Глава 11
«Найду ли я его здесь?»
Эта мысль возникала у Сары снова и снова, пока они ехали в автобусе по широким чистым улицам, мимо проспектов, где владельцы магазинов подметали дорогу в лучах яркого утреннего солнца.
Час назад они с Ником позвонили по номеру из счета Ив. Выяснилось, что это номер цветочного магазина. Услужливая женщина на том конце провода отвечала очень любезно. «Да, вы легко найдете наш магазин. Несколько миль к северу от Кудамма. Всего в квартале от магазина находится автобусная остановка».
Это была не самая лучшая часть города. Сара смотрела, как широкие улицы переходили в замусоренные битым стеклом переулки между кривыми старыми домами. На улице играли дети, на ступеньках крыльца с отрешенным видом сидели старики. Может, Джеффри прятался в одном из таких домов? А может, он ждал ее в подвале цветочного магазина?
Сара и Ник вышли на остановке на углу улицы. Пройдя один квартал, они нашли нужный адрес. Магазин был маленьким, с грязными окнами. На тротуаре рядом с ним стояли пластиковые вазоны, переполненные розами. Сара и Ник вошли. Над дверью звякнул медный колокольчик.
В нос ударил запах цветов. За прилавком, заваленным атласными лентами, розами и гипсофилами, стояла полная женщина лет пятидесяти. Она составляла букеты. Увидев Ника и Сару, женщина улыбнулась. На несколько секунд ее взгляд задержался на Саре, потом обратился к Нику.
— Guten Tag, — поздоровалась женщина.
— Guten Tag, — кивнул Ник.
Он не спеша прошелся по магазину, рассматривая холодильники с запотевшими стеклянными дверцами, полки с вазами, китайскими фигурками и искусственными цветами. Возле двери стоял погребальный венок в целлофановом пакете, приготовленный к доставке. Продавщица состригла с роз шипы и начала связывать стебли. Это был букет для невесты. Женщина напевала за работой, не обращая внимания на молчание Сары и Ника. Наконец, она отложила букет и встретилась взглядом с Сарой.
Сара достала фотографию Джеффри и положила ее на прилавок. Женщина взглянула на фотографию, но ничего не сказала.
Указав на фотографию, Ник спросил что-то на немецком. Женщина помотала головой.
— Джеффри Фонтейн, — сказал Ник.
Женщина никак не отреагировала.
— Саймон Дэнс.
Женщина продолжала равнодушно смотреть на Ника.
— Но вы же должны его знать! — не выдержала Сара. — Это мой муж… Мне нужно его найти!
— Сара, позволь мне…
— Он ждет меня. Если вы знаете, где он, позвоните ему. Скажите ему, что я здесь!
— Сара, она тебя не понимает.
— Ей придется понять! Ник, спроси ее об Ив. Может быть, она знает Ив.
На вопрос Ника женщина лишь пожала плечами. Она вообще ничего не знала о Джеффри. Или знала, но не говорила.
Вот к чему они пришли после всего! Исколесили пол-Европы и уперлись в тупик. В разочаровании Сара положила фотографию обратно в сумочку. Немка вернулась к оформлению букета.
— Что мы теперь будем делать? — чуть не плача, спросила Сара.
Ник с досадой смотрел на погребальный венок.
— Не знаю, — пробормотал он. — Даже не знаю.
Продавщица начала отрывать кусочки зеленой сетчатой ткани, и Сара вздрогнула, хотя звук был очень тихим.
— Зачем звонить сюда? — спросила Сара. — Именно в это место? Должна же быть причина.
Она подошла к холодильнику, где за стеклом стояли ведра с гвоздиками и розами. От запаха цветов Сару начинало тошнить. Он напоминал ей день похорон, что был всего две недели назад.
— Пожалуйста, Ник, — тихо сказала Сара, — пойдем отсюда.
— Danke schön, — кивнул Ник продавщице.
