык у него не повернулся.

– Домой, – ответил он. – На Черный Верх.