Глава 7

– Он не сможет войти, – отозвалась Берил. – Дверь заперта.

– У них наверняка есть отмычка или подходящий ключ. Если им уже удалось войти сюда раньше…

– Что нам делать?

– В номер Джордана! Быстрее!

Берил тут же встала на колени и поползла к межкомнатной двери. Лишь добравшись до входа в номер брата, она поняла, что Ричард не следует за ней.

– Пойдем со мной! – прошептала она.

– Иди одна. Я их задержу.

Берил в недоумении оглянулась:

– Что?

– Сначала они проверят эту комнату – чтобы узнать, удалось ли нас убить. Я немного их приторможу. А ты выйдешь через сьют Джордана. Выйди на лестничную клетку – и беги что есть сил.

Берил застыла на месте, бессильно прислонившись к дверному проему. «Это безрассудство, – мелькнуло в ее голове. – У Ричарда нет пистолета, у него вообще нет никакого оружия…» А он между тем уже незаметно перемещался по укутанной сумраком комнате. Берил могла разобрать лишь его силуэт, застывший у двери в боевой готовности. В ожидании нападения.

Стук в дверь заставил Берил резко, в панике вздрогнуть.

– Мадемуазель Тэвисток? – позвал мужской голос.

Берил не отвечала, не смея и рта раскрыть.

– Мадемуазель? – снова раздался голос.

Ричард яростно жестикулировал в темноте, пытаясь сказать: «Убирайся отсюда! Немедленно!» А Берил думала: «Я не могу оставить его. Не могу позволить бороться с ними в одиночку».

В замке стал поворачиваться ключ.

Времени просчитывать риски не было. Схватив прикроватную лампу, Берил с трудом пробралась к Ричарду и устроилась бок о бок с ним.

– Что это, черт возьми, ты делаешь? – зашептал он.

– Заткнись! – прошипела упрямица.

Ричард и Берил прижались к стене, напряженно слушая, как перед ними распахивается дверь. Повисла небольшая пауза – всего несколько сердцебиений, – и они уловили звук чьих-то шагов, переступивших порог комнаты. Дверь медленно закрылась, и показались силуэты незваных гостей – двоих мужчин, стоявших в темноте. Берил чувствовала, как Ричард напрягся возле нее, готовясь к нападению, и почти могла слышать его тихий обратный отсчет: три-два-один… Внезапно он налетел на человека, который стоял ближе: удар был такой силы, что оба мужчины рухнули на пол.

Подняв лампу, Берил замахнулась и нанесла сокрушительный удар по голове второго злоумышленника. Тот мгновенно ослабел, ткнулся лицом в пол и застонал. Берил присела рядом с ним и принялась ощупывать его одежду, ища оружие. Через ткань пиджака, прямо под рукой поверженного, она почувствовала какой-то твердый комок. Кобура? Берил перекатила его на спину. Только тогда, когда полоска света из полуприкрытой двери упала на лицо незваного гостя, она поняла их с Вулфом ошибку.

– О боже! – воскликнула Берил. Она бросила взгляд на Ричарда, который схватил своего противника за воротник и уже приготовился с силой отшвырнуть того к стене.

– Ричард, не делай этого! – пронзительно закричала она. – Не бей его!

Вулф помедлил, все еще крепко сжимая воротник соперника в своих кулаках.

– Нет? Какого черта, почему? – недоуменно произнес он.

– Потому что это не те, кто мы думаем, вот почему!

Берил потянулась к настенному выключателю, и в следующее мгновение сверху устремился поток света. От этой неожиданной яркости Ричард зажмурился, а когда открыл глаза, увидел прямо перед собой… менеджера отеля, который испуганно съежился в его руках. Обернувшись, Вулф посмотрел на человека, стонавшего у двери. Это был Клод Домье.

Ричард ослабил мертвую хватку, выпустив менеджера, который тут же в ужасе отшатнулся.

– Прошу прощения, – сказал Ричард. – Это моя ошибка.

– Если бы я только знала, что это вы, – корила себя Берил, прижимая пакет со льдом к голове Домье, – я бы не стала бить так сильно.

– Если бы вы знали, что это я, – слабо произнес Домье, – хочется верить, что вы вообще не стали бы меня бить.

