Книга: Каста мимов
Назад: 25 Пляска смерти
Дальше: 27 Общий друг

26
Чудотворец

Рефаиты явились ввосьмером. Некоторых я видела впервые. Все в черных шелках, коже и бархате, само воплощение достоинства и величия. Их кожа отливала серебром и золотом, медью и бронзой, глаза лучились желтым светом. В полумраке подземелья они казались невероятно высокими. И очень опасными. Толпа попятилась к арене.
– Рефаиты, – послышался возбужденный шепот.
– Прямо как в памфлете…
– Они пришли спасти нас…
Итак, публика в курсе, с чем столкнулась.
Тирабелл со Стражем выступили вперед. Остальные полукругом выстроились по бокам.
– Вы читали о нас, – начал Страж, окинув взглядом собравшихся, – на страницах страшилки. Однако мы не выдумка. Двести лет мы управляли Сайеном, бросали якорь в городах, которые сами же выбирали, а ваша цитадель служила нам источником пищи. Ваш мир не принадлежит вам, ясновидцы Лондона.
– Это что, шутка? – пискнул кто-то из лакеев.
– Конечно шутка, – объявил Дидьен, хотя у самого глаза лезли на лоб. – Отличный костюмированный фарс.
– Сам ты фарс, Дидьен! – фыркнул Джимми.
– Это не шутка, – вмешалась я.
Рефаиты направились к помосту, прокладывая путь сквозь толпу. Замыкала шествие Плиона, за ней плелась Иви. На запястьях и лодыжках у нее темнели следы веревок. Люсида и Цефей вели еще троих пленников. У меня отлегло от сердца. Бледные и изнуренные, но они живы, а это главное. Я шагнула навстречу Стражу. Он пристально посмотрел на меня, оценивая увечья.
– Как ты и предполагала, их держали в ночном салоне. Иви потребовала привести ее сюда, чтобы выступить перед советом. – При виде трупов на арене его брови поползли вверх. – Ну или перед тем, что от него осталось.
Я кивнула. Рефаиты во главе со Стражем повернулись к публике. В напряженной тишине я поднялась на помост.
Несмотря на все уловки врагов, памфлет сыграл мне на руку. Да, рефаиты внушали страх и любопытство, но никак не враждебность.
– Дамы и господа, перед вами рефаиты, точнее, клан Рантанов. Они – подлинные инквизиторы Сайена. Кукловоды, которые уже два столетия дергают Уивера и прочих за ниточки, вынуждая устраивать гонения на ясновидцев. Те немногие, кого вы наблюдаете сейчас, – Рантаны, они хотят помочь нам. Они уважают наш дар и независимость, – слукавила я. – Однако рефаиты, засевшие в архонте, намерены истребить нас. Если им не помешать, они поработят ясновидцев.
– Ни стыда ни совести! – презрительно фыркнула Аббатиса. – За дураков нас держишь?
– Ни стыда ни совести как раз у тебя, Гортензия! – выпалила Иви. – Ты еще не устала от вранья? От нашего вранья?
Аббатиса прикусила язык. На глазах всего подпольного мира Лондона Иви взошла на помост. Босая, в лохмотьях, она отвернулась от слепящего прожектора. Сквозь темный ежик волос просвечивалась бледная кожа.
– Как тебя зовут, дитя? – спросила Жемчужная Королева.
– Дивия Джейкоб. Иви. – Она потупилась. – Мало кто знает меня в лицо, но на улицах известна моя кличка – Якобит. До января нынешнего года я была подельницей Старьевщика.
Ясновидцы II-4 пришли в смятение: одни таращились на Иви с изумлением, другие – с неприкрытой ненавистью.
– В семнадцать лет я сбежала из Джейкобс-Айленда и три года прослужила в подчинении у Агаты, кумы из Четвертого Второй. Старьевщик заприметил меня с самого начала, присматривался, а когда мне исполнилось двадцать, взял в подельницы и предложил посодействовать в одном «предприятии». Якобы многие в секторе прозябают в нищете, им надо помочь…
Все слушали затаив дыхание. Иви держалась на удивление спокойно, скрестив худенькие ручки на груди.
