Глава шестнадцатая
Новое задание?
Впечатление у меня создалось, словно я вижу с закрытыми глазами. Наверное, при этом изображение мне транслировали сразу на сетчатку глаза. А может, и непосредственно в мозг?
Так или иначе, но я словно взлетел лёгким облачком, набирая скорость, промчался по залу, затем по иной анфиладе залов и резко свернул вправо. Там тоже оказалось внушительное пространство, на своде которого играло радугой изображение очередного Неведь. То есть мира, о котором никто из хранителей ничегошеньки не знал. Моё облачко-разум на пару мгновений замерло, словно давая возможность рассмотреть мир, а потом заметить в одной его части яркую точку, постепенно превращающуюся в густой, насыщенный луч света. Вот по этому лучу я как бы и ринулся с ускорением вверх. Но столкновения с дивным изображением не произошло, я просто провалился в иной мир, явившись там на высоте птичьего полёта. Да что там птичьего! Кажется, птицы выше чем на километр (горных воробьёв не считать!) не летают, а здесь было все полтора, если не два.
Какой дивный город открылся у меня на виду! Оставшееся где-то там, в неведомой дали тело вдохнуло резко и забыло выдохнуть от изумления. Если раньше я твёрдо верил, что красивее и волшебнее Рушатрона нет города в мироздании, то теперь не сомневался, что столица империи Моррейди – не более чем деревня Лаповка по сравнению с настоящим городом. Мегаполис подо мной раскинулся на пространстве в пять раз большем, и чередование районов с самыми разными застройками вводило в ступор. К примеру, район с башнями, аналогичными тем, которые составляли город когуяров Иярта на Дне, смотрелся раза в три большим, чем та же Иярта. Ну а дворцов сродни императорскому в Рушатроне, а то и более величественных я успел насчитать штук шесть.
Что ещё очень сильно бросалось в глаза, так это ведущиеся военные действия в сказочном городе. Или наличие там погромов. Или ещё какой кровавой вакханалии внутренних междоусобиц. Подробности рассмотреть не получилось. Несколько зданий горели ярким пламенем, сотни – дымились с разной интенсивностью. Больше я ничего подвергнуть анализу не успел. Ретроспектива моего взгляда быстро мелькнула внутрь одного из дворцов, и весь дальнейший показ так и пошёл в режиме специально снятого кинофильма. Резкое приближение к объекту, увеличенный ракурс точки, человека или предмета, затем разворот и ускоренное перемещение дальше. В итоге получалась сложнеешая траектория-маршрут-подсказка.
Вначале я оказываюсь на узеньком балкончике, под самым куполом огромного и высокого зала. Разворот. Смещение камеры вниз, показ значка «две башни, с куполом между ними, на фоне ракушки» (видел я такой рисуночек в Сияющем Кургане, видел!) и контрфорса «молния». И ракушка очень похожа на символ нашей земной компании «Шелл петролеум». То есть отсюда можно шагнуть только туда, в одну из постоянных точек нового мира.
Затем сногсшибательный полёт по крутым внутренним лестницам, рывок по нескольким коридорам, и за деревьями в кадках путь завершается тупиком. На стене вспыхивают три точки в определённой последовательности, на которые следует нажать. Открывается щель в стене, ведущая в потайной ход. По нему – метров тридцать извилистого пути, с отключением двух смертельных ловушек. В финале хода – новая щель, после которой роскошная спальня. На громадной кровати скорее изображено прозрачными контурами тучное тело какого-то вельможи с длиннющими, чуть ли не до груди усами. После чего уже как бы моя, но тоже призрачная рука с призрачным мечом опускается несколько раз на тело, острым оружием рассекая его на куски. С обязательным отсечением головы. Затем вторая рука тянется к подушке, отбрасывает её и подхватывает нечто в виде обычного на вид футляра для очков.