Он выпрямился на кушетке, успев ухватить пакет со льдом прежде, чем тот соскользнул на пол. От потрясения француз даже стал путать родную речь с английскими словами.

– Черт возьми, чем вы воспользовались, дорогуша? Кирпичом?

– Лампой. И притом не слишком большой.

Берил бросила взгляд в сторону Ричарда и менеджера отеля. Оба выглядели изрядно потрепанными, особенно менеджер. Синяк под глазом красноречиво свидетельствовал о мощном, поистине убийственном потенциале кулака специалиста по личной безопасности.

Теперь, когда ужасный эпизод с нападением был уже позади и все они надежно забаррикадировались в офисе менеджера, эта ситуация даже немного развеселила Берил. Подумать только: старший агент французской разведки повержен лампой! Ричард все еще потирал ушибленные суставы. А бедный менеджер отеля старательно держался от этих самых суставов на безопасном расстоянии. Возможно, Берил и посмеялась бы над этой нелепой картиной – если бы недавнее происшествие не было столь пугающим.

В дверь неожиданно кто-то постучал. Берил в волнении напряглась всем телом, но сразу же облегченно перевела дыхание, увидев вошедшего полицейского. «Я все еще в напряжении, – подумала она, наблюдая за Домье и полицейским, которые о чем-то говорили по-французски. – Все еще ожидаю худшего».

Наконец полицейский удалился, плотно закрыв за собой дверь.

– Что он сказал? – нетерпеливо спросила Берил.

– Выстрелы были сделаны с противоположного конца площади, – объяснил Домье. – Полиция нашла гильзы на крыше здания.

– А стрелявший? – спросил Ричард.

Домье с сожалением покачал головой:

– Исчез.

– Выходит, он все еще на свободе, – констатировал Вулф. – И мы не знаем, когда он нанесет новый удар.

Он взглянул на менеджера:

– А что с телефонным проводом? Кто мог его перерезать?

Бедняга отскочил на шаг назад, будто ожидая нового нападения.

– Я не знаю, месье! Одна из горничных сказала, что сегодня она несколько часов не могла найти свои ключи.

– Вот так, возможно, и проникли в номер.

– Никто из нашего персонала в этом не замешан! Все наши служащие тщательно проверены. Вы ведь знаете, как много важных гостей останавливается у нас!

– Я хочу повторно проверить благонадежность ваших сотрудников. Всех, абсолютно каждого.

Менеджер смиренно кивнул. И, все еще морщась от боли и прижимая руку к подбитому глазу, удалился из офиса.

Ричард принялся расхаживать по комнате, он небрежно дергал свой галстук, пытаясь ослабить узел.

– Итак, у нас есть злоумышленник, который перерезал телефонный провод. Снайпер, разместившийся на другой стороне площади. Винтовка высокой мощности, наведенная прямо на Берил. Клод, ситуация осложняется с каждой минутой.

– Почему меня пытались убить? – встряла Берил. – Что я такого сделала?

– Ты задаешь слишком много вопросов – вот что. – Ричард повернулся к Домье: – Ты был прав, Клод. В этом деле еще рано ставить точку, оно отнюдь не закончено.

– В номере нас было двое, Ричард, – заметила Берил. – Откуда ты знаешь, что целились именно в меня?

– Не я проходил мимо того окна.

– Но ты – сотрудник ЦРУ.

– С приставкой «экс». Не забывай, что я больше не связан с управлением. Я не представляю угрозы для кого бы то ни было.

– А я?

– Ты – да. Благодаря твоей фамилии – не говоря уже о твоем любопытстве. – Он взглянул на Домье. – Нам нужен безопасный дом, Клод. Ты можешь это устроить?

– У нас есть квартира в Пасси, мы используем ее для защиты свидетелей. Это как раз то, что вам подойдет.

– Кто еще знает об этом месте?

– Мои люди. Несколько сотрудников министерства.

– Что-то многовато.

– Это лучшее, что я могу предложить. Квартира оборудована системой сигнализации. И я вдобавок приставлю охрану.

Ричард помедлил, размышляя, взвешивая все риски. Недолго помолчав, он кивнул:

– Сегодняшнюю ночь можно будет провести там. А завтра придумаем что-нибудь еще. Возможно, купим билет на самолет.