– Старьевщик продавал ясновидцев Сайену, – отчеканила она.
Возмущенный рев.
– Тише! – потребовала я. – Дайте ей закончить.
Когда публика более-менее успокоилась, Иви заговорила снова. Я не верила своим ушам.
Невероятно! Можно было допустить все, что угодно, но только не это. В голове не укладывалось, что мой родной Синдикат способен на такую подлость. Да, в совете преобладали лентяи и мерзавцы, но не до такой же степени…
– Предприятие называлось «серый рынок». Мы вроде как вербовали ясновидцев в «Ветошь», но… – Иви обвела безумным взглядом публику. – Но никто из завербованных больше не возвращался. Тогда я встретилась с Рот-до-Ушей, помощницей Гектора, и поделилась своими подозрениями. Прихватив охрану, она устроила обыск в логове и нашла пленников в кандалах. – Пальцы вцепились в предплечья так, словно одно только это не давало Иви упасть. – Рот-до-Ушей обещала рассказать все Гектору. Якобы такие вещи не могут происходить без его согласия.
Жемчужная Королева судорожно стиснула трость:
– Гектор пытался их остановить? За это его убили?
– Нет, не пытался. Он вошел в долю.
На сей раз публика долго не успокаивалась. Теперь понятно, о чем говорила Рот-до-Ушей перед смертью. Пока Сайен продавал ясновидцев в Шиол, наши собственные главари продавали нас Сайену.
– Мы с Рот-до-Ушей не знали подробностей. Знали только, что ясновидцы пропадают, а денег прибавляется. Тогда мне стало страшно, – продолжала Иви. – Я поняла, что мы отбираем ясновидцев на продажу.
– По какому принципу ты их отбирала? – тихо спросила я.
Иви помотала головой:
– Не понимаю…
– Иви, как ты определяла, кого продать? – настойчиво повторила я.
Надо отдать ей должное, она не отпиралась.
– Мы с Рот-до-Ушей выбирали самых отпетых негодяев. Убийц и кумовьев, безжалостных воров, головорезов и им подобных.
– А что Аббатиса? – указала я на королеву мимов. – Она тоже участвовала в этом?
– Да. Они часто виделись с Старьевщиком. Ее салон всего лишь прикрытие. Она заманивала туда народ, опаивала розовой астрой, а после продавала…
– Ложь! – завопила Аббатиса.
– Но Старьевщик затаил на меня злобу. – Иви повысила голос, силясь перекричать шум. Щеки пылали от гнева. – Однажды он вызвал меня в катакомбы и вколол в шею «флюид». Очнулась я в Тауэре. Наверное, догадался, кто его предал. – Она вымученно улыбнулась. – И воздал по заслугам.
В глазах вдруг потемнело. Несчастная девочка, которую мучили и терзали в колонии, самолично отправила туда добрую половину заключенных.
– Так ты была в Лондоне в момент убийства Гектора? – На лбу Марии Огненной залегла складка. – Присутствовала при этом?
– Нет. Через несколько дней после его смерти меня разыскала Рот-до-Ушей и призналась, что убийца – Аббатиса. Рот-до-Ушей видела, как она кромсала ножом Бивня.
Возгласы ужаса.
– И как бы я уложила целую банду в одиночку? – прошипела Аббатиса. – Молодец, Якобит! Оклеветала человека, ссылаясь на мертвого свидетеля.
Иви вздрогнула:
– Что?
– Да-да. Твоя примитивная подружка Рот-до-Ушей мертва.
Иви постаралась ничем не выдать своего горя. Только пальцы до синяков впились в кожу.
– Ее звали Челси Нивс, и без нее я не смогу ничего доказать.
– Надеюсь, я смогу, – раздался голос.
С появлением рефаитов нервы у всех и так на пределе, но этот поворот добьет их наверняка. При виде Верна и Винн публика отпрянула к стене. На шее у Винн болтался заветный мешочек шалфея. Иви со слабым стоном бросилась к Верну, тот молча прижал ее к груди.
Винн вышла на середину круга, презрительно отпихнув с дороги труп Злой Леди.
