Глава тридцать седьмая
Ударом на удар, но в сердце боль…
Примерно к полднику я выбрался впервые наверх из тюремных подвалов. И узнав, что Шеян у себя в апартаментах, решил заскочить к нему. Почему-то хотелось вместе с ним призадуматься над возникшей проблемой, обсудить правильность предложенных мер безопасности.
Гостиная моего зама оказалась наполнена клубами дыма: пользуясь короткой передышкой, Бродский со смаком покуривал свою трубочку. Мне казалось, что я уже избавился от пагубной привычки, но тотчас понял заядлых курильщиков, утверждающих, что бросить курить не так просто. Потому что тоже захотелось. С этого и начал:
– Набей-ка и мне трубочку! Чтобы нам лучше думалось.
Целитель с готовностью выполнил мою просьбу, но не преминул пожаловаться:
– Коры совсем не осталось. Максимум на две-три набивки. – И тут же напомнил: – Не забыл про своё обещание помочь мне с добычей ценных ингредиентов?
– Не забыл, – заверил я его и сам укутался ароматными клубами дыма. – Но ты лучше меня в другом аспекте успокой: как отнесутся остальные тайланцы к факту их изоляции во время очередного налёта кречей?
– Да нормально отнесутся, – заверил меня целитель. – Как и я без всяких обид воспринимаю подобную осторожность. А то мы не люди и не понимаем, что людоеды каким-то образом решили нами подло воспользоваться. Наверняка заранее узнали о нашем сговоре внутри сотни и какую-то гадость магическую над нами сотворили. Может, и проклятием каким наградили мерзостным! – Он даже разозлился: – Теперь всю оставшуюся жизнь придётся себя ущербным чувствовать и по сторонам озираться!
Конечно, человек переживал вполне искренне, что враг получил возможность им манипулировать, а как от этого избавиться – никто не знает. Но я приятеля постарался успокоить:
– Не волнуйся, это пока никто не знает, как вас избавить от этой напасти. За час такие вопросы не решаются. Уже призвали в Лордин двух маститых прокляторщиков, из княжества вашего кто-нибудь подтянется, да умудрённые белые кречи продолжают всей стаей работать в этом направлении. Кстати, они решили устроить подобный опрос на тему «Кратковременная ненависть к императрице и принцессам» буквально каждому человеку, обитающему во дворце. Подозревают, что поддавшихся внушению или проклятию личностей может быть не в пример больше.
– Ну, нам-то от этого не легче, – скривился тайланец. – Всё равно теперь на нас будут смотреть косо и следить за каждым шагом. Разве что мы всей группой немедленно отправимся на самых дальний участок фронта… А ты что, так после бессонной ночи и не прилёг?
Смена темы разговора заставила меня к себе прислушаться. Но ни усталости, ни сонливости за собой не заметил. Да и чему было удивляться? Уже будучи Светозарным, я практически три последние ночи пребывания на Дне не спал, и ничего. При той совокупности улучшений во мне, вуали и симбионтов я, наверное, смогу и неделю без сна обходиться, если не две. Главное, подпитывать тело регулярно и полноценно здоровой пищей и не до самого донышка выбирать запасы накопленной энергии. Потому что как раз в последнем случае и наступает полный упадок моральных и физических сил.
Но ответил я, конечно, несколько по-другому:
– Нормально для экселенса. Могу и три ночи не спать, оставаясь в идеальной боевой готовности. Но давай всё-таки вернёмся к прежней теме. Ты ведь всё же Двухщитный, поэтому подумай. Как, когда и где над вашей сотней успели провести внушение или некий странный обряд? Ведь если удастся точно с этим определиться, то и лекарство быстрей отыщется.
– Так я до твоего прихода тем и занимался, что пытался вспомнить: когда это нам зроаки успели подобную гадость устроить, – признался Бродский. – И сам поражаюсь: ничего подозрительного! Ни единой зацепки! Ни малейшего намёка!..
Мы оба с грустью уставились друг на друга, пытаясь мобилизовать свои мыслительные потуги. Окутавший нас дым вроде как помогал, мысли так и тыкались по разным углам памяти и жизненного опыта… Но ничего дельного на ум не приходило. Подобные задачки не решаются с кондачка. И как тут не загрустишь?..
