ГЛАВА 3
У Бентли Титла, известного ведущего ток-шоу, денек выдался скверный. Мало того что его третья жена просочилась в студию с бумагами на развод за три минуты до начала эфира, так еще и его продюсер определенно взял «золото» в конкурсе на самую дурацкую тему для обсуждения. Из всех дурацких тем, которые только могла предложить Америка, эта была самой дебильной.
Бентли и его продюсер вместе работали над ток-шоу около восьми лет. Им давно надоели все эти старые телевизионные информационно-образовательно-развлекательные клише. Они стали отбирать «гостей» шоу на основе рейтингов популярности, чтобы за небольшие деньги развлечь зрителей по максимуму.
Сейчас они едва не разругались. В итоге Бентли заключил пари со сценаристом, что, если сегодняшние «гости» заинтересуют хоть кого-то из зрителей, тот лишние пару дней поваляется на солнце в рождественские каникулы.
Бентли потер руки, растягивая губы в фирменной экранной ухмылке. В полутемной студии вокруг него суетился вспомогательный персонал, словно спортивная команда перед стартом. Проверяли оборудование и включали экраны. Затемненное пространство было наполнено шумом множества голосов и лязганьем тяжелой техники, перемещаемой с места на место. Внизу с шипением искрил кабель, который один из операторов переехал камерой. Позади что-то глухо стукнуло, и раздался сдавленный крик — сигнал, что менеджер студии успешно перешел во вторую фазу ежедневного нервного срыва.
При виде балбеса-оператора Бентли презрительно фыркнул. Все эти рабочие напоминали ему кучу муравьев, которые бегают туда-сюда и не приносят никакой реальной пользы. Ха! Они суетятся, демонстрируя, что действительно отрабатывают свою зарплату. Если кому-нибудь вздумается закосить работу, жалуясь на усталость, другой тут же выскочит как чертик из коробочки и займет его место — и при этом будет совершенно спокоен, как будто раньше они вместе не работали. Бентли давно прекратил попытки выучить их имена. Он и продюсер были единственными, кто имеет здесь вес.
Бентли зевнул, провел ухоженной рукой по идеально подстриженным волосам и бросил взгляд в сторону новенькой сотрудницы. Девушка пряталась за спиной оператора, разглядывая его восхищенным взглядом, в котором подобострастие смешивалось с профессиональным интересом. Ее звали Сюзи или, возможно, Салли. Да какая разница, в конце концов?
Вертя в руках скрепку, Бентли смотрел на девицу и размышлял. Каково бы ни было ее имя, она производила впечатление. Ее отец занимался недвижимостью и, по слухам, был очень богат. Да, кратковременный романчик с этой милашкой предопределен Бентли самой судьбой.
Он скользнул по Сюзи липким взглядом, мысленно прикидывая, получится ли сегодня как-нибудь побыстрее закончить это шоу и соблазнить ее в своем трейлере еще до того, как пройдут титры. Будет не просто преодолеть старомодную застенчивость девушки, но, черт побери, разве тут есть другие развлечения?
Бентли вздохнул, предаваясь эротическим мечтаниям. Он был так поглощен своими фантазиями, что почти не слушал молодого мексиканца, дающего ему отсчет перед эфиром.
В глаза ударил свет. Ослепленный Бентли прищурился, прокашлялся и лучезарно улыбнулся в камеру, пытаясь изобразить теплоту и искренность. А ведь десять лет назад он действительно работал с удовольствием, старался порадовать зрителей. Бентли полагал, что благодаря его труду мир становится немножко лучше. Ну-ну.
Сейчас при попытке сердечно улыбнуться в камеру у него возникало желание разнести себе башку из пистолета. А до этого поджечь студию и в бушующем пламени расстрелять, к чертям, всю съемочную группу.
Бентли сглотнул. Горло совершенно пересохло. Похоже, его особые пилюли становятся менее эффективными. Но прежде чем он нашарил в кармане следующую упаковку, в студии уже загремела музыкальная заставка.
Он был в эфире.
Бентли собрал свои бумаги в стопку и наклеил на лицо широкую глянцевую улыбку.
— Здравствуйте, друзья! Сегодня вечером мы познакомимся с доктором Эдгаром Вэнсом, судмедэкспертом, специалистом по психиатрии и автором нью-йоркского бестселлера «Здоровье человека: полный прорыв».