Женщина улыбнулась и подозвала к себе Сару. Та в удивлении подошла к прилавку. Продавщица протянула ей завернутую в праздничную упаковку розу и пробормотала:
— Auf wiedersehen.
Глядя Саре прямо в глаза, женщина вручила ей розу. Их взгляды встретились. Это произошло слишком быстро, но Сара поняла: женщина что-то передала ей. Что-то предназначенное только для нее.
— Auf wiedersehen! — ответила Сара, принимая розу.
Потом она повернулась и вместе с Ником вышла из магазина.
На улице Сара крепко сжала цветок в руке. Ее мысли метались. Стебель розы казался раскаленным прутом. Саре пришлось собрать всю силу воли, чтобы не распечатать розу прямо здесь, чтобы прочитать послание, оставленное под оберткой. Но взгляд той женщины принес Саре еще одно сообщение: «Ты в опасности. Рядом кто-то опасный».
Но единственным человеком рядом был Ник.
Ник, которому Сара доверяла, которого любила.
С тех пор как Джеффри исчез, Ник был ее другом, ее защитником. Он всегда появлялся, когда был нужен. Или это просто совпадение? А может, все было спланировано? Если так, то план удался блестяще. Они выбрали подходящего человека для этой работы. Они знали, что Сара будет одна и напугана, что она будет нуждаться в друге, в ком-то, кому можно доверять. И тут, словно по волшебству, в Лондон прилетает Ник. С тех пор он был с ней практически двадцать четыре часа в сутки. Почему?
Сара не хотела в это верить, но ответ напрашивался сам собой. Чтобы следить за ней.
Нет, она не может быть точно уверена в этом. К тому же она любит Ника.
Но предостерегающий взгляд той женщины из магазина врезался Саре в память, она не могла выбросить его из головы.
Автобус, казалось, ехал целую вечность. Всю обратную дорогу рука Ника лежала на колене Сары. Это прикосновение жгло ее, как каленое железо. Сара хотела посмотреть Нику в глаза, но боялась того, что может там увидеть. И она боялась, что Ник все поймет.
Как только они оказались в пансионе, Сара заперлась в туалете на первом этаже. Трясущимися руками она сорвала обертку. Стоя у раковины, при свете лампочки под потолком Сара прочитала послание, торопливо написанное карандашом на английском: «Завтра в час на Потсдамской площади. Не верьте никому».
Сара уставилась на последние три слова. Не верьте никому. Их нельзя истолковать как-то иначе. Она была неосторожна. Больше ошибок быть не должно. От нее зависит жизнь Джеффри.
Сара разорвала записку на мелкие кусочки и смыла в унитазе. После этого направилась в номер к Нику.
Пока она не может уйти от него. Она должна кое-то узнать. Сара любила Ника О'Хару и в глубине души знала, что он не причинит ей вреда. Но она должна узнать, на кого он работает.
Завтра на Потсдамской площади Сара найдет ответы на свои вопросы.
— А мы уже думали, ничего не получится, — сказал Ник.
Уэс Корриган взял стул и сел напротив Ника и Сары. Выглядел он встревоженным.
— Я тоже, — пробормотал он, оглядываясь через плечо.
— Проблемы? — спросил Ник.
— Не уверен. И это меня беспокоит. Это похоже на ужастик. Никогда не знаешь, когда монстр тебя схватит.
Уэс сгорбился в тщетной попытке вжаться в стул.
В качестве места для встречи они выбрали это кафе, где царил полумрак. Стол, за которым они сидели, тускло освещала единственная свеча. Остальные посетители говорили шепотом, они были заняты своими делами. Никто не обращал внимания на двоих мужчин и одну женщину за столиком в углу.
Почти интуитивно Сара осмотрела помещение в поисках черного хода. Ей нужно будет быстро убежать, если что-то пойдет не так. Заднюю дверь она нашла, но, чтобы до нее добраться, придется бежать через весь зал. Сара проследила свой возможный путь между столиками и стульями. Это должно занять три секунды, не дольше. Если до такого дойдет, она останется одна, сама по себе. Она больше не может полагаться на Ника.
