4. Несколько лет назад
С Ментолом они познакомились у Дьякона, в «Толстом Сталкере».
Сергей появился тогда в кабаке впервые, имея за плечами всего-навсего три ходки в Зону. Попросился в напарники к Сперансу, с которым познакомился случайно на сертоловском рынке – у одного лотка свежие груши покупали. Сперанс был не намного старше своего напарника, но среди сталкеров считался опытным ходоком.
В Зону проникали совсем недалеко, в Парголово, – два раза за «ангельскими бусами», а в третий и вообще на поиски бумажной фотографии в доме одного из бывших тамошних жителей. Почему-то этому сумасшедшему перцу, которому посчастливилось удрать из Зоны целым и невредимым, по прошествии лет фотка вдруг стала дорога́.
Сперанс показал ее напарнику. Фотка как фотка – бородатый мужик с бабой на берегу большого водоема да здоровенная собаченция между ними. Черный ньюфаундленд. Наверное, именно его изображением и дорожил заказчик, потому что баба была толщиной в три обхвата. Такие мужицким вниманием обделены всерьез и навсегда…
После третьей ходки Сперанс, поделив гонорар, сказал:
– Пора новоиспеченному сталкеру Бустеру и в «Толстом Сталкере» побывать. Подгребай туда к вечеру.
И Сергей подгреб.
Кабак оказался одноэтажным зданием из красного кирпича. Над входом мигали, изменяя цвета, буквы, составляющие название. А над ними рекламный баннер – коротконогий пузан с шампуром в руке. Кусочки мяса сползали с шампура и шеренгой перелетали в то и дело раскрывающийся рот толстяка. Когда там исчезал последний кусок шашлыка, картинка приобретала первоначальный вид, и процесс поедания шашлыка повторялся.
Над баннером светился слоган: «Заправься перед Зоной». Цвет надписи тоже менялся.
В общем, кабак привлекал внимание потенциальных клиентов.
Чуть позже Сергей узнал, что три ходки – это как бы рубежная веха для ученика. Того, кто сумел уцелеть в трех ходках, сталкеры начинают считать своим. Раз уцелел, значит, судьбой отмечен, значит, Зона-матушка его как минимум приняла и терпит… А дальше – зависит от фарта!
Не зря говорят, живой вернулся – удача; патрульная пуля мимо – везенье, а все остальное – судьба…
Но поначалу Сергей еще не знал всякого рода профессиональных рубежей и во все глаза смотрел на заполнивших зал мужиков самого разнообразного возраста, тех, кто в Зоне не только уцелел, но и сумел не единожды заработать на выпивку и закуску – в первом акте марлезонского балета плюс бабу – во втором.
За бабу Ева бы Сергею мячики оторвала, а вот против первого акта он ничего не имел.
Едва сели за столик, Сперанс, сказав: «Глянь пока меню, а я сейчас», – куда-то смотался.
Сергей взял красную папку, на обложке которой был оттиснен все тот же толстяк с шампуром. Разве что кусочки мяса не летали…
Открыл. Меню оказалось необычным. Наряду с мясом по-французски и рыбой по-польски, бифштексами и котлетами разных видов тут присутствовал раздел «Фирменные блюда».
Названия перечисленных в нем кушаний впечатляли. Салаты «Чертова капуста», «Серебристая паутина» и «Жгучий пух»; супы «Зеленка», «Газированная глина» и «Синяя панацея»; вторые блюда «Гремучие салфетки», «Рачьи глаза» и «Сучьи погремушки». А на гарнир – паста «Ржавое мочало» и картофель-фри «Комариная плешь».
Ну и шампанское «Черные брызги».
Водка, правда, была представлена общеизвестная – «Трактирная», «Сталкерская особая», «Первак», «Русский стандарт» и прочие марки горячительных сорокаградусных.
Цены всего этого великолепия, как говорится в рекламных клипах, «доступные».
А порядки оказались вполне демократичными – Сперанс самолично, безо всяких официантов, приволок к столу поднос с выпивкой и закуской.
– Ваше здоровье – наше удовольствие!
Выпили по рюмке «Первака» и закусили кавказским блюдом с названием «долма». Овощных салатов Сперанс не признавал.