Наше уединение прервало появление Юлы. Она постучала в дверь, потом просунула в открывшуюся щель голову и начала с упрёков:
– Фу! И как вы только этой гадостью дышите! – потом уже передала что надо: – Платон! Тебя немедленно требует к себе её императорское величество!
Пришлось с сожалением откладывать так и недокуренную трубку и отправляться на нежелательную встречу. Как-то совершенно не хотелось видеть Машку, которая выспалась, отъелась, а до того ещё и сексуально расслабилась с каким-то вульгарным самцом. Кто он такой, я даже знать не хотел, потому что и убить мог ненароком. Мне ещё не хватало пасть до уровня Вирника Глота, изгнанного из дворца. Но что он тип вульгарный, тупой и противный – даже не сомневался.
Я не мог предвидеть, как мне удастся взглянуть в бесстыжие Машкины глаза. И немножко опасался за свои реакции: сумею ли я сдержаться, если ревность вдруг мне ударит в голову более основательно? Понятно, что до убийства я не докачусь, уж не настолько я буйный в этом плане. Да и вообще раньше никогда ревностью не маялся. Но заранее настроиться и взять себя в руки – не помешало бы. И у меня это вполне получилось, успел собраться, придав себе вид заядлого трудоголика, даже не подозревающего, что в мире существует любовь, сердечные страдания, пылкие страсти и горячие желания.
Меня изволили принимать в рабочем кабинете, довольно роскошно обставленном шикарной мебелью. Да и стены здесь оставались отделанными натуральным камнем, не испорченные побелками и наслоениями красок. Две стены до самого потолка занимали полки с документами, возле окна стоял овальный стол, и десяток стульев.
Моя ещё недавно возлюбленная сидела за отдельным столом, заваленным письмами и разными бумагами, и не поднимала в мою сторону благосклонного взгляда. И хорошо хоть наедине, без маячащих за спиной телохранителей. Но с другой стороны, с чего бы такая доверчивость? Особенно в свете последних событий? Да и тема была высшей правительницей обозначена сразу:
– А-а, это ты… Проходи, докладывай! Что там с твоими тайланцами случилось? И почему это вы все так дружно возненавидели дочерей богини, что решили нас убить?
Я не просто прошёл, но ещё и сел без разрешения. И начал докладывать серым, усталым, равнодушным тоном:
– Ко мне это не относится, и ты знаешь почему. Вуаль не позволяет чужому воздействию проникать ко мне. То же самое и с проклятиями: они ко мне никак не пристанут. А что касается тайланцев… то они скорей пострадавшие, чем виновные. И скорей всего достаточно их отправить немедленно в другой город. Чтобы не обижать их запираниями на ночь в тюремные подвалы.
– И твоего дружка Шеяна тоже отправить?
– Не стоит. За одним человеком присмотреть не в пример проще. Да и нужные эксперименты можно на нём провести. Вдруг это поможет отыскать контрмеры против странного оружия зроаков.
– А ты уверен, что к нам проклятия не прилипают? – с этими словами Мария всё-таки соизволила поднять голову от бумаг и взглянуть на меня.
Вот уж! Та ещё!.. Взгляд наглый, бесстыжий, издевательский и высокомерный одновременно! Еле сдержался, чтобы не врезать по этой официальной улыбочке сонным эрги’сом. А потом… Нет, естественно, насиловать я её себе бы не позволил! Но сама мысль о чём-то подобном меня неприятно поразила. Дожил… Стал мелким и мстительным типчиком, готовым пустить все силы для реализации самых низменных помыслов. Позор!.. Нет, не то слово… Позорище! Не можешь женщину соблазнить нормальными способами, развернись от неё и беги, пока не упадёшь от нехватки сил. А потом ползи дальше…
Наверное, мои эмоции как-то прорвались наружу, потому что императрица изволила гневаться:
– Чего молчишь? Язык от страха проглотил?! Или задумал что-то преступное против правителей империи?!
