Глава 14
На стену холла упала тень. В гостиной кто-то ходил, но его не было видно. Тень стала больше. Человек приближался к лестнице. У Ника и Сары не было возможности выйти на улицу, не проходя через холл, где их мог увидеть убийца. Оставался лишь один способ убежать: через коридор на втором этаже.
Ник схватил Сару за руку и потащил назад. Из гостиной донесся женский крик, кто-то побежал, а потом — звук двух выстрелов, смягченных глушителем. Казалось, коридор не кончится никогда. Если убийца начнет подниматься по лестнице, он их заметит.
Страх подгонял Сару все выше и выше по лестнице. Они поднялись на чердак. Ник тихо закрыл дверь, но на ней не было щеколды. Свет включать не стали. Через маленькое окно светили огни ночного города. В темноте вырисовывались очертания разбросанных вокруг предметов: коробок, старой мебели, вешалок для одежды. Ник присел за сундуком, заключив Сару в объятия. Она спрятала лицо на груди Ника, слушая биение сердца.
Снизу послышался звук ломающегося дерева. Кто-то выбивал двери. Убийца методично проверял помещения второго этажа, направляясь к лестнице на чердак.
«Пожалуйста, остановись, — молила Сара. — Пожалуйста, не заходи сюда…»
Ник толкнул ее на пол.
— Лежи здесь, — прошептал он.
— А ты куда?
— Когда появится шанс, беги.
— Но, Ник…
Он уже скользнул в темноту.
Шаги доносились с лестницы, ведущей к чердаку.
Сара распласталась на полу, боясь шелохнуться, боясь даже дышать. Ступеньки скрипели все громче и громче. Сара лихорадочно шарила рукой по полу в поисках хоть какого-то оружия, чего-то, чем она сможет защитить себя. Но на полу вокруг нее ничего не было.
Дверь с грохотом открылась. На чердак пролился свет с лестницы.
В тот же момент Сара услышала звук удара, потом на пол упало что-то тяжелое. Сара вскочила и увидела, что Ник сцепился с убийцей, человеком, которого Сара никогда прежде не видела. Они с Ником катались по полу, сверху оказывался то один, то другой. Ник нанес второй удар, но лишь слегка задел кулаком скулу противника. Ник не был тренированным бойцом. Он использовал неожиданность, как свое преимущество. Убийца с окровавленным лицом сумел освободиться и ударил Ника в живот. Ник крикнул и откатился в сторону. Убийца бросился к пистолету, который лежал на полу в нескольких футах от него.
Еще не оправившись от последнего удара, Ник не мог двигаться достаточно быстро. Убийца схватил пистолет. В отчаянии Ник бросился вперед в попытке перехватить его запястье, но смог лишь дотронуться до его руки. Медленно и неумолимо дуло пистолета направлялось Нику в лицо.
У Сары не было времени думать. До смерти Ника оставалось всего несколько дюймов. Она выскочила из-за сундука, неуклюже махнула ногой и ударила убийцу по руке. Пистолет выскочил и отлетел куда-то за штабель ящиков. Убийца потерял равновесие и не смог отразить следующий удар.
Кулак Ника впечатался прямо в челюсть убийцы. С выражением полнейшего недоумения на лице тот упал назад и ударился головой о сундук. Потом рухнул на пол без сознания. Ник, покачиваясь, поднялся.
— Уходим! — выдохнул он.
Сара сбежала с лестницы на второй этаж. Ник следовал за ней на расстоянии нескольких шагов. На ковре валялись осколки абажура настольной лампы. Бросившись к лестнице на первый этаж, Сара вдруг вспомнила о теле Корри, которое лежало в холле. Мысль о том, что придется бежать мимо него по кровавым лужам, вызвала тошноту, но нужно было как-то добраться до входной двери.
Сара спускалась по лестнице, усилием воли заставляя ноги двигаться. Всего несколько шагов по окровавленному полу — и она на свободе. В безопасности. Когда Сара заметила в холле человека, было уже слишком поздно. Быстрыми движениями он напоминал змею, которая нападает из тени. Руку Сары пронзила боль. Ее дернули в сторону, обхватывая так сильно, что она не могла кричать. Сара увидела затянутую в перчатку руку, а в ней — пистолет. Дуло было направлено не на нее, а на лестницу, туда, где стоял Ник.