– Мы, сталкеры, всего один раз живем и постоянно под богом ходим, хрен ли воздерживаться от мясного? Я лично отказываться не намерен и тебе не советую. Так что пусть сами жрут свои салаты. Без меня!
Про кого он говорил, было непонятно. Но видно, кто-то когда-то сильно досадил ему салатами. То ли матушка, то ли женушка…
Впрочем, семьи у Сперанса не имелось. Рассказывали, что у него возникли мужицкие проблемы, и женушка немедля сбежала к какому-то старшему сержанту из службы охраны Периметра. Говорить об этом Сперанс не любил, а Сергей никогда и не спрашивал…
Ментол подвалил к их столику сам. До этого момента Сергей на него и внимания не обращал. В самом начале провел взглядом по залу – уже сказывалась зонная привычка все время быть на стреме и периодически осматриваться.
В кабаке хватало фигур и поимпозантнее.
Ну сидит себе мужичок за угловым столиком, ни мал ни велик, ни страшен ни красив, короче, ничем не примечателен… Один из многих пьющих и едящих.
Во второй раз он увидел непримечательного мужичка уже рядом.
– Доброй ходки, Сперанс!
– Доброй ходки, Ментол!
Даже в сталкеровском приветствии звучала суеверная покорность судьбе – не «ходок», а именно «ходки», одной, следующей, ближайшей. А дальше будет дальше!
Так футболисты, как правило, предпочитают говорить только об одном будущем матче, предстоящем. А то призовешь травму на свою голову! Хотя, скорее, на ногу…
– Это и есть твой неофит? – Ментол внимательно посмотрел на Сергея.
– Он самый.
– Я присяду к вам, вольные люди?
– Конечно, присаживайся, Ментол. – Сперанс гостеприимно раскинул руки. – Милости просим, нальем – и не спросим!
Мужик улыбнулся и сел на свободный стул, продолжая глядеть на Сергея. Будто приценивался к товару…
– Так налить тебе, Ментол? «Первачок» будешь?
– Спасибо, Сперанс, приторможу маленько. У меня ходка намечается. Завтра ночью. А перед нею я за сутки – ни-ни! Сам знаешь, Зона бухих и похмельных не терпит. Как супруга благоверная! – Ментол усмехнулся.
Сперанс и вовсе откровенно заржал:
– Так у нас с тобой других благоверных, кроме Зоны, и нету. Разве шмара какая из гнездышка Германики. Так те и бухих, и похмельных принимают за милую душу. Только плати…
Ментол повернулся к неофиту:
– А у тебя, парень, говорят, и жена, и ребенок имеются?
– Имеются! – с вызовом сказал Сергей.
Ему почудились неодобрительные нотки в словах сталкера. Нет, не почудились!
– Зря! – Ментол покачал головой. – Легкомыслие! Не подумал ты о них. Как им в жизни придется, если кто-то вдруг гикнется?
– Вот потому я все время о них и думаю. – Сергей с трудом погасил вспыхнувшую в сердце злобу. – И не лезу в Зоне на рожон.
– Это точно! – подтвердил Сперанс. – На рожон не лезет. С пониманием парень. И чутье, судя по всему, имеется. Хотя за три ходки, что у нас состоялись, окончательных выводов не сделаешь.
Ментол еще некоторое время рассматривал неофита, не обращая внимания на то и дело несущиеся со всех сторон предложения выпить. Потом встал и властно поднял руку:
– Тихо, дамы и господа, кол вам всем промежду булками! Имею сказать важную новость!
Позже Сергей узнал, что «кол промежду булками» – любимое ругательство Ментола. Но тогда фраза показалась ему совершенно нелепой.
Между тем необычное ругательство подействовало – шум в зале начал угасать и быстро стих. Судя по всему, этого сталкера вся остальная собравшаяся в кабаке гоп-команда уважала достаточно, чтобы выслушать.
– Среди нас, дамы и господа, находится человек, только что благополучно совершивший третью ходку к Матушке.
Зал взорвался пьяными воплями:
– Гип-гип, ура!
– Да здравствует новоиспеченный сталкер, мужики!
