Книга: Канал имени Москвы. Лабиринт
Назад: 2
Дальше: 4

3

Опустошающие картины-видения проносились в голове Калибана, пока он закрылся в своей тайной сторожке в глухом лесном углу и сидел абсолютно белый, с каплей слюны в краешке рта. Потом капля упала. Калибан задрожал, будто в ознобе, но как только дрожь прошла, стал возвращаться контроль. И картины. Фрагменты…
Как старик, брат Фёкл, выдержал такое, почему его вера не пошатнулась? Калибан попал в мир другого и впервые почувствовал себя в нём уютней, чем в своём собственном, как если бы келья, комната вашего соседа вам нравилась больше вашей. Калибан понял, что ему действительно нравился брат Фёкл, и в этот короткий миг даже успел пожалеть, что в его жизни всё сложилось по-другому, но самая главная тайна была именно в этом: как старик выдерживал такое? Почему оставался чистым и радостным? Как химия его организма переработала эти «знания» и не отравила своего владельца? Фрагменты, отдельные картины: некоторые лучились радостным светом, как улыбка ребёнка, открывающего мир, другие были напряжённо-озадаченными, бились, как тугие паруса на ветру, а были и те, что издавали тёмно-лиловый звук до предела натянутой струны.
«Брат Фёкл, но только моложе, открывает подлинник Книги уже не в первый раз; священный трепет передаётся Калибану. Мы люди Книги, думает брат Фёкл, здесь наше всё».
Следующий фрагмент:
«О чём же речь? Мысли брата Фёкла путаются, набегая одна на другую. Девять священных печатей будут сорваны, когда армии Разделённых грянут с севера… Девять печатей, по числу капитанов. Четыре пса, Две смерти и Три вечерних зари. Священные числа в сумме дают девять. Что произойдёт, когда придут Разделённые? Какие Девять печатей? Где они? А если речь о Книге? Её священные числа, её суть, её Девять печатей будут сорваны, когда придут Разделённые, и Книга раскроет свой тайный смысл? А если речь об этом?!»
Радостный сияющий свет фрагмента сменяется, перечёркивается зловещей лиловой линией следующей картины.
«Такое уже случалось!»
Теперь вроде бы пришла весна, брат Фёкл гуляет по берегу Пирогова, останавливается, задумчиво смотрит на воду:
«Святой Глеб, по прозвищу Бык, узрел грядущее и не стал противиться ему? Не-ет, там что-то другое…»
Лучистое сияние, восторженный интерес ребёнка:
«Эта ростра, но почему она?..»
«Брат Фёкл листает страницы. Озадаченно возвращается к начальным главам. Капитан Александр, защитник слабых… Почему капитаны Борис и Глеб скрывали свою дружбу с ним? Нет, не скрывали, правда, что-то другое… Капитан Александр… “Защитник слабых” – название его корабля, что понятно, так с древнегреческого переводится его имя. С команды взяли обет молчания… О чём? Команда корабля поклялась молчать на ростре, вырезанной лично святым Борисом. Да что они там умудрились натворить? – весело думает брат Фёкл».
Следующая картина:
«Как Разделённые могут разрушить Лабиринт? – размышляет брат Фёкл в своей келье при свете лучины. Армии Тьмы… Но одно из значений слова «громада» не только армия, численное множество, но и сила. Разделённые обладают какой-то тайной силой? Интересно, чем эта сила может быть?»
Но цвет этой картины ровный и мягкий, не похоже, чтобы она брата Фёкла особо пугала. Брата Фёкла особо не пугает, что существует тайная сила, способная разрушить Лабиринт? Центр его веры?! Основу, эмблему его мироздания?! Похоже, что так: приятный мягкий свет, лишь тоненькая тёмная жилка выдаёт небольшое смущение. В отличие от новой картины, которая вторгается, разрезая предшественницу пополам, как лиловый нож, и что-то с болью в голове Калибана разрезается тоже:
«Такое уже случалось. И это значит…»
Калибан держится руками за виски, следующий фрагмент чуть мягче: радостный свет ростры мелькает, затуманивается, темнеет.