Раздался выстрел.
Ник отлетел назад, как будто его ударили в грудь. Его рубашку заливала кровь. Сара закричала. Она снова и снова выкрикивала имя Ника, пока ее тащили по полу. В лицо Саре ударил холодный ночной воздух. Мимо промелькнули яркие огни, а потом ее пихнули на заднее сиденье машины. Дверь захлопнулась. Сара подняла глаза. В ее голову был направлен пистолет.
И лишь тогда Сара увидела лицо Кронена, его белые волосы и жуткую улыбку. Лицо из ее кошмаров.
Лицо дьявола.
Ван Дам все еще сидел у телефона, когда ему позвонил Тарасов и сообщил о провале операции. О'Хара был в реанимации. Сара Фонтейн пропала. Потрясенному этими известиями Ван Даму удалось придать своему голосу убедительную горечь.
Положив трубку, Ван Дам встал с постели и начал расхаживать по комнате. Он чувствовал тревогу. Ван Дам беспокоился о найденной зацепке, что вела к компании «Ф. Беркман». Переводить деньги на счет заказного киллера было крайне беспечно. Поттер унюхал кровь. И теперь этот упрямый ублюдок не остановится. Рой Поттер, точно пес, засаживал зубы в дела и не выпускал их. Каким-то образом его нужно убрать с дороги. От этого зависит его, Ван Дама, будущее. Если старика поймают, он будет действовать прагматично. Волхв использует все, чтобы купить себе свободу. А самое главное его сокровище — информация. Особенно имена. И первое имя, которое старик раскроет, будет именем Ван Дама.
Все происходит слишком быстро. Если случится худшее, успеет ли он убежать?
Тюрьма. Ван Дам содрогнулся. После смерти Клодии он думал о тюрьме, о том, что его могут запереть в маленькой темной комнате. Ван Дам думал о четырех стенах, которые будут давить на него. Он думал о немытых телах, грубых руках и тех вещах, что случаются между заключенными. Эти мысли пугали его, и вот теперь ужас возвращался.
Ван Дам решил на всякий случай упаковать вещи. Через несколько минут чемодан был готов. Ван Дам продумывал дальнейшие действия. Запереть дверь. Спуститься по лестнице. Поймать такси. Поехать в российское посольство. Такой шаг Ван Дам приберег для самого крайнего случая, надеясь, что до этого никогда не дойдет. Ему не было дела до русских. Ван Дам думал, как он сможет провести всю свою жизнь в унылой московской квартире. Господи, нет. Неужели к этому все и идет?
Зато русские примут его с распростертыми объятиями! Они хорошо заботятся о переметнувшихся на их сторону, предоставляют им большие квартиры и наделяют множеством привилегий. Голодать Ван Даму не придется. О нем позаботятся.
Когда Ван Дам был еще мальчишкой, он и его мать жили на западе Вирджинии в двухкомнатной хибаре, которой владела горнопромышленная компания. Мать выносила мусор в лес, и, когда Джонатан ходил ночью в туалет, расположенный на улице, он слышал, как в нем копошились крысы, сотни крыс, целая армия, которые смотрели на него из темноты. Джонатан делал все, чтобы не ходить ночью в туалет. Он сворачивался калачиком на кровати, пытаясь подавить спазмы и нужду. Для Ван Дама бедность была больше чем просто неудобство. Она приводила его в ужас.
Ван Дам слишком глубоко задумался и не заметил, как в коридоре послышались шаги. Внезапный стук в дверь заставил его испуганно обернуться.
— Да?
— Отчет о ходе дела, сэр. Могу я войти?
Облегченно вздохнув, Ван Дам ответил:
— Мне только что звонил Тарасов. Если ничего нового…
— Новое есть, сэр.
Повинуясь какому-то предчувствию, Ван Дам накинул дверную цепочку и открыл дверь лишь на дюйм.
Стоило ему это сделать, как дверь ударила его по лицу и широко открылась. Ковер был усеян щепками. Ван Дам попятился, едва не теряя сознание от боли.
Он попытался сфокусировать взгляд. На пороге стоял человек, одетый во все черное. Человек, который должен быть мертв. Не сразу Ван Дам заметил вещь, которую человек держал в руке. «За что?» — хотелось закричать Ван Даму. Весь мир для него сжался до круглого черного отверстия. Дула пистолета.
