Глава тринадцатая
Месть шайнов
Кешайны-парламентеры появились у Северных ворот, когда солнце полностью закатилось где-то за Иртышом. Они ехали трусцой. Сотник Ка-тзы держал в руке белый флаг, а его напарник – факел.
На этот раз они остановились почти у самых ворот, в нескольких метрах.
– Эй, тополы! Слышите меня?! – выкрикнул сотник.
– Слышим, – отозвался караульный, выглядывая из-за гребня стены. – Чего надо, образина?
– Я послан узнать: путет от вас ответ? Влемя истекло.
– Будет, – сказал караульный. – Мне велено передать: пусть ваш хайн вытрет своим ультиматумом жопу. Петька, кидавай.
Из-за стены вылетел свернутый в трубочку пергамент. Описав дугу, он шлепнулся у ног фенакодуса, на котором восседал кешайн.
Ка-тзы молчал несколько секунд. Потом бесстрастным голосом произнес:
– Токта получите вот это.
Он взмахнул свободной рукой и зашвырнул за стену небольшой мешок. Кешайны тронули лошадей и короткой рысью направились прочь.
Караульный слез по лестнице. Подсвечивая факелом, нашел мешок. Развязал тесемки – и замер…
Воислав, Ворон и Стоян обсуждали планы по возведению дополнительных укреплений, когда в комнату без стука вбежал лейтенант Крот. Он окинул присутствующих взволнованным взглядом и быстро приблизился к столу.
– Извини, Правитель, но я обязан срочно доложить.
– Что случилось, Егор?
– Вот. – Крот с легким стуком положил на стол мешок. – Посылка от шайнов.
– Что там? – сузив глаза, с напряжением спросил Воислав.
Лейтенант промолчал. Аккуратно раздвинул горловину мешка. Затем, держа ладонями с двух сторон, поднял отрубленную голову.
Лицо Правителя побагровело.
Ворон судорожно вздохнул и окаменел с приоткрытым ртом.
Полковник Стоян крякнул.
А лейтенант продолжал держать в ладонях голову.
Не вызывало сомнения, что человека жестоко пытали перед смертью. Какие тут сомнения? Глаза выколоты, уши отрезаны, на коже следы свежих порезов и ожогов. На месте носа и рта сплошное месиво. Длинные светлые волосы сбились на висках в окровавленные комки.
– Тут еще это, – глухо произнес Крот. – Зубы у него выбиты. И язык… Язык вырвали, а в глотку раскаленный свинец залили. Твари.
Стоян кашлянул. И Ворон, словно очнувшись, тихо спросил:
– Узнал, кто это? Я что-то…
– Узнал. Это Третьяк.
– Третьяк… – эхом повторил Ринат. Посмотрев на Правителя, сказал: – Один из наших разведчиков. Из тех, кого я на берег отправил. Поймали, значит, его.
– А второй? – спросил Воислав.
– О втором ничего не известно… Видимо, погиб.
– Зачем они так? Что хотели сказать?
Ворон пожал плечами.
– Да что они могут сказать, ящеры? Это «черная метка». Для всех нас. Раз мы не приняли ультиматум – вот, получайте.
– А язык-то зачем отрезать? – раздувая ноздри, спросил Стоян. – И в горло свинец заливать? Как это понимать?
Ворон снова пожал плечами.
– Я же не шайн, мужики. Кто же знает, что у этих уродов на уме?.. Предполагаю, это значит, что Третьяк молчал. Не стал с ними, так сказать, общаться. Как и мы – отклонив их ультиматум. Вот уроды и намекают на то, что нас всех дальше ждет. Зальют нас свинцом – можно и так толковать. И пощады не ждите – умолкнете навсегда…
Да что гадать?! – Он с треском опустил пудовый кулак на стол. – Я этого хайна Полына лично на дыбу вздерну! Тогда он мне все без переводчика объяснит.
