Глава 13
После аэропорта черный «ситроен» направился на юг, к Кудамму. Прежде чем покинуть Берлин, Хельге нужно было кое-куда заглянуть. Она понимала, что это большой риск. Ведь агенты ЦРУ видели номер ее автомобиля, а значит, они могут определить ее адрес. Смерть стремительно приближалась. Эвы уже не было в живых. Придется позвонить Корри, чтобы та предупредила Саймона. Еще Хельга собиралась спросить у нее об этом человеке, Нике О'Харе. Хельга не могла понять, кто он. Ей не нравились незнакомые люди. Самый опасный враг тот, которого не знаешь в лицо.
Машину придется бросить и сесть на поезд до Франкфурта. Оттуда можно двинуться на юг, в Швейцарию, Италию или на запад, в Испанию. Не имеет значения, куда ехать. Главное — покинуть Берлин. Пока участь Эвы не постигла и ее.
Но даже шпионы могут быть сентиментальными. Хельга не могла уехать из города без некоторых вещей. Кому-то они показались бы бесполезным хламом, но для Хельги они были маленькими кусочками жизни, которую она когда-то оставила: фотографии ее сестер и родителей — все они погибли на войне, — любовные письма от мальчишки, которого она никогда не забудет, серебряный медальон матери. Все эти вещи напоминали Хельге о ее человеческой сущности, и она никогда от них не откажется. Даже под угрозой смерти.
Водитель знал, зачем они едут домой. Спорить было бесполезно. Он завез Хельгу домой и остался в машине ждать, пока она соберет все необходимое.
Хельга извлекла все ценные для нее предметы из тайников своей комнаты и вместе с пистолетом спрятала в двойном дне своей сумки. Вслед за ними в сумку отправились старые юбки и домашние платья, которые Хельга любила за неприметность. Она выглянула в окно и увидела припаркованный неподалеку «ситроен». Как жалко оставлять такую хорошую машину, думала Хельга, но выбора у нее не было.
Хельга закрыла окно и стала спускаться по ступеням. Яркое солнце ослепило ее. Несколько секунд Хельга стояла на крыльце, привыкая к солнечному свету. Эти несколько секунд спасли ей жизнь.
Со стороны улицы послышался визг шин, и почти одновременно с ним полуденную тишину разорвал шум стрельбы. Пули вонзились в «ситроен». Хельга бросилась вниз за глиняные цветочные горшки. Снова открыли огонь, и оконные стекла над головой Хельги дождем осколков осыпались вниз.
В отчаянии она скрутилась возле перил и бросилась на ближайшую клумбу, прихватив с собой сумку. У Хельги было всего несколько секунд, прежде чем убийца закончит свою работу. Она уже услышала, как хлопнула дверца машины. Он приближался.
Хельга потянулась к сумке. Открыла потайное дно. Рука схватила холодную сталь.
Шаги раздавались все ближе. Он поднимался по ступенькам. Ему требовалось сделать всего один выстрел в сторону клумбы.
Но Хельга его опередила. Она подняла пистолет, прицелилась и выстрелила. Голова мужчины дернулась назад, над его правым глазом появилось багровое пятно. Он упал назад, задев перила. Среди садовых инструментов труп был похож на сломанную куклу.
Хельга не стала проверять пульс. Она и так знала, что мужчина мертв. Его напарник предпочел не испытывать на себе меткость Хельги. Он уже забрался на водительское сиденье, и, прежде чем она успела прицелиться и выстрелить снова, машина уехала прочь.
Хельге хватило лишь одного взгляда на «ситроен», чтобы понять, что водитель не мог выжить. У нее было время лишь для минутного сожаления, но не для слез. Она доверяла этому человеку. Они не были любовниками, но работали вместе последние пять лет как коллеги. А теперь этот человек мертв.
Хельга сжала в руках сумку и быстро зашагала по улице. Через квартал она перешла на бег. Оставаться в Берлине еще хоть на малейшее время глупо. Она допустила одну грубую ошибку, но сумела выжить. В следующий раз удача может от нее отвернуться.
Все было в крови.