– Если темная владычица согласна выслушать показания еще одного примитива, я готова их дать.
– Опять примитивный прорицатель? Жителям Джейкобс-Айленда запрещено выступать перед советом, – взвился Дидьен. – Исключение составляют лишь хироманты. Темная владычица, это беспредел!
– Продолжай, Винн, – кивнула я. – Расскажи нам, что знаешь.
– Убийца в маске явился в док Святого Спасителя, где Челси Нивс скрывалась от Синдиката. Охраннику он сказал, что временная владычица прислала его с поручением. А именно, – Винн повысила голос, чтобы заглушить вопли протеста, – перерезать несчастной Челси горло и раскроить лицо!
– Грязный поклеп! Гектор был мне как брат, хоть его и обвиняют сейчас во всех мыслимых грехах. И я при всем желании не могла убить его подельницу. А теперь, уважаемые дамы и господа, прошу меня извинить – удаляюсь в салон, чтобы предаться скорби. – Аббатиса направилась к выходу в компании двух помощников. – Хватит с меня бредней фальшивой королевы и ее прихвостней.
– Нет, Аббатиса, не хватит, – мягко проговорила я.
Мои сапоги гулко застучали по полу. Рантаны расступились, пропуская меня в середину.
– В соответствии с Первым кодексом Синдиката ты обвиняешься в убийстве Гектора Гринслейта, Челси Нивс, а также Бивня, Шайбы, Кастета, Горбоноса, Ряхи, Проныры и Гробовщика. – Еще пара шагов. – Кроме того, ты обвиняешься в похищении и торговле ясновидцами, в покушении на убийство и государственной измене, и ты будешь содержаться под домашним арестом до объявления приговора советом.
Аббатиса злобно расхохоталась:
– А откуда у тебя такие полномочия? Забыла, мы вне закона! Что ты мне сделаешь? Посадишь в тюрьму? В какую, интересно знать? Или просто прикончишь, а труп подкинешь на Флауэр-энд-Дин-стрит? Что ты за владычица после этого?
– Надеюсь, справедливая.
– Справедливая? И в чем справедливость? Где доказательства, самозванка?
– Ты, Аббатиса. Ты и есть доказательство. Эй! – повернулась я к курьеру, тот моментально встал навытяжку. – Проверь правую руку Злой Леди.
– Слушаюсь, темная владычица.
Курьер склонился над трупом и дрожащими пальцами задрал рукав блузки. Кровь отлила от лица Аббатисы, ладонь метнулась к плечу. Я мрачно ухмыльнулась при виде обнаженного предплечья Злой Леди, на котором выделялась черно-белая татуировка.
Костяная рука.
Курьер нервно сглотнул. Мария Огненная подошла ближе и изучила рисунок.
– Это метка «Ветоши», – объявила она.
– Верно. Точно такая же есть у них, – кивнула я на тела Колючего Терновника и Висельника, – и еще у многих главарей с подельниками, которые помогали ей на арене, поскольку все они работают на Старьевщика и связаны с серым рынком.
Аббатиса побледнела как покойница.
– Давай взглянем на твою руку, Аббатиса.
Она стиснула зубы, попятилась от толпы и арены с уликами. Лица присутствующих посуровели. Глаза наполнились злобой.
– Арестуйте ее, – велела я.
И они повиновались! Джимми О’Гоблин, Том Переросток, Мария Огненная, все курьеры и бандиты I-4.
Аббатиса кинула взгляд через плечо. Старьевщик исчез. Даже сообщники покинули ее. Старьевщик бросил свою наемницу на произвол судьбы.
Только тогда она осознала масштабы предательства. Поняла, что осталась одна. На долю секунды я отчетливо, словно под микроскопом, увидела, как меняется ее облик. Губы сложились в зловещий оскал. Мягкие пряди упали на перекошенное от гнева лицо.
В следующий миг возле нее возник чудовищный полтергейст.
«Не знаю и знать не хочу, кто это», – успело промелькнуть в голове, прежде чем тварь набросилась на меня.
– Познакомьтесь с истинным убийцей Гектора, – выкрикнула Аббатиса.