– Да нет, шуйвы миловали от такого греха, – фыркнул я с полным внешним спокойствием. – Просто задумался над вопросом. Если уж на то пошло, то уверенности полной нет. Поэтому когда соберутся лучшие прокляторщики, обязательно пусть опробуют на мне что-нибудь средней тяжести. Если совершенно ничего не «прилипнет», то и нечто пострашней – для нас будет на один зуб. Справимся.
– Без моего особенного распоряжения подобные эксперименты проводить запрещаю! – весьма строго заявила императрица. Я на это только плечами пожал:
– Как скажешь. – И сделал вид, что сдержал зевок. – Что ещё интересует? А то спать хочу, с ног валюсь…
Она озадаченно нахмурилась, видимо, ожидая от меня совсем иных вопросов или совсем других реакций. После чего попыталась меня прожечь максимально жёстким взглядом:
– Да, интересует! Мне Вера рассказала, что между вами произошло в лифте. А вот ты почему соврал?!
Вот оторва ушастая! Врёт и не краснеет! Почему-то я уверен, что Верочка ни в чём не признается и будет настаивать на моей версии для всех. Но бесстыжая шлюшка чувствует, что её в чём-то пытаются обмануть и решила на меня надавить, выяснить непонятный для неё момент. Ну да, так я и бросился ей во всём объясняться и топить при этом двойняшек. Не дождётся! Мало того, постараюсь ещё и независимость свою полную показать, а то и возможные струнки ревности (если они остались в чёрствой душе!) зацепить.
Поэтому я резко сменил тон на поучительный, безапелляционный. Именно таким вещают академики перед кафедрами, заполненными студентами:
– Что это за голословные обвинения от твоего величества? Светозарным нет смысла врать, они любую ситуацию имеют право и силы сформировать под себя. Как и не нести службу там, где им не нравится, где их пытаются унизить или оскорбить!
– А это ты о чём? – подняла брови Мария. – Где это и кого именно кто-то оскорбил? Или унизил?
Так спрашивала, словно пыталась вызвать меня на вспышку грубости. Но я, наоборот, продолжил прежним менторским тоном:
– Я о себе говорю. Хотя меня никакие оскорбления коснуться не могут. Просто когда подобные эскапады в мой адрес станут надоедливыми, я просто развернусь и уйду. Далеко и навсегда. Если меня здесь что пока и сдерживает, так это ответственность перед людьми, мне подчиняющимися…
– Ой, ты какой ответственный! – скривилась она ехидно.
– …но сейчас я говорю о другом, – продолжил я, словно ничего не услышал. – О чести и достоинстве лично моих друзей и приятелей. Я не позволю, чтобы каким-либо образом притесняли женщин, относящихся ко мне со всей душой…
– И готовых лечь под тебя ради похоти и разврата? – уже сочилась Машка язвительностью. Я сделал вид, что запнулся на полуслове:
– М-м?.. Ты имеешь в виду себя?.. Нет, сексуально озабоченные самки меня вообще не интересуют. Я говорю о тех женщинах, которые отдаются мужчине с душой, с любовным чувством, с истинной лаской и нежностью, присущей настоящим нимфам и богиням!
Ох, как императрица вскипела после моих слов! Ох, как обагрилась её аура! Как покраснела у вредины даже шея! А пальчики, наоборот, резко побледнели! И как она только сдержалась? Я её даже зауважал. Надо же, какую она имеет силу воли и как крепко держит свои эмоции в кулаке. Мне бы у неё поучиться. А я ведь, мужчина, сильней любой женщины во всех смыслах. Как бы…
А спокойным голоском так окончательно меня поразила:
– Следи за словами и не дерзи! Плебей! Не то будешь ползать на коленях и вымаливать прощения.
– Это с какой вдруг стати?
– Потому что тебе деваться некуда. Ты отныне житель империи и мой подданный.
– Неправда. Я уже упоминал о высшей независимости любого Светозарного. Заставить их выполнять чью-то волю насильно бессмысленное дело! – так рассуждая, я ещё больше внешне расслабился, рассевшись на стуле, как у себя дома. – Тем более что у меня тут есть семья, прекрасно здравствуют, активно трудятся и наживают состояние мои родители. Хватает друзей, с которыми я горы сверну и которые ждут не дождутся моего возвращения. Так что меня тут никто и ничто не держит…
– Родители? – не поверила Машка. – В этом мире?