Игнорируя приглушенный смешок одного из осветителей и мысленно делая пометку уволить его при первой же возможности, Бентли спокойно повернулся ко второй камере.
— А также к нам сегодня присоединится Мартин Врид, начальник полиции. Они здесь с нами и ждут ваших звонков вместе со мной, Бентли Титлом!
Бентли сел обратно в кожаное кресло и лучезарно улыбнулся гостям шоу.
Эдгар Вэнс в сорок с небольшим лет имел импозантную, ухоженную внешность, которая достигается только шестизначной цифрой зарплаты и регулярными посещениями косметических салонов.
Он улыбнулся в ответ ведущему почти профессиональной улыбкой шоумена. В ушах Вэнса тихо шелестели долларовые купюры, водопадом льющиеся на его счет в банке. Он согласился участвовать в шоу при условии, что получит возможность запечатлеть этот эпизод на обложках своих книг.
Доктор надеялся, что его мать смотрит это шоу. Если нет, он продаст ей копию при первой же возможности.
Бентли сложил руки домиком. Музыку заглушил взрыв аплодисментов в студии.
— Доктор Вэнс, вы психиатр и биохимик, не правда ли? Необычное сочетание…
Вэнс кивнул.
— Вот именно.
Он переместился в кресле так, чтобы свет падал на его лицо самым выгодным образом.
— Я всегда был уверен: по-настоящему хорошее здоровье мы обретаем тогда, когда наши тело и разум находятся в гармонии. — Вэнс сделал паузу, бросив в объектив камеры магнетический взгляд. — Конечно, чтобы осознать это, нам надо отказаться от многих устаревших понятий и предрассудков. Обо всем этом рассказано в моей книге.
Бентли рассеянно кивнул. В его мыслях царили неотвязные чувственные образы, главной героиней которых была Сюзи.
— Психическое здоровье… Давайте поговорим об этом. Например, чем вы объясняете появление разнообразных чудовищ, которых творит наше воображение? Фильмы, книги, видеоигры — как будто в жизни и без этого не хватает стрессов…
Вэнс расцепил руки и подался вперед, искусно играя на камеру.
— Воображаемые монстры — это типичный случай переноса наших темных первобытных импульсов на что-то внешнее. — Он поднял взгляд, чтобы камера дала крупный план. — Например, в случае с вампирами мы имеем дело с подавленными запретами, такими как животная ярость или сексуальные извращения. Людям просто страшно в этом признаться даже себе.
— Иными словами, мы перекладываем на кого-то ответственность за свои пороки?
— Точно. Исторически сложилось так, что люди, страдающие различными психическими отклонениями, всегда были козлами отпущения. В средние века шизофрения частенько считалась признаком одержимости демонами.
— А как насчет вампиров?
— Знаете, существует наследственная болезнь крови, известная как порфирия. Ее симптомы напоминают классические черты вампиризма. У людей, страдающих этой болезнью, начинается анемия. Они становятся чувствительными к свету, не переносят чеснок…
— …который так полезен для сердца, не так ли?
Бентли с усмешкой перебил Вэнса и, игнорируя его раздосадованный взгляд, повернулся к мониторам. Мигнула красная лампочка. На гигантском плазменном экране появился шеф полиции Мартин Врид.
— Мистер Врид! Что вы думаете насчет всех этих разговоров о вампирах?
Врид усмехнулся. Несмотря на мужественную квадратную челюсть, выглядел он явно хуже Вэнса. Возможно, из-за этого он и не присутствовал на шоу лично. Полицейскому было далеко за сорок, и говорил он очень энергично, что выдавало в нем любителя двойного эспрессо.
— Единственные вампиры, которые меня беспокоят, сидят сейчас в барах моего округа, присосавшись к беззащитным горлышкам бутылок.
Бентли подмигнул продюсеру, который неистово жестикулировал: «Это вырезать!» Бентли решил проигнорировать пляски шефа, надеясь, что спонсоры не обратят на это внимания. Такие ляпы были постоянной проблемой прямых трансляций, но Бентли по опыту знал, что именно они часто добавляют изюминку в шоу.
— Если серьезно, — заговорил на экране Врид, — я считаю, что если бы вампиры действительно существовали, то они сейчас правили бы миром. На улицах нашего города и так хватает опасностей безо всяких вампиров. Бандиты, насильники и убийцы — вот настоящая угроза обществу!