– Спокойно, Ринат, – произнес Воислав. Но голос его не предвещал ничего хорошего – как голос судьи, выносящего смертный приговор. – Спокойно. Они нас запугать хотят. Ну, что же… Лейтенант, сделай следующее. Возьми голову и лично обойди всех. Каждого воина обойди. Пусть знают, с кем нам предстоит иметь дело. Потом отправь голову в Промзону. У него ведь мать, кажется, жива?
– Жива, – сказал Ворон.
– Она имеет право проститься с сыном. А днем пусть сожгут голову на погребальном костре. Со всеми почестями сожгут. – Правитель медленно обвел взглядом присутствующих. – Огонь истребляет скверну и возрождает Дух. В огне наша сила. Аминь.
– Аминь, – повторил Ворон.
– Аминь, – кивнул Стоян.
– Аминь, – сказал Крот, прижимая к груди окровавленную голову.
* * *
Павел проснулся от шума. В изголовье у него лежал изогнутый меч кешайна, который ему отдал «горный». Сновид быстро нащупал ладонью рукоятку, но вскочить не успел.
– Тихо, Павел, тихо, – произнес голос Бортника. – Это свои. Зюб вернулся.
Сновид протер глаза. Факел почти прогорел, но в комнате и без него было не так уже темно. У противоположной стены рядом с крыланом серела худенькая фигурка Зюба. Он, по своему обычаю, сидел на свернутом хвосте и ел из котелка, шкрябая по дну ложкой.
– Привет, Зюб, – сипло произнес Павел. – Как дела?
Спир в ответ проурчал что-то нечленораздельное.
– Дела не очень хороши, – сказал Бортник. – Зюб был у кремля, шайны готовят какую-то пакость. Мы не стали будить тебя сразу, уж больно ты крепко спал. Но необходимо срочно посоветоваться.
– А что случилось?
– Зюб рассказал, что шайны подтащили с берега на тележках какие-то емкости. Судя по описаниям, я подозреваю, что это бомбы с отравляющим газом. Они собираются стрелять ими из мортир.
– Почему ты так решил?
– Потому что обслуга одета в костюмы противохимической защиты. Ты знаешь, что это такое?
– Конечно, знаю, – сказал Сновид. – У нас они тоже есть.
– А где вы их достали? У маркитантов купили?
– Нет. У нас свои склады. Мы же в Промзоне живем. А там раньше нефтехимические предприятия находились.
– Это очень кстати, что у вас есть костюмы. Иначе шайны в кремле всех потравят.
Только сейчас до сознания Павла дошел весь смысл информации, добытой Зюбом. Он вскочил на ноги и тут же покачнулся – ноги оказались не такими уж крепкими. И голова сразу закружилась.
– Ох, – вырвалось у Павла.
– Ты резко так не двигайся, – заметил Бортник. – Ты еще малость не в себе.
– Да какая разница, что не в себе?! Я должен срочно пробраться в кремль.
– Это я и хотел обсудить. Ты присядь, присядь пока.
– Я лучше разомнусь.
– Ну, разминайся, если такой неугомонный. Только в кремль ты все равно не пойдешь. Там у шайнов тройное кольцо патрулей. Не пробраться тебе. Да и мне. Тем более, уже светает.
– Что же делать?
Спир закончил скрести ложкой, облизал ее и грустью произнес:
– Маловато кашки. Хотел я у шайнов соленого мяска прихватить, да времени было в обрез. А у них даже кухни полевые…
– Хватит обжираться! – оборвал Сновид. – Ты что, не понимаешь, что происходит? Шайны могут начать химическую атаку. Ты понимаешь?!
– Очень даже понимаю, умник, – отреагировал спир. – Пока ты тут в санатории прохлаждался, я как раз это и выяснил.
– Спокойно, парни, – строго произнес Бортник. – Павел, ты неправ. Зюб сделал все, что в его силах. Он всю ночь по развалинам и мусорным кучам ползал. А теперь ему снова надо идти. Кроме него, в кремль сейчас никто не проберется.