Он выразительно посмотрел на Берил. На этот раз она и не думала возражать. При мысли о возвращении домой бедняжка почувствовала, как напряжение последних часов начало отступать. Еще секунду назад каждый нерв был натянут как струна, она была готова действовать – решительно и смело, теперь же фраза о самолете начинала звучать разумно. Все, что сейчас нужно Берил, – это совершить короткий перелет через Ла-Манш, и она будет в безопасности, в своем убежище в Четвинде. Этот выход казался таким простым, таким заманчивым. А еще она очень, очень устала…

Будто оцепенев, с несвойственным ей чувством отстраненности, Берил слушала, как Домье давал по телефону необходимые указания. Повесив трубку, Клод сказал:

– Я предоставлю вам машину и охрану. Одежду Берил доставят в квартиру позже. О, и Ричарду, без сомнения, понадобится это…

Домье залез внутрь своего пиджака и, вытащив из наплечной кобуры полуавтоматический пистолет, вручил его Ричарду:

– Даю напрокат. Это только между нами, разумеется.

– Ты уверен, что хочешь расстаться с оружием?

– У меня есть другое. – Домье отстегнул кобуру и тоже отдал ее другу. – Ты хоть помнишь, как всем этим пользоваться?

Ричард проверил патронную обойму и мрачно кивнул:

– Думаю, вспомнить придется.

В дверь постучал полицейский. Машина уже ждала у отеля. Ричард взял Берил за руку и помог ей подняться:

– Настал момент ненадолго исчезнуть из поля зрения. Ты готова?

Берил посмотрела на пистолет, который Вулф держал в руке, отметив про себя, как легко он управляется с оружием, как привычно засовывает его в кобуру. «Настоящий профессионал, – подумала она. Это превращение консультанта по безопасности в бывалого разведчика почти пугало. – Как хорошо я на самом деле знаю тебя, Ричард Вулф?»

Сейчас этот вопрос казался неуместным. Он был тем человеком, на которого Берил могла рассчитывать. Единственным человеком, которому она могла доверять.

И Берил покорно вышла следом за ним из комнаты.

– Здесь мы в безопасности. По крайней мере, сегодня вечером. – Ричард запер дверь квартиры на два замка и обернулся к ней.

Берил стояла в центре гостиной, обхватив руками плечи и глядя на него ошеломленным взглядом. Вулф с грустью отметил, что это была совсем не та дерзкая и упрямая Берил, которую он успел узнать.

Сейчас перед ним стояла женщина, лицом к лицу столкнувшаяся с самым настоящим кошмаром. Женщина, которая знала, что самое худшее еще не закончилось. Ричарду хотелось подбежать к ней, крепко прижать к себе и сказать, что никто не причинит ей зла, пока он рядом, но оба прекрасно знали, что это не так.

В полной тишине Ричард кружился по квартире, проверяя, надежно ли закрыты длинными и плотными шторами окна. Выглянув на улицу, он заметил двух охранников, следящих за домом, – одного у главного входа и еще одного позади здания. «Хорошо, что есть страховка, – заметил он про себя. – Нам помогут в том случае, если от моего внимания ускользнет нечто важное». А это неумолимо должно было случиться – рано или поздно, но ему нужно было поспать.

Удостоверившись, что все дверные замки надежно заперты, Ричард вернулся в гостиную. Берил сидела на диване – очень тихая, непривычно тихая. Она выглядела так, будто… потерпела сокрушительное поражение.

– С тобой все в порядке? – забеспокоился он.

Бедняжка лишь пожала плечами, давая понять, сколь неуместен этот вопрос, – в конце концов, сейчас у них есть заботы и поважнее.

Ричард снял пиджак и бросил его на стул.

– Ты, наверное, голодна. На кухне есть какая-то еда.

Взгляд Берил скользнул по его фигуре, остановившись на наплечной кобуре.

– Почему ты оставил службу? – спросила она.

– Ты имеешь в виду Центральное управление?

Берил кивнула:

– Когда я увидела, как ты держишь этот пистолет, это… это меня просто поразило! Мне показалось, что ты привык обращаться с оружием.

Ричард уселся рядом с ней:

– Если это для тебя так важно, спешу заверить: я никогда никого не убивал.

– Но тебя учили делать это.

– Только в целях самообороны. А это далеко не то же самое, что убийство.