Саре в голову пришла мысль о том, насколько изменилась ее жизнь. Несколько недель назад она была обычной женщиной, жила обычной жизнью. А теперь она прикидывала возможные пути бегства.
— Честно скажу, Ник, — произнес Уэс, заказав себе пива, — все это дело меня пугает.
— Что случилось?
— Ты был прав. За мной следят. Через некоторое время после того, как вы от меня ушли, через улицу от моего дома появился фургон. И теперь он там и стоит. Мне пришлось выйти через заднюю дверь и пройти по переулку. Я к такой жизни не привык. Потому нервничаю.
— Ты разузнал что-нибудь?
Уэс снова оглянулся и понизил голос:
— Я снова пересмотрел дело о смерти Джеффри Фонтейна. Когда несколько недель назад я звонил тебе, все данные были передо мной: заключение экспертизы, отчет полиции. У меня были все бумаги, копия его паспорта…
— И?
— Они пропали. — Уэс перевел взгляд на Сару. — Все. Все бумаги пропали. И не только бумаги, в компьютере данных тоже нет.
— Так что ты узнал?
— О Джеффри Фонтейне? Ничего. Как будто его дела вообще не существовало.
— Нельзя стереть человеческую жизнь, — сказала Сара.
— Кое-кто пытается, — пожал плечами Уэс. — Не знаю, кто это сделал. У нас большой штат работников. Это мог сделать каждый десятый.
Они замолчали, потому что в этот момент официантка принесла заказ: горячий хлеб с хрустящей корочкой, жареные улитки со сливочным маслом и чесноком, сыр гауда.
— Что насчет Волхва? — спросил Ник.
Уэс вытер с подбородка сливочное масло.
— Я пока только собирался поискать что-нибудь на него. Ну хорошо, после того как я выяснил, что Джеффри Фонтейн был стерт из записей, я искал информацию о Волхве. Но, кроме ссылок на библейские сюжеты, я ничего не нашел.
— Я не удивлен, — ответил Ник.
— У меня нет доступа к сверхсекретным файлам. А старина Волхв, думаю, относится как раз к той категории.
— Итак, мы остались ни с чем, — сказала Сара.
— Не совсем.
— Что ты нашел? — нахмурился Ник.
Уэс вытащил из кармана конверт и бросил его на стол.
— Я нашел информацию о Саймоне Дэнсе.
Ник схватил конверт. В нем лежало два листка.
— О боже! Взгляни на это! — Ник передал бумаги Саре.
Это была копия заявки на визу шестилетней давности и низкокачественная копия фотографии в паспорте. Глаза этого человека были ей знакомы. Но если бы Сара увидела этого человека на улице, она бы не задумываясь прошла мимо.
Сердце Сары учащенно забилось.
— Это Джеффри, — тихо сказала она.
Уэс кивнул:
— По крайней мере, так он выглядел шесть лет назад. Когда его звали Дэнс.
— Как тебе удалось это достать? — спросил Ник.
— Кто бы ни стер файл Джеффри Фонтейна, он не позаботился о файле Дэнса. Возможно, потому, что файл слишком старый. Может, они решили, что раз его лицо и имя изменились, то это не имеет смысла.
Сара посмотрела на следующий лист. Согласно ему, у Саймона Дэнса было германское гражданство и прописка в Берлине. По профессии он значился архитектором. Был женат.
— Зачем он хотел получить визу? — спросила Сара.
— Это была туристическая виза, — ответил Уэс.
— Но зачем?
— Может, он хотел посмотреть достопримечательности.
— Или узнать свои возможности, — добавил Ник.
— Вы проверяли его берлинский адрес? — спросила Сара.
Уэс кивнул:
— Этого дома больше нет. Его снесли в прошлом году, чтобы построить на его месте многоэтажку.