Ник протолкнулся сквозь толпу зевак, ступая по битому стеклу по направлению к черному «ситроену». Вокруг него кричали на немецком. Впереди на тротуаре над телом склонились санитары скорой помощи. Ник пробрался вперед, но его остановил полицейский. Однако Ник был достаточно близко, чтобы увидеть на тротуаре тело мертвого мужчины с широко открытыми, остекленевшими глазами.
— Поттер! — закричал Ник.
Но вокруг было слишком много других криков, выли сирены — голос Ника потерялся во всем этом шуме. Он был совершенно парализован. Неспособный двигаться или мыслить, Ник являлся всего лишь еще одним человеком из толпы зевак, глазеющих на кровь. Мужчина сзади него вдруг упал на колени, его вырвало.
— О'Хара! — крикнул Поттер. — Ее здесь нет! Здесь только двое мужчин. Водитель и парень на крыльце. Оба мертвы.
— А где Сара? — прокричал в ответ Ник.
Поттер пожал плечами и повернулся к подошедшему Тарасову.
Взбешенный своей беспомощностью, Ник выбрался из толпы и бесцельно побрел вдоль улицы. Его не волновало, куда он направляется. Ник больше не мог вынести вида крови. С тем же успехом на тротуаре могло лежать тело Сары, и «ситроен» мог бы быть забрызган ее кровью.
Пройдя несколько ярдов, Ник сел на бордюр и уронил голову на руки. Он ничего не мог сделать. Все свои надежды он возложил на человека, которому никогда не доверял, и на организацию, которую всегда презирал. На Роя Поттера и ЦРУ. Поттера никогда не волновали моральные вопросы типа хорошо ли так поступать или плохо. Он просто делал, что приходилось, не обращая внимания на правила. Впервые в жизни Ник был согласен с таким аморальным подходом. На кон поставлена жизнь Сары, и Нику было все равно, каким образом Поттер делает свою работу, лишь бы Сару вернули в целости и сохранности.
— О'Хара! — Поттер махнул Нику рукой. — Поехали! У нас есть зацепка!
— Что? — Ник поднялся на ноги и пошел к машине вслед за Поттером и Тарасовым.
— Аэропорт, — сообщил Поттер. — Она использовала свою кредитку.
— То есть Сара улетает из Берлина? Рой, ты должен остановить этот самолет!
Поттер мотнул головой:
— Уже поздно.
— В смысле?
— Ее самолет приземлился десять минут назад. В Амстердаме.
Говорят, что голландцы никогда не занавешивают окна. Иначе люди подумают, будто они что-то скрывают. Вечером, когда в домах горит свет, тот, кто идет по улице, видит, что делается внутри. Он может заглянуть в самое сердце голландского дома, увидеть ужин на столе, за которым сидят умытые дети и смотрят, как их мать раскладывает по тарелкам картошку под яблочным соусом. Пройдет несколько часов, и дети отправятся спать. Мать с отцом, как всегда, сядут в кресла и будут смотреть телевизор или читать.
Практика незанавешенных окон распространена и в квартале красных фонарей, где представительницы одной из древнейших профессий выставляют напоказ свои прелести. Сидя у окон публичных домов, эти дамы вяжут, читают романы или улыбаются разинувшим рот мужчинам. Для них это всего лишь работа, им нечего прятать.
В этом квартале Сара и нашла клуб «Каса Морро». Когда она перешла по мостку через канал и вышла к улице Ауде-Зэйдс-Воорбургуал, на город уже опускались сумерки. При солнечном свете казалось, что город словно покрыт налетом старины. Но с приходом темноты зажглись неоновые огни, зазвучала ритмичная музыка, а на улицах бродили люди, которым по какой-то причине не спалось. Сара была одной из них.
Она стояла в тени низкого каменного моста и смотрела на прохожих. Темные волны канала мягко ударялись в борта лодок. Какой-то парень, явно наркоман, прошел мимо, еле волоча ноги. В окне напротив Сары стояли четыре женщины в нарядах разной степени откровенности. Это был живой товар «Каса Морро». Женщины выглядели вполне обычно. Самая высокая из них оглянулась, услышав свое имя. Отложив книгу, она поднялась и скрылась за синими занавесками. Остальные три женщины даже не подняли голову. «Не пугайтесь», — предупреждала Хельга. Вот что она имела в виду. Но после того как Сара была на волосок от смерти, обычный бордель ее ничем испугать не мог.