Она снова кивнула, будто заставляя себя согласиться с ним.

Вулф вытащил пистолет «глок» из кобуры и протянул Берил. Она посмотрела на оружие с явным отвращением.

– Да, я понимаю, что ты чувствуешь, – сказал Ричард. – Это полуавтоматический пистолет. Калибр девять миллиметров, семнадцать патронов в магазине. Некоторые считают его произведением искусства, мне же кажется, что к этому средству стоит прибегать лишь в крайнем случае. Надеюсь, мне все же не придется пускать его в ход.

Он положил «глок» на журнальный столик, и теперь пистолет покоился там, словно напоминание о жестокости и насилии.

– Посмотри его, если хочешь. Он не слишком тяжелый.

– Я предпочла бы не делать этого. – Берил вздрогнула и отвела взгляд. – Хотя его и не боюсь. Я имею в виду, что мне уже приходилось держать в руках оружие – винтовку. Мы ходили пострелять с дядей Хью. Правда, тогда я целилась по тарелочкам.

– Да уж, это явно не то же самое, что сейчас.

– Не то же самое определенно.

– Ты спросила, почему я оставил службу в ЦРУ. – Ричард показал на «глок»: – Это было одной из причин. Я никогда никого не убивал, и, надо сказать, не испытываю подобного желания. Работа в разведке была для меня игрой. Вызовом. И враги были хорошо известны – русские, восточные немцы. Но теперь…

Вулф взял пистолет со столика и задумчиво подержал его в руке.

– Мир превратился в сумасшедший дом. Я уже не могу сказать, кто мой враг. А еще я знал, что рано или поздно потеряю свои навыки. Мне казалось, что я уже начинаю их терять.

– Свои навыки?

– Понимаешь, все дело в возрасте. Тебе стукнуло сорок, и ты осознаешь, что уже не так ловок и быстр, как в двадцать. Успокаиваю себя тем, что с годами стал умнее, но на самом деле – осторожнее. Сейчас я не испытываю желания рисковать. – Он пристально посмотрел на Берил. – Рисковать чьей-нибудь жизнью.

Она ответила на взгляд Ричарда. Внимательно глядя ей в глаза, он вдруг поймал себя на мысли, что на самом деле хочет ей сказать о том, например, что не может себе позволить рисковать одной-единственной жизнью – ее жизнью. «И в какой момент все это перестало быть просто работой няньки? – спрашивал он себя. – Когда это стало чем-то большим? Не обычным поручением – миссией. Навязчивой идеей».

– Ты пугаешь меня, Ричард, – произнесла Берил.

– Тебя пугает оружие.

– Нет, ты. Все то, чего я о тебе не знаю. Все эти секреты, которые ты так тщательно хранишь от меня.

– Обещаю: впредь я буду с тобой абсолютно честен.

– Но наше знакомство началось с полуправды. Ты не признался, что был знаком с моими родителями. Не рассказал, как они умерли. У меня такое ощущение, что мое детство возвращается – снова и снова! Голова дяди Хью вечно была забита разного рода тайнами. – Берил разочарованно вздохнула и отвела взгляд. – Теперь я вижу тебя… точно такого же, – раздосадованно добавила она.

Ричард нежно коснулся ее лица, развернув к себе.

– Эта проблема временная, – прошептал он. – До тех пор, пока все это не закончится…

Берил по-прежнему смотрела на него – ее влажные глаза ярко блестели, волосы волнами сбегали по плечам. «Она хочет доверять мне, – понял Вулф. – Хочет, но боится».

Ричард больше не мог сдерживать свой порыв и поцеловал Берил. Один раз. И еще один. Теперь он уже чувствовал, как губы упрямицы покорно сдались на его милость, как все ее тело тает от его прикосновений. Он подарил ей третий поцелуй, мягко скользнув ладонями в ее восхитительные волосы, и теперь пальцы безнадежно запутались в этом шелке цвета воронова крыла. Берил чуть слышно вздохнула – это было восхитительное признание собственной капитуляции, приглашение к чему-то большему – и безвольно откинулась на диван.