— Это за Эву, — сказал мужчина.
Он нажал на спуск три раза. Три пули пронзили грудь Ван Дама.
Он упал на пол — крик боли вырвался из его горла бульканьем — и вскоре затих. Последний раз он что-либо видел. Перед глазами Ван Дама сиял свет. Он провел так, лежа на полу, несколько секунд, которые наполнили его трепетом. Это был всего лишь свет люстры. Потом понемногу он начал гаснуть, как будто наступили сумерки, которые постепенно перешли в ночь.
Сара лежала на деревянном полу, свернувшись калачиком и подтянув колени к груди. У нее стучали зубы. Комната не отапливалась, а шелковое зеленое платье не согревало. В комнате было темно. Единственным источником света было маленькое окошко высоко наверху. Через него сквозь облака светила луна. Интересно, который сейчас час? Три? Четыре? Сара потеряла счет времени. Ужас превратил эту ночь в бесконечность.
Сара крепко зажмурила глаза, но она все равно видела лицо Ника, его удивление и боль, а потом кровь, быстро растекающуюся по его рубашке. Ужасная боль пронзила сердце Сары, боль, которая затопила ее горло и вылилась слезами, стекающими по щекам. Сара уткнулась лицом в свои колени, и в шелковом платье, мокром от слез, ей стало еще холоднее.
«Пожалуйста, выживи! — молила Сара. — Господи, пожалуйста, пусть он будет жив!»
Но даже если Ник был жив, он ничем не мог ей помочь. Никто не мог ей помочь. В темноте к Саре пришла мысль, что она умрет. И с этой мыслью наступило странное спокойствие, окончательное осознание того, что все предрешено и что бороться было бессмысленно. Сара слишком замерзла и устала, чтобы еще о чем-то беспокоиться. После стольких дней жизни в страхе она наконец видела, как к ней приближается смерть, и чувствовала спокойствие.
Это спокойствие позволило Саре рассуждать трезво. Паника больше не затуманивала ее разум, и Сара могла взглянуть на ситуацию холодно, отстраненно, подобно тому как она рассматривала бактерий через линзу микроскопа. Сара пришла к выводу, что ситуация безнадежна.
Ее держат в большом хранилище на четвертом этаже старого здания. Отсюда можно уйти только через дверь, которая заперта. Вентиляционное окно маленькое и расположено слишком высоко. Воздух был пропитан запахом кофе, и Сара вспомнила обжарочные печи на первом этаже и мешки со штампами «F. Berkman, Koffie, Hele Bonen». Она вздрогнула при мысли о том, что в одном из таких мешков можно запросто спрятать тело.
У Сары была лишь небольшая надежда. Здание предназначалось под промышленные нужды, а не являлось частной резиденцией. Значит, придут рабочие. Если кричать, кто-нибудь ее услышит.
Потом Сара вспомнила, что сегодня воскресное утро. Никто сегодня не придет. Никто, кроме Кронена.
Услышав скрип ступеней, Сара замерла. Кто-то поднимался по лестнице. Где-то распахнулась и с грохотом закрылась дверь. Через щели в дверном проеме Сара увидела свет из соседней комнаты. Двое мужчин говорили на голландском. Одним из них был Кронен. Другой голос, хриплый и низкий, был едва различим. Снова послышались шаги. Кто-то приближался к двери в хранилище. Сара замерла, услышав, как отодвинулся дверной засов.
В хранилище ворвался яркий свет. Сара пыталась разглядеть лица двоих мужчин в дверном проеме, но видела лишь их силуэты. Кронен щелкнул выключателем. То, что Сара увидела при свете, заставило ее скорчиться от отвращения.
У второго человека не было лица.
Его глаза без ресниц были безжизненными, как глаза статуи. Но, как только человек ее рассмотрел, его глаза поменяли положение, и это стало первым признаком того, что человек жив. Сара поняла, что у него на лице маска. Его лицо покрывал слой резины телесного цвета, открывая лишь глаза и рот. Человек был лысым, лишь по бокам головы росли клочки белых волос. Его шею укутывал ярко-красный шелковый шарф.
Глаза без ресниц устремились на Сару. Прежде чем человек начал говорить, Сара уже знала, кто это. Человек по прозвищу Волхв. Человек, которого Джеффри должен был убить.