Эфирная волна сбила меня с ног, отшвырнув обратно к помосту. Из легких словно выкачали весь воздух и заморозили на выходе. Изо рта вырвалось облако белого пара. Невидимая рука пригвоздила меня к кулисе.
Паника стремительно нарастала, тело не слушалось от страха. Я снова стала маленькой девочкой, заблудившейся в поле.
Облик аппорта виделся смутно, ощущалась лишь мертвая тяжесть, вдавливающая меня в стену.
Полтергейст описал круг над толпой, точно присматривался. С его появлением все свечи на люстре потухли. Погасли фонари. Загремели опрокинутые столы и стулья. Призраки и ангелы-хранители попрятались в угол. Несколько рефаитов забились в агонии. От душераздирающих воплей по моей спине забегали мурашки. Стражу тоже досталось. Боль исказила его черты и раскаленным штырем вонзилась мне в сердце. Рука Аббатисы указывала на меня, на лице застыло чудовищное напряжение, с каким она контролировала свою тварь.
Внезапно словно лопнула невидимая струна. Аббатиса осела на пол. Полтергейст поднялся к потолку и исчез. Хватка ослабла, и я полетела вниз. Включился прожектор. В мерцающем свете я кое-как встала. От ярко вспыхивающего амулета на коже расходились тонкие серебристые лучики.
Золотая пуповина вибрировала так, что по телу пробежала дрожь. Страж вцепился в плечо, правый кулак судорожно сжимался и разжимался. Боль он испытывал адскую. Еще четверо, включая Тирабелл, были не в лучшем состоянии.
Я выпрямилась во весь рост.
Аббатиса в ужасе смотрела на меня, шепча: «Невероятно…». Потом вдруг выхватила револьвер и прицелилась.
Перед глазами все поплыло. Реакция притупилась. Я успела только вскинуть руки, защищаясь.
Грянул выстрел. Пуля просвистела в миллиметре от меня. Пятясь к выходу, Аббатиса продолжала палить. Рантаны заслонили меня живым щитом. Страж поймал три куска свинца и упал, хватаясь за грудь. Озираясь как загнанный зверь, Аббатиса метала арсенал за арсеналом в подступающих к ней ясновидцев и двумя выстрелами сбила карниз. Алые драпировки погребли под собой целую толпу.
Следующая пуля угодила в Иви; та рухнула как подкошенная. У меня вырвался дикий крик. Аббатиса расхохоталась.
Смех оборвался выстрелом.
На животе Аббатисы расплылось кровавое пятно. Том Рифмач и Мария Огненная двумя пулями, в голову и сердце, довершили начатое. Бездыханное тело замерло на алом бархате.
Я тяжело дышала. Из дырочки на виске Аббатисы сочилась кровь. Побелевшие пальцы Ника крепко сжимали пистолет.
В ушах звенело эхо выстрелов. Стряхнув оцепенение, Ник схватил меня за руку и помог подняться.
– Пейдж! – Белый как полотно, он взял мою голову в ладони. – Пейдж, этот полтергейст… В жизни не видел ничего подобного. Что это было?
– Не знаю. – Язык едва ворочался. – Пожалуйста, посмотри… как там Иви и Страж.
Кивнув, он поспешил к Стражу, который тщетно силился встать. Уцелевшие участники совета вместе с подельниками и бандитами смотрели выжидающе. Джексон сразу нашелся бы с ответом, но у меня с этим обстояло туго. Уж слишком запутанной получалась история.
В зале остались самые сливки Лондона. Такие лидеры наберут сотни, нет, тысячи преданных последователей.
– Поздравляю, владычица, – нарушила молчание Мария Огненная. – Ты одержала заслуженную победу и восстановила свое честное имя.
– А как быть с ней? – Торговец в маске кивнул на лежащую без движения Иви.
– Ее судьбу определит суд. Сперва назначим расследование. Начать предлагаю с обыска в салоне Аббатисы. Есть желающие?
– Предоставь это мне, – вызвалась Мария. – Место я знаю. – Свистнув подручным, она направилась к выходу из подземелья.
