Глава 31

– Надо же, – удивилась Элиза, когда секретная комнатка закрылась, – как по маслу поехал!

– Тот, кто изготовил хитрый шкафчик, знал, что им будет пользоваться хрупкая женщина, – начала я и осеклась.

Уши уловили тихий скрип, кто-то осторожно открывал дверь, в которую из общего коридора можно попасть на половину Мартины.

– Тушите свет, – шепнула я управляющей, – быстро прячьтесь за занавески, сейчас посмотрим, кто сюда без спроса заявился.

Элиза вмиг выполнила указание и через пару секунд пробормотала:

– Человек из холла двинулся не в спальню, а в кабинет Мартины.

– Сейчас он здесь появится, – прошептала я, – живо сообразит, что не туда забрел.

И точно! Сквозь щель в занавесках пробился луч света, потом послышался щелчок. Кто-то, пришедший с фонариком, нашел выключатель и зажег люстру. Элиза дернула меня за рукав. Я прижала указательный палец к губам. А незваный гость тем временем ходил по спальне, потом раздалось тихое «дзынь».

– Черт! – произнес женский голос. – Разбилась.

Я узнала надтреснутое сопрано и высунулась из-за шторы.

– Софья, что вы здесь ищете?

Стоявшая спиной к окну Гурманова подпрыгнула, обернулась и взвизгнула.

– Не хотели вас испугать, – продолжала я, выходя из укрытия.

– О! Раскокали статуэтку «Девочка с собачкой». Дорогая вещь, настоящий мейсенский фарфор, – заметила Элиза, тоже выбираясь из-за занавесок.

Софья попятилась. Я быстро встала между ней и дверью.

– Вам придется объяснить, зачем вы сюда пришли. Врать про завещание не стоит.

– Э… ну… я запуталась в коридорах, – пробормотала Соня.

– Решили посреди ночи побродить по замку? – уточнила я. – Бессонницей маетесь?

– Да, – обрадовалась подсказке дурочка.

– Лгать нехорошо, – укорила я Гурманову, – а вы любительница приврать, представились мне агентом Интерпола, а на самом деле вы уборщица, чьими услугами пользуется детектив Рогов.

– То-то я не могла сообразить, где гостью видела, – всплеснула руками Элиза, – лицо ее мне знакомым показалось. Подумала, что туристка к нам раньше приезжала. Точно. Она кофе один раз на подносе принесла, когда я у сыщика сидела. Он ей велел уйти и дверь за собой поплотнее закрыть.

Я взглянула на Соню.

– Офис частного детектива расположен в обычной квартире, вовсе не в элитном доме. Слышимость там великолепная. Вы слышали беседу Леонида с клиенткой, узнали, о чем она просила Рогова.

Гурманова опустила голову.

– Это вышло случайно. Я честный человек. Меня чужие тайны не интересуют. Да, вы правильно сказали, в офисе звукоизоляция никакая, а у Гант голос как труба! Прямо сирена! Леонид велел мне чай заварить, я стала напиток готовить, а Элиза начала про кино болтать, да так громко! Не захочешь, а все услышишь! Что мне, в уши вату запихивать?

– Минуточку! – разозлилась управляющая. – Я прекрасно помню, как обстояло дело. Я села в кресло, произнесла: «Мое дело очень необычное, вы с таким никогда не сталкивались, просто приключенческий роман. Если его издать, читатели прилавки снесут». И стала про Олаф рассказывать. Потом Софья с подносом вошла. Рогов ей приказал чайник на стол поставить и уходить домой. Как вы могли нашу беседу услышать? Вас в офисе не было! Я один раз в туалет вышла, квартирка крохотная, санузел совмещенный, из прихожей кухня как на ладони видна, никого, кроме нас с детективом, в помещении не было! Немедленно рассказывайте правду. Иначе я полицию вызову! Вам придется ответить за проникновение на территорию хозяев и оплатить разбитую фигурку. Когда господин Виктор ее для жены купил, статуэтка стоила десять тысяч долларов, сейчас она в разы дороже.

– Ой! – испугалась Софья. – Не надо.

– Выкладывайте все, – велела я, – тогда мы ничего никому не расскажем и про разбитый фарфор промолчим.

– Я в шкафу сидела, – жалобно заныла Софья, – случайно там оказалась. Из гардероба все было слышно…

– Всегда подслушиваете, о чем Рогов с клиентами беседует? – уточнила я.