— Миссис Саймон Дэнс, — сказал Волхв шепотом. Должно быть, его голосовые связки, как и лицо, пострадали в огне. — Встаньте, пожалуйста, чтобы я мог вас лучше рассмотреть.
Сара сжалась, когда Волхв взял ее за запястье.
— Пожалуйста, — попросила она, — не причиняйте мне вреда. Я ничего не знаю… правда не знаю.
— Нет, кое-что вы знаете. Почему вы покинули Вашингтон?
— Из-за ЦРУ. Они меня обманули…
— На кого вы работаете?
— Ни на кого!
— Тогда почему вы прилетели в Амстердам?
— Я думала, что найду Джеффри… то есть Саймона… Пожалуйста, отпустите меня!
— Отпустить? С какой стати?
У Сары пропал голос. Она смотрела на Волхва, будучи не в состоянии назвать хоть одну причину, почему он должен оставить ее в живых. Конечно, он убьет ее. Мольбы ей не помогут.
Волхв повернулся к Кронену, который радостно улыбался.
— И это — женщина, о которой ты говорил? — спросил Волхв с недоумением. — Это глупое создание? Тебе понадобилось две недели, чтобы найти ее?
Улыбка Кронена исчезла.
— Ей помогали, — ответил он.
— Но Эву она нашла без чьей-либо помощи.
— Она умнее, чем выглядит.
— Несомненно.
Человек в маске повернулся к Саре:
— Где ваш муж?
— Я не знаю.
— Вы нашли Эву. И Хельгу. И конечно, должны были знать, как найти своего мужа.
Сара опустила голову и уставилась в пол.
— Он мертв, — прошептала она.
— Вы лжете.
— Он погиб в Берлине. Во время пожара.
— Кто это говорит? ЦРУ?
— Да.
— И вы им верите?
Увидев, как Сара молча кивнула, Волхв в гневе повернулся к Кронену:
— Эта женщина бесполезна! Мы только потратили время! Если Дэнс за ней придет, то он дурак.
Презрение в голосе Волхва заставило Сару вздрогнуть. Для него ее жизнь значила не больше чем жизнь какого-то насекомого. Убить ее для него так же легко, как растоптать жука. Не будет ни сожаления, ни жалости. Все, что Волхв почувствует, это презрение. В желудке Сары образовался комок злобы. С ожесточением она вскинула подбородок. Если ей суждено умереть, то умрет она не как насекомое. Сглотнув, Сара дерзко усмехнулась:
— А если мой муж появится, надеюсь, он отправит вас прямиком в ад.
В глазах маски появилось слабое удивление.
— В ад? В любом случае мы окажемся там оба. И проведем вместе целую вечность, я и ваш муж. Я уже чувствовал на себе огонь. Я знаю, что такое гореть заживо.
— Я здесь ни при чем.
— В отличие от вашего мужа.
— Он мертв! Моя смерть не причинит ему страданий!
— Я не убиваю ради мертвых. Я убиваю ради живых. Дэнс жив.
— Я ни в чем не виновата…
— В нашем деле, — медленно произнес Волхв, — невиновных нет.
— А ваша жена? Она тоже была в чем-то виновна?
— Моя жена? — Волхв уставился в пространство, как загипнотизированный. — Моя жена… да. Да, она не была ни в чем виновата. Я никогда не думал, что она… — Волхв повернулся к Саре. — Вы знаете, как она умерла?
— Мне жаль. Мне жаль, что это случилось. Но разве вы не понимаете, что я здесь абсолютно ни при чем?
— Я это видел. Видел, как она умирает.
— Пожалуйста, послушайте…
— Из окна спальни я видел, как она идет к машине через сад. Она остановилась возле розовых кустов и помахала мне рукой. Я никогда не забуду этот момент. Как она помахала рукой. Как она улыбалась. — Волхв постучал пальцем по лбу. — Это как фотография, здесь, у меня в голове. Последний раз, когда я видел ее в живых… — Волхв замолчал. Потом повернулся к Кронену и сказал: — К утру перевези ее в более безопасное место. Туда, откуда ее не смогут услышать. Если в течение двух дней Дэнс за ней не придет, убей ее. Сделай это медленно. Ты знаешь как.
Кронен улыбался. Он подошел к Саре и пропустил через пальцы прядь ее волос. Сара содрогнулась.
— Да, — тихо сказал он. — Я знаю как…
Внезапно его тело застыло, а зубы сжались.
