– Но, Сашка, это же полная чушь! Мы же все всегда проверяем от и до – откуда вдруг вынырнула эта Эльвира?

Офис «АРКа» жил своей жизнью – шумной, деловой, суетливой, но одновременно и веселой, непринужденной. Однако в кабинете, где, закрывшись, беседовали Волошин и Варфоломеев, царила напряженная атмосфера. Атмосфера операционной во время оказания помощи больному, находящемуся в критическом состоянии. Виктор вообще не мог взять в толк, что происходит и почему вдруг Сашка, который делами фирмы и не занимался-то никогда, вдруг вызвал его сюда и затеял этот разговор.

– Действительно, как ты думаешь, откуда бы могла она взяться, если все, связанное с твоей квартирой, проверялось от и до?

Под пристальным взглядом Саши Виктору стало неловко, как если бы он в самом деле натворил что-то противозаконное.

– Да ты что… Саш, ты хочешь сказать, что я чего-то смухлевал? С собственной квартирой? Да ты в своем уме?

– Тише, тише, не кричи, ничего подобного я не говорил. Откуда, Витя, она вынырнула – разговор особый. Это наша служба безопасности уже выясняет. Главное, что по всем предварительным данным эта баба в самом деле имеет все права на твою квартиру. Процесс предстоит долгий и муторный…

– Да какой процесс, Сашка, мать твою за ногу, какой процесс?!

– Сядь, Витя, и не ори. Орать я и сам горазд, только горлом делу не поможешь, – увещевал Варфоломей. – Процесс обыкновенный – судебный. Эльвира настроена решительно. Адвокат у нее – хваткий, зараза, как крокодил… Я, конечно, уверен, что все в конце концов выяснится и образуется в нашу пользу. Но до окончания дела я бы тебе посоветовал временно пожить где-нибудь в другом месте. Тем более что, скорее всего, решением судебных приставов твоя квартира будет опечатана…

Виктор представил племянницу покойного Панасенко: как она во главе своего семейного табора сидит на скамейке в их ухоженном закрытом дворе, с вожделением уставясь на окна его квартиры… Уходя, он сумел все-таки вытурить эту ораву на улицу, однако Эльвира всем своим поведением демонстрировала, что последнее слово останется за ней. Пожалуй, начнет каждый день подсылать детей, чтобы они врывались к «буржую», с нее станется. А потом в один прекрасный момент (нервы, нервы ни к черту!) он ударит одного из этих паршивцев… А если убьет? Угроза более чем реальна…

– Убедил. Поживу пока в другом месте.

Сашка откинулся на спинку офисного стула, поскреб в своей рыжей голове. Что-то еще он собирался сказать. И это что-то крайне его тяготило… За дверью кабинета скорее ощутилось, чем услышалось, легкое движение.

– Тут понимаешь, Вить, вот еще что. Для успешности судебного процесса лучше, чтобы ты не являлся сотрудником «АРКа». Хотя бы на какой-то период… Да еще эта ерунда последнего времени – с банком, с итальянцами… С торговым центром, контракт с которым не состоялся просто потому, что ты не соизволил явиться на назначенную встречу…

Виктор просто не нашел что сказать в ответ. Мысли вдруг стали гладкими и зеркальными, как поверхность пруда, отражающая безоблачное небо. В пруд одно за другим камнями падали слова:

– Мы тут с Валеркой уже покумекали и подписали приказ, временно отстраняющий тебя от работы.

– Да вы что, ребят, сдурели совсем? – вспылил Виктор. – Я владелец фирмы! Как вы смеете?

– Ну, допустим, ты не единственный ее владелец, – Сашка как-то нехорошо прищурился. – Не забывай, что у меня двадцать процентов акций, а у Валеры – тридцать три. В сумме сколько получается? То-то и оно. Так что совет директоров решил предложить тебе на выбор: или отдохнуть, или прямо сейчас разделить компанию.

– Разделить фирму? Мое детище? В которое я столько всего вложил! Ни за что!

– Тогда отдохни немного. Вить… Мы же тебе добра желаем! Давай лучше решим это дело миром? По-хорошему, ага?

– Ты что – угрожаешь мне? – Волошин уже почти кричал.

– Да ты посмотри на себя! Что с тобой происходит последнее время? Это же клиника! Скажи спасибо, что мы тебя в психушку не отправляем!

Больше мириться с этим было невозможно. Лопнула какая-то сдерживающая пружина, и копившийся внутри пар вырвался наружу с разрушительными последствиями. Ревя, как дикий зверь, как явившийся из леса оборотень, Волошин перегнулся через стол и обеими руками вцепился Варфоломееву в шею. Тот закашлялся, но, ухватясь за его запястья, попытался разжать эту страшную хватку. В течение минуты в кабинете слышалось хрипение двух глоток и стук предметов, падающих со стола.