– Еще чего, – буркнул спир. – Чего я в этом кремле забыл?
– Сообщишь о том, что шайны готовят химическую атаку. Доложишь лично директору Ворону.
– Это тому, который тебя в каземат посадил? – невинным голоском поинтересовался Зюб. – В ответ на то, что ты ему о шайнах сообщил?
– Он тогда ошибся. Но это уже в прошлом.
– Ты уверен?.. Эй, умник, как ты думаешь? Ворон поверит моей информации? И вообще – будет со мной разговаривать?
Вопрос застал Сновида врасплох. Он представил, как спир, задрав хвост, приближается к Ворону, и вздрогнул. Как отреагирует Ринат? Пожалуй… Пожалуй, может и мечом рубануть. Как минимум – по хвосту. Не любит Ворон мутов, чего уж там.
– Ну-с? – Зюб, скривив рожицу, подмигнул Бортнику. – Чего скажешь, гомо сапиенс?
Сновид догадывался, что спир сказал что-то очень обидное. Может быть, даже сматерился на иностранном языке. Но моральное преимущество сейчас оставалось на стороне спира. И Павел сдержался.
– Наверное, Зюб прав, – признался он, скрепя сердце. – Нельзя его к Ринату посылать. Может недоразумение произойти. Если бы Ворона как-то предупредить заранее… Даже не знаю.
– Какое же тут заранее? – угрюмо произнес Бортник. – Когда счет на минуты идет.
– Не знаю я, что делать, – наклонив голову, пробормотал Павел. Ему было горько и стыдно. Но что поделать, если у них в общине такие порядки? Кроме одомашненных крысопсов все муты вне закона.
– Погодь, погодь, – сказал «горный». – Погодь. У тебя в кремле вроде бы зазноба есть. Рузанна, кажется? Она за тебя заступалась, когда к нам с Вороном подходила. Хорошая девушка, мне показалось.
– Хорошая, – согласился Павел. Это еще слабо сказано!
– А что если мы Зюба к ней направим? Он ей информацию передаст. А уж она пусть Ворона убеждает, как хочет. Как думаешь, поверит твоя Рузанна Зюбу? Или она такая же – всех мутантов врагами считает?
– Даже не знаю, – сказал Павел. – Может и испугаться. Разве что, если Зюб как-то сумеет к ней подобраться. Тихонечко. И это самое… культурно, короче.
– Я всегда нахожу с дамами общий язык. – Спир подбоченился, обвив себя хвостом вокруг пояса. – Они считают, что я очень привлекателен.
– Вот видишь, Павел, Зюб берет все риски на себя, – со смешком произнес Бортник. – Думаю, у нас нет времени на раздумье – скоро совсем рассветет. Обрисуй-ка, где можно найти Рузанну. Ты знаешь, где она может находиться?
– Примерно, да.
– Только вот что. Потребуется какое-то подтверждение того, что Зюб действительно направлен тобой. Такое подтверждение, которое убедило бы Ворона. Что думаешь?
Павел соображал несколько секунд. Потом взялся за шнурок, висевший на шее.
– Да вот же! – Он вытащил из-под нательной рубахи коричневый отполированный коготь величиной с мужской палец. – Это амулет из когтя фенакодуса. Его Ринат мне на шею надел, когда мне год исполнился. Пусть Зюб его Рузанне передаст. А она покажет Ворону.
– Сойдет, – сказал «горный». – Зюб, ты готов к вылазке?
– Готов. А можно я возьму твой гребешок?
– Зачем?
– Должен же я причесаться перед встречей с дамой? И хвост расчесать?
– Ладно, возьми, дамский угодник.
– Думаете, Зюб успеет наших предупредить? – спросил Сновид. – Ненадежно это как-то все.