— Тогда получается, у нас нет никаких зацепок, — сказал Ник.
— У меня остался еще один источник, — ответил Уэс. — Один мой старый друг, который раньше работал на ЦРУ. В прошлом году он вышел на пенсию. Ему надоела работа шпиона. Возможно, он что-то знает о Саймоне Дэнсе. Или о Волхве.
— Я надеюсь, — ответил Ник.
Уэс поднялся:
— Послушайте, я не могу здесь долго задерживаться. У меня возле дома стоит тот фургон. Позвоните мне завтра около полудня. К тому времени я что-нибудь найду.
— По той же схеме?
— Да. Дай мне пятнадцать минут после твоего звонка. Я не всегда могу сразу же добраться до таксофона. — Уэс посмотрел на Сару. — Давайте надеяться, что скоро все разрешится. Наверное, вы уже устали скрываться.
Сара кивнула и посмотрела на двоих мужчин, что сидели с ней за одним столом. Она устала не от недостатка сна, не от голода и даже не из-за страха. Сара устала потому, что не знала, кому можно доверять.
— Ты была такой молчаливой, — заметил Ник. — Что случилось?
Они шли обратно к пансиону. Наступила ночь, и город загорелся разноцветными огнями. А Саре хотелось оказаться в темноте, где-нибудь подальше от движения транспорта и неоновых афиш. Она посмотрела на небо, но звезд не было видно. Над городом висел серый туман, который отражал огни города.
— Я не знаю, Ник, — вздохнула Сара.
Она остановилась и повернулась к нему. Они стояли под афишей, которая загоралась то красным, то белым светом, и это мерцание отражалось на лицах Сары и Ника. Его глаза были беспросветно темными. Глаза незнакомца.
— Могу ли я доверять тебе, Ник?
— О, Сара! Что за глупый вопрос?
— Если бы мы только встретились как-то по-другому! Если бы мы были такими же, как все…
Ник мягко прикоснулся к щеке Сары, желая ее успокоить:
— Что было, то было. Начнем с этого. Просто доверься мне.
— Я доверяла Джеффри, — прошептала Сара.
— А я — Ник, помнишь?
— А кто такой Ник О'Хара? Вот о чем я иногда задумываюсь. Я задумываюсь, настоящий ли ты, сделан ли ты из плоти и крови. Я боюсь, что однажды ты просто исчезнешь.
— Нет, Сара. — Ник заключил ее в объятия. — Через некоторое время ты перестанешь задумываться над этим. Ты поймешь, что я настоящий. Может, для этого потребуется год, два или даже десять лет. Но ты научишься доверять мне.
«Доверять? — мысленно повторила Сара с горечью. — Доверие — это что-то, чему мы учимся с детства, это что-то, что нас окутывает и согревает, как одеяло. Это одна из самых жестоких иллюзий нашей жизни». Сара уже переросла этот этап. Она поняла, что на самом деле все люди одиноки.
Но Сара не переросла любовь и потребность в близком человеке.
Через некоторое время, когда они стояли обнявшись в своем номере, Сара поймала себя на том, что пытается запомнить каждую черточку Ника: его улыбку, смех, запах его кожи. Где-то заиграл фонограф. Звучала какая-то немецкая песня, которую пела женщина с грустным хрипловатым голосом. Это была песня для темного, полного сигаретного дыма кабаре. Музыка лениво лилась в ночи сквозь открытое окно.
Ник выключил свет. Наполненная печалью песня была песнью расставания, прощанием. Сара будет хранить эту песню в своем сердце до конца своих дней. А потом сквозь темноту к ней подошел Ник. Печаль песни возрастала с каждой нотой. Сара прижалась к Нику. Она чувствовала, как он пытается понять, что не так. Как бы она хотела все ему рассказать! Сара любила Ника. И только сейчас, когда ее доверие к нему истончилось, Сара поняла это. Она любила его.
