Книга: Шаль
Назад: N-ск, май 1985-го
Дальше: Москва, январь 2007-го

Москва, сентябрь 2008-го

Они сидели в каком-то кафе на Тверской. У Милы и в мыслях не было встречаться сегодня, но Степанков неожиданно приехал в середине дня, даже не предупредив. Сказал, что ему срочно нужно поговорить о чем-то важном, чуть ли не силой вытащил ее из дома и впихнул в машину. Она и опомниться не успела, как очутилась тут, в центре города, за чашкой капучино.
А тут он как-то сразу «сдулся», потерял всю свою решительность, и вот они уже добрых полчаса сидят друг напротив друга, цедят кофе и разговаривают о ерунде.
Степанков смотрел в никуда и все никак не мог начать. За то время, пока они не виделись, он как-то посмурнел, постарел и выглядел измученным и усталым.
— Володя, ты хотел поговорить? — Мила несмело тронула его за руку.
— Хочу рассказать тебе о том, что произошло недавно. Ты мой близкий человек и должна все знать. Дело в том, что меня пытались отравить.
— Что? — Он видел, как изменилось ее лицо, как с него сползла маска отстраненности, а вместо нее проступил какой-то первобытный страх. Нет, такое не сыграть. И все же…
— Да. В позапрошлую среду, как раз после тех выходных, которые мы провели вместе.
Мила изумленно смотрела на него и не могла поверить своим ушам.
— Ты меня не разыгрываешь? — наконец спросила она растерянно.
— Да где уж мне… — безнадежно махнул он рукой.
— Господи, почему ты не позвонил мне сразу? Как это произошло? С тобой сейчас все в порядке?
— Да не до этого как-то было… Теперь да.
Мимо них прошел официант, и Степанков, подозвав его жестом, обратился к Миле:
— Закажи мне что-нибудь выпить, пожалуйста, я совсем измотан. Нервы на пределе.
— Что ты будешь пить?
— На твой вкус.
Мила торопливо кивнула и, когда подошел официант, попросила:
— Можно джин «Бифитер» с тоником и льдом? А еще бокал мартини.
— И я все никак не могу отделаться от мысли, что… — продолжал Степанков, потом вдруг осекся и спросил: — А почему не вино?
Мила некоторое время удивленно смотрела на него:
— Ты же не любишь вино.
— Откуда ты это знаешь?
— Ну, я заметила. Даже когда мы с тобой первый раз ходили в ресторан, ты пил его очень неохотно, наверное, чтобы угодить мне. А когда выбираешь сам, ты предпочитаешь джин и вроде бы именно «Бифитер».
Степанков вдруг просиял и закричал на весь зал:
— Милка, родненькая! Я дурак, идиот… Прости меня!
— Ты о чем? — всполошилась Мила. — Не кричи так, люди испугаются.
— Пусть пугаются. Нет, ну какой я кретин! Только влюбленная женщина может заметить такие мелочи…
— Слушай, я ничего не понимаю, — Мила теряла терпение.
— У меня в голове все время вертелась какая-то зацепка, ключ к разгадке, но я не мог нащупать, сформулировать… Эти мысли не давали мне покоя, я и тебя, родная, каюсь, подозревал… Прости…
— Подозревал, что я тебя отравила? Ты подумал на меня? — Мила была огорошена.
— Нет, конечно, я не думал, что ты сделала это сознательно. Но тебя могли ввести в заблуждение, использовать втемную… Согласись, у тебя была возможность: ты могла подложить бутылку, не зная, что в ней…
— Это не я, — невесело покачала головой Мила.
— Теперь-то я уверен в этом! Человек, который пытался меня отравить, не знал, что я не люблю вино. Я все понял. Ты меня и натолкнула на эту мысль. Кажется, я начинаю понимать, кто это может быть…
— Кто?
— Знаешь, надо сначала все проверить.
Мила нервно крутила бокал, потом тряхнула волосами и решительно сказала:
— Ну, раз у нас вечер откровений, я тоже хочу кое о чем спросить тебя. Это правда, что некогда ты стал причиной смерти человека?
Степанков опешил, откинулся на спинку стула и некоторое время беспомощно открывал и закрывал рот, не зная, что ответить…
— Это… да… нет… Что ты имеешь в виду? — спросил он наконец.
— Было или нет? — жестко спросила Мила, хотя на ее глаза уже наворачивались слезы — слишком многое обрушилось на нее.
Степанков все не мог прийти в себя.
— Кто тебе рассказал?
— Миша.
— Ах, Миша… Так вот о чем вы тогда шептались. Ты все не так поняла.
— Как все-таки это случилось?
— Видишь ли, Милочка… — И Степанков, немного помолчав, собрался с силами и начал рассказывать, может быть, самую главную историю в своей жизни…
Мила сидела напротив и слушала, затаив дыхание.
Назад: N-ск, май 1985-го
Дальше: Москва, январь 2007-го