– А мы подстрахуемся. – Бортник приблизился к углу и достал из-под куска брезента два автомата. Один из них был с подствольным гранатометом. – Видишь? Это боевой трофей. Отбил у торгашей и спрятал в развалинах. Зюб вчера нашел и приволок. Есть три выстрела для подствольника. Попытаюсь атаковать шайнов с тылу. Иначе вашим в кремле придется туго.
– Я с тобой, – решительно произнес Сновид.
– Нет. И это не обсуждается. Сейчас ты мне можешь только помешать, слишком слаб. Лучше побудь здесь с Каром, а то его любой мут загрызет в таком состоянии. Я тебе оставлю второй автомат. Ну и тут мечи есть трофейные, если что. Автоматом пользоваться умеешь?
– Умею. Только стрелял всего один раз. У нас с патронами очень плохо.
– Ничего, жизнь научит. А патронов у тебя почти целый рожок. Главное, спусковой крючок с предохранителем не перепутать. – «Горный» неожиданно улыбнулся. – Ну что, пожелайте нам с Зюбом удачи.
…ни пуха ни пера…
Сновид посмотрел на крылана и ему показалось, что тот подмигнул ему своим миндалевидным глазом.
– Ни пуха ни пера, – вслух повторил Сновид. С кем поведешься, от того и наберешься.
– Идите вы оба к удильщику, – сказал Бортник.
* * *
Рузанна приблизилась к оконному проему и аккуратно, не привлекая внимания, вытерла платком слезы. Она совсем недавно начала работать санитаркой, и сегодня впервые у нее на глазах умер раненый. Можно сказать – умер на руках. Совсем молодой воин восемнадцати лет.
Его и его товарища ранило ночью во время обстрела. Шайны бомбардировали кремль из мортир и сделали всего несколько выстрелов. Пристреливались, видимо. Три бомбы взорвались на территории крепости.
Двум караульным, сидевшим у костра, не повезло – посекло осколками. Один отделался небольшими ранениями. А вот второму осколок попал в живот. Несколько часов хирург и медсестры боролись за его жизнь, но спасти юношу не удалось.
Рузанна снова промокнула платком уголки глаз и тихонечко шмыгнула носом. Этот молодой боец чем-то напоминал Павла. И Рузанна, конечно же, вспомнила о нем. Что же с ним случилось? Вторые сутки ни ответа, ни привета. А еще слухи разные ходят, будто бы Павел сбежал к маркитантам. Знать бы, какая сволочь их распускает.
– Рузанна, – донесся до нее свистящий шепот. – Рузанна, ты слышишь меня?
Девушка вздрогнула и уставилась в окно. Шепот доносился откуда-то сбоку, от крепостной стены. Рузанна всмотрелась, но никого не обнаружила. Стена как стена: темно-серая, с грязными пятнами.
– Слышу, – тоже шепотом отозвалась девушка. – Ты кто?
– Я друг Павла. Только не говори громко. Нельзя, чтобы нас услышали.
У Рузанны подкосились ноги. Она бы, наверное, упала, если бы не уперлась руками в подоконник.
– Что? Что ты сказал?
– Я друг Павла. У меня от него срочное сообщение.
У говорившего был странный голос. Мало того, что с присвистом, так еще и какой-то тонкий, почти детский.
– Ты где?
– Сейчас я появлюсь. Только ты не пугайся.
– Почему я должна испугаться?
– Потому что я разведчик-мутант. Но я добрый. И красивый.
И тут прямо из стены – словно отклеившись от нее – возникла фигурка человекообразного существа. Точнее, это был зверек с человеческим личиком, которое так и напрашивалось назвать мордашкой. Коричневая шерстка зверька была сильно измазана сажей, как будто он только что выбрался из печной трубы. А еще зверек являлся обладателем длинного и пушистого хвоста, также местами покрытого сажей.
– Ой! – непроизвольно вырвалось у Рузанны. – Ой. Ты кто?
