Машину он заметил в самый последний момент. И неудивительно – она появилась в темном дворе словно из ниоткуда, сама темная, с выключенными фарами.

Нет, если подумать, он даже не заметил ее, скорее почувствовал. И только это смутное, не поддающееся никакой логике чувство спасло ему жизнь.

Николай отпрянул, и автомобиль пролетел мимо. Черный или темно-серый «Шевроле». Номера не видно – кажется, намертво заляпан грязью. Случайность или… Подчиняясь выработанному годами рефлексу оперативника, Сазонов кинулся за автомобилем, но, понятно, тщетно – тот мчался по двору с немыслимой скоростью. Хорошо, что, кроме Николая, в этот час здесь было пусто, иначе без жертв никак не обошлось бы.

Может быть, водитель пьяный или укуренный?

Николай вернулся к своему подъезду, приложил ключ и открыл тяжелую дверь. Если думать, что происшествие – не случайность, опять же появляются два варианта. Либо дела Баринова (и это скверно, потому что, значит, его, Николая, уже вычислили), либо то давнее дело, которое он продолжает раскручивать уже не первый год. Последнее казалось наиболее вероятным. То давнее дело, протянувшееся от крупного наркодилера Марата, уже оставило по себе кровавый след. Несмотря на все старания, Николаю ни тогда, ни сейчас не удалось до конца размотать эту нить и увидеть, что за жирный паук сидит в центре той паутины. Когда-то он подобрался близко… совсем близко. Поплатиться за это пришлось не ему, а другу, Володьке. Целый год после этого Сазонов беспробудно пил и ушел из семьи, потому что не мог так больше и не мог подвергать опасности самых близких людей. Работа у Баринова помогла вновь подняться на ноги, и вместе с этим Николай понял, что не простит смерти друга. Выкраивая минуты, посвящая этому все свободное время, он копал и копал то давнее дело. И чем больше пытался узнать, тем четче понимал: дело мутное. Свидетелей почти не осталось, а те, кто был, проявляли необычайную стойкость, отказывались даже от прежних своих показаний. Дело было темное и имело весьма отвратительный запашок. Занятно, если сегодняшнее нападение связано именно с ним, означает ли это, что Николай, сам того не подозревая, что-то откопал?.. К Баринову, кстати, тоже с наркотой пристают. Ой не случайно! И Козырь – один на двоих.

Занятый этими мыслями, Сазонов поднялся на свой этаж, открыл дверь и, войдя в квартиру, сразу прошел на кухню. Там на стене, прикрепленные скотчем, висели листы бумаги с узловыми моментами дела. На одном – имя Марата с короткими пометками о его показаниях, на другом – еще один дилер, уже покойный, на третьем было написано имя друга, не потому, что Николай мог забыть о его смерти – просто хотел видеть его перед глазами, это было частью мозаики. Они тогда подошли очень близко – он, Николай Сазонов, и Вовка, друг и в то время его непосредственный начальник. И так же, как тогда, в далеком детстве, когда кто-то натянул поперек беговой дорожки леску, жертвой пал не Коля. Выходит, что он любимчик судьбы? Только нужно ли ему это?..

Сазонов заскрежетал зубами и стал перебирать новые листочки. Их за последнее время появилось совсем немного – смерть агента, завербованного Николаем, – еще одна оборванная нить; дело с Палычем, на которое вывел сын Сашка, тоже, кстати, уже покойным… В расследовании мелочей не бывает, и любыми, даже самыми незначительными фактами нельзя пренебрегать.

«Черный «Шевроле». Неудавшееся покушение», – аккуратно задокументировал Николай и на всякий случай поставил вопросительный знак.

Скверно, очень скверно. Особенно в контексте его последних планов. Признаться, Николай ужасно скучал по Ольге и по Сашке и уже серьезно думал, чтобы вернуться в семью, но теперь возвращение придется отложить на неопределенный срок. Нельзя подвергать родных опасности, что, если он действительно «счастливчик», и вместо него каждый раз будут гибнуть те, кто рядом? А значит, возвращаться рано. Нужно выждать, еще подергать за нити…

Сазонов включил кнопку на электрочайнике и прошел в комнату. Там на столе лежали фотографии. Он взял их в руки, начал просматривать. Вот Ольга в метро. Стоит на эскалаторе… Разговаривает с темноволосой яркой женщиной… Вот Сашка шагает по улице – хмурый, насупленный… Вот он уже с Ольгой, идут с вокзала. Вот Сашка у дверей института…

– Штирлиц хренов, – пробормотал Николай сквозь зубы, в очередной раз обнаружив аналогию между собой и знаменитым советским разведчиком. Правда, в отличие от того, он не встречался с женой, напротив, она думала, что не нужна ему, что забыта. Как же, забудешь тут!..