– Нет, в первый раз такое, – всхлипнула Гурманова, – Элиза заявила про книгу, из-за которой покупатели прилавки снесут… Маргарита говорила, что они за сюжет могут три тысячи евро дать! О какие деньжищи! Ну, я и решила узнать…

– Стоп, – скомандовала я, – излагайте медленно и последовательно. Кто такая Маргарита?

Гурманова зашмыгала носом.

– Главный редактор издательства «Бумана», по средам я у нее дома полы мою…

Я села на диван и стала внимательно слушать «агента Интерпола».

Софья очень хочет заработать много-много денег и потратить их на свою страсть: поездки по миру. Семьи у нее нет, поэтому каждую копеечку она откладывает и несколько раз в году летает в разные страны. Соня – член клуба «Путешествия не для всех», она вступила в него, как только организация появилась на рынке, и вовсю пользуется выгодными предложениями для постоянных клиентов. Ей достаются билеты, всякие бонусы. Можете не верить, но за тысячу долларов можно две недели гулять по Европе. Да, жить придется в самых дешевых отелях, где в одной комнате спят десять человек и туалет в коридоре, а питаться в забегаловках, но зато увидишь Париж со всеми достопримечательностями или Вену, Берлин… Соня побывала во многих странах, а в прошлом году, накопив бонусы, добралась до Нью-Йорка, где и купила сувенирный значок и удостоверение фэбээровца со своим фото. Но потом случился кризис, многие хозяева, пользовавшиеся услугами уборщицы, затянули пояса, сами стали мыть полы, и для Сони наступила черная полоса. У нее остались всего два работодателя: Рогов и Маргарита. Про частые поездки пришлось забыть. Гурманова почувствовала себя абсолютно несчастной, огромными усилиями ей удалось скопить небольшую сумму, но тут подорожали авиабилеты!

Соня активно рекламировала свои услуги через Интернет, давала объявления в бесплатных газетах, но клиенты не спешили ей звонить. Гурманова, лишенная поездок, чувствовала себя как наркоман в период ломки, при одной мысли о том, что она не сможет поехать в Лондон, куда намеревалась отправиться до того, как рубль обвалился, у нее начинала болеть голова и открывалась тошнота. Чтобы сэкономить, Соня стала покупать только необходимое, а есть старалась на работе, пила чай с хозяйскими харчами и прихватывала чуток домой. У Рогова, правда, никогда ничего хорошего не было, а вот у Маргариты холодильник от продуктов ломился, владелица издательства не замечала, как уборщица отрезает себе пару кусков сыра. Соня не нагличала, банки с черной икрой не воровала, брала понемножку: ломтик колбаски, яйцо, хлеб, печенье, чай, кофе.

Как-то раз Рита сказала:

– Сегодня ко мне домой писательница придет, она обжора, обожает сладкое. Вот тебе деньги, забери в кондитерской мой заказ.

Уборщица выполнила приказ, а потом, когда литераторша, съев в одиночку торт и несколько пирожных, ушла, не смогла побороть любопытства.

– Как фамилия вашей гостьи? Что она пишет?

– Инесса Глоссер, – ответила Рита, – она над рукописями не корпит.

– А почему тогда вы ее писательницей назвали? – удивилась Софья.

– Инесса – гений по части придумывания сюжетов, – пояснила хозяйка, – так действие закрутит-завертит, что даже я удивляюсь. Но писать не умеет. Группа авторов обрабатывает ее историю, пишет диалоги, описание природы, получается книга, она выходит под именем Ларисы Горкиной. Ее романы приносят моему издательству хорошую прибыль. Глоссер постоянно требует повышения гонорара, выкручивает мне руки, знает, дрянь такая, что гениальна на своем поле. Пришлось сегодня пообещать ей пять тысяч!

– Всего-то? – удивилась Соня. – Наверное, у нее муж богатый, она одета шикарно, сумка-обувь – все брендовое.

– Дурочка, – усмехнулась издатель, – долларов.

– Пять тысяч в валюте? – ахнула Гурманова. – Просто за историю?

Маргарита вздохнула.

– Ты попробуй сюжет придумать, но чтобы ни у кого больше такого не было, чтобы люди затаив дыхание читали, и я тебе столько же дам.

– Правда? – обомлела уборщица.

Издатель кивнула.