– Меня зовут Зюб, мадам. – Зверек слегка наклонил голову. Потом отвел в сторону хвост и шаркнул по земле лапкой, изобразив что-то вроде книксена. – Я секретный суперагент на службе… Короче, не важно. Отставим церемонии – время не ждет. Слушай меня внимательно. С Павлом все в порядке, можешь не волноваться.
– А что с ним?
– Он выполняет особое задание. Передай Ворону и немедленно. Шайны готовятся провести на кремль химическую атаку. С минуту на минуту они начнут обстрел. Вы должны срочно применить средства химзащиты. Ты меня поняла?
– А почему я должна тебе верить?
– Вот, – сказал зверек, протягивая кожаный шнурок с когтем. – Это амулет Павла. Покажешь его Ворону. И вот что еще сообщи. Скажи, что Павел и Бортник находятся вместе. Скоро они вернутся в кремль. И еще… – Зверек сделал многозначительную паузу. – Павел тебя любит.
– Ты с кем тут разговариваешь? – у плеча девушки возникла Лейла.
Рузанна смотрела перед собой. Никакого зверька около окна уже не стояло – он просто растворился в воздухе.
– Лейла, ты знаешь, где у нас находятся костюмы химзащиты?
– Что с тобой? Что-то случилось?
– Так ты знаешь?!
– Да. В чулане.
– Немедленно принеси их и раздай персоналу! И сама обязательно надень. А я иду искать Ворона.
– Да что случилось?!
– Шайны готовят атаку!
И Рузанна бегом бросилась из операционной, сжимая в кулаке амулет Сновида.
…Ворона Рузанна нашла около Северных ворот. Вчера на военном Совете приняли решение выкопать сразу за воротами глубокую яму, перекрыв ее настилом из толстых досок. Подобное инженерное решение пришлось применить вынужденно. Что называется, не от хорошей жизни.
Северная сторона кремля была хуже всего укреплена. Мало того, что пологий и ровный подход, в отличие от южной стороны, где Троицкий мыс возвышался на высоту сорока метров. Так еще и низкие стены. А ворота изначально не изготавливались как крепостные – так, для парадного входа.
Сейчас архитектурные особенности Тобольского кремля, как бывшего религиозного объекта и музейного комплекса, оборачивались проблемами для его защитников. Опасаясь, что кешайнам, в случае штурма, удастся прорваться через ворота, тоболяки решили устроить ловушку. Если что, то настил убирается, а под ним яма четырехметровой глубины, утыканная заостренными кольями. Пожалте, гости дорогие.
Ринат, выстроив работников с лопатами, проводил инструктаж. Рядом стоял Ермил – новоиспеченный директор департамента обеспечения жизнедеятельности. Рузанна, подбежав, затараторила, оборвав Ворона на полуслове:
– Ринат, у меня срочная информация! Объявляй тревогу!
– Ты чего, оглашенная? – Ворон отступил назад, увидев выпученные глаза девушки. – Чего орешь?
– Вот. – Рузанна протянула амулет. – Видишь?
– Чего вижу… – начал Ринат и запнулся. Лицо резко изменилось. – Ты откуда… откуда ты это взяла?
– Передали. Тайный агент передал.
– Какой еще тайный агент?
– Не знаю. Он сказал… – Рузанна подняла ладонь и начала загибать пальцы. – Он сказал: Павел жив, это раз. Он сообщил, что шайны готовят химическую атаку. Это два. И еще. Павел и Бортник вместе. Скоро они вернутся в кремль. Вот. Все. Кажется.
Ворон забрал у девушки амулет и, держа его за ремешок, поднес к глазам коготь фенакодуса. Его верхний, широкий конец окантовывала полоска из серебра. На ней читался вензель из тонких переплетающихся букв: «П» и «Х».
Много лет назад Ворон сам заказал эту монограмму у чеканщика, когда готовил подарок племяннику. «П» – первая буква имени «Павел», а «Х» – первая буква прозвища Правителя Корнея – «Храбрый».