Около получаса Сара наблюдала за потоком мужчин, которые входили и выходили из борделя. Три женщины ушли за занавес, на их место пришли две другие. Кажется, бизнес «Каса Морро» процветал.
Наконец, Сара зашла внутрь.
Даже благоухание духов не могло скрыть запаха старины помещения. Аромат висел в воздухе тяжелой завесой над тем, что когда-то было изящным домом семнадцатого века.
В темный холл вела узкая деревянная лестница. Сара прошла из фойе в гостиную. Потертые персидские ковры приглушали ее шаги.
За столом сидела черноволосая стройная женщина лет сорока. Она подняла взгляд на Сару, прикидывая ее платежеспособность.
— Я ищу Корри.
После некоторой паузы женщина кивнула.
— Вы американка, да? — спросила она на чистом английском.
Сара не ответила. Она прошлась по комнате, скользнув взглядом по низкому диванчику, по начищенной решетке камина, книжному шкафу, на полках которого стояли юмористические непристойные статуэтки, и наконец вернулась к женщине.
— Меня прислала Хельга, — сказала Сара.
Выражение лица женщины никак не изменилось.
— Я хочу найти Саймона. Где он?
Некоторое время женщина молчала.
— Возможно, — произнесла она тихо, — Саймон не хочет, чтобы его искали.
— Пожалуйста. Это важно.
— Когда дело касается Саймона, всегда все важно, — пожала плечами женщина.
— Он в городе?
— Возможно.
— Он будет рад со мной встретиться.
— Почему?
— Я его жена, Сара.
В первый раз за весь разговор женщина, казалось, забеспокоилась. Нервно постукивая по столу карандашом, она изучала Сару.
— Оставьте мне ваше обручальное кольцо, — сказала она. — Приходите сегодня позже. В полночь.
— Он будет здесь?
— Саймон человек осторожный. Ему нужны доказательства, прежде чем он вообще приблизится к вам.
Сара сняла кольцо и передала его женщине. Без него она чувствовала себя непривычно.
— В полночь я приду, — пообещала она.
— Мадам! — окликнула ее женщина, когда Сара уже повернулась уходить. — Я не уверена, увидите ли вы его.
— Я знаю, — кивнула Сара. Предупреждение было излишним. Сара уже давно усвоила, что ни в чем нельзя быть уверенной. Даже в том, будет ли в следующую секунду биться твое сердце.
Через минуту после того, как Сара ушла, Корри вышла на улицу и прошла к таксофонной будке, где набрала амстердамский номер. Ей ответили сразу же.
— Ко мне приходила женщина, насчет которой звонила Хельга, — сказала Корри. — Длинные волосы, карие глаза, около тридцати лет. У меня ее обручальное кольцо. Оно золотое, с гравировкой «Джеффри, 14.02». Она вернется к полуночи.
— Она одна?
— Я с ней никого не видела.
— А тот человек, о котором упоминала Хельга, — О'Хара, — что твои друзья выяснили о нем?
— Он не из ЦРУ. У него чисто… личный интерес в этом деле.
Наступила пауза. Потом Корри внимательно выслушала все указания. Она повесила трубку и вернулась в «Каса Морро». Там Корри поместила обручальное кольцо на пьедестал на окне, где его можно было хорошо рассмотреть с улицы.
При мысли о том, что будет, когда вернется Сара, Корри улыбнулась. Сара выглядела как обычная пуританка, какие обычно презирают женщин профессии Корри. Всю свою жизнь Корри чувствовала презрение со стороны этих «добропорядочных женщин». Она всегда хотела отыграться, но как можно сражаться с холодным безмолвием? Но сегодня они поменяются ролями. Конечно, использовать Сару было низко, но Корри это не волновало.
Она наслаждалась этим.
Сара сидела на жесткой деревянной скамье в кафе за милю от публичного дома Корри и смотрела на свечу, горевшую на столе. Ее жизнь — если это можно так назвать — пришла к этому странному моменту одиночества. У людей снаружи были свои дела. На улицах сигналили автомобили, молодежь смеялась и кричала, гуляя в ночи. А мир Сары сузился до этой комнаты, где она сидела за столиком. Существовала ли она вообще до этого момента? Сара едва могла вспомнить.