Сработала сигнализация. Кто-то пробрался в здание. Над дверью мерцала красная лампочка.
— Кто-то внутри! — воскликнул Кронен.
Глаза Волхва горели.
— Это Дэнс, — сказал он. — Должно быть, это Дэнс…
Кронен достал пистолет, и они с Волхвом выбежали из хранилища. Хлопнула дверь. Задвинулся засов. Сара осталась одна. Она неотрывно смотрела на мерцающую красную лампочку.
Это гипнотизировало. Красный — цвет тревоги, цвет крови, цвет страха — продолжал мерцать. Он как будто кричал Саре: «Скоро ты умрешь. Ты умрешь через два дня».
Всего несколько минут назад Сара спокойно относилась к своей будущей смерти. Теперь же страх разливался адреналином в ее крови. Сара хотела жить! В панике она бросилась к двери из чистого дерева, но та была слишком крепкой. Два дня, мысленно повторяла Сара. Два дня, и она почувствует нож Кронена. Так же, как Ив. Но Сара не позволяла себе забегать так далеко в мыслях. Если бы она это сделала, то сошла бы с ума от ужаса.
Лампочка мерцала не переставая. Казалось, она мигает все чаще и чаще, согласуясь с биением сердца Сары.
Она прислонилась спиной к двери и осмотрела комнату. В спешке Кронен и Волхв оставили свет включенным. Первый раз Сара видела, что находится в этой комнате.
Хранилище не пустовало. В углу стояла стопка картонных коробок с печатью «F. Berkman». Сначала Сара бросилась к ним, но нашла только смятую накладную на голландском. Потом она заметила веревку, обмотанную вокруг самой большой коробки. Сара оторвала ее и несколько раз растянула, проверяя на прочность. Если все сделать правильно, с помощью этой веревки можно задушить человека. Сара не знала, хватит ли ей сил — или нервов — это сделать. Но в данной ситуации любое оружие — даже кусок старой веревки — было подарком Небес.
Потом Сара изучила окно. И тут же отвергла вариант побега через него. Окно было слишком маленьким.
Из хранилища можно было выбраться лишь одним способом: через дверь. Но как это сделать?
Сложенные стулья натолкнули Сару на мысль. Каждый стул был достаточно легок, чтобы поднять его и швырнуть. Хорошо. Еще одно оружие. Наваленные в кучу стулья были такими тяжелыми, что Сара еле сумела перетащить их к двери. Ее план мог сработать.
Сара оставила стулья с одной стороны двери и привязала веревку к ножке самого нижнего стула. Потом она присела с другой стороны двери и натянула веревку в нескольких дюймах от пола. Если ее расчеты верны, такой трюк позволит ей выиграть несколько секунд. За это время Сара успеет выскочить из хранилища.
Сара снова и снова отрабатывала свои движения. Потом она повторила их с закрытыми глазами, чтобы суметь воспроизвести чисто автоматически. Этот трюк должен сработать. Ведь это ее единственный шанс.
Сара была готова. Она забралась на горку стульев и выключила свет. Хранилище погрузилось во тьму, которая станет для Сары преимуществом, ведь она знала, как двигаться в этой темноте. Сара спрыгнула со стула и услышала нечто похожее на удар грома. Это было эхо выстрелов, отраженное от стен построек. С улицы послышались крики, а потом снова выстрелы. Здание переполнял шум. В такой суматохе убежать будет легче.
Для начала нужно привлечь чье-то внимание. Сара подтащила один из стульев к окну. На счет «три» она размахнулась и разбила стекло.
Сара услышала, как кто-то закричал и на лестнице послышались шаги. Она отнесла стул обратно к двери и стала на ощупь искать в темноте веревку. Ну где же она?
Шаги уже доносились из соседней комнаты и приближались к ее двери. Отодвинулся засов. Сара в отчаянии шарила пальцами по полу. Веревка была у нее в руках как раз тогда, когда дверь распахнулась. Мужчина так быстро ворвался в хранилище, что Сара едва успела натянуть веревку. Мужчина налетел на препятствие, и она едва сумела удержать веревку. Он свалился на пол, но тут же попробовал подняться.
Сара не позволила ему этого сделать. Она замахнулась стулом и ударила мужчину по голове. Сара скорее почувствовала, чем услышала, как стул громко стукнулся о черепную коробку. В ужасе от того, что сделала, Сара выронила стул из рук.
