Глава двадцать пятая
Пусть музыка звучит!
Когда расселись за столами, а вестовые стали шустро подавать тарелки с легкими закусками, старший по рангу, поставив лист ватмана на свободном столике, обратился ко мне с предложением:
– Мы готовы выкупить рисунок у тебя за любую цену.
– Но ведь с меня не потребовали плату за невероятную, шикарную экскурсию? – удивился я. – Значит, и я имею полное право подарить этот рисунок экипажу корабля.
– Принимается! Вестовой, шампанского для нашего гостя и господ офицеров! – После чего наклонился ко мне и доверительно прошептал: – Мало кто верит, что этот парус для чего-то пригоден, тем более в шторм. Но я буду обязательно ходатайствовать перед капитаном и адмиралтейством о незамедлительных испытаниях. Если что-то дельное получится, будешь иметь право на премию из казны императора как изобретатель. – Заметив мое сомнение, удивился: – Тебе что, средства не нужны? Ведь надо… – Но опять наткнулся на взгляд дочери и явно сменил суть вопроса: – Сестры ведь скоро приезжают?
Дались им мои сестры! Я уже жалел, что слишком рано начал разбалтывать о потенциальных «проходимках» из другого мира. Молчал бы себе в тряпочку, и никто бы на нас внимания не обращал. Незаметно бы где-то поселились на окраине и думали бы помаленьку, как домой вернуться. А теперь уже чуть ли не треть столицы знает, что к знаменитому изобретателю-живописцу едут с диких гор три сестры-мегеры. И уже заранее все жалеют и пытаются помочь материально.
М-да! А пожалеть меня стоило однозначно.
Только хороший, действительно сытный обед своими огромными порциями немного задавил во мне непонятную панику и растерянность. Сытое благодушие вытеснило беспокойство, и, когда мы опять оказались на набережной, настроение стало лирическим и довольно ровным. Двигаясь прогулочным шагом к Сияющему кургану, решил опять продолжить расспросы. Тем более что так было правильнее, иначе засыпать меня вопросами начинала Мансана:
– Расскажи о своем поселке? Или у вас город?
– Да что там рассказывать про наши дикие места? – Мои плечи от удивления дергались вверх. – Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Поэтому я тебе нарисую парочку пейзажей с наших мест, и это будет почище любого рассказа. Ты лучше сама расскажи историю постройки императорского дворца. Если знаешь, конечно.
– А вот и знаю! – завелась девушка с некоторой обидой. – Да и сама там более десяти раз была и однажды на большом приеме. Поэтому знаю столько, что ты и за всю жизнь не изучишь.
И посыпала на меня именами, датами, единицами измерений и историческими событиями. Во! Что и следовало ожидать! Ее язычок занят, кое-какие сведения в моей голове накапливаются, и попутно можно даже порассуждать на тему предстоящего мне действа.
То есть что предстоит делать, если символов на их прежних местах не окажется. Раз они просматривались мною раньше, да еще и в таком невероятном, по здешним меркам, количестве, значит, они были готовы со мной контактировать. Может, и в иные миры пропустить. Вроде бы, если рассуждать логически. Но раз не пропустили, то что это значит? Что и надеяться на пропуск не стоит? А уж после исчезновения – и подавно? При таком раскладе надеяться вернуться на Землю – не более чем погоня за миражом. Значит, придется все ресурсы, знания и энергию бросить на акклиматизацию в новом мире. Как себя, так и своих подруг. Что-то мне еще помимо врожденной интуиции нашептывало сразу в оба уха, что Машка с близняшками и одного часа не задержатся на той стороне. Так что мне уже заранее надо рассчитывать на четверых.
Трудно, но тем не менее осуществимо. Уже полученные таланты художника, знание парусов, умение делать шоколад и сварить сгущенку – великолепный фундамент для безбедного проживания в Рушатроне. Другой вопрос, что придется как-то устранить огромную проблему, которая возникнет при таком явно личностном ко мне отношении Мансаны. Нет, девушка мне нравилась, и даже очень, но как только я вспоминал о Кате с Верой, а уж тем более о Марии, меня начинало бросать и в жар и в холод одновременно. Всей глубины своих чувств, страхов и переживаний я даже сформулировать не мог, но тот же инстинкт самосохранения прямо кричал: нельзя твоим подругам бедную кухарку даже издали увидеть! Причем в данном случае опасность не так грозила самой кухарке, как моему искалеченному и слабому тельцу. Почему такое твердое убеждение складывалось, я даже выяснять боялся. Просто верил, и все тут.