«Была ли я когда-то ребенком? — думала она. — Смеялась ли я когда-то? Танцевала ли я, пела ли? Было ли время, когда я не боялась?»
Сара задавала все эти вопросы не из-за жалости к себе. Просто она находилась в замешательстве. За две недели Сара потеряла все, что было ей знакомо. Закрывая глаза, она ярко представляла свою спальню, тумбочку из красного дерева, медные часы, фарфоровую лампу с обитыми краями. Сара представляла каждый предмет до мельчайших подробностей, подобно тому как мы обычно рассматриваем любимую фотографию. Она вспоминала свою прошлую жизнь, которую у нее навсегда отобрал страх.
Сара размышляла о том, каким странным образом мы учимся не сдаваться. У нее заканчивались деньги. Она была одна. Не знала, куда и как она направляется. Но одно Сара усвоила: она обязательно выживет.
И сегодняшний день это доказал. Боль от предательства Ника до сих пор резала ее сердце, словно ножом. Такая глубокая рана никогда не затянется. Но тем не менее каким-то образом Сара нашла силы, чтобы двигаться дальше. Желание выжить стало для нее одним из инстинктов. Все ошибочные, наивные мечты о любви остались в прошлом. Теперь у Сары была лишь одна цель: выжить, пережить этот кошмар.
Через несколько часов она снова будет с Джеффри. Он позаботится о ее безопасности. Умение жить среди мира теней было для него второй натурой. И даже если между ними нет любви, Сара верила, что все равно ее судьба, хотя бы капельку, волнует Джеффри. Это единственная надежда, которая у нее осталась.
На плечи опустилась невыносимая усталость, и Сара уронила голову. Она прошла несколько миль по улицам Амстердама. Ее тело и сердце были разбиты. Сара хотела заснуть, забыться. Но, когда она закрывала глаза, возвращались воспоминания: губы Ника, его тихий смех, их ночь любви. Сара с гневом отогнала эти образы. Ее любовь превращалась в холодную злобу. На Ника за то, что предал ее. И на себя за то, что не могла расстаться с воспоминаниями. Или желанием.
Ник ее использовал, и Сара никогда этого не забудет. Никогда.
— О Саре никаких известий, — сообщил Поттер, войдя в номер амстердамского отеля. В руках он держал две чашки кофе. Закрыв дверь ногой, Поттер протянул одну из чашек Нику.
Ник заметил, как Поттер устало опустился на стул и потер глаза. Они оба были очень измотаны. И хотели есть. Каким-то образом они вчера забыли про ужин. Для Поттера это вообще, наверное, впервые, судя по его фигуре. С тех пор как они улетели из Берлина, ничего существеннее кофе их желудок не знал.
«Порция кофеина — это как раз то, что сейчас нужно, — подумал Ник и, допив кофе, выбросил стаканчик в мусорную корзину. — Нам предстоит бессонная ночь».
— Спокойно, О'Хара, — сказал Поттер. — Такими темпами у тебя желудок сам себя переварит!
— Я свой желудок лучше знаю, — проворчал Ник.
— Мне еще не хватало, чтобы у тебя открылась язва. — Поттер посмотрел на часы. — Черт. Ближайший гастроном уже закрылся. А то ты мог съесть хотя бы сандвич. — Он достал из кармана пакет с разломанным печеньем. — Крекеры. Хочешь?
Ник помотал головой. Поттер сунул крекеры в рот и скомкал пустой пакет.
— Они вредны для моего давления, — сказал Поттер. — В них кладут много соды, но — черт возьми! — голод не тетка. — Поттер стряхнул крошки со своего костюма и посмотрел на снующего взад-вперед Ника. — Послушай, все будет хорошо. Тебе не обязательно так нервничать. Успокойся.