После убийства и ограбления показан так же быстро, но во всех подробностях маршрут ухода. На этот раз потайной ход с другой стороны спальни (как только усача до сих пор не пришлёпнули и не обобрали при настолько развитой сети потайных переходов?), коридоры иного крыла. Другой, ещё более огромный зал. Внутренние лестницы, ведущие на самый верх. И на тамошнем балкончике без перил – новый знак, но уже знакомого мне прекрасно мира «Три Щита». И тоже лишь один контрфорс в виде молнии. Шаг, как бы с балкончика, и я оказываюсь в хорошо знакомом месте. Краешек скалы у обрыва к колодцу, подвал, пантеон Хорса в центре Борнавских долин. Именно находясь возле него, мы с Леонидом прикрывали отход полка «Южная Сталь» иных неудавшихся баронов, гражданских лиц перед навалом численно превосходящих сил зроаков.
И как только я там осмотрелся, видение пропало.
Всеми органами чувств я вновь оказался стоящим у Лобного камня.
Звучащая музыка подходила к своему финалу. И вполне естественно, что я мысленным криком высказал своё мнение. О сути показанной мне картинки я вроде как догадался: пойди невесть куда, убей невесть кого за невесть что, ещё и прихвати невесть какую штучку. Типа как задание какое-то или квест, как порой выражаются о таком действе любители поиграть в разные компьютерные игры. Но оно мне надо? Сто лет не видел бы и не знал!
О чём и заявил с максимальной категоричностью:
«Мультфильмами не увлекаюсь! Всякими разными усатыми вельможами – тем более!»
«Больше некому! – громыхнуло у меня в голове. Попутно с этими словами музыка превратилась в грохочущий камнепад, сходящий с гор. – Только ты с твоими возможностями, полученными не по праву и случайно силами можешь и должен остановить тирана, проживающего в пуповине Туарта! Надо там немедленно прекратить все войны! Это и будет твоей платой за право проживания родителей в Рушатроне! Смотри внимательно по сторонам: как только увидишь подсказку, а потом и знак мира Содруэлли – шагай туда немедленно!»
«Содруэлли, говоришь? Да ещё с пуповиной какой-то? А как же рекомендации не отходить далеко от моих родителей? – спешил я с вопросами. – И что будет, если я никаких знаков не увижу?..»
Ха! Так мне и ответили! Спешили, спотыкались и падали! Музыка окончилась каким-то визгом, пополам с хрипом. Мигнуло освещение. Прорвались иные звуки. Послышался нарастающий гул окружающей меня толпы. Однако! Сколько же тут народа собралось! И почему так много? Наплыв туристов или здесь сегодня бесплатно блины с начинкой раздают? Чувствуя в душе нарастающее раздражение, я поспешил протолкаться к своим и скомандовать:
– Держимся за меня! И топаем отсюда!
– Борь, а что это было? – дышала мне в спину мамуля. – Такая величественная музыка. Но в некоторых местах запись повреждена…
Я даже остановился от неожиданного заявления, уставившись на мать:
– И сколько повреждений ты уловила?
– Четыре… – дальше поговорить нам в том месте не дали. Воспользовавшись нашей остановкой, ко мне вплотную наконец протолкнулись несколько хранителей. Причём среди остальных мне очень не понравились лица Сейрада, Дениана и, конечно же, Круста из Имлов. Кажется, они собрались основательно меня увещевать за вхождение в контингент их тусовки. Пришлось немедленно совершать превентивную контратаку:
– Имею полное право ни с кем не общаться и обдумать случившееся вначале наедине. Потом, если будет свободное время, постараюсь вернуться к главному входу Кургана. Хочу поговорить с тобой, Круст, только с тобой. Так что далеко не уходи…
Как ни странно, это подействовало. Прессовать меня не стали. Круст только и махнул рукой, призывая своих товарищей расступиться, освобождая нам дорогу. После чего нам в продвижении к пейчере уже никто не мешал.