– Владычица, один вопрос. – Местный бандит склонился в почтительном поклоне. – Страшилка поведала великую историю этих существ, рефаитов. Однако как прикажете к ним относиться? Бояться или боготворить?
– Бояться, конечно! – рявкнул Цефей.
– Или боготворить, – вздернула подбородок Люсида. – Мы не чужды хвале.
– Разумеется, бояться, – отчеканила я, – и ни в коем случае не боготворить. – В глазах вдруг потемнело. – Пусть Сайен придерживается своей естественной касты, а Белый Сборщик – семи каст ясновидения. За нас будут говорить дела и поступки, поскольку наших слов никогда не слышат… Заведем свою касту, касту мимов.
Дальше ничего. Провал.

 

Отныне нет никакой Бледной Странницы, подельницы I-4; певчая птица упорхнула из золотой клетки Джексона. Есть Черная Моль, владычица Синдиката и самая опасная преступница в Лондоне.
Я уютно свернулась калачиком на маковом поле, омытом теплой кровью перерождения. Лабиринт почти не пострадал в битве. Так, несколько царапин на железной броне. Телу досталось куда сильнее.
Очнувшись, я поняла, что лежу на ковре. Вместо подушки – свернутое пальто. Кто-то снял с меня окровавленную одежду и поставил рядом керосиновую лампу. От нее веяло теплом, но все ссадины ныли от сквозняка.
Я кашлянула.
Боль стремительно разливалась по телу и тупо отдавала в затылок. Следующий приступ охватил меня с ног до головы. Вместо крика с губ сорвался слабый стон. Когда мучение прекратилось, я замерла, боясь шелохнуться.
По сравнению со мной Джексон отделался легким испугом. Небольшая мигрень, пара-тройка синяков. Скорее всего, уже строит коварные планы, как отнять у меня Синдикат.
Пусть попробует.
Весть о моей победе наверняка достигла Лондона. Чутье подсказывало: Старьевщик не смирился с поражением и готовится взять реванш.
Его шайка-лейка прочила на место владыки своего кандидата. Судя по всему, Злую Леди, раз ей так помогали заранее подкупленные главари мимов. Однако она всего лишь пешка в большой игре. Убив ее, я нарушила планы Старьевщика. Теперь он будет мстить. Свирепое чудовище, не пожалевшее сообщницу.
Не знаю, сколько времени прошло – минута, час, – когда из-за кулис показался силуэт. Я потянулась за ножом, но вдруг разглядела Стража.
– Добрый вечер, темная владычица.
Я расслабилась и снова растянулась на грубом ложе.
– Чувствую себя совсем не по статусу. – Каждое слово мучительной болью отдавалось в голове.
– Должен сказать, вид у тебя отнюдь не царственный. Тем не менее ты владычица касты мимов. – Он сел рядом. – Кстати, интересное название.
– Который час? – спросила я, потирая раненую щеку. – Ты сам в порядке?
– Пули для нас пустяки. Битва кончилась два часа назад. Доктору Найгарду не понравится, что ты так рано проснулась.
– Давай не будем его огорчать. – Скрипя зубами, я сделала пару глотков из протянутой фляжки. На вкус вода отдавала кровью. – Умоляю, скажи, что у тебя остался амарант.
– Увы. Доктор Найгард отправился в Севен-Дайлс забрать твои пожитки, пока – цитирую: «Джексон их не продал». После он собирается помочь Марии Огненной в обыске салона. Хочет найти улики причастности Аббатисы к делам Старьевщика.
Ник всегда отличался отменным чутьем и предвидением, что вполне естественно для оракула.
– Они ничего не найдут, – вздохнула я. – Аббатиса просто служила сосудом для полтергейста. Он еще вернется.
– Но ты будешь готова к встрече.
Я посмотрела на Стража в упор:
– Это ведь тот самый полтергейст, правда?
– Да. – Он сжал кулаки. – Заклятый враг.
– Тогда как Аббатисе удалось подчинить его?
– Тварь служит одной лишь Нашире. Только она могла приказать, чтобы он повиновался приказам другого.