– Я ничего не понял, – встревоженно произнес Ермил. – Что за тайный агент?
– Я тоже не знаю, – сказала Рузанна. – Мутант какой-то. С длинным хвостом. Он от Павла весточку принес.
– Мутант? С весточкой от Павла? – Ермил ошарашенно покачал головой. – Час от часу не легче. Ринат, извини, не хотел я эту тему поднимать…
– Ну?
– Извини еще раз…
– Да не тяни ты хоммута за хвост! – рявкнул Ворон.
– Ладно. И без того слухи ходят, что Павел к шайнам перебежал. Ерунда, конечно, но… Ты же слышал об этом?
– Слышал, – процедил Ринат. – Удивляюсь, почему он к мохначам не перебежал – получилось бы еще смешнее. Еще бы услышать, кто эти слухи распускает… Вот что, Ермил. Сколько у нас в кремле костюмов химической защиты?
– Так точно и не скажу. С полсотни, наверное.
– Почему так мало?
– А зачем они тут? У нео химического оружия отродясь не бывало. А маркитанты… У них, вроде, тоже нет. Изот распорядился немного костюмов из Промзоны принести. Так, на всякий случай. И то я ему посоветовал.
– Где комплекты?
– По-моему, в караулке хранятся.
– И в санчасти есть несколько штук, – сказала Рузанна.
В этот момент где-то совсем рядом громыхнуло. Еще через две-три секунды в воздухе просвистела бомба. Она перелетела почти через всю территорию кремля и шлепнулась около колокольни.
– Тревога! – проорал Ворон. – Все гражданские – в укрытия! Рузанна – ты в санчасть! И костюм надень немедленно…
Последние слова Рината слились с грохотом разрыва. И тут же на его месте заклубился ядовитый желто-зеленый дым.
* * *
Грохот мортиры Бортник услышал, когда взбирался по веревке на третий этаж. Проводив Зюба до первых постов шайнов, он отправился в разрушенную многоэтажку, где раньше скрывались спир и Павел. И где произошла эпическая драка с якобы «непопетимыми» кешайнами.
Возвращение на старое место таило определенный риск. Но «горный» здраво рассудил, что кешайны тоже умеют рассуждать здраво. И вряд ли им придет в голову, что кто-либо сунется в засвеченное место. Ведь у дома уже однажды устраивалась засада. И надо быть полным идиотом, чтобы возвращаться туда.
Бортник никогда не считал себя идиотом. Зато умел просчитывать логику противника. И именно поэтому рискнул отправиться в то место, где его появления ожидали меньше всего. И не ошибся.
Его действительно никто не ждал около разрушенной многоэтажки. Шайны даже не забрали трупы своих воинов, от которых остались одни мумии в доспехах. Побрезговали, что ли? Или обычаи у этих «ящеров» какие особые – нелюди, одним словом.
Единственное, что они сделали, это начисто обрубили вьюн в двух секциях ограды, где висели останки кешайнов. Наверное, решили таким образом отомстить растению-кровососу. Или просто выместили на нем бессильную злость. Впрочем, стебли уже начали отрастать. И довольно зашипели, когда почувствовали приближение «горного».
Риск Бортника опирался на весомые обоснования. Более того, был вынужденным. «Горный», благодаря информации, собранной крыланом и спиром, имел неплохое представление о местности, окружающей кремль с севера и северо-востока. И знал, что на этой территории сохранилось ничтожно мало объектов, подходящих для атаки на артиллерийскую батарею шайнов. Можно сказать – совсем не сохранилось.
А провести атаку можно было только так – найдя удаленную позицию, с которой просматривалась батарея. «Ящеры» установили три своих мортиры за руинами водонапорной башни. Установили ночью, под прикрытием темноты. Подобраться к ним по земле на расстояние выстрела из гранатомета Бортник не мог – все подступы перекрыли кешайны.