В драке победил Варфоломеев. Опрокинутый ничком Виктор не сразу смог подняться с пола. А поднявшись, долго растирал руки.

– Предатель, – бормотал он, – вот уж от кого не ожидал… Подлый предатель…

За дверью кабинета снова кто-то прошел. И Виктор догадывался кто…

– Ты из-за нее? Из-за этой прошмандовки? Меня – собрался вышвырнуть? Меня, который все здесь создал с нуля?

Саша уставился на него глазами, похожими на два пистолетных дула.

– Если ты об Аллочке, она тут абсолютно ни при чем. Просто она первая заметила, что с тобой происходит что-то неладное… Но теперь я это вижу собственными глазами. По твоей вине наш бизнес теряет клиентуру. Мы с Валеркой долго сомневались, однако сегодня я убедился, что мы приняли правильное решение.

Виктор опустил голову, продолжая потирать правое запястье, которое сильно болело. Может, Варфоломей его вывихнул?

– Сашка… друг… – тихо заговорил он. – Да что с тобой? Как ты можешь? Мы ж с тобой уже лет тридцать неразлейвода!.. Помнишь, как твоя бабушка у тебя сигареты нашла, а я тебя отмазал, убедил ее, что это мои? И как она потом моим родителям настучала, и я из-за тебя две недели под домашним арестом сидел – никаких прогулок, никакого телевизора, только математика и Лев Толстой… А кто тебя с твоей Катькой познакомил? Кто вас помирил, когда вы разругались перед самой свадьбой? Кто ей, беременной, врачей находил и в клинику устраивал, когда ей рекомендовали кесарево сечение делать? Кто твою Ярославу крестил? Неужели ты все забыл?

Волошин поднял глаза. Во взоре Саши проскользнула некоторая задумчивость.

– Витька, я все помню… Ты что думаешь, я стал к тебе хуже относиться? Пойми ты, дурачина: обидно видеть, как ты разрушаешь собственными руками то, что тобой же было создано! Ты что, считаешь, это твоя частная контора? Ты тут – абсолютный монарх? Так извини, должен тебе сообщить кое-что, и это, возможно, тебе покажется новым и интересным. «АРК» – не только видная вывеска. Это не только офис, финансы и вся материальная база. «АРК» – это люди. Много людей. Как ты думаешь, разумно ли пустить всех их по миру по прихоти одного-единственного человека, который сам с собой справиться не может?

Виктор стиснул кулаки до побеления костяшек. Сашка спокойно продолжал:

– Витя, я тебе по-прежнему друг. И вот тебе мой дружеский совет: отдохни. Не в таком состоянии, как у тебя, руководить фирмой. Если надо, подлечись – ты на себя не похож, я тебя, честное слово, не узнаю последнее время! А когда будешь в полном порядке – возвращайся. Тебя тут примут с удовольствием.

– Интересное кино, – присвистнул Волошин. – А кто тогда работать будет, как ты себе это представляешь? Уж не ты ли, Сашенька, будешь фирмой руководить?

Однако совладелец проигнорировал его иронию.

– Валера справится, – заверил он. – Мы с ним уже все обсудили. Идея, скажу тебе честно, была моя – но он с ней почти сразу согласился.

– Вот оно, значит, как…

Виктор чувствовал себя совершенно опустошенным. Умом он понимал, что оставлять все в таком положении вещей никак нельзя, нужно бороться, отстаивать свою позицию. Может быть, доказывать Сашке, что он ошибается и с ним, Волошиным, все в порядке, может, наоборот, взять ситуацию в свои руки, применить власть и указать этому наглецу, где его место… Но ни на что из этого просто не было сил. И Волошин сделал худшее из того, что только можно было совершить при подобных обстоятельствах, – поднялся и поплелся к двери.

Варфоломеев тоже вылез из-за стола и метнулся следом.

– Ну вот, значит, до свидания… Будем ждать. Прежнего Витьку Волошина. Которого мы все здесь ценим и любим!

Он протянул Волошину раскрытую ладонь, но тот не пожал его руки.