— Я не могу. — Ник остановился возле окна. Залитый светом Амстердам простирался до бесконечности, как море. — Она где-то там. Если бы я знал где…
Поттер прикурил сигарету и пересек комнату, чтобы взять пепельницу. Он выглядел очень измотанным, ведь работать пришлось в течение шестнадцати часов. Его костюм был измят, а лицо еще более одутловато, чем обычно. Но если Поттер и впал в уныние в свете последних событий, он этого не показывал. Поттер напоминал бульдога. Ни стиля, ни обаяния, просто большая голова и плотное тело в костюме из полиэстера.
— Ради бога, О'Хара! — вздохнул Поттер. — Прекращай! Это наша работа — найти ее.
Ник ничего не ответил.
— Все еще не доверяешь нам, — догадался Поттер.
— Нет. С какой стати?
Поттер присел и выпустил изо рта сигаретный дым.
— Тебя постоянно что-то гложет, да? Как работают твои дипломаты? Вы ходите лечить свои язвы и плачетесь о том, какие идиоты работают в Вашингтоне. А на людях надеваете маски патриотов. Черт, неудивительно, что в нашей стране с дипломатией проблемы. Ею заведуют шизофреники.
— Зато центральной разведкой занимаются социопаты.
— Да? — рассмеялся Поттер. — Но мы, по крайней мере, свою работу делаем. Кстати, может, тебе будет интересно узнать, что я только что звонил в Берлин и выяснил, что нам удалось получить информацию о тех трупах.
— Кем они были?
— Водитель «ситроена» был немцем, когда-то работавшим на МОССАД. Соседи назвали его и Хельгу Штайнберг братом и сестрой, но теперь очевидно, что они были просто партнерами.
— Хельга, — пробормотал Ник. — Вот наша зацепка. Если бы ее можно было отыскать…
— Никаких шансов. Хельга Штайнберг — профессионал своего дела. Она знает все хитрости.
— А что насчет другого мужчины?
Поттер выпустил сигаретный дым.
— Второй убитый был голландцем.
— Он как-то связан с Хельгой?
— Нет. Очевидно, он просто выполнял заказ. Но Хельга его опередила. — Поттер улыбнулся. — Какой был выстрел! Хотел бы я встретить эту женщину. Но только не в темной подворотне.
— Что, совсем никаких данных о том мужчине?
— Никаких. Согласно документам, он был мелким торгашом в какой-то государственной компании здесь, в Амстердаме, и много путешествовал. Но есть и кое-что интересное. Может, это как раз и есть их ошибка, которая нам нужна. Два дня назад на счет этого человека поступила сумма. Большая сумма. Мы выяснили, что перевод был сделан другой фирмой, компанией «Ф. Беркман», расположенной здесь же, в Амстердаме. Компания занимается импортом и экспортом кофе, существует уже десять лет и имеет филиалы в десяти странах. Но прибыль у компании мизерная.
— Кто этот Ф. Беркман?
— Никто не знает. Компанией управляет совет директоров. И никто из них никогда не видел Беркмана.
Ник уставился на Поттера. Кажется, им в голову пришла одна и та же идея.
— Волхв, — тихо произнес Ник.
— И я так думаю.
— И Сара как раз на его территории! На ее месте я бы бежал сломя голову в обратном направлении!
— Она не в первый раз поступает непредсказуемо. Похоже, она не из пугливых домохозяек.
— Нет, — ответил Ник, устало опускаясь на кровать. — Она не из пугливых домохозяек. Сара умная.
— Ты влюблен в нее.
— Похоже что да.
Поттер удивленно посмотрел на Ника:
— Она совсем не похожа на Лорен.
— Ты помнишь Лорен?
— Да. Как ее можно забыть? Тебе завидовал каждый мужик в посольстве. Не повезло тебе развестись с ней.
— Это было ужасной ошибкой.
— Развестись?
— Нет. Жениться на ней.
Поттер рассмеялся:
— Скажу тебе по секрету, О'Хара. После двух разводов я пришел к такому же мнению. Мужчинам не нужна любовь. Нам нужна готовая еда, глаженые рубашки, ну и, возможно, секс раза три в неделю. Но любовь нам не нужна.
Ник тряхнул головой:
— Я тоже так думал. Но несколько недель назад…
Внезапно зазвонил телефон.
— Наверное, это меня, — сказал Поттер и затушил сигарету. Он поднялся, чтобы подойти к телефону, но трубку уже взял Ник.