Музыка стихла и закончилась. Единственным оставшимся звуком было их дыхание.
— Давай займемся любовью, — прошептала Сара. — Пожалуйста. Сейчас. Давай займемся любовью.
Пальцы Ника скользнули по ее щеке и остановились.
— Сара, я не понимаю… Что-то не так…
— Не спрашивай меня ни о чем. Просто люби меня. Помоги мне забыть. Я хочу забыть.
— О боже, — выдохнул Ник, взяв лицо Сары в свои ладони. — Я помогу тебе забыть…
В ту же секунду Сара ощутила вкус его губ. Тот голод, который всегда горел внутри Ника, вырвался на свободу. Его пальцы скользнули по шее Сары к блузке. Он медленно расстегнул пуговицы, и Сара ощутила его руки и жадные губы на своей груди. Сара смутно помнила, как юбка упала к ее ногам, все ее сознание было сосредоточено на том, что делали губы Ника. Сара опустилась на кровать. Ник лег на нее сверху, почти лишив способности дышать.
— Я хотел тебя с первой нашей встречи, — пробормотал Ник, зарываясь пальцами в волосы Сары. — Мне так хотелось видеть тебя такой. Обладать тобой, чувствовать твой вкус.
С внезапной быстротой Ник стал стаскивать с себя рубашку. Из-за этого одна пуговица оторвалась и упала на обнаженный живот Сары. Ник отодвинул ее и трепетно поцеловал то место, куда она упала. Потом он поднялся и сбросил оставшуюся одежду.
На плечи Ника из окна падал тусклый свет. В полутьме Сара почти не видела его лица. Он был словно тенью, нависавшей над ней. Тенью, которая все больше распалялась от каждого соприкосновения. Их губы нашли друг друга и слились в неистовом поцелуе, слишком страстном, чтобы быть нежным. Ник жадно проникал в рот Сары, а она принимала его и телом, и душой.
Ник вошел медленно, осторожно, как будто боялся сделать Саре больно. Но, поддавшись порыву страсти, он постепенно перестал сдерживаться. Больше он не был Ником О'Харой. Он был необузданным дикарем. И даже после того, как все закончилось, они не переставали ласкать друг друга.
Только когда Ник, обессиленный, лег рядом с Сарой, когда их сердца опять стали биться ровно, только тогда Ник снова задумался над молчанием Сары. Он знал, что Сара хотела его. Она отзывалась на его ласки так, как он не представлял даже в самой смелой фантазии. Просто лежать рядом с ней, ощущать ее голову на своей груди было достаточно, чтобы его огонь разгорелся вновь. Но Ник чувствовал: что-то не так. Он прикоснулся к ее щеке. Она была мокрой. Что-то изменилось.
Позже он спросит Сару об этом. Он заставит ее рассказать, почему она плакала после того, как они излили друг на друга всю свою страсть. Но не сейчас. Сара не готова. А Ник уже снова ее хотел.
Он забыл обо всех своих вопросах. Он забыл обо всем. Для Ника существовала только Сара, теплая и нежная. Завтра он вспомнит, о чем хотел спросить.
Завтра.
— Доброе утро, мистер Корриган. Могли бы мы с вами поговорить?
По тону голоса Уэс понял, что это не дружеский визит. Он выглянул из-за стопки бумаг на своем столе и увидел двоих мужчин, которые стояли на пороге. Один, со взъерошенными волосами, был несколько полноват, другой — высокий, одетый с иголочки. Слишком. Даже для человека из ЦРУ. Они не улыбались.
Уэс прочистил горло:
— Доброе утро, джентльмены. Чем могу помочь?
Высокий сел в кресло и посмотрел Уэсу прямо в глаза.
— Ник О'Хара. Где он?
Уэс чувствовал, как у него немеет язык. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы успокоиться, но было уже поздно. Он уже себя выдал.
— Э-э-э… Ник О'Хара… — произнес Уэс, отодвигая стопку бумаг. — Разве он не в Вашингтоне?