– Конечно, в этом! А где им ещё быть? – выразил я крайнее недоумение.
– И так вот прямо никто, никто тебя не держит? – прищурилась она.
– Хм… Ну почему же… – глянул я на потолок, словно там у меня висел список нужных имен. И на полминутки выпал из действительности: за стоящими на верхней полке папками что-то странное еле-еле отсвечивало. Неужели и здесь символ? А почему бы и нет? Как-никак, одно из лучших помещений, могли и тут устроить портал.
– Ты что, заснул? – вернул меня в действительность сердитый окрик. И я продолжил как ни в чём не бывало:
– …Есть парочка женщин, с которыми мне нравится греться в постели. Возможно, когда буду покидать этот дворец, я их прихвачу с собой. Они пойдут с удовольствием…
– Ты о своей шлюшке Марте? – Мария выплюнула это имя как оскорбление. – Так она уже легла под другого мужика, стоило тебе только отвлечься на дела.
– Всё правильно, я ему сам подсказал обратить внимание на несчастную красавицу, – продолжал я, переходя на философствования: – Шуйвы завещали людям делиться последним куском хлеба, так чего бы мне с лучшим приятелем женщиной не поделиться? Глядишь, взамен и он меня какой-нибудь подружкой побалует…
Императрица опять стала краснеть от еле сдерживаемых эмоций:
– Не боишься, что тот же Шеян тебя зарежет в порыве ревности? Или с твоими шлюшками несчастный случай произойдёт?
Тут уже я напрягся, проедая обнаглевшую подругу взглядом:
– Если что-то подобное случится, я кое-кому голову откручу. Сразу. И не посмотрю, кому эта глупая голова принадлежит.
– Опять заговариваешься!..
– Нет! Предупреждаю! Причём один – и последний раз.
Императрица посидела минутку молча, после чего даже смогла улыбнуться:
– Это хорошо, что ты не ревнивый. При таком условии я скорей всего тобой ещё пару раз воспользуюсь. В тебе так много животной, природной страсти…
Глаза её заволоклись поволокой приятных воспоминаний… А я сидел в каком-то трансе и никак не мог врубиться: что здесь происходит? Кто, кого и чем пытается поддеть? Кто на кого злится и есть ли для этого повод? И вообще: сколько я ещё буду терпеть над собой подобные издевательства?
Поговорил по делу? Так чего перешёл на личностные отношения? Зачем поддался провокационным вопросам? Ведь слону понятно, что Машка меня специально злит, хотя и сама еле сдерживается. А почему? Что она задумала? Как бы все её недомолвки раскусить да голую истину уловить?
Мой взгляд опять непроизвольно уставился на потолок. Вот она, лазейка во все тайны и ключик от всех секретов. Надо только отыскать ближайшие к этому кабинету входы, и уже по лабиринту между стен пробраться сюда, что надо подслушать и уже потом сделать окончательные выводы. В спальню я к этой стерве заглядывать не стану, я выше этого, а вот по ведущимся здесь разговорам – узнаю всё!
И я не смог удержать на лице торжествующей улыбки. Что сразу было подмечено моей высокомерной, зазнавшейся собеседницей:
– Чему радуешься, плебей?
– Ну а как тут не радоваться? Если предстоит ещё одна возможность, а то и две, хорошо отыметь саму императрицу? Будет что вспомнить на старости лет, сидя у камина и рассказывая праправнукам сказки.
Опять мой удар вроде попал в цель, но ожидаемого эффекта не достиг. У Машки уже и щёки побледнели, но голос вдруг стал ласковый, хоть и насмешливый:
– Бедные внуки! Не приведи шуйвы такого дедушку! Главное, чтобы ты сейчас держал язык за зубами и не хвастался моей к тебе благосклонностью.
Тут я всё-таки не выдержал и вспылил:
– А при такой твоей благосклонности и слишком частом её использовании каждым встречным-поперечным у тебя ничего не протрётся насквозь?