Несколько секунд в трубке было молчание. Потом мужской голос спросил:
— Это мистер Ник О'Хара?
— Да.
— Вы найдете ее в «Каса Морро». В полночь. Приходите один.
— Кто это? — спросил Ник.
— Увезите ее из Амстердама, О'Хара. Я на вас рассчитываю.
— Подождите!
В трубке послышались гудки. Чертыхаясь, Ник бросил трубку и побежал к двери.
— Что… ты куда? — крикнул Поттер.
— В какое-то место под названием «Каса Морро». Сара будет там.
— Подожди! — Поттер взял телефон. — Я позвоню Ван Даму. Нам нужна помощь…
— Я один справлюсь!
— О'Хара!
Но Ника уже и след простыл.
Через пять минут после того, как Ник выбежал из отеля, старику позвонили. Это был информатор.
— Она в «Каса Морро».
— Откуда ты знаешь? — спросил старик.
— О'Харе позвонили. Мы не знаем кто. О'Хара уже в пути. ЦРУ следует за ним… у вас мало времени.
— Сейчас я пошлю за ней Кронена.
— А как же О'Хара? Он будет мешать.
— О'Хара? — удивился старик. — Это мелкая помеха. Кронен с ним справится.
Джонатан Ван Дам повесил трубку и вышел из кабинки. Сначала весенний вечер обещал быть теплым, но сейчас над городом повис холодный туман, и Ван Даму пришлось застегнуть пальто. Мысль немедленно вернуться в теплый номер отеля была соблазнительной. Однако сначала ему придется зайти в аптеку. Если кто-то будет спрашивать, зачем ему понадобилось выходить из отеля, Ван Дам сможет сказать, что ему потребовалось лекарство от изжоги или слабительное.
Он зашел в круглосуточную аптеку. Продавец смотрел поверх журнала, как Ван Дам ходит вдоль полок с лекарствами. Ему было радостно видеть в аптеке американские названия лекарств. Как будто это делало его ближе к дому. Звякнул колокольчик, и в аптеку вошел еще один покупатель, человек в черном пальто. Громко кашляя и потирая руки, он остановился напротив полки с лекарствами от простуды. Ван Дам купил бутылочку маалокса, заплатил восемь гульденов и вышел на улицу.
Через десять минут он был в номере. Ван Дам открыл маалокс, отмерил дозу и вылил ее в раковину. Переодевшись в пижаму, он лег в кровать и стал ждать телефонного звонка.
Скоро начнется операция в «Каса Морро». Ван Даму не нравилось думать об этом. За все годы его работы на ЦРУ с ним рядом никогда не свистели пули, он никогда не ввязывался в драки. Конечно же он никогда не убивал людей… по крайней мере лично. Ван Дам прибегал к насилию, только если другого выхода не было. Даже его жена Клодия умерла, когда он был далеко. Ван Дам не любил вида крови. Он был на другом континенте, когда Клодию застрелил вор. К тому времени, как Ван Дам вернулся, тело уже убрали, а пол отполировали. Как будто ничего и не случилось, кроме того, что он теперь был свободен и безмерно богат.
Но спустя месяц Ван Дам получил записку: «Со мной говорил Викинг». Вот и все, что было написано в ней. Викинг — человек, который спустил курок.
Ван Дама парализовал страх. Он хотел уехать. Например, в Мексику или Южную Америку. Но каждое утро Ван Дам просыпался в своей освещенной солнцем спальне и думал: «Нет. Я не могу отказаться от своего дома, от его удобств…» Он ждал. И когда наконец старик вошел с ним в контакт, Ван Дам был готов с ним сотрудничать.
Добывать информацию — вот и все, что от него требовалось. Сначала это была незначительная информация: бюджет определенного отдела консульства, сведения о передвижении каких-то сотрудников, поэтому особых угрызений совести Ван Дам не испытывал. В конце концов, он ведь имел дело не с КГБ. Старик был обычным предпринимателем, не заинтересованным в мировой политике. Его нельзя было считать врагом, а Ван Дама нельзя было считать изменником.