Полный фыркнул:
— Не играй с нами, Корриган!
— А кто играет? И вообще кто вы, ребята?
— Мое имя Ван Дам, — сказал высокий. — А это мистер Поттер.
«ЦРУ, — догадался Уэс. — О боже, у меня проблемы. Что мне теперь делать?»
Уэс поднялся с кресла, изо всех сил изображая возмущение:
— Послушайте, сегодня суббота. У меня полно дел. Может, запишетесь на прием в будний день, как все обычно и делают?
— Сядьте, Корриган.
Уэс потянулся к кнопке вызова охраны, но Поттер перехватил его руку. Впервые Уэс испытал сильный страх. Одно дело — словесная агрессия, и совсем другое, когда тебя бьют. Эти ребята вели себя грубо. Уэс не любил насилия. Особенно когда оно касалось его самого.
— Нам нужен О'Хара, — сказал Поттер.
— Ничем не могу помочь.
— Где он?
— Я уже сказал. В Вашингтоне. Кстати, всего две недели назад я звонил ему по делам. — Уэс посмотрел на свою руку, которую все еще держал Поттер. — А теперь будьте так любезны, отпустите меня.
Поттер его отпустил.
— Давайте прекратим этот спектакль, — вздохнул Ван Дам. — Мы знаем, что О'Хара в Берлине. Еще мы знаем, что вчера вы копались в базе данных. Очевидно, он с вами контактировал.
— Это все ваши домыслы…
— Кто-то с вашим кодом доступа внимательно просматривал базу данных. — Ван Дам заглянул в маленький блокнот. — Так. Вчера в семь часов утра вы искали информацию по Джеффри Фонтейну…
— Да, и еще несколько недель назад я делал рапорт о смерти Фонтейна. Я хотел проверить данные.
— В семь тридцать вы вбили в поисковик имя Саймон Дэнс. Любопытное имя. Зачем вы искали информацию о нем?
Уэс молчал.
— И наконец, в полдень — я полагаю, в свой обеденный перерыв — вы запросили информацию по некоему Волхву. Хотя, возможно, вы интересовались Ветхим Заветом?
Уэс не ответил.
— Перестаньте, мистер Корриган. Мы оба знаем, зачем вам понадобилась вся эта информация. Для О'Хары, верно?
— Зачем вы пришли ко мне?
— Нам нужен О'Хара! — нетерпеливо выкрикнул Поттер.
— Зачем?
— Мы беспокоимся о его безопасности, — ответил Ван Дам. — И о безопасности женщины, которая находится рядом с ним.
— Ох, ну конечно.
— Послушай, Корриган, — сказал Поттер, — их жизнь зависит от того, найдем мы их вовремя или нет.
— Не рассказывайте мне сказок.
Ван Дам подался вперед и в упор посмотрел на Уэса:
— Им грозит опасность. Они нуждаются в защите.
— Почему я должен вам верить?
— Если вы нам не поможете, их кровь будет на вашей совести.
— Но, как я и сказал, — покачал головой Уэс, — ничем помочь я вам не могу.
— Не можете или не хотите?
— Не могу. Я не знаю, где он. И это абсолютная правда.
Ван Дам и Поттер переглянулись.
— Хорошо, — сказал Ван Дам. — Подготовь своих людей. Нам просто надо подождать.
Поттер кивнул и пулей вылетел из кабинета.
— Послушайте, я не знаю, что вы делаете, но… — Уэс уже было снова поднялся с кресла, но Ван Дам сделал знак сесть обратно.
— Боюсь, вам некоторое время придется посидеть в этом здании. Если вам что-то понадобится, дайте нам знать, мы пришлем людей.
— Черт, да что происходит?
— Мы будем ждать, мистер Корриган, — улыбнулся Ван Дам. — Посмотрим, сколько пройдет времени, прежде чем у вас зазвонит телефон.