Ричард потянулся к возлюбленной и тоже оказался на диване, устроившись сверху. Их губы снова встретились – это волнующее прикосновение напоминало электрический разряд. Берил обвила руками его шею, еще крепче прижав к себе… И вздрогнула. Этот проклятый пистолет все время напоминал о себе! Ей в грудь неожиданно уперлась кобура – уродливое напоминание обо всем, что произошло за этот день. Обо всем, что еще может случиться.

Ричард взглянул на лицо любимой, ее волосы, разметавшиеся по подушке, ее глаза, в которых ясно читался страх, смешанный со страстным желанием. «Не теперь, – мелькнуло в его голове. – И не так».

Вулф медленно отпрянул от Берил, и они сели. Какое-то время несостоявшиеся любовники сидели рядом на диване – не касаясь друг друга, не разговаривая. Наконец Берил нарушила молчание.

– Я к этому не готова, – сказала она. – Я вручаю свою жизнь в твои руки, Ричард. Но мое сердце – это совсем другое дело.

– Я понимаю.

– Тогда поймешь и то, что я не поклонница Джеймса Бонда или кого-то, хоть отдаленно его напоминающего. Меня не впечатляют пистолеты или мужчины, которые их используют. – Берил поднялась и встала подчеркнуто далеко от дивана. Далеко от Ричарда.

– Так что же на самом деле тебя впечатляет? – спросил он. – Если твое воображение не поражают все эти мужские игрушки?

Она обернулась, и Вулф заметил, как по ее лицу пробежала едва заметная усмешка. «А вот это уже прежняя Берил, – подумал он. – Слава богу, она все та же!»

– Честный разговор, – ответила она. – Вот то, что производит на меня впечатление.

– В таком случае именно это ты и получишь. Обещаю.

Берил повернулась и направилась в спальню, на ходу бросив:

– Посмотрим.

Джордан не был поражен этим адвокатом – если честно, хваленый правовед его совсем не вдохновлял. У адвоката были сальные волосы и маленькие сальные усы, он говорил по-ан глийски с ярко выраженным акцентом второразрядного актера, играющего типичного француза. Он то и дело путался в ударениях, съедал окончания слов и постоянно перемежал речь возгласами «мон дье!». И все же, рассудил Джордан, раз Берил наняла этого человека, он должен быть одним из лучших адвокатов Парижа.

«Что ж, можете начинать меня дурачить», – думал Джордан, внимательно глядя на сидящего по другую сторону тюремного стола для допросов вкрадчивого месье Жарра.

– Не волнуйтесь, – сказал адвокат, – я обо всем позабочусь. В настоящее время я изучаю бумаги, и, смею вас заверить, в самое ближайшее время мы достигнем соглашения относительно вашего освобождения.

– А что с расследованием? – поинтересовался Джордан. – Оно продвигается?

– Очень медленно. Вы ведь знаете, как это бывает, месье Тэвисток. В таком большом городе, как Париж, полиция загружена работой. Вам стоит запастись терпением.

– А мой дядя? Вам удалось с ним связаться?

– Он выразил полное согласие с приведенным мной планом действий.

– Дядя приезжает в Париж?

– Он вынужден отложить поездку. Боюсь, дела держат его дома.

– Дома? Но я думал, что… – Джордан запнулся. Разве Берил не говорила, что дядя Хью отбыл из Четвинда в неизвестном направлении?

Месье Жарр поднялся из-за стола.

– Можете быть уверены: все, что можно сделать, будет сделано. Я договорился с полицией, чтобы вас перевели в камеру с более комфортными условиями.

– Благодарю вас, – машинально отозвался Джордан, все еще ломая голову над странной информацией о дяде Хью.

Адвокат уже направился к двери, но Джордан успел его остановить, выдумав на ходу:

– Месье Жарр? А мой дядя случайно не упомянул, как прошли его… переговоры в Лондоне?

Адвокат оглянулся:

– Они все еще в самом разгаре, насколько мне известно. Но, уверен, он скоро расскажет вам все сам. – Адвокат поклонился на прощание. – Всего хорошего, месье Тэвисток. Надеюсь, новая камера покажется вам более приемлемой.

И он вышел из комнаты.

«Что, черт возьми, происходит?» – подумал Джордан. Он задавался этим вопросом всю дорогу к своей камере – своей новой камере.

Одного взгляда на пару темных личностей, находившихся внутри, вполне хватило, чтобы усилить его подозрения в адрес месье Жарра. Выходит, это и есть «более комфортные условия»?