Однако со временем заказы становились все серьезнее. Они всегда приходили неожиданно. Два телефонных звонка, потом тишина, после чего Ван Дам находил пакет в парке или записку в дупле дерева. Ван Дам никогда не видел старика. Он даже не знал его настоящего имени. Ему дали телефонный номер и разрешили звонить лишь в случае крайней необходимости. Ван Дам пользовался им несколько раз. Звонки были короткими и сопровождались треском и паузами. Видимо, они пользовались рациями, чтобы их было невозможно засечь. Ван Дам почувствовал себя в плену у человека, ни имени, ни лица которого он не знал. Однако это не было для него чем-то неприятным. Он все еще был в безопасности. Он жил в своем доме, носил дорогие костюмы и пил бренди. По правде говоря, старик был очень великодушным хозяином.
— Уже полночь, — сказала Сара. — Где он?
Корри сидела за столом. Она убрала с лица прядь черных волос и посмотрела на Сару.
— Саймону нужны доказательства.
— Он видел мое обручальное кольцо.
— А сейчас он хочет видеть вас. Но с безопасного расстояния. Вам придется замаскироваться. Поднимайтесь наверх, вторая комната справа. Откройте шкаф. Думаю, вам пойдет зеленый шелк.
— Я не понимаю.
Корри откинулась на спинку стула и улыбнулась. Теперь свет лампы ярко освещал ее лицо, и Сара только сейчас заметила морщинки вокруг глаз и у рта. Жизнь не была добра с Корри.
— Просто наденьте платье, — сказала она. — Другого выхода нет.
Сара поднялась наверх в холл, тускло освещенный лишь настольной лампой с абажуром из цветного стекла. Комната была не заперта. В ней стояла широкая кровать с медной спинкой и шкаф, полный одежды. Сара переоделась в зеленое шелковое платье и посмотрелась в зеркало. Ткань облегала ее грудь и не скрывала затвердевшие соски. Но сейчас Саре было не до скромности. Самое главное — остаться в живых. И ради этого она наденет все, что угодно.
Внизу ее критично осмотрела Корри.
— Вы слишком худая, — хмыкнула она. — И снимите свои очки. Вы же можете видеть и без них, верно?
— Достаточно хорошо.
— Тогда идите. — Корри указала на окно. — Я присмотрю за вашей сумочкой. Если хотите, можете взять книгу. Но сидите так, чтобы он мог хорошенько разглядеть ваше лицо с улицы. Это не займет много времени.
Раздвинулись тяжелые бархатные шторы. Сара вошла в ароматное облако духов. Сначала она была поражена тем, что с улицы на нее смотрели несколько человек. Может, среди них был Джеффри?
— Сядь, — сказала одна из проституток, кивнув на стул.
Сара села. Ей дали книгу. Она открыла ее и посмотрела на первую страницу. Книга была на голландском. И хотя Сара ничего не понимала, книга стала словно щитом между ней и этими мужчинами на улице. Сара вцепилась в нее до боли в пальцах.
Казалось, это никогда не кончится. Сара сидела не шевелясь, словно статуя. Она слышала смех, доносившийся с улицы, звук шагов по мощеной дороге, дискотечную музыку в квартале отсюда. Казалось, время замедлилось и остановилось. Нервы Сары были натянуты до предела. Где же он? Почему так долго?
А потом среди окружающего ее шума Сара услышала свое имя. Книга выпала из ее онемевших пальцев и стукнулась об пол. Сара почувствовала, как кровь отлила от ее лица, и взглянула на улицу.
Через стекло на нее смотрел Ник.
— Сара?
Сара бросилась бежать. Миновав бархатные шторы, она стрелой метнулась наверх по лестнице к комнате с одеждой. Сара в отчаянии бежала прочь от боли. Она боялась Ника. Он был здесь, чтобы причинить ей вред, чтобы причинить вред Джеффри.
Если бы ей удалось запереться от него в той комнате…
Но как только Сара добежала до двери, Ник схватил ее за локоть. Сара резко дернула руку и, освободившись, хотела хлопнуть дверью у Ника перед носом, но не успела. Ник вошел в комнату. Сара отступала, пока не уперлась в кровать. Она была в ловушке.
Будучи не в состоянии унять дрожь, Сара закричала:
— Уходи!
Ник двинулся к ней, выставив вперед руки.