И вовсе не оттого, что опасались вражеской вылазки. А потому, что сами готовились начать штурм на этом направлении. И сосредоточили в узкой полосе почти все свои войска: и конницу, и пехоту, и штурмовую артиллерию.
Шайны рассчитывали на фактор внезапности. Они думали, что после начала массированной химической атаки у защитников кремля начнется паника. Да и погода установилась самая подходящая для подобной атаки – сухая и безветренная.
Это означало, что ядовитые испарения будут клубиться практически на месте, не расползаясь за пределы стен. И ежеминутно выводя из строя защитников крепости. А дальше, считай, дело техники.
План шайнов, в частности, включал подрыв Северных ворот с помощью гигантской пороховой мины. Саперы заложили ее на большой двухколесной тележке. В нужный момент гао из числа смертников должны были подкатить тележку к воротам, поджечь фитиль и взорвать. После чего настало бы время штурмового отряда и конницы.
Однако Бортника шайны в свои коварные планы, разумеется, не посвящали. Он опирался на информацию Зюба, пытаясь помочь тоболякам в меру своих сил. Ну и надеялся на то, что спир сумеет вовремя предупредить защитников кремля.
Второй пушечный выстрел раздался в тот момент, когда «горный» уже занимал позицию. К тому времени он вскарабкался на этаж, выбежал в коридор и лег у дверного проема. В этот момент и бабахнуло. А через несколько секунд громыхнул взрыв.
Интервал между двумя первыми выстрелами получился относительно длительный. Как показалось Бортнику, секунд двадцать. Это свидетельствовало о том, что шайны корректируют огонь, меняя мощность порохового заряда при заряжании мортиры. Как только они пристреляются, интенсивность огня резко возрастет. И тогда вся территория кремля накроется смертельным газовым облаком.
«Горный» снял с плеча АКМ и вставил в подствольник гильзу с гранатой. Затем быстро нашел взглядом развалины водонапорной башни – до нее, как и предполагалось, было менее трехсот метров. После чего припал глазом к окуляру оптического прицела.
Он увидел три мортиры, установленные друг от друга на расстоянии семи-восьми шагов. Между мортирами находились две двухколесные тележки. Бортник навел прицел на одну из них и присвистнул. Ее чуть ли не с горкой заполняли продолговатые бомбы-баллоны.
Навскидку получалось, что в обеих тележках лежит не менее пятидесяти химических зарядов. «Горный» представил себе небольшой двор кремля и скрипнул зубами. Да, шайны явно не собирались щадить своих противников.
Около тележек и мортир суетились низкорослые гао, одетые в серые комбинезоны с противогазами. Немного в отдалении стоял высокий кешайн в прорезиненном черном плаще. Лицо и голова у него были открыты. А противогаз, судя по всему, находился в сумке, висевшей на плече.
Как раз в тот момент, когда лицо кешайна попало в прицел, он что-то выкрикнул. И через несколько секунд прогремел очередной выстрел. Третий по счету.
Бортник с трудом удержался, чтобы не выстрелить в этого кешайна. Скорее всего, тот командовал батареей. Однако эмоции стоило сдержать. Смерть одного врага и даже десятка не спасла бы защитников кремля от убийственного обстрела химическими бомбами. Нужно уничтожить сам источник смертоносного оружия – бомбы.
Он навел прицел на центр тележки и нажал на спуск подствольника. Граната вылетела с шипящим хлопком и прочертила дымную траекторию по направлению к цели. Бортник мог поклясться, что видел, как граната ударилась о бомбы, лежащие в тележке. Но не взорвалась!
Вот же сучий потрох! Граната оказалась недействующей. Это можно было предположить. Восстановленные в Полях Смерти боеприпасы частенько давали сбой. И все-таки подлянка получилась слишком неожиданной.