Джордан с неохотой вошел в камеру и вздрогнул от лязга захлопнувшейся за ним двери. Тюремщик тут же удалился, его шаги эхом отозвались вдоль коридора.

Двое заключенных уставились на превосходные итальянские ботинки Джордана, которые так резко контрастировали с арестантской одеждой, в которую его обрядили.

– Добрый день, – поздоровался Джордан просто для того, чтобы хоть что-то сказать.

– Англичанин? – по-французски отозвался один из соседей по камере.

Стараясь не выдать волнения, Джордан ответил:

– Да. Англичанин.

Арестант хмыкнул и показал на пустую койку:

– Твоя.

Джордан подошел к койке, положил связанную в узел верхнюю одежду в ногах кровати и растянулся на матрасе. Пока двое заключенных о чем-то болтали по-французски, Джордан по-прежнему размышлял о сальном адвокате и о том, почему он солгал про дядю Хью. Если бы он только мог связаться с Берил, выяснить у нее, что же все-таки происходит…

Заслышав шаги, приближавшиеся к камере, Джордан сел на кровати. Это был охранник, который привел еще одного арестанта – шедшего вразвалочку лысеющего круглолицего мужчину с довольно приятным лицом. Этого малого можно было встретить скорее за прилавком пекарни, но никак не в тюрьме. «Он не похож на типичного уголовника, – мелькнуло в голове Джордана. – Впрочем, как и я».

Мужчина вошел в камеру и был направлен к четвертой, и последней койке. Необычный заключенный уселся на кровать, во всем его облике сквозило чувство глубочайшего потрясения – похоже, он был ошеломлен ситуацией, в которой оказался. Нового соседа по камере звали Франсуа, и из того, что смог разобрать Джордан со своими примитивными познаниями во французском, стало понятно: правонарушение мужчины было связано с прекрасным полом. Возможно, он к кому-то приставал? Франсуа явно не горел желанием рассказывать о своих злоключениях. Он просто сидел на своей койке, уставившись в пол. «Для нас обоих все это в новинку», – подумал Джордан.

Двое других сокамерников все еще внимательно наблюдали за Тэвистоком. Это были угрюмого вида юнцы, возможно, довольно неуравновешенные. Джордан понял, что с такими лучше держать ухо востро.

Настало время ужина – арестантам принесли отвратительного вида гуляш, к которому дали французскую булку. Глядя на мутную коричневую подливку, Джордан с тоской вспоминал вчерашний ужин – тушеного лосося и жареную утку. Впрочем, иной альтернативы не существовало: нужно было подкрепиться, невзирая на обстоятельства.

Какая жалость, что здесь нет бутылки вина, чтобы запить всю эту ужасную пищу! Очень кстати пришлось бы изысканное божоле или просто обычное бургундское. Откусив немного гуляша, Тэвисток решил, что сейчас был бы рад и бутылке плохого вина – хоть чему-нибудь, что помогло бы немного притупить вкус этой подливки. Джордан заставил себя проглотить всю отраву и тихо поклялся, что, когда выйдет из тюрьмы – если, конечно, он вообще отсюда выйдет, – первым делом направится в приличный ресторан.

В полночь свет в камере погас. Растянувшись на жалкой койке, Джордан отчаянно пытался уснуть, но не мог. Во-первых, его сокамерники храпели так, что, казалось, могли разбудить мертвых. А во-вторых, события прошедшего дня снова и снова всплывали в его памяти. Та поездка с Колетт по бульвару Сен-Жермен… Джордан вспоминал, с какой тревогой она смотрела в зеркало заднего вида. Эх, если бы только он обратил на это должное внимание, попытался разглядеть, не следует ли кто-то за ними до отеля!

Джордан невольно вспоминал и о том ужасе, который охватил его, когда он обнаружил в автомобиле тело Колетт, почувствовал на своих руках ее кровь… Вся душа Джордана буквально кипела от ярости, бессильного гнева, стоило подумать о ее смерти. «Это моя ошибка», – корил он себя. Если бы она не присматривала за ним, не защищала его…

Неожиданно Тэвисток подумал о том, что погибла-то Колетт не поэтому. В конце концов, когда это произошло, его рядом не было. Итак, почему же ее убили? Может быть, она знала что-то, видела что-то… или кого-то?