«Сволочь! – с ненавистью думал Виктор, торопливо покидая здание офиса и не обращая никакого внимания на приветствия сотрудников и встревоженные взгляды, которые они кидали на него. – Друг, называется… Да и Валерка не лучше. А если разобраться, то даже и хуже. Сашка хоть решился высказать все в лицо, а Гордин даже встретиться со мной побоялся. Трус! Трус и подлец! Вот такие они, оказывается, друзья! Стоит заболеть, как тебя уже с дерьмом сожрать готовы…»

При мысли о болезни вспомнился медицинский центр на проспекте Мира, а следом за ним – черноволосая девушка и ее странные слова о вреде, который готовится нанести ему близкий человек. И угадала ведь – и Сашку, и Валерку он до сегодняшнего дня считал самыми близкими своими друзьями. Интересно, откуда она все знала? Впрочем, думать об этом не хотелось, имелись дела и поважнее. Сев в машину, в которой не было Юры, Волошин тотчас вынул мобильный и набрал номер Михаила Львовича.

– Нужно встретиться, у меня серьезные проблемы. Вы сейчас свободны?

Адвокат заверил, что всегда к его услугам, и действительно вскоре прибыл на место встречи – в уютное кафе на Петровке.

Неизвестно, каким образом Михаил Львович был уже в курсе дела, но все равно дал Виктору выговориться и, только когда эмоциональный монолог собеседника пошел по второму кругу, тактично остановил его.

– Да, попали вы в переплет… – он прищелкнул языком, выражая этим звуком свое сочувствие. – Но давайте не будем валить все в одну кучу. Предоставим такое отношение к неприятностям прекрасному полу, а сами постараемся, как говорит мой сын, отделить мух от котлет. Итак, что мы имеем? Первое, – он загнул короткий, поросший черными волосами палец, – проблему с вашей квартирой. Второе – ситуацию в вашей компании. И, наконец, третье – неполадки с вашим здоровьем. Надеюсь, я ничего не упустил?

Волошин молча помотал головой.

– А раз так, будем решать проблемы последовательно. Историю с квартирой я недаром поставил на первое место – это самое простое из имеющегося. Да-да, не удивляйтесь. Прежде чем эта мадам возникла у вас на пороге, ее адвокат связался с «АРКом», а те переправили его ко мне. Не буду утомлять вас подробностями, скажу только, что уже взялся за это дело, собрал кое-какие документы, сделал соответствующие запросы. Пока не буду ничего утверждать, но думаю, шансы истицы не так уж велики… Хотя бы потому, что она никак не может претендовать на всю вашу площадь. Насколько мне известно, ваше жилище было создано путем объединения трех квартир, а отцу мадам Панасенко принадлежала лишь одна из них.

– Вы думаете, у нас есть надежда? – с сомнением в голосе спросил Виктор.

– Надежда есть всегда, – бодро заверил Михаил Львович. – Так уж тот, кто поумнее нас с вами, устроил этот бестолковый мир. – И продолжил: – Вторая проблема – ситуация в офисе. И тут, я думаю, ваши коллеги частично правы… Погодите, не кидайтесь в бой, дайте мне договорить. Правы лишь в том, что желают вам добра. Вы, дорогой мой, действительно нуждаетесь в отдыхе, так как действительно утомлены и действительно нездоровы. Помните, я говорил вам об этом во время нашей последней встречи?

Виктор покачал головой:

– Я тогда послушался вас, помотался по клиникам… Прошел кучу исследований и сдал тонны анализов, но все безрезультатно. Врачи ничего не нашли.

Одна из кустистых бровей адвоката поднялась вверх.

– Вот как? Странно… Тогда, раз уж мы с вами плавно перешли к обсуждению третьей проблемы, позвольте рекомендовать вам уникального специалиста. Леша Челищев, мой старый друг.

– Он терапевт? – недоверчиво уточнил Виктор. – Или невропатолог?

– Вообще-то психиатр… но пусть вас не пугает это слово, – заторопился адвокат, подметив, как передернуло Волошина. – Я бы назвал Алексея Челищева человековедом. Исследователем человеческой души в ее самых необычных проявлениях! Когда-то в незапамятные времена мы с ним вместе учились на юридическом. Но чем чаще он на практике общался с преступниками, тем больше рассуждал о том, почему тот или иной человек совершил преступление, что его заставило так поступить, где скрывались предпосылки… Одним словом, он понял, что будущая профессия не дает ответа на эти вопросы, и, бросив юридический, поступил в медицинский. Сделал потрясающую карьеру, его имя специалисты во всем мире произносят с трепетом… Правда, он на днях отбывает в Англию, где будет читать лекции, но ради вас я мог бы устроить один визит…

Волошин согласился без особой охоты. Психиатрам он не верил – даже самым именитым. Даже несмотря на то, что Вера была по специальности именно психиатром. В глубине его души угнездилось твердое убеждение, что она – единственный человек на земле, способный его вылечить. Но ее медицинская специальность тут абсолютно ни при чем…