У меня перехватило дыхание. Выходит, серый рынок напрямую связан с рефаитами, Сайен – просто прикрытие. Логическую цепочку оборвала вспышка чудовищной боли. Лучше подумаю об этом потом, когда оклемаюсь, иначе голова точно взорвется.
Я украдкой бросила взгляд в старинное зеркало в золоченой раме. Да, видок еще тот: все лицо разбито, губа вздулась, – но хуже всего рана на скуле. Кровавый рубец стягивали черные швы.
– Рана чистая, – успокоил Страж. – Шрам вряд ли останется.
Как ни странно, собственная внешность заботила меня мало. Если грядет война, шрамов все равно не избежать.
Несколько человек дремали в проходе, закутавшись в одеяла. Нелл, Феликс и Джо жались друг к другу – привычка, сохранившаяся с Трущоб, где арлекины спали вповалку, пытаясь хоть немного согреться.
– У них астразия, – пояснил Страж. – Не помнят ничего, что было в салоне.
– Значит, мы не узнаем, как Старьевщик заставил их внести правки в памфлет.
Мой взгляд скользнул дальше. На подмостках, глядя в потолок, сидела Иви.
– Как она?
Страж покосился на хиромантку:
– Пулю извлекли, но доктор Найгард говорит, что душевная рана не зарубцевалась.
– Рот-до-Ушей, – вздохнула я и тут же сморщилась от боли. – Иви прошла через ад, но мне трудно простить то, что она сделала.
– Не сердись. Ее вынудили так поступить.
Да, он прав. Пусть Иви отправила в колонию сотни ясновидцев, но свою вину она осознавала полностью, незачем усугублять.
Я снова припала к фляге:
– Где Рантаны?
– В убежище. Завтра они разнесут весть о твоей победе по всему Лондону. – Страж замялся. – Знаешь, некоторые ясновидцы считают тебя… чудотворцем. Иначе как бы ты остановила полтергейста?
Джекс тоже называл меня так, исключительно в шутку. Слово придумали ясновидцы, которые поклонялись цайтгайсту, духу времени, якобы сотворившему эфир. Понятие «чудотворец» было сакральным. Его удостаивались лишь единицы, посвященные в великие тайны эфира и благословленные духом времени.
– Они просто не в курсе насчет моего секретного оружия. – Я расстегнула ворот блузы. Амулет давно остыл, но серебристые лучики так и остались на коже. – Вот настоящий чудотворец.
– Вы с ним определенно сработались.
– Надо рассказать им правду, что я никакая не избранная эфиром. Подумаешь, заслуга – надеть амулет.
– Непременно расскажешь, но после. Пока пусть судачат. Сейчас главное – выздороветь.
Повисла пауза. Невероятно, какой огромный путь мы проделали за считаные недели.
– Можно вопрос? – нарушил молчание Страж.
– Только не очень сложный, иначе голова взорвется.
– Хм. – Он помедлил. – Джексон, когда нанимал тебя, сулил золотые горы. Если бы ты получила их, то нипочем не обратилась бы к Рантанам. Спрашивается, где лежат обещанные деньги?
Интересно, с чего вдруг такие вопросы?
– Их нет. Джексон не удосужился завести банковский счет. Выручка складывалась в шкатулку, из нее мы получали жалованье. Понятия не имею, куда девалось остальное.
– Тогда зачем ты продолжала работать на него? Он ведь лгал.
У меня вырвался горький смешок:
– По наивности я была предана Джексону Холлу.
– Это не наивность, Пейдж. Ты нуждалась в нем, чтобы выжить. – Рука в перчатке взяла меня за подбородок. – Со временем ты справишься и без денег Тирабелл. Рано или поздно преданность перевесит жадность. Главное – вселить в людей надежду.
– Разве надежда – не синоним наивности?
– Надежда лежит в основе всякой революции. Без нее мы – пепел, который легко развеять в любой момент.
Как же хотелось поверить, что одной надеждой можно преодолеть все невзгоды! Однако она не спасет Синдикат. Не разрушит незыблемый архонт. Не уничтожит коварных существ, притаившихся за его стенами.
Страж приглушил огонек лампы:
– Тебе нужно поспать. Набраться сил перед долгим царствованием, Черная Моль.