С того дня Соня изо всех сил старалась нафантазировать историю, но у нее ничего не получалось. Понимаете теперь, почему поломойка не ушла от Рогова, услышав слова Элизы про книгу? Софья подумала, что она сумеет пересказать услышанное Рите и получит кучу денег. Вам поведение Гурмановой кажется глупым? Ну да, Софья не очень умна. Вспомните, как она демонстрировала мне сувенирный значок, фейковое удостоверение, и вы поймете: с соображением у нее не очень хорошо. А вот с умением идти напролом к поставленной цели, переть танком, давя препятствия, у Сони полный порядок.

Соня выслушала рассказ Элизы и поняла: она не только выложит историю Маргарите, но и найдет дневники Мартины. Обнаружив документы, Гурманова не отдаст их Элизе, нет, с той много денег не получишь. Сонечка помашет дневниками перед владельцами Олафа, вот они раскошелятся по полной. А еще она им доложит, что задумала управляющая, ту с позором выгонят, а на ее должность возьмут ее, Софью… От планов захватывало дух, дело было за малым – осуществить их.

Денег у Софьи кот наплакал. До городка с непроизносимым названием она еще могла долететь, но на жизнь там точно не хватит, и как получить возможность беспрепятственно бродить по замку? Туристы везде ходят группами, одну Соню во дворце не оставят. Гурманова обратилась в клуб «Путешествия не для всех», поинтересовалась, не будет ли поездки в замок. Ей ответили, что весной будущего года в Олафе состоится сотый бал и туда отправится группа. Если оплатить отдых заранее, будет хорошая скидка.

Соня кинулась к Рите и рассказала ей историю семьи Хансонов. Издатель скривилась.

– Ну, это тянет на триста зеленых! Зачем мне эта глупость!

После активного торга Соня получила пятьсот баксов, добавила к ним свой запас, отдала деньги клубу, потом еще накопила и в конце концов очутилась в Олафе, в гостинице при замке, и начала поиски.

– Отлично, – пробормотала Элиза, когда «агент Интерпола» замолчала. – Рогову в голову не пришло, что нас подслушивали.

– А мне Сонечка правды про вас не сообщила, – протянула я, – придумала некоего Сержа из Австралии, который, разбирая документы покойного отца Гектора Мозера, нашел письмо от Мартины Хансон с сообщением, что она все имущество оставляет ему. Завещание спрятано в замке. Мне эта история сразу показалась бредом. Такой документ должен находиться у адвоката, тот в случае необходимости известит основного наследника. Софья не только за вами следила, она ухитрилась много интересного и в Олафе увидеть.

– Дрянь, – скривилась Элиза.

– Сама такая, – возмутилась Соня, – я знаю, что ты придумала! Вот пойду к Карлу и все выложу! Он тебя вытурит, а меня возьмет.

Управляющая рассмеялась:

– Не надейся. Если господин Хансон так поступит, он лишится всех денег. В завещании Мартины четко сказано: я в Олафе буду служить до своей смерти, в противном случае ее деньги уйдут на благотворительность. Интересно посмотреть, как бы ты, ничего об Олафе не зная и никогда не работая управляющей, с обязанностями справилась.

Соня закусила губу, я опустила взгляд. Маленькая деталь: состояние Мартины давно иссякло. Хансоны были банкротами, их опутывали долги. Карл смог расплатиться с кредиторами лишь после того, как стал помогать Диего Диасу.

Я вздохнула и спросила:

– Одного не пойму, ты же знала, что половина Мартины под охраной, предлагала мне отвлечь секьюрити, который прибежит на сигнал тревоги. А сегодня спокойненько притопала сюда.

– Наблюдение отключили, – хмыкнула Софья.

– Да, – кивнула Элиза, – по моему приказу. Но откуда вы об этом знаете?

– Услышала, как Людмила, дежурная на ресепшен, с кем-то по телефону болтала и сказала: в Олафе перед праздником бардак, по замку носятся посторонние, а управляющая велела охрану с покоев Мартины снять, совсем Элиза с ума сошла, к служащим придирается, а у самой в голове солома.

– Я ее уволю, – процедила Гант.

– Как бы тебя саму не поперли вон, – заявила Соня.

– Уже объяснила, почему это никогда не произойдет, – фыркнула Элиза.

– Если я кое-чего скажу хозяину, то запросто, – прищурилась Гурманова, – я весь ваш разговор с Леонидом слышала, в курсе про фильм. Сколько дашь мне за молчание? За то, что не помчусь к Карлу и не раскрою сюжет кино? Я все знаю. А вот если и Хансон правду выяснит, ни фига у тебя не выйдет. Он проектор кувалдой разобьет, и прощай, кино!