Естественно, существовал и другой вариант: если символы окажутся на местах, то со временем или я сам, или вместе с подругами таки отыщем выход домой. Но и в таком случае продолжение знакомства с Мансаной выглядит весьма чреватым неприятностями. То есть с любой стороны как ни смотри, а расстаться с ней придется. И чем быстрее, тем будет лучше. Это я тоже понимал не умом, а какими-то другими местами. Потому что ум категорически не мог понять, отыскать причину такого повышенного интереса блистательной, образованной и довольно богатой девушки все к тому же мелкому, покалеченному тельцу. Нет, как любовником я собой небезосновательно гордился. Но такой институт, как брак, или пусть даже длительные интимные отношения между нами у меня даже в голове не укладывались.
Даже при всеобщем благосклонном отношении к инвалиду со стороны местного общества ни на миг не мог усомниться в тотальном отношении любой девушки к выбору своего суженого или пусть даже временного спутника жизни. Тем более что ни белого коня, ни длинной железяки у меня нет. А и была бы железяка – в руках бы не удержал.
Так, один вопрос решен.
Теперь определиться, как избавляться от хвоста и когда начинать сие действо.
Я вновь прислушался к моей спутнице, которая болтала без умолку, и понял, что она крепко за меня держится. Причем не под локоть держит, а скорее за бицепс, просунув мне ладошку под мышку. То есть мы заговорились и задумались настолько, что я стал вести себя как мужчина, а она как женщина, пристроившаяся автоматически под мою защиту. Я вел, а она следовала рядом. И уже на это непотребство довольно многие прохожие обращали свое пристальное внимание. Еще бы! Приятная во всех отношениях девушка идет, вцепившись в противного, неказистого коротышку, как в собственного мужа, и радостно, с упоением ему что-то рассказывает.
И вот попробуй от такой избавься?! Ни одной мысли дельной по этой теме в голове не проскакивает. Нет! Мелькнула одна: надо каким-то образом сегодня вечером не пустить Мансану в свой номер!
Ха! Легче придумать такое, чем совершить. Правильно говаривала моя покойная бабушка: женщину легче соблазнить, чем потом от нее избавиться! Или это не бабушка утверждала? Может, и вычитал где, да все в башке перемешалось. Но выход найти следует немедленно. А что, если сказать: у меня встреча? Тайная? Допустим, с… О, местные шуйвы, с кем же может встречаться дикий выходец с Пимонских гор? Только с земляком! А откуда я про него узнал? И почему тайная? Ой, как все сложно!
– Ух ты! – Я хлопнул себя по лбу. – Чуть не забыл.
– О чем? – заволновалась моя спутница.
– Записи свои просмотреть. У меня ведь встреча с одним человеком назначена, я и забыл: на сегодня или на завтра.
– Кто такой! Почему не знаю? – Вопросы стали строгими и настойчивыми.
– Да ерунда! С попутчиком в дилижансе договорился о встрече, и он обещал мне адрес принести нашего земляка, из соседнего селения, который уже несколько лет в столице живет.
– Я тебе напомню обязательно, – тоном учительницы продолжила Мансана. – Но со всякими попутчиками советую тоже держаться осторожно. Мало ли какие люди в столице обитают.
Эх! Знала бы ты, кто сейчас с тобой рядом топает!
Кстати, мы уже и пришли. Сытный обед уже утрамбовался в желудке и не так давил на диафрагму, поэтому я даже в пейчеру заходить не стал, а сразу поспешил в лабиринт кургана. Чтобы рюкзачок мне не мешал, я его повесил на спину своей спутницы, а сам метнулся по всем ближайшим ходам, в которых мне запомнились символы. К моему огромному облегчению, все они, как и контрфорсы, оказались на местах. Мало того, очередные чудеса продолжились!
Чисто случайно мазнув лучом фонарика по одному из укромных мест, я замер каменным истуканом: новый символ! Никогда ранее мной не виданный! И, напротив, до рези в глазах знакомая молния!
Короткая пробежка по другим ходам, и на поворотах, где еще вчера я со всей тщательностью ничего не замечал, свежеиспеченные рисунки! Само собой, что напротив тоже красовались то полукруги с тремя секциями, то наклоненные влево стрелки. Ха! Хоть бы одна вправо смотрела!
Они тут что, как грибы растут? Или за прошедшую ночь Грибники новые метки выгравировали? С этих «дундуков» и мизантропов станется. Но все-таки дивно как-то. В течение пары часов я отыскал еще около двух десятков полностью отличных между собой по сути символов. Причем в тех местах, где их раньше не было. Даже моя фотографическая память утверждала: на этой текстуре, с данным оттенком и желтоватыми прожилками в количестве шести штучек и с темным пятнышком в пол-ладони в левом углу, ничего быть не должно! То есть я знал этот камень так, словно любовался миллионы раз. Но вчера он утешал девственной чистотой, а сегодня там радует своей несуразностью какой-то значок.