Иви по-прежнему сидела на подмостках.
– Только сначала поговорю с ней.
– Я пока поищу аптечку. Ник оставил тебе дозу сиоморфина.
Он хотел встать, но я ухватила его за рукав и притянула к себе. Наши лбы соприкоснулись. В моем лабиринте вспыхнул мягкий огонь, озарив собой все вокруг. Мы молча застыли в этой позе. Рефаит и человек. И я была готова стоять так вечно.
– Страж… – (Он наклонился ближе, чтобы расслышать.) – Нет… не знаю, смогу ли…
– Решение может подождать, – шепнул он, целуя меня в лоб. – Иди.
Как будто камень свалился с души. Битва изменила меня, но на этом метаморфозы не заканчивались. Кто знает, кем я проснусь завтра. Однако сердце подсказывало: Страж останется со мной вне зависимости от решения. Повинуясь внезапному порыву, я поцеловала его в щеку. Он прижал меня к груди и ласково повторил:
– Иди.
Оставив его искать аптечку, я направилась к сцене. Каждый шаг давался мучительно, но лекарства чуть притупляли боль. При виде меня Иви не шелохнулась.
– Ты очень смелая, что не побоялась сказать правду.
Израненные руки вцепились в подмостки. На предплечье горели безобразные рубцы – след от сведенной татуировки.
– Смелая? – недоверчиво повторила она. – Лучше скажи: «желтая туника».
Кодовая фраза, понятная лишь тем, кто пережил этот кошмар.
Ногти сильнее впились в обожженную плоть.
– Знаешь, я ведь умоляла Тубана убить меня. – Иви покачала головой. – Когда ты придумала план побега, я решила не садиться на поезд. Не имела права после всего, что натворила. И потом, мне казалось, что именно Челси меня сдала.
– Ты думала, она донесла Старьевщику?
– Да. Но мы встретились, и она все объяснила. Когда ты сказала, что Челси ищет меня, я подкупила охранника на Джейкобс-Айленде и нашла ее. Оказывается, она нечаянно обмолвилась Гектору обо мне, а тот доложил Старьевщику. – Голос звенел от горя. – Она доверяла Гектору, это ее и погубило. Всегда мечтала о лучшей жизни, не о такой, какую мы влачили в Трущобах. Я вернулась к Агате в полной уверенности, что Челси ничто не угрожает…
Ее душили слезы.
– Но ведь ты села на поезд. Значит, еще надеялась на лучшее.
– В поезд я села, потому что боялась умереть. – Ее губы дрогнули в улыбке. – Странно, не находишь? Мы ведь ясновидцы, верим в тот свет, а умирать все равно не хотим.
– Неизвестно, что ждет нас за последним светом. Даже странникам не дано проникнуть туда, – сказала я.
Иви прикусила палец, машинально поглаживая шрам.
– Тебе придется предстать перед советом, как только он снова соберется. Это будет справедливый суд. Обещаю: Старьевщик ответит за свои злодеяния.
Лицо Иви исказила болезненная гримаса.
– Именно этого я и жажду, справедливости. – Она впервые посмотрела мне в глаза. – Дай мне увидеть его лицо, Пейдж. Напоследок.
– Сама взгляну с удовольствием, – мрачно пробормотала я, поднимаясь. – Челси умерла у меня на руках. Знаешь, что она просила передать тебе?
Тишина.
– Что ты была для нее всем и теперь должна поступить по совести. Так выполни ее просьбу.
Иви промолчала.
Я улеглась на расстеленное пальто и придвинула поближе корону – символ Синдиката, оружие в борьбе с Сайеном. Страж вложил мне в руку шприц. Игла вонзилась в бедро, поршень медленно пополз вниз.

 

Морфин и умиротворяющая аура Стража погрузили меня в глубокий сон. Правда, длился он недолго. На рассвете, едва первые лучи проникли в подземелье, холодная рука легла мне на плечо.
– Просыпайся, Пейдж, – нервно тормошил меня Ник. – Прости, что разбудил, но ты должна это увидеть. Немедленно.
Назад: 25 Пляска смерти
Дальше: 27 Общий друг