Мужчина не шевелился. Но, когда Сара обыскивала его, она услышала низкий стон. Итак, она его не убила. Сара не нашла у мужчины пистолета. Может, он его выронил? У нее не было времени искать в темноте пистолет. Лучше воспользоваться моментом и убежать.
Сара выбежала из комнаты и закрыла дверь на засов. «Один есть», — подумала она с каким-то удовольствием. Сколько их здесь еще?
Теперь нужно выбраться из здания. Три лестничных марша, а потом выход. Сумеет ли она пройти незамеченной? Но нет времени думать, нет времени планировать. Каждый нерв, каждый мускул Сары был напряжен для этого последнего рывка к свободе. Она вся сейчас состояла только из рефлексов, как животное, которое повинуется лишь инстинктам.
Сара бросилась к лестнице. Пройдя несколько ступеней, она замерла. Снизу доносились голоса. Они становились все громче. Наверх поднимался Кронен — единственный путь к свободе был отрезан.
Сара ринулась в комнату перед хранилищем и заперла дверь. В отличие от двери хранилища эта дверь была довольно хрупкой. Она задержит их лишь на несколько минут, не дольше. Нужно найти другой способ выбраться отсюда.
Хранилище было тупиком. Но в этой комнате над письменным столом Сара увидела окно…
Она забралась на стол, посмотрела на улицу, но увидела только дымку тумана во тьме. Сара попробовала открыть раму, но та не поддалась. Только тогда она заметила, что окно наглухо забито гвоздями. Несомненно, для безопасности. Придется разбить стекло.
Держась руками за раму, Сара ударила в стекло ногой. Первые три попытки оказались безрезультатными. Ее каблук пружинил на стекле, не нанося ему никакого вреда. Но на четвертый раз стекло разбилось. Осколки посыпались на кафельный пол. В лицо Саре ударил холодный воздух. Выглянув наружу, Сара увидела внизу в нескольких футах черепичную крышу. А что ниже ее? Возможно, с нее будет слишком высоко прыгать, а может, к ней прилегает еще одна крыша. Проходя старые кварталы Амстердама, Сара видела, как тесно там стояли дома, так, что их крыши составляли практически единое целое. В таком тумане она не могла разглядеть, что скрывается в темноте. Она узнает, когда прыгнет…
Черепица будет скользкой и лучше, если она снимет туфли. Сара так и сделала. С тревогой она заметила порез у себя на лодыжке. Сара не чувствовала боли. Она лишь отметила, каким ярким ручейком кровь стекала по ноге. Несмотря на то что Сара, словно загипнотизированная, смотрела на свой порез, она услышала шум: с одной стороны в дверь ломился Кронен, с другой из хранилища доносились стоны человека.
Времени не было.
Сара ступила на подоконник. Ее платье зацепилось за острый осколок. Одним резким движением Сара освободила ткань. Держась одной рукой за внутреннюю раму, она схватилась другой за внешнюю в поисках опоры, чтобы перелезть на другую сторону окна. Но оказалось, что крыша расположена слишком высоко от земли, а до других карнизов было не дотянуться. Сара поняла, что она в ловушке.
Звук ломающегося дерева заставил ее действовать. Перед ней стоял простой выбор. Быстрая смерть или мучительная. Прыгнуть в темноту, почувствовать секундный ужас, а потом не чувствовать уже ничего — это гораздо лучше, чем умереть от руки Кронена. Мысль о смерти Сару не пугала. В отличие от мысли о боли.
Сара услышала, как дверь поддалась, после чего последовал яростный возглас Кронена. Вместе с этим криком, отдающимся в ушах, Сара выпрыгнула из окна.
Она упала на крышу и покатилась по ней. Зацепиться, ухватиться за что-нибудь Саре не удавалось. Черепицы были слишком мокрыми. Пальцы просто соскальзывали с них. Ее ноги свесились с края крыши. Болтая ими в воздухе, Сара уцепилась за сточный желоб. Над ней расстилалось ночное небо в легкой дымке тумана. Самое прекрасное небо, какое она когда-либо видела. Потому что видела она его в последний раз. Сара больше не могла держаться. Ее пальцы онемели и соскользнули с желоба. Сара падала в темную бесконечность.