«Только Глеб? Но почему надо было прятать? Друзья много времени проводили вместе, но даже родного брата Бориса в этих походах не было. Только два корабля – капитана Глеба по прозвищу Бык и капитана Александра. В том месте, где на диком берегу бросили якорь оба корабля, и была их обитель… В смысле? Обитель капитанов?! Но… Брат Фёкл перелистывает несколько страниц: список капитанов, их судьбы, список кораблей, палец его опускается до половины, чуть ниже, останавливается на седьмом номере… Как это основоположник Борис сначала вырезал прекрасные локоны, ниспадающие на плечи? Глеб погиб через девять месяцев… Глеб по прозвищу Бык ушёл, не выдержав скорби, через девять месяцев… Опять девять? Погиб – это и есть ушёл, умер. Но почему “не выдержав скорби”?»
Лиловый тёмный нож врезается в мозг, лиловое осиное гнездо взрывается в голове Калибана:
«Такое уже случалось. И это значит, что капитан Глеб по прозвищу Бык ушёл в Лабиринт, и Бог явил себя в первый раз. И это значит, что Калибан…»
Боль воет в голове у Калибана голодным волком, но постепенно смягчается, сменяется гораздо более милосердной картиной:
«Вот она, эта ростра якобы утеряна? Брат Фёкл любуется её изображением в Книге. Локоны, прекрасные женские волосы, вначале подарок святого Бориса выглядел так… Что же тогда в Храме, ростра у головы Быка? Та, что вырезана позже, взамен утерянной, или?!»
Нежный белый свет с лёгким-лёгким оттенком кремового, как поля печальных лилий. Старик, брат Фёкл, уже всё понял, но сила его души не даёт лиловому ножу вспороть, разрезать поле лилий.
«Влюблённые были счастливы и были вместе. И тайный обет хранили верные команды грозных кораблей, а потом в том месте стала обитель… Основоположник Борис подарил ростру, – нелепо и радостно улыбается брат Фёкл. И ещё раз, для подтверждения, возвращается в начало Книги. Локоны, ниспадающие на плечи. Пусть украшает твой корабль, прекрасная Александра, защитница слабых… Капитан Саша. Брат Фёкл улыбается, но он позволяет своему голосу нотку обескураженности, когда произносит: «Седьмой капитан… Он был она?! Женщина? В этом мире мужчин… Седьмой капитан был женщиной…»
И брат Фёкл ещё на несколько мгновений стелет в своей душе поля для влюблённых, поля нежных и печальных лилий. «Капитан Саша. Александра. Она была его возлюбленной. Глеба по прозвищу Бык».
Всё становится на места в голове брата Фёкла, а вместе с ней и в голове Калибана.
«Капитан Саша. Александра. Она была его любимой. Глеба по прозвищу Бык. Это было их тайной. Но она погибла. И он ушёл в Лабиринт. Потому что… И то же самое происходит сейчас, понимает брат Фёкл, с капитаном Львом. А это значит…»
Всё расставляется по местам в головах брата Фёкла и Калибана. Нет больше полей нежных лилий – фрагменты соединяются, сплавляются в общий рисунок; лучистое сияние, внутри него ядовитый тёмно-лиловый червь, и неясно, какого цвета больше.
«Основоположник Глеб по прозвищу Бык узрел грядущее. Но не как записку, конечно, нет, как образы, открытые воину и поэту, умевшему так сильно любить, что… он бросил вызов судьбе как воин. Но не противился ей как святой. Он ушел в Лабиринт за своей любимой, но оставил Книгу. Но тогда… – и вот тут обескураженность, пожалуй, не менее сильная, чем когда брат Фёкл говорил о Седьмом капитане, – тогда у Книги должен быть ещё один, тайный смысл».
Назад: 2
Дальше: 4