– Вот раздам все долги – и вернусь, – пообещал Сазонов жене и сыну. – Вы уж дождитесь, ладно?..

Фотография, разумеется, не ответила, и Николай осторожно положил пачку на стол – когда твоя жизнь разбивается на мгновения-снимки, каждым из них начинаешь особенно дорожить.

Сашка сидел за столиком шумного кафе, в котором витал тошнотворный запах алкоголя и дешевых сигарет, вспоминая утренний телефонный разговор с Лилей. Она совсем не удивилась звонку или сделала вид, что не удивилась. Ему же, наоборот, стольких сил потребовалось, чтобы просто набрать ее номер, а потом, когда Сашка услышал родной голос, сердце застучало сильно-сильно. Да, кажется, оно и сейчас еще колотится, как после долгого бега.

– Лиля, я… Мне с тобой поговорить надо… Мы можем где-нибудь встретиться? – Это все, на что хватило его словарного запаса – от растерянности позабыл все остальные слова. Да и что еще можно было спросить? Сразу вот так с ходу: «Ты – наркоманка, Лиль?» А если нет? Если все это – слухи? Честно говоря, он на это очень сильно надеялся. Но, кажется, зря…

– Уже насплетничали про меня, да? – усмехнулась Лиля в трубку, и Санек вдруг почувствовал, как его сердце замирает. – Саш, а зачем нам встречаться? Позлорадствовать хочешь?

– Да нет… – Он еще больше растерялся. Руки задрожали, трубка выскочила из пальцев, но он успел поймать. – Черт! Лиля, ну ты… Знаешь, я… Может, я могу чем-то помочь тебе? Ты все-таки мне… небезразлична…

Наступила тишина. Сашка даже подумал, что Варламова положила трубку. Но девушка вдруг… всхлипнула. Потом еще и еще.

– Лиля, ты плачешь? – Он до боли в кулаке сжал телефон. – Что он с тобой сделал, этот урод? Лилька, да я за тебя ему горло вырву, слышишь? Я его удавлю… Давай встретимся, поговорим, ты слышишь меня? Лиль, все еще можно исправить! Ты только успокойся!

Она все плакала и плакала.

– Саша, Сашенька, милый! Где же ты был раньше?!

– Ты с кем там разговариваешь? – раздался мужской голос. Сашка узнал его – без сомнения, это Робеспьер.

Рыдания прекратились – видимо, Лилька от страха забыла про свои слезы.

– Дай ему трубку! Дай! – не помня себя от ярости, прокричал Сашка. Но Лилька быстро-быстро прошептала:

– Не могу больше, Сашенька, говорить. Давай сегодня в два часа в кафе «Встреча» на Кутузовском. Только не опаздывай, не знаю, смогу ли я потом…

Связь оборвалась. Сазонов с яростью отшвырнул мобильник и долбанул кулаком по стене. Как же ему хотелось в тот момент повстречаться один на один с Маратом!

– Вы будете что-нибудь заказывать? – Низкий женский голос вывел его из размышлений. Он поднял голову и вспомнил, что находится в кафе «Встреча». Над ним нависала грудастая официантка.

– Мне стакан чая, – сказал Сашка и посмотрел по сторонам – не пропустил ли за своими мыслями Лилю. Кроме тех буйных выпивох, в баре по-прежнему никого не было.

– И все? – лицо официантки стало еще более недовольным.

– И все, – ответил Санек тоном, не терпящим возражений.

Через пять минут стакан дешевого чая стоял у него на столике, а Лили по-прежнему не было. Еще через пять минут он засомневался, придет ли она вообще.

Девушка появилась, когда Сашка уже твердо решил перезвонить ей. Вошла в кафе, неуверенно прикрыв за собой дверь. Сашка узнал ее, несмотря на ее бледность, спутанные, наскоро убранные в пучок волосы, тонкое не по погоде пальто, болтающееся на тощем изнеможденном теле. Она скользнула за столик, присела на краешек стула, посмотрела настороженно и испуганно.

– Привет… – сказала еле слышно.

– Привет. – Сашка разглядывал родное лицо. Как же сильно она изменилась! Что стало с той ухоженной стильной девчонкой, той, что сама поцеловала его на кухне два года назад?

– Как дела? – спросила Лиля. Сашка не мог отвести взгляда от ее бледного худого лица. Под глазами синяки, цвет кожи землистый. Сейчас Лильке можно дать лет тридцать, не меньше – при ее-то восемнадцати. «Что с тобой произошло?» – вертелось на языке, но вместо этого он произнес:

– Нормально. Твои как?

– У меня все хорошо, – ответила Лиля и замолчала. Теперь Сазонов совсем не знал, как себя вести. Лезть к ней в душу – неловко, но ведь для этого он сюда и пришел. Санек посмотрел на ее руки, они слегка дрожали. Холодно ей или?..