Когда расселились по комнатам, расставили вещи и я объяснил правила проживания, обратил внимание на вялость всех прибывших со мной землян. Уж на что романтически настроенный Фёдор рвался на первую экскурсию по Рушатрону, и он выглядел сонным и уставшим. Глаза его заволокло туманом, только и следовало ему опробовать мягкость кровати. Даже самый сильный среди них и выносливый Иван признался:
– Такое впечатление, словно всю ночь вагоны разгружал. И в глаза словно песка насыпали…
Дед Назар спал на ходу. А родители уже зевали в открытую, только и успевая прикрывать рты ладошками. За собой подобной слабости я вроде как не помнил, но только порадовался предстоящей возможности мотнуться самому по необходимости:
– Так и должно быть: акклиматизация в новом мире выматывает напрочь. Можете спать сколько влезет. На обед и ужин – слушайте звон колокольчика. Из пейчеры без меня не выходить! С завтрашнего дня – и от меня ни на шаг! Потому что готовится очередная зачистка всех, кто из иного мира. Потом, когда вернусь, объясню подробнее. Отдыхайте, набирайтесь сил!..
Вернулся в свою комнату и на нескольких солидных бланках с рисунками на углах (специально с Земли прихватил для таких случаев) написал от руки на языке поморов несколько доверенностей. Разных, на определённые случаи в жизни. Потому что мог только предполагать, что может получиться при разговоре с Емляном из Барсов.
Ещё одну задумку реализовал: в самый большой рюкзак напихал вещи лёгкие, но объёмные. То есть выглядела моя поклажа солидно и объёмно, в самый раз для дальнейшего выноса личной собственности. Если она ещё в целостности и сохранности…
И вскоре уже приближался к хорошо знакомой гостинице, где сам когда-то останавливался и где до сих пор за мной числилась оплаченная комната с номером «восемь». Вроде и времени не так много прошло с тех пор, а как всё изменилось, как совсем по-иному смотрелось. Не скажу, что обмельчало, скорее изменилось чуток в пропорциях. Не скажу, что поблекло, скорее краски стали более спокойных оттенков. Ну и самые главные изменения – это произошедшие во мне, в моих умениях, да в том же преобразовавшемся зрении в конце концов. Но сравнивать и находить отличия было неинтересно.
Некогда тяжёлые и неприступные ворота показались хлипкими и ненадёжными. Здоровенный воин в кольчуге и шлеме (специально заступающий на дежурство в ночное время для защиты от кречей), вышедший постоять под солнышком, выглядел малахольным и слишком э-э-э… пожилого возраста. Его лук, который я, будучи инвалидом, и в руке бы не удержал, оказался скорее тренировочным для воина среднего класса, чем боевым максимального натяжения.
Всё это осталось позади, и вскоре я с некоторым напряжением поглядывал в сторону столовой и на стойку местной администрации. Мансана пока не наблюдалась, а вот Емлян из рода Барсов оказался на своём месте. Как по мне, то лучше было встретиться с его супругой. Та всегда выглядела спокойной, как удав, если не сказать меланхоличной. Но уж что есть, то есть. И я с ходу, издалека, начал разговор, собираясь по нему сориентироваться, что и как говорить:
– Света и спокойствия! – Получив ответное приветствие, продолжил: – Как тут у вас дела? Постояльцы не слишком шумные подобрались?
– Дела как обычно, – шевельнул владелец гостиницы густыми бровями. – А с постояльцами, так зависит от того, кто тебя конкретно интересует? Есть и шумные, есть и тихие, как мышки.
– Да тут когда-то жили… – и осёкся, потому что рассмотрел за стойкой сидящую на невысокой табуретке Басму. Родная сестричка Мансаны, одиннадцати лет от роду, но уже инициированная вашшуна, умеющая проклясть и с гордостью носящая свой медальон местной ведьмы.