– Так ты все наши разговоры подслушивала! Назови сумму, – процедила Элиза, переходя с шантажисткой на «ты».

– Двадцать тысяч евро, нет, сорок, нет, сто! – выпалила Гурманова.

Элиза потерла лоб.

– Хорошо, сейчас принесу. Наличкой. Деньги в сейфе. Лампа, поможешь мне их донести? Мне будет тяжело, руки от артрита болят.

– Конечно, – согласилась я.

– Подожди нас здесь, – велела Элиза.

– Если через десять минут не вернетесь, я пойду к Карлу, – пригрозила Гурманова.

– Побежали, Евлампия, – засуетилась управляющая.

Мы выскочили в прихожую, из которой еще можно было попасть в кабинет Мартины. С ловкостью молодой обезьянки Элиза захлопнула дверь спальни и три раза повернула ключ в скважине старинного замка.

Затем мы быстро пересекли квадратную прихожую, вышли в холл, и моя спутница столь же тщательно заперла дверь, ведущую из него в коридор.

– Фуу, – выдохнула Элиза, – пакостница может орать до посинения, никто ее не услышит, стены в замке метровые, двери огромные. Выпущу мерзавку завтра, вернее, уже сегодня вечером. Вода там в санузле в кране есть. С голоду она не умрет!

– Вы знали, что Карл торгует героином? – спросила я.

– Что? – подпрыгнула управляющая. – Чем?

– Наркотиком, – уточнила я и рассказала про кафель.

– Некоторое время назад хозяин запретил прислуге и даже мне спускаться в чулан, который находится в их с Еленой флигеле, – зашептала Элиза. – Сказал: «Фирма сделает там винное хранилище, дверь запрут на замок, потому что из того, которое находится под кухней, стали пропадать бутылки. И это правда. Карл мне пустые места на стеллажах и в холодильниках показал. Я за голову схватилась. Живо уволила двух недавно нанятых поварят. Они божились, что ничего не брали, но под подозрение только новенькие попали, остальные не первый год служат в Олафе. Господин Хансон был очень зол, вина дорогие. Спустя неделю на двери в чулане поставили хитроумный замок. Я осмелилась поинтересоваться, когда будем бутылки перемещать. Карл опять осерчал.

– Элиза, уж ты-то обязана знать, что старые емкости трясти нельзя, они останутся на своих местах, я куплю новые коньяки и сам стану их укладывать-доставать.

Управляющая умолкла.

– Там нет и намека на специальное оборудование для хранения спиртных напитков, – пояснила я, – в чулан привозят по ночам героин, замаскированный под кафель.

Элиза перекрестилась.

– Спаси Господи. Вот умру, встретит меня на том свете Мартина и упрекнет: «Велела тебе замок беречь, а ты не видела, что под носом творится!» Но я и помыслить о наркотиках не могла, поверила, что Карл оборудовал еще один винный подвал, запер его из-за вороватых поварят.

– Вы ни в чем не виноваты, – успокоила я управляющую, – вас обманули. А что случилось с Кириллом Григорьевичем?

Элиза вздрогнула.

– Не знаю. Он ко мне пришел, сказал, что тщательно изучил спальню Мартины, лег спать, потом вдруг проснулся и понял, как сдвигается шкаф. Предложил проверить его догадку. Мы пошли на половину покойной госпожи, когда оказались на перекрестке коридоров, Кирилл вдруг прошептал: «Тошнит. Мне надо в туалет». Дошел до первой двери, открыл ее и умер. Он случайно оказался в вашем номере, искал сортир. Ему просто плохо стало.

– Ясно, – протянула я, – жаль, что так вышло. Как вы думаете, кто прислал Розамунде флешку, о которой я вам рассказала?

– Даже предположить не могу, – ответила управляющая.

– Думаю, анонимный мужчина, – начала я рассуждать вслух, – хорошо разбирается в технике и сумел установить камеры. Раз ему удалось разместить аппаратуру, парень свой в Олафе. Кроме того, он отлично знает, как Фихте ненавидит Хансонов. Незнакомец решил погубить Карла и Елену руками Розамунды, сам не стал обращаться в полицию. Или по какой-то причине не мог этого сделать. Никто не приходит на ум?

– Нет, – ответила Элиза, – но я подумаю на эту тему.