– Спасибо Матушке за то, что не дает умереть. В том числе и с голоду!
Ментол повернулся к толстяку, расположившемуся за стойкой:
– Дьякон! Вступительную ему!
И снова громкий хор голосов:
– Дай-ка новичку «Ведьминого студня»!
– Щас проверим мо́лодца на вшивость!
– Кто с «Ведьминым студнем» не справился, тот не сталкер!
Бармен посмотрел на героя дня с явным сомнением, но принялся смешивать содержимое сразу нескольких бутылок и в конце концов принес на подносе граненый стакан с каким-то пойлом, окрашенным в отвратительнейший зеленый цвет. Поставил перед Сергеем:
– Ну, давай, дружок, показывай, чего достиг в жизни нашей грешной!
Сергей понял, что от его дальнейшего поведения зависит, посчитают новичка тут за своего или нет. Ему вдруг очень захотелось признания со стороны этих героев, умеющих жить вольной жизнью.
«Караул! – подумал он. – Ева, прости, но я должен!»
Взял стакан в руку – тот был холодный, будто коктейль разбавили жидким кислородом.
– Считайте меня коммунистом, дамы и господа! – и загнал содержимое в желудок за четыре глотка.
– О-о-о! – заревели кругом. – Да ты наш мужик, клянусь сиськами всех дочек Германики!
– С главным сталкерским почином!
– Как он его! Легко и без отрыжки!!!
Между тем «Ведьмин студень» пробрал «починателя» до самых печенок – так, что чуть не вырвался наружу.
Но Сергей не дал ему разгуляться, загнал назад. И только поняв, что коктейль обрел в желудке некое подобие родного жилища, шумно выдохнул и выпучил глаза.
Ему тут же сунули в свободную руку посоленную горбушку черного хлеба.
– Закусывай давай, сталкер!
– Выпивка без закуски – деньги на ветер!
– Я же говорю, братаны, – наш человек, в гробину его мать!!!
Сергей, собрав глаза в кучку, снова огляделся.
Со всех сторон на него смотрели совершенно счастливые люди. И он теперь будет абсолютно таким же.
Ментол снова поднял руку, усмиряя восторг орущих.
– Ну что же, дамы и господа… Проверку Зоной этот парень прошел три раза. Тремя стаканами «студня» мы его проверять не будем, не изверги – мучить неофита! Объявляю, что в нашей компании появился новый сталкер. Надеюсь, Матушка будет к нему благосклонна.
Дальнейшее Сергей помнил очень смутно. И неудивительно – как позже выяснилось, одним из градиентов, составляющих «Ведьмин студень», был неразведенный спирт. Цэ-два-аш-пять-о-аш собственной персоной. А добавки типа рома, джина и красителя «тархун» – просто семечки…
Ментол снова утвердился за их столом. Они со Сперансом принялись обсуждать некий, судя по выражению физиономий, весьма серьезный вопрос.
Сергей то и дело уплывал куда-то в моря и океаны, и обрывки услышанных фраз никак не складывались в единую картину.
– …подари мне парня… давно хочу ученика…
– …три ходки… затраты… денег стоит…
– …заплачу, кол тебе промежду булками, не вопрос…
Потом «Ведьмин студень» запросился-таки наружу, и сталкера-неофита мучительно и долго рвало у толчка. Кто-то держал его за плечи и мыл физиономию холодной водой.
Дорогу домой он вообще не помнил.
На следующее утро Ева, укоризненно качая головой, сообщила, что мужа поздно вечером привез какой-то незнакомый мужик, назвавшийся сигаретной кличкой Ментол, сдавший ей Сергея из рук в руки и пообещавший, что отныне ее супруг будет работать с ним, Ментолом.
С трудом соображающий Сергей только головой мотал.
Пришлось Еве заставить его выпить два литра теплой воды с марганцовкой и снова очистить желудок.
Так у нее началась жизнь супруги профессионального сталкера.
Так началась в жизни Бустера «эпоха Ментола».
Правда, такое случилось всего один раз, потому что Сергей никогда больше не пробовал «Ведьминого студня».
А Сперанс гикнулся через две недели после того, как продал своего ученика. Все там же, в Парголово.