– Хочешь согреться? Чай, кофе? – предложил он. На лице Лили выразилось некое подобие улыбки – жалкой, измученной улыбки.

– Нет, спасибо, – она смотрела на него как-то странно. Нет, даже не странно, а так, как раньше – с любовью, заботой, с благоговением, что ли. От этого взгляда внутри Сазонова все сжалось. Только не от любви, а, скорее, от жалости.

– Расскажи о себе! Ты работаешь, учишься? – Голос Лили прозвучал чуть тверже, и Сашка с облегчением вздохнул – хоть как-то разговор завязался.

– Ага, – ответил он. – И то, и другое.

– Молодец, я всегда в тебя верила. Еще наверняка и отличник?

– Почти. – Сашка отхлебнул минералки, заказанной после чая. – А ты где учишься? В МГУ вроде?

– Вроде… – ответила она с усмешкой.

– Лиль, слушай, – решившись, перебил ее Сазонов. – Не возвращайся к Марату! Давай я тебя домой отведу, там твои мама и папа наверняка волнуются.

– Мама и папа, – повторила чуть слышно Лиля.

– Еще ничего не поздно вернуть, Лиль! Будешь учиться, жить нормальной жизнью, общаться с друзьями.

– Друзьями, – беззвучно и без эмоций одними губами вторила она.

– Он же козел. Посмотри, что он с тобой сделал! – не выдержал Сашка.

Лиля словно проснулась, оживилась.

– Не говори так, он хороший, – заговорила с жаром. – Он любит меня! Он помог мне в трудный момент, был со мной рядом. А ты уехал. Просто я слабая, я сама виновата, что ввязалась в это. И вообще, что он со мной сделал? Разве со мной что-то не так? Что тебя не устраивает? – Ее тон, манеры, жесты и даже мимика менялись на глазах. Лиля уже не была скромной пай-девочкой, теперь это была разбушевавшаяся тигрица с наглым пронзительным взглядом.

– Лиль, тебе врач нужен. Сейчас все лечится!

– Ха-ха-ха! – Лилька вдруг закатилась страшным диким хохотом. – Что ты на меня лупишься? Ты думаешь, я такая плохая, а ты такой хороший? Ты думаешь, ты лучше меня, да? Может быть… Так и вали отсюда! От меня, Сазонов, одни проблемы! Я мерзкая и гадкая! И еще я живу с ним! Сплю с ним, трахаюсь. Да, да, ты у меня не единственный! Ты думаешь, я убегу к тебе? Как бы не так! Никуда я ни от кого уходить не буду, понял? Я счастлива с ним! Между прочим, побольше, чем когда-то с тобой! И вообще, пошел ты!

Эти последние слова Лиля практически выкрикивала. Выкрикивала со слезами на глазах, с трясущимся подбородком, лихорадочно шаря руками по столу, словно что-то ища. Сашка не перебивал ее, он понимал, она уже плохо соображает. Ее изменчивое настроение, нервозность и агрессивность, все это говорило об одном – она наркоманка. Прав был Мишка… И, что самое страшное, он никак не сможет ей помочь! Сашка сидел и смотрел, как Лиля вскочила со стула, рванула к выходу, как с трудом потянула на себя дверь и скрылась за ней. Догнать? А какой смысл? Что можно сказать, чтобы остановить ее и заставить измениться?

Оставшийся день он провел в мучительных раздумьях. Даже на работу не поехал, а просто бродил по Москве, наступая на трескающийся под ногами лед. Это не замерзшие лужи, это его сердце хрустит и ломается. Разве можно после этого спокойно жить? Несколько раз вспоминал о Мишке Гравитце и о Вере Бариновой, но мысли снова уносились к Лильке, к этой безвыходной ситуации. «Надо было все-таки что-то сделать, – думал Санек. – Я ведь ничего не сделал. Надо было ее утащить силой к наркологу или к родителям. Схватить и не отпускать. А я поступил, как последнее чмо. Позволяю человеку погибать прямо на глазах». Надо бы увести девушку от Марата. Но как ее отыскать? Денег на детективов у него не было, но наверняка можно обойтись и без них. Наверное, они живут на какой-нибудь съемной квартире. Снимает, скорее всего, сам Марат. Стоп! Марат! Он ведь знает, где можно найти Марата! Ну конечно, в том самом ночном клубе, в котором они были вчера с Гравитцем. Надо только попросить Мишку помочь ему, и дело с концом. И еще, может, он снова увидит Веру… Сердце Сазонова сжалось при одной мысли о Бариновой, но он эту мысль тут же отогнал. До Веры ли теперь, когда Лилю спасать надо!