Он ведь забрал эти гранатометные выстрелы у маркитантов. А те восстановленные предметы для себя отбирали тщательно. Вот продать клиентам могли что угодно, любую туфту. В том числе холостые заряды всучить вместо боевых. Но чтобы у них самих оказался брак, такое случалось редко.
Однако расстраиваться и переживать было некогда. Он зарядил подствольник, прицелился в ту же самую тележку и выстрелил. Граната отправилась по назначению, угодив на этот раз в бортик.
И снова не взорвалась!
Он чуть не заорал от ярости. Хреновы маркитанты! Чего же они свою продукцию не проверяют?! Где контроль за качеством?!
Он увидел, как гао беспокойно засуетились вокруг тележек. Закрутили головами, замахали ручонками. Один из них – вот смельчак! – подобрал неразорвавшуюся гранату и подбежал с ней к командиру. Тот сразу ухватился за бинокль и начал шарить по окрестностям.
Что ж, шайны не дураки. Высоких развалин поблизости всего ничего, и они быстро вычислят, откуда велась стрельба. Уже наверняка дали команды своим патрулям.
Бортник взглянул в окуляр, навел его на кешайна с биноклем и понял, что тот смотрит на него. Размышлять не стал ни мгновения. Опустил прицел ниже подбородка «ящера» и нажал на спуск.
Кешайн еще продолжал валиться на землю, а «горный» уже вынимал из подсумка последний выстрел. Зарядил гранатомет. Зачем-то погладил ладонью корпус гранаты. Прошептал: «Ну, давай, родимая». Повел стволом, выискивая в окуляре цель. И наткнулся взглядом на еще одну тележку.
Она располагалась поодаль от мортир, как бы во второй линии. В самом начале он не обратил на тележку внимания, потому что она выглядела безобидно. В ней лежали круглые мешки среднего размера, а не продолговатые бомбы с газообразной смесью. Что может храниться в таких мешках? Мука? Соль? Ну или крупа какая-нибудь. Рис, например.
Стоп! – сказал он себе. Зачем тащить продукты так близко к боевому рубежу? Он перевел прицел на средину тележки и вдруг заметил тонкую змейку бикфордова шнура. В мозгу словно замкнулся контакт. И все встало на свои места! Конечно же в этих круглых, похожих на бочонки, мешках находился порох. Как же он сразу об этом не подумал!
«Горный» задержал дыхание. Досчитал до трех. И выстрелил.
Граната летела к цели, как ему показалось, вечность… А потом раздался взрыв. Еще через мгновение полыхнуло пламя и взлетели клубы бурого дыма. А затем с противным скрежетом начали рваться химические бомбы.
Зрелище поражало и завораживало. Особенно, когда к бурому дыму от пороха прибавились грязно-желтые клубы ядовитого газа. Однако Бортник не стал наслаждаться яркой картиной апокалипсиса местного масштаба. Закинул автомат за плечо и спустился по веревке вниз.
Перепрыгнул через ограждение, под невразумительное шипение вьюна. Снова взял автомат в руки. Добежал до угла и быстро огляделся.
Шайнов он не заметил ни справа, ни слева. И рванулся вперед. Он рассчитывал перебежать улицу, чтобы затем по проулку спуститься к берегу. И почти добежал до противоположного угла, когда почувствовал что-то неладное. На бегу бросил взгляд направо. И увидел воина, который целился в него из лука.
До кешайна было метров шестьдесят. На подобной дистанции попасть в крупную мишень для лучника примерно так же несложно, как ткнуть пальцем в кончик собственного носа. Ну, на худой конец, в лоб.
Поэтому дальше «горный» действовал инстинктивно, на рефлексах. Он с детства знал, что хороший лучник стреляет с упреждением, учитывая скорость перемещения цели. И сейчас среагировал моментально – бросился на землю и перекатился, чтобы уйти из зоны выстрела.
Ушел. Еще перекатываясь, уловил, как свистнула где-то над ним стрела. И в следующий миг врезался головой в остов телеграфного столба…