Врид помолчал, чтобы аудитория прониклась этим банальным полицейским заявлением. Потом, вспомнив, зачем его пригласили на шоу, добавил:
— Если же вас интересуют порожденные больной фантазией чудовища, вспомните о таком преступнике, как Блэйд.
Бентли, облегченно вздохнув, подался вперед.
— Кто же это? Расскажите нам!
Врид глубоко вздохнул.
— Он социальный психопат и самый опасный тип из всех, за кем мы когда-либо охотились.
— Блэйд — это личность, отягощенная всевозможными комплексами, — непринужденно вклинился в речь полицейского доктор Вэнс. Игнорируя раздраженный взгляд Врида, он продолжил: — Даже имя, которое он себе выбрал, говорит о серьезных психологических проблемах. Согласно нашим данным, Блэйд считает, что среди нас тайно проживает огромное количество вампиров. А его миссия — их убивать.
Вэнс снова попытался изобразить сердечную улыбку, но не преуспел. Тогда он положил ногу на ногу и повернулся так, чтобы смотреть непосредственно в камеру.
— Давайте взглянем на психиатрические предпосылки его заболевания. Чего же на самом деле хочет Блэйд? Налицо внутренний конфликт: он явно пытается вылечить какую-то детскую психологическую травму. Блэйд верит, что уничтожает монстров, но в действительности он пытается убить больную часть своей личности.
Бентли вопросительно поднял брови. Кого бы напрячь, чтобы раздобыть книжку этого парня? Может, она поможет понять, почему он хочет поджечь и сравнять с землей эту студию (желательно со всеми «гостями» за последние три сезона)?
Представив эту картину, Бентли даже хрюкнул от удовольствия. И поскольку Вэнс продолжал болтать, Бентли унесся мыслями прочь отсюда, в жаркие объятия Сюзи и заодно канадской женской сборной по борьбе в грязи.
Ох, эта проклятая, ненавистная и все-таки любимая работа.
В то же самое время в региональной штаб-квартире ФБР агент Рэй Камберлэнд с большим интересом слушал рассуждения доктора Вэнса. Это был любопытный вариант решения загадки Блэйда, и Камберлэнд отметил про себя, что нужно послать кого-нибудь из своих людей пообщаться с доктором.
Агент заглянул в свои пометки, сделанные синей ручкой на внутренней стороне запястья, и поспешно переключил канал на вечерние новости. Сегодня он задержался на работе больше чем на пять часов специально, чтобы записать это разрекламированное ток-шоу, но и новости ему пропускать не хотелось.
Камберлэнд довольно часто задерживался на работе дольше других. Главное здание штаб-квартиры ФБР было пусто, тишина нарушалась только треском перегревшихся ламп дневного света.
Ага! Случилось что-то важное!
Камберлэнд подался вперед в своем кресле. На экране крупным планом возникло лицо подвыпившей женщины. Женщина явно пребывала в истерике.
— Это было ужасно! — истошно верещала она. — Машина перевернулась, потом парень в пальто стрелял в другого парня…
В телевизоре появилось невозмутимое лицо репортера.
— Я нахожусь на месте побоища, учиненного сегодня двумя неизвестными. В результате перестрелки погибли как минимум четыре человека. К счастью, случайный свидетель заснял происшествие на видеокамеру.
Камберлэнд с грохотом подтащил к себе клавиатуру компьютера, лежавшую за телевизором. Компьютер захрустел винчестером, начиная запись отснятого видео. Кадры на экране мелькали один за другим со скоростью быстрого показа слайдов. Снимки были плохого качества, слишком мелкие, расплывчатые, но они позволяли ясно разглядеть всё, что происходило во время перестрелки. Камберлэнд внимательно вглядывался в экран, сердце колотилось в груди от волнения. Если этот репортаж не подделка — карьера ему обеспечена.
Пленка закончилась, и детектив начал бродить туда-сюда по тесному кабинету. Кабинет выглядел так, будто в нем вообще никогда не прибирались. Пачки компьютерных распечаток расползались из картонных коробок по всему полу; множество грязных кофейных чашек громоздилось на краю стола, сражаясь за свободное пространство с кипами непрочитанной почты. Над буфетом висели начерченные и раскрашенные собственноручно Камберлэндом недельные графики раскрываемости преступлений. Доска объявлений на стене была густо облеплена снимками результатов видеонаблюдения и свежими газетными вырезками с фотографиями подозреваемых.