И мысли Джордана устремились в новом направлении. Колетт наверняка видела лицо, мелькнувшее в зеркале заднего вида, – лицо в машине, следовавшей за ними. После того как девушка-агент высадила Джордана у «Рица», возможно, она заметила этого человека снова. Или он увидел Колетт и понял, что она может его вспомнить. Выходит, Колетт была знакома со своим убийцей и узнала его.

Джордан был полон решимости сложить все разрозненные детали в одну мозаику, поэтому совершенно не обратил внимания на скрип пружин чьей-то койки. Только когда до его слуха донесся мягкий шорох движений, он понял, что один из сокамерников приближается к его кровати.

В кромешной темноте Джордан мог различить лишь размытую фигуру, которая явно направлялась к нему. «Один из тех молодых бандитов, – решил он. – Собирается свистнуть мой пиджак».

Тэвисток лежал совершенно неподвижно, стараясь дышать как можно более глубоко и ровно. «Пусть этот трус думает, что я сплю, – промелькнуло в его голове. – Когда он подберется достаточно близко, я его удивлю».

А тень по-прежнему тихо скользила сквозь темноту. Вот до кровати осталось всего шесть шагов, теперь пять… Сердце Джордана стремительно колотилось, а мускулы уже напряглись, приготовившись действовать. «Еще поближе, – думал он, – и еще немного ближе. Он наверняка полезет в пиджак, который лежит в ногах кровати…»

Но вместо этого злоумышленник подкрался к голове Джордана. Слабой дугой мелькнула тень – это занеслась рука, готовая к удару. Тэвисток успел выбросить свою руку в тот момент, когда соперник напал на него. Он поймал противника за запястье, услышав возглас изумления. И в следующую секунду нападавший обрушил на него свободную руку. Джордан ловко уклонился от удара и стремительно сорвался с койки. Все еще удерживая преступника за запястье, он с силой вывернул ему руку, заставив взвизгнуть от боли. Теперь противник извивался, пытаясь вырваться, но Джордан держал его мертвой хваткой. Нет, он не позволит этому трусу выйти сухим из воды, не выучив горький урок! Джордан с силой отбросил нападавшего и с удовлетворением услышал глухой стук тела о бетонную стену.

Злоумышленник поднялся и снова бросился в драку, но Джордан оттолкнул его. На сей раз оба свалились на чужую койку, приземлившись прямо на спящего заключенного. Нападавший, которого все еще крепко удерживал Тэвисток, вдруг скорчился и задергался. Джордан внезапно осознал, что этот человек больше не борется, пытаясь освободиться, – он агонизирует, извиваясь в конвульсиях.

Снаружи послышались шаги, и вскоре камера озарилась светом. Охранник завопил Тэвистоку что-то по-французски.

Джордан наконец-то выпустил противника из рук и отпрянул в изумлении: это был круглолицый Франсуа. Он распростерся на кровати – конечности все еще дергались, глаза уже закатились. Молодой уголовник, на которого яростно рухнул Франсуа, буквально выкатился из-под агонизирующего тела и теперь в ужасе смотрел на эту зловещую картину.

Франсуа издал последний хрип предсмертной муки и затих. Несколько секунд присутствовавшие молча наблюдали за ним, ожидая, что он хотя бы шелохнется. Но Франсуа лежал неподвижно.

Охранник завопил снова, вызывая подкрепление, и в камеру сбежались другие тюремщики. Криком приказав заключенным держаться в стороне, они бросились вперед и склонились над неподвижным Франсуа. Потом медленно выпрямились и взглянули на Джордана.

– Он мертв, – тихо произнес один из охранников.

– Но это… это невозможно! – вскричал Тэвисток. – Как он может быть мертвым? Я не бил его так сильно!

Охранники продолжали таращиться на него. Двое других заключенных взглянули на Джордана с чем-то вроде уважения и предусмотрительно отошли в дальний угол камеры.

– Дайте мне посмотреть на него! – потребовал Джордан.

Обойдя охранников, он опустился на колени рядом с Франсуа. Одного взгляда на тело хватило, чтобы понять: они не ошиблись. Франсуа был мертв.