– Хи-хи! – по́шло и вроде как искренне рассмеялась эта воистину шалава. – И это спрашивает экселенс? Мой коллега Светозарный? Да у меня теперь ничего и никогда не протрётся! Могу менять партнёров хоть по два за час!
И ещё громче расхохоталась. А мне что оставалось? Конечно, хотелось задушить уже и физически мою безвременно почившую любовь, но я понял, что всё равно у меня рука на Машку не поднимется. Поэтому я грустно вздохнул, встал на ноги и двинулся на выход, со словами:
– Ну, если у тебя всё?.. То я пошёл…
– Да! Чуть не забыла! – полетело мне в спину. – Мой тебе наказ: вертись как хочешь, старайся как можешь, но чтобы у нашей Апаши Грозовой тоже был такой же пояс.
Оглянулся на неё уже почти в дверях и хотел сказать, что твоя тётя, ты и ищи! А для меня она никто. У меня лишних поясов нет, для родителей и деда Назара только осталось три штуки. Да и вообще эта империя меня как-то перестала интересовать. Разберусь тут со здешними порталами, отыщу домой кратчайшую дорожку – и в Рушатрон!
Но говорить этого вслух не стал, только равнодушно проинформировал:
– На складе больше нет. Если завезут, подумаю, кого наградить. Может, и тётю твою внесу в список кандидатов.
Получил финальный, особо гневный взгляд, и звон колокольчика, на который, чуть меня не сбив с ног, в кабинет ворвалась Аня, личный ординарец императрицы. Точнее, не в кабинет, а замерла на пороге, поедая преданно глазами главу государства. Поэтому двери остались открытыми, и я непроизвольно услышал каждое слово Марии Ивлаевой-Герчери:
– Малышка, сразу всех министров предупреди, что вечернее заседание мы закончим на час раньше. А к тому моменту организуй в малой застолье, такой же ужин, как вчера. На него пригласишь ту же узкую компанию, с которой я вчера пировала. Но для ночи на этот раз позови того молодого клайдена… как его? Он был у меня вторым фаворитом?..
В ответ Аня назвала какое-то имя, но я уже убегал, закрывая уши ладонями и проклиная моё умение услышать что угодно. Последний удар последовал всё-таки по мне и по моему самолюбию, и тем сокрушительней, когда его уже и не ждал. Поэтому не приготовился и оказался почти нокаутирован. Ну и последнее слово в нашем не то споре, не то общении осталось за женщиной.
Если бы нечего было делать, то я бы отправился горевать в свои апартаменты и там напился бы в стельку. Благо, что собутыльник для таких дел всегда отыщется. Но у меня было по плану важное мероприятие, люди уже собрались и меня ждали, поэтому я поспешил к месту сбора. Хотя к себе всё-таки заскочил наскоро, прихватив десяток «чужих» груанов.
Правда, на выходе из комендатуры меня нагнала моя ординарец и напомнила:
– Тебя уже давно ждёт её высочество Вера Герчери.
– Помню. Как и то условие, что зайти к ней я должен после того, как освобожусь. А я ещё очень сильно занят.
– А куда ты сейчас?
– В малый бальный зал. У меня там встреча с Трёхщитными.
– Ты их будешь учить танцевать? – чуть в ладоши не захлопала юная воительница. И что мне ей следовало ответить? Правильно, я так и сделал:
– Нет, это они мне обещали показать свадебный танец, который очень популярен у вас, эйтранов. Дело в том, что я дал вызов своей невесте и она вскоре будет здесь. А так как отлучиться в ближайшие рудни я не смогу, то мы здесь и свадебку сыграем.
Аня так и осталась стоять на месте с приоткрытым ртом и раскрытыми на пол-лица глазами. Но чувствую, что свежая новость о нежданной женитьбе атрегута-коменданта разлетится по дворцу со скоростью пожара в степи. Пусть и мелочная, но всё-таки месть с моей стороны. А уж кого она коснётся… Да и наверняка Мария в курсе всех моих планов на сегодня.
Больше я не стал задерживаться, помчался на место встречи.