В душе у Камберлэнда пробуждалась давно уснувшая надежда. В основном фотографии перестрелки были смазанными и нечеткими, все равно что отпечаток ноги снежного человека, но на этот раз он определенно попал в десятку.
Наконец у него есть нечто, с чем можно реально работать!
Просмотр выпуска новостей, как и все прочее в этом кабинете, было напрямую связано с одним расследованием. Расследованием, от которого отказывались все агенты. Камберлэнд посвятил этому делу годы кропотливой работы. Хотя он никогда бы в этом не признался, но поимка особо опасных преступников Блэйда и Уистлера стала для него навязчивой идеей. Агент был в курсе того, что сослуживцы над ним посмеиваются, но ему было наплевать.
Если в конечном счете это дело будет раскрыто, он утрет им всем нос.
— Рэй! Слышал, мы снова на коне!
В кабинет ворвался взволнованный Уилсон Хэйл. Молодой сотрудник был подключен к делу меньше трех месяцев назад, но уже продержался дольше прочих.
Камберлэнд увидел, как Хэйл подбежал к доске объявлений и сорвал размытый снимок Уистлера, сделанный вебкамерой случайного прохожего. Вместе со снимком оторвалось еще несколько важных распечаток, которые прошелестели вниз и приземлились в чашку холодного двойного кофе, оставленного на краю стола.
Камберлэнд на секунду прикрыл глаза. Ему вдруг захотелось тишины. Однако Хэйл и не думал никуда уходить. Если бы у него был хвост, он бы им вилял. Выключив компьютер, Камберлэнд потянулся и встал из-за стола.
— Поймай нам такси, Хэйл. Пришло время прищучить этих ковбоев.
Прохладный ветерок гнал рябь по воде. К заброшенному ангару подъехал «чарджер» Блэйда. Было глубоко за полночь. Полная луна заливала побережье призрачным светом. Как только затих шум мотора, в кустах громко застрекотали цикады. Осторожно прикрыв дверь «чарджера», охотник на мгновение замер, наслаждаясь ночной тишиной. Вечерний воздух был напоен звуками природы, на песок набегали темные волны. Возле зарослей чахлого тростника ветер собирал в островки плавающий в воде мусор. Блэйд положил руку на теплый металл капота и втянул воздух, чувствуя слабое соленое дыхание моря. Ветер дул ему в лицо и ерошил короткие черные волосы. Блэйд закрыл на мгновение глаза, готовясь к тому, что ждало его в ангаре.
Здание скрывалось в темноте, но обостренные чувства охотника улавливали запах сигаретных окурков, тлевших в густой траве. Присмотревшись, он заметил несколько проблесков желтого света, пробивающихся из заколоченного досками дверного проема на первом этаже.
Блэйд мысленно поставил галочку: сказать Уистлеру, чтобы собрал завтра немного гудрона со стройплощадки. Если щели не замазать, их заметят любопытные прохожие или, что еще хуже, полиция.
Хотя вряд ли Уистлер будет в настроении его слушать после сегодняшнего представления.
Взглянув в одно из затемненных окон, Блэйд медленно пошел по грязной тропинке к задней двери.
Внутри ангара царил беспорядок. Пространство было залито светом мощных ультрафиолетовых ламп.
Уистлера внутри, кажется, не было. В помещении ощущалась прохлада, сильно пахло маслом. Верстаки, явно промышленного изготовления, стояли вдоль стен. Высокотехнологичные инструментальные панели перемежались старомодными оружейными стойками. На двери висела мишень для дротиков, пол был неровный, с многочисленными щелями. На одной из скамеек стоял музыкальный центр в стиле восьмидесятых, рядом с ним валялись поцарапанные компакт-диски.
Здесь был полный бардак, но для Блэйда это место больше всего соответствовало понятию «дом».
Осторожно посматривая по сторонам, охотник подошел к одному из верстаков и начал методично снимать кевларовую броню. Блэйд очень надеялся, что Уистлер отправился на свою любимую ночную прогулку в магазин: ужасно хотелось посидеть в кресле с кружкой крепкого кофе и хорошенько отдохнуть, прежде чем напарник примется тянуть из него жилы.