Джордан в недоумении тряхнул головой:

– Не понимаю…

– Месье, вы пойдете с нами, – сказал один из охранников.

– Я не мог его убить!

– Но вы лично убедились в том, что он мертв.

Взгляд Джордана вдруг сфокусировался на тонкой струйке крови, сочащейся вниз по щеке Франсуа. Он нагнулся ниже – и только тогда заметил тонкую, как игла, точку, будто что-то пронзило кожу головы мертвеца. Этот след, словно от укуса, был почти незаметен у виска, прикрытого волосами с проседью.

– Какого черта.. – пробормотал Джордан.

Он быстро окинул взором пол в поисках шприца или любого другого подходящего орудия для инъекций, которое, возможно, и оставило след от иглы. Но ни на полу, ни на кровати ничего подозрительного не было. Тогда Джордан посмотрел вниз, на руку мертвеца, и заметил, что в его левом кулаке что-то сжато. Тэвисток раскрыл закоченевшие пальцы, и на покрывало выпал какой-то предмет. Это была шариковая ручка.

Джордана тут же оттащили назад и грубо пихнули к двери камеры.

– Идите, – приказал охранник. – Ну же, вперед!

– Куда?

– Туда, где вы не сможете никого травмировать.

Охранник вытолкал Джордана в коридор и закрыл за ним дверь камеры. Тэвисток успел мельком увидеть своих теперь уже бывших соседей, таращившихся на него в благоговейном ужасе. Затем его повели вниз по коридору до одиночной камеры, очевидно предназначавшейся для наиболее опасных заключенных: двойные решетки, никаких окон и мебели, лишь бетонная плита, чтобы лежать. И яркий свет, безжалостно, неустанно бьющий с потолка.

Джордан опустился на плиту и принялся ждать. «Чего? – спрашивал он себя. – Еще одного нападения? Очередной смерти? Неужели этот кошмар может стать еще хуже?»

Прошел час. Он не мог спать – мешал ослепительный свет, сиявший над головой. Неожиданно раздавшиеся шаги и бряцание ключей предупредили его о приходе посетителя. В следующую секунду Джордан через решетки увидел охранника и хорошо одетого джентльмена с портфелем.

– Месье Тэвисток? – осведомился джентльмен.

– Поскольку тут никого больше нет, – пробормотал Джордан, поднимаясь на ноги, – боюсь, что это я.

Охранник отпер дверь, и мужчина с портфелем вошел в камеру. Он с тревогой оглядел спартанскую обстановку камеры-одиночки.

– Эти условия… Они просто возмутительны! – сказал джентльмен.

– Да. И этим я обязан своему замечательному адвокату, – ответил Джордан.

– Но ваш адвокат я. – Мужчина протянул руку, приветствуя Джордана. – Анри Лоран. Я приехал бы быстрее, но находился в опере. Я получил задание от месье Вэйна всего час назад. Он сказал, что дело не терпит отлагательств.

Джордан в замешательстве тряхнул головой:

– Вэйн? Так вас прислал Реджи Вэйн?

– Ваша сестра обратилась с просьбой о моих безотлагательных услугах. И месье Вэйн…

– Вас наняла Берил? Но кто же тогда, черт возьми, это был… – Джордан неожиданно запнулся, осознав, что странные события начинают приобретать смысл. Ужасный смысл. – Месье Лоран, – сказал Джордан, – несколько часов назад я виделся с адвокатом. Месье Жарром.

Лоран нахмурился:

– Но меня не предупредили о том, что делом будет заниматься другой адвокат.

– Он утверждал, что его наняла моя сестра.

– Но я говорил с месье Вэйном. Он сказал, что мадемуазель Тэвисток просила именно о моих услугах. Как, вы сказали, фамилия того, другого адвоката?

– Жарр.

Лоран покачал головой:

– Я не знаю подобного адвоката, который специализировался бы в области уголовного права.

Джордан несколько секунд сидел молча, потрясенный ужасной догадкой. Потом медленно поднял голову и взглянул на Лорана:

– Думаю, вам лучше связаться с Реджи Вэйном. Немедленно.

– Но почему?

– Они уже пытались убить меня сегодня ночью. – Джордан решительно тряхнул головой. – Если все это продолжится, месье Лоран, то к утру я уже могу быть мертв.