Честно говоря, я вознамерился со временем поведать Емляну, кто я и как я. Иначе с какой стати он бы мне поведал новости о моих якобы сёстрах и уж тем более возможных от них посланиях. Хотя и второй вариант имелся: просто пройти к своей комнате, осмотреться там, а уже потом действовать по обстоятельствам. Однако наличие рядом с ним Басмы меня сильно озадачило. Маленькая чертовка, несмотря на свой детский возраст, могла так воздействовать на любого мужчину, что у того аннулировались способности к любовным забавам. Конечно, я надеялся, что преподанные мне вашшуной Шаайлой уроки защиты помогут оградиться от такого проклятия, но всё равно ветерок страха неприятно прошелестел по душе. Мало ли что… Вдруг та же Шаайла меня обманула просто из врождённого коварства? Или решила отомстить за мой отказ от дальнейших с ней отношений?
Вот я и опасался, что дитя с не окрепшей ещё психикой и довольно эмоциональное по своей природе может на меня неправильно среагировать. Всё-таки вашшуна. Ещё и с кучей непонятных мне умений и возможностей. Да и свою сестру старшую она обожает.
Девочка в самом деле отреагировала! Заслышав меня, поднялась на ноги и стала пристально вглядываться, как-то странно склоняя голову то в одну сторону, то в другую. Хорошо ещё, что юная ведьма не видела находящегося рядом со мной серпанса. Вот бы удивилась!.. Тогда как её дядя решил оборвать затянувшуюся паузу:
– Когда именно?.. И кто?.. Я так понял, ты у нас уже проживал когда-то?
А стоящая рядом с ним племянница уже что-то такое во мне рассмотрела. Не удивлюсь, если и узнала, потому что ротик у неё приоткрылся, а оба указательных пальца на руках были направлены в мою сторону. Проклинает, что ли?
Для начала я воспользовался теми умениями защиты, которым меня обучила Шаайла, взрослая женщина, имеющая уникальную среди её коллег силу. Потом вообще расположил Второго перед собой. Ему, прозрачному, всё равно, а мне спокойнее. Ну и решил всё-таки не скрывать своё имя, будь что будет, но так честнее. Только вот не старое имя назвать, а новое, присвоенное мне честно и заслуженное кровью. Но начал издалека:
– Конечно, меня в таком вот виде и мать родная с трудом вчера узнала! Что уж тут о посторонних говорить? – Я старался улыбаться, хотя и знал, как непритязательно сейчас моё сморщенное, всё ещё красное личико выглядит. И тут же постарался с максимальной доброжелательностью опередить юную ведьму: – Зато вижу, что Басме я понравился. Правда, красавица?! Привет! Рад видеть, что ты так сильно подросла и так прелестно выглядишь! Наверняка вскоре станешь самой обворожительной куколкой Рушатрона.
То ли мои цветастые фразы сбили воинственный настрой девочки, то ли она всё-таки не до конца была уверена в своей догадке, но она теперь не знала, как поступить. Полагалось вежливо улыбнуться, когда тебя так хвалят взрослые, и перестать хмуриться. Но хоть пальчиками перестала в меня тыкать, да и моя вуаль Светозарного никакой атаке не подверглась. Пока…
Емлян с хмыканьем уставился на свою племянницу, потом перевёл взгляд на меня и пожал плечами:
– Извини… путник, не признал! Хотя память у меня…
– Знаю, знаю: все остальные ветераны вашего полка завидуют. Но тогда подождём, пока Басма не назовёт имя нашего общего знакомого. Подержим, так сказать интригу, хе-хе! И пока суд да дело, сниму-ка я для себя комнату. Мне ведь ещё за вещами надо сбегать, которые возле родственников остались.
– Где остались? – тупил хозяин пейчеры.
– Да там, куда все паломники сразу прутся, в Кургане. Ходить они долго не смогли, парочку часов только и выдержали, как уселись обессиленные в одном из залов. Что их нести, коль у самих багажа хоть отбавляй? Вот я почти порожняком сюда и двинулся, а уже потом решил за мешками возвращаться. Давай, перечисляй комнаты, которые у тебя свободные?
– Шестая, девятая, четырнадцатая, двадцать третья, сорок первая, сорок…
– Достаточно! Беру вторую, из тобой перечисленных! Девятую.