— Сара, выслушай меня…
— Ублюдок, я ненавижу тебя!
Ник подходил все ближе. Расстояние между ними неумолимо сокращалось. Сара замахнулась. Удар вышел таким сильным, что на щеке Ника остался красный след от ее ладони. Сара снова замахнулась, но Ник схватил ее за запястья и дернул на себя.
— Нет, — сказал он. — Послушай меня. Черт, да послушай же меня!
— Ты меня использовал!
— Сара…
— Это было весело? Или для тебя это обычная работа? Уложить вдову к себе в постель ради ЦРУ.
— Замолчи!
— Проклятье! Ник! — кричала Сара, безуспешно пытаясь вывернуться из его хватки. — Я любила тебя! Я тебя любила…
Каким-то образом Саре удалось освободиться, но при этом она качнулась назад и упала на кровать. Ник лег сверху, накрыл ее своим телом, удерживая за запястья. У Сары не хватало сил оттолкнуть его. Бороться дальше не имело смысла. Все, что она могла делать, это просто лежать, всхлипывая и безуспешно сопротивляясь, пока силы совсем не покинули ее. Потом Сара обмякла и лежала неподвижно.
Наконец Ник понял, что борьба окончена, и отпустил ее запястья. Медленно и нежно Ник коснулся губами губ Сары.
— Я все еще тебя ненавижу, — тихо сказала Сара.
— А я тебя люблю, — ответил Ник.
— Не лги мне.
Ник поцеловал ее снова, и на этот раз его губы медлили, не желая отрываться от Сары.
— Я не лгу, Сара. И никогда не лгал.
— Ты все время был с ними заодно…
— Нет. Ты ошибаешься. Я не с ними. Они загнали меня в угол. А потом мне все рассказали. Сара, все закончилось. Можно не прятаться.
— Нет, я должна найти его.
— Ты не сможешь его найти.
— Что ты имеешь в виду?
Взгляд Ника сказал обо всем. Даже до того, как он заговорил, Сара уже знала ответ.
— Мне жаль, Сара. Он умер.
Слова Ника будто ударили ее. Сара ошарашенно посмотрела на Ника:
— Но этого не может быть. Он звонил мне…
— Не он. Это была уловка ЦРУ. Запись.
— Тогда что с ним случилось?
— Пожар. Это его тело нашли в отеле.
Сара закрыла глаза, не в силах противостоять боли, которую приносили слова Ника.
— Я не понимаю. Я ничего не понимаю! — закричала она.
— ЦРУ использовало тебя, Сара. Они думали, что ты привлечешь Волхва. Они надеялись, что он проявит неосторожность и раскроет свое местонахождение. А потом они нас потеряли, пока не узнали, что мы в Берлине.
— А сейчас?
— Все кончено. Они прекращают операцию. Мы можем возвращаться домой.
Дом. Звучит волшебно, как какое-то сказочное место, в существование которого Сара больше не верила. И Ник тоже был каким-то сказочным. Но его руки, которые ее обнимали, были из плоти и крови, а не иллюзорными. Ник был настоящим. Он всегда был настоящим.
Ник поднялся с кровати и потянул за собой Сару, заключая ее в объятия.
— Поехали домой, Сара, — прошептал он. — Давай завтра утром в первую очередь улетим отсюда.
— Не могу поверить, что все закончилось, — пробормотала Сара. — Не могу поверить, что ты здесь…
Вместо ответа, Ник повернул лицо Сары к себе. Это был самый нежный поцелуй, не жадный, а бесконечно нежный. Он словно говорил Саре, что она всегда будет в безопасности, пока рядом Ник О'Хара.
Ник обнял Сару одной рукой, и они направились к лестнице. На улице будет холодно. Но Ник согреет Сару, как в тот дождливый день в Лондоне, когда он одолжил ей свой пиджак. Они подошли к ступенькам. Внизу виднелся холл. И Ник замер.
Сначала Сара не поняла, а потом увидела шокированное лицо Ника и проследила направление его взгляда.
Внизу, в шаге от лестницы, на голубом персидском ковре темнела лужа крови. А на деревянном полу, с волосами, которые мокли в крови, лежала Корри.