И радует ли?
В сильной задумчивости я вернулся к Мансане, которую оставил в главном зале с монументом, и присел рядом.
– Ну что, проверил? – волновалась она. – Что-то ты такой грустный и расстроенный. Что-то не так? Ну не молчи! Пожалуйста.
– Да нет, все в порядке. Просто мне надо немного посидеть и подумать в тишине. Слишком уж образы и картины как-то в голове все перемешались. Мне даже страшно. Поэтому хочу посидеть с закрытыми глазами и в себе разобраться. Хорошо?
– Конечно, конечно! – Кажется, девушка была готова замолкнуть навечно, лишь бы только мне спокойно думалось и хаос в моей голове быстрее устаканился.
Так мы и сидели еще с полчаса, хотя большинство посетителей уже говорливыми ручейками стали тянуться к выходу.
Вот тут меня и клюнуло по сознанию что-то чуждое и постороннее: «Встань и подойди к камню!»
Вся сила воли мне понадобилась, чтоб сдержаться и не дернуться всем телом. Аккуратно приоткрыл глаза: рядом никого, в ухо никто не шепчет, а моя спутница смотрит в другую сторону.
Только стал расслабляться, как вновь чужой, словно пропитанный духом тысячелетий, голос: «Положи ладони на лобный камень, не бойся!..»
Чего тут бояться? Мне просто завыть от ужаса захотелось! Или я начал двигаться мозгами в этом мире, или этот мир хочет меня. Очевидная мысль окатила меня еще большей волной паники, и я мысленно заорал: «Но я не хочу быть хранителем!»
«Тебя и не заставляют! Просто подойди и послушай музыку иного мира, просто ощути восторг познания. Тебе это в любом случае будет полезным».
Все равно мне слабо верилось в здравость своего ума, и я внутренне это высказал: «Вдруг я сошел с ума и твой голос – плод моего полного сумасшествия?»
«Напрасные сомнения. Но есть способ тебя убедить. Посмотри наверх и загадай любой рисунок на своде, и сияющие огни его повторят».
Легко! Чего тут в этом мире не бывает? Логично – салютов! Я задрал голову и заказал именно их. Ух и заблистало же!
Рядом со мной и по всему залу раздались восхищенные вздохи, ахи и восклицания:
– Смотри, смотри!..
Минуты две на своде словно включили качественную телевизионную трансляцию и передали видимые мною не раз салюты. Посетители визжали и хрипели от восторга, из соседних залов и проходов на вспышки света бежали другие люди, подтягивались хранители и служители. Но зал так и не успел заполниться до отказа: салюты пропали, и панно заработало в своем прежнем ритме. А в моей башке раздалось по второму кругу: «Подойди к камню!..»
«Ладно, – решился я. – Подойду! Но вначале скажи, могу ли я вернуться домой?»
«Конечно».
«А как это сделать?»
«Ты должен сам раскрыть эти секреты. Иди!..»
И потом, сколько я ни спрашивал и сколько внутренне ни пыжился, в ответ раздавалось только одно слово: «Иди!..» Народ уже и расходиться стал, почти все уступы по радиусу опустели, да и меня Мансана взяла решительно за руку и повела к выходу. А мне окончательно захотелось и в самом деле попробовать положить руки на камень. Тем более что я хорошо помнил одну фразу: все, кто смог инициировать музыку, впоследствии получали и хорошие должности, и высокие звания, а значит, и мне не помешает озаботиться своим будущим. Да и подругам подспорье какое-никакое будет от моих талантов. Ну и самое главное: надежда на возвращение есть! Ведь не станет же лгать такое уникальное маготехническое сооружение?
Поэтому, проходя довольно близко от лобного камня, я аккуратно высвободил свою руку из ладони Мансаны, а когда она на меня удивленно оглянулась, смущенно пояснил:
– Тоже попробую.
И шагнул к камню.
– Борей, замри! – взвизгнула девушка, прыгая за мной.
Но неведомая сила ее остановила от меня в полуметре так, словно захватила в вязкую патоку. Тогда как я вполне легко сделал последний шаг и без особого теперь страха положил ладони на камень.
И грянула музыка! И зазвучала кантата неведомой цивилизации!
Только вот что странно: для меня она звучала несколько не так, иначе, чем я ее слышал при вчерашнем прослушивании.