Всё-таки решил пока поселиться рядом, а потом по возможности просто заглянуть в восьмую комнату. А на вопрос, как вписать меня в книгу клиентов, высокопарно ответил:
– Чингачгук из рода Атлантов! – Представляться Иггельдом из Альтру я в последний момент передумал. Получилось смешно и глупо, был бы рядом Леонид – умер бы от смеха.
Записывающий владелец только крякнул и головой озадаченно помотал. Но где эти Атланты проживают, пока спрашивать не стал.
Я выложил на высокую стойку золотую монету империи Моррейди. У меня их сохранилось несколько. Гораздо больше имелось монет со Дна. Ну и несколько мешочков с юбилейными монетами советской чеканки ждало своего часа в багаже. Всё выгреб из своих загашников в нашем деревенском доме в Лаповке. Но раз есть местные версы, как тут называли деньги, зачем светить иномирскими?
Попутно с этим, понимая, что Второй мне пока рядом не нужен, я его отправил в нужный коридор осмотреться: не слишком ли там людно? А то вдруг какие-нибудь ремонтные работы там затеяли некстати?
Емлян монету не сильно-то и щупал. Зато сразу деловито поинтересовался:
– На какое время? С питанием или без?
– Без питания. Одна рудня.
– Но с тобой ещё мать и дед будут жить?.. Разместитесь в одной комнате? – сомневался ветеран войны со зроаками, выдавая ключ от комнаты и давая сдачу с золотой монеты.
– Нет, я только сам поселяюсь. Родственники не захотели сюда, уже имеют более привычное место. Хотя как я только вашу кухню не нахваливал!
– М-м? – только и промычал владелец пейчеры, чуть ли не буравя во мне взглядом дырки. При упоминании о кухне морщин у него на лбу стало больше. А я подмигнул всё ещё пялящейся на меня девочке:
– Никак твой дядя меня узнавать не хочет! – на что та отреагировала несколько неожиданно. Бросилась почти бегом на выход со словами:
– Ничего, ничего! Сейчас тебя кто-то очень хорошо узнает!
Сердце у меня ёкнуло, уж я-то не сомневался, за кем помчалась эта юная строптивая ведьма. И признаваться, кто я есть, расхотелось окончательно. Но что делать, если примчится Мансана и закатит истерику? Да плюс ко всему ещё с солидным животом окажется? Как-никак больше четырёх месяцев прошли с момента наших кувырканий.
Только и нашёлся, что проворчать девочке вслед:
– Вообще-то детей самих по улице отпускать не рекомендуется.
– Днём – никакой опасности. Да и ночью – о кречи в последний месяц ничего не слышно. Говорят, их настолько со зроаками в Гадуни прижали, что они дальние вылеты в большие города совсем прекратили. Да и внутри империи людоедов дела странные творятся. Слухи по этому поводу какие только не ходят…
Емлян вознамерился вначале своими сведениями поделиться, чтобы потом уже и на меня насесть, требуя подробностей обо мне любимом. Мне это пока показалось невыгодным. Следовало воспользоваться тем небольшим временным отрезком, пока не появилась Мансана. Да и вернувшийся Второй доложил «В коридорах никого нет!». Вот я и оборвал не совсем вежливо ветерана:
– С удовольствием послушаю последние новости, но чуть позже. Вначале вещи занесу в комнату, чуть устроюсь, а потом и родственникам сбегаю помочь с обустройством… – С этими словами подхватил ключ с номером «девять» да и двинулся в глубь пейчеры. – А уже потом приду выяснять о своих дальних родственниках, которые у тебя проживали когда-то, а может, и до сих пор живут.
Видя, что я направился в нужный проход, чувствуя себя здесь как дома, Емлян лишь пожал плечами и повернулся к новым постояльцам. Те появились, словно по заказу, сразу вчетвером, да с большим количеством багажа, который волокли целых три носильщика из припортовой зоны столицы. Вот я и перешёл на максимально широкий шаг.