— Ну и что за хрень случилась сегодня вечером?
Блэйд мысленно застонал, но продолжил спокойно снимать броню, глядя прямо перед собой.
— Я-то откуда знаю? — с нарочитой беспечностью ответил он. — Этот парень оказался человеком.
Уистлер появился из дверного проема позади Блэйда. Он, хмурясь, глядел на своего воспитанника. Казалось, морщины на обветренном лице стали глубже. Поджав губы, Уистлер смотрел, как Блэйд расстегивает бронежилет, рассыпая по полу осколки ветрового стекла «чарджера».
Взгляд Уистлера буквально прожигал Блэйду спину. Охотник на вампиров сосредоточенно занимался патронташем, надеясь, что напарник отстанет. Спорить с ним сейчас хотелось меньше всего. Блэйд чувствовал, как от Уистлера веет холодом, и дело тут вовсе не в повреждениях, которые получил «чарджер». Старик очень боялся за него. Блэйд был единственным человеком во всем мире, который для него действительно что-то значил.
В ангаре повисла напряженная тишина.
Уистлер был раздражен. Неужели Блэйд полагает, что это игрушки? Можно подумать, ему доставляет удовольствие устраивать показательное уничтожение вампира при большом стечении народа!
Нахальный сукин сын.
Уистлер сердито встряхнул длинными седыми волосами и потопал через комнату, на ходу расстегивая непослушную молнию на жилете. У старика была жилистая, мускулистая фигура — результат двадцати лет охоты на вампиров.
Уистлер бросил свой обрез на металлический стол и даже получил удовольствие, когда Блэйд подпрыгнул от неожиданности. Потом отвернулся и принялся развязывать ремень, держащий металлическую накладку на правой ноге. Эта чертова хреновина как будто становилась тяжелее к концу дня.
Открыв маленькую бутылку виски, Уистлер глотнул и скривился. Янтарная жидкость обожгла пустой желудок. Он поднес бутылку к свету, прочитал этикетку. Урожай того года был хорош. Надо бы завести побольше этого пойла.
— Грязно работаешь, Блэйд, — резко сказал он. — Когда убиваешь вампиров, они рассыпаются в прах, и никаких доказательств нет. — Он потер щетину на подбородке. — Но человеческий труп — это уже перебор.
Раздался металлический щелчок — Блэйд положил на скамью пояс с боеприпасами. Достав коробку с патронами, он начал заряжать один из пистолетов.
Уистлер на мгновение задержал на нем взгляд и раздраженно покачал головой. Если он не смог добиться от Блэйда ответа, значит, не сможет никто. Проблема в том, что парень так долго играет в эти игры, что окончательно уверился в своей непобедимости.
Да, Уистлер знал кое-что о гордыне и о том, что обычно из-за нее бывает, но пытаться объяснить это человеку, который запросто может поднять в воздух полицейский фургон?..
Он покачал головой.
— Черт побери. Надеюсь, никто тебя не узнал.
Блэйд беззаботно пожал плечами и не ответил.
Уистлер со вздохом порылся в своем брезентовом рюкзаке и выудил новое изобретение. Он молча протянул его Блэйду.
— Что это?
— Новая система впрыска твоей сыворотки. Это ингалятор на сжатом воздухе. Работает быстрее. Должен действовать менее болезненно.
Заинтригованный Блэйд внимательно рассматривал ингалятор. Сыворотка была его жизнью — сложная смесь из аллицина и ретровирусных составляющих, которые держали под контролем его вампирскую «жажду». Уистлер много лет экспериментировал, пытаясь получить наилучшую формулу, но даже эта не была идеальной. Во-первых, организм Блэйда постоянно увеличивал сопротивляемость сыворотке. Когда-то хватало пары миллиграммов. Сейчас он принимал примерно пятьдесят миллиграммов — почти смертельную дозу. Да и метод впрыска — инъекцию в шею из огромного шприца — нельзя было назвать удобным.
— Просто прокуси защитную оболочку и вдохни. Доставка сыворотки происходит автоматически.
Блэйд вопросительно посмотрел на Уистлера.
— Это сделал кое-кто из моих друзей.
Старик говорил, не поднимая глаз.
— Друзей? — переспросил Блэйд.
— Ага.
Уистлер на мгновение замолчал.
— Помнишь их?
