Глава восьмая
ПРАЗДНИК С СЮРПРИЗАМИ
Джен
Праздник подкрался незаметно отчасти от того, что приготовлений я не видела. Грант не нашел отклонений в моем здоровье, но запретил работать и перенапрягаться, так что я все время проводила в комнате и не видела, чего там колдует Миранда. Лишь перед самой вечеринкой, утром, я сделала попытку помочь, но и тут не добилась разрешения. Отправили наряжаться.
Часа полтора Миранда потратила только на то, чтобы нарядить меня к празднику. Как куклу одевала. Я скептически смотрела на результат, понимая, что спорить бессмысленно. Кукла и есть. Клетчатое платье с пышной многослойной юбкой, высокие лаковые туфли, бант прямо на пятой точке, открытые плечи, коса, заплетенная набок, накладные пушистые ресницы. Эталон искусственной красоты. И даже не верилось, что в зеркале я.
— Тебе идет, — заключила Миранда.
— А по-моему, не мое.
— Посмотришь на реакцию.
— На чью? — Я прищурилась.
Миранда не знала, что происходило между мной и ее отцом. По крайней мере, такой была официальная версия.
— Гостей. Артена, например. Ты красивая, Джен, дай себе хотя бы вечер, когда можешь побыть настоящей красоткой.
Сама Миранда нарядилась в симпатичное зеленое платье, легкое, простое, дополненное полупрозрачным шарфиком. Она была воздушной и веселой, крутилась перед зеркалом, всем улыбалась. Прямо как полная противоположность мне.
— Все, пошли, — объявила Миранда в один момент, — гости уже собираются.
Вздохнув и напоследок окинув взглядом себя в зеркале, я вышла из комнаты и вслед за Мирандой спустилась на первый этаж. Там уже звучала музыка, по гостиной бродили люди и… нелюди. На столиках была разложена закуска, стояли напитки. Миранда бросилась в самую гущу гостей, всем улыбалась, принимала поздравления. Она, в отличие от меня, находилась в своей стихии. Я ведь даже никого не знала.
— Джен! — нашел меня Грант. — Потрясающе выглядишь!
Врач нарядился в ярко-синюю рубашку и узкие черные брюки. Хорош, ничего не скажешь. Особенно выделялся на фоне Брэнда, оставшегося верным привычной серо-черной гамме.
— Вот. — Оглянувшись, Грант достал из кармана небольшую стеклянную коробочку, в которой поблескивало кольцо. — Для Миры.
Я даже головой потрясла. Помолвка! В шестнадцать!
— Ну и нравы. Красивое.
— Ты ее не видела? Хочу подарить наедине, не при всех.
— Э-э… да, она была здесь, но куда-то убежала. Поищи у бара.
Я обогнула группу оживленно болтающих женщин и не заметила за тучной фигурой еще одну. К счастью, она не держала ничего в руках, так что мое платье от столкновения не пострадало.
— Ох, простите.
— Ничего. — Женщина мне улыбнулась. — Я вас раньше не видела. Вы подруга Миранды?
— Что-то вроде того.
В мои планы не входило знакомиться с гостями, и, к слову, я даже не знала, можно ли говорить, что я прихожусь Миранде… прототипом.
— Ирэн?
От голоса Брэнда я, как это часто бывало, вздрогнула. С появлением в моей жизни семьи Эко нервы совсем ни к черту стали. Так, стоп. Ирэн? Уж не та ли Ирэн, которую во время секса назвали моим именем? Нет-нет-нет, не краснеть! Я ничего не знаю, я просто на вечеринке, и даже Брэндон Эко для меня — незнакомый наглый мужик. Который подошел и ни с того ни с сего обнял меня за талию.
Ирэн смотрела, как я пытаюсь расцепить его руки, и медленно, но верно понимала, с кем столкнулась. Теперь уже румянец залил ее щеки. Совсем легкий.
— О, Джен.
Она оценивающе оглядела моя наряд.
— Пошли, Дженни, — довольно мурлыкнул Брэнд.
Я закатила глаза, Ирэн отвернулась, пытаясь скрыть неловкость. Ему что, нравится ставить людей в неудобное положение?
— И что твоя любовница делает на дне рождения твоей дочери? — осведомилась я, когда мы выбрались из толпы и остановились за баром.
Так нас мало кто видел, а вот я получила возможность осмотреть весь зал. Кого там только не было! Разные расы, разные возрасты, не поймешь, кто ребенок, а кто — родитель. Бардак, а не космическая станция.
— Она — мать одной из подруг Миранды.
— Ты спал с матерью подруги своей дочери?! — Я подавилась водой, стакан с которой взяла со стойки.
— Ты что, ревнуешь?
— Нет!
— Ревнуешь!
— Нет! Я не знаю, что такое ревность.
— Ну, ты много не знала до встречи со мной.
— Да. Я не знала, что такое настоящая наглость. Что ты там делаешь?!
Я явственно чувствовала чьи-то руки у себя за спиной.
— Осматриваю бант, — раздалось у самого уха. — Он так и манит. Как на подарке.
— Распаковывать не советую.
— Ты чего такая язва сегодня? Что случилось?
Я отошла на пару шагов. Ибо загребущие неуемные руки уже начали надоедать.
— Не надо хватать меня на виду у всех. Привлекаешь внимание.
— То есть, — медленно и с улыбкой спросил Брэнд, — ты надела высокие каблуки, короткое платье с бантом и черные ресницы, чтобы не привлекать внимание? Или, может, ты хотела привлечь внимание кого-то конкретного?
— Ага, Грант ничего, — задумчиво протянула я. Но, к сожалению, не удержалась и фыркнула.
— За такие шутки, Дженни, надо наказывать.
Я сделала вид, что не услышала последней многозначительной фразы.
— Дженни, хватит на меня дуться. Расслабься, это же праздник.
— Брэнд, ты мне так и не дал ответа на вопрос, когда меня отвезут домой. Я хочу знать.
Он вздохнул, да так тяжело, будто я спросила что-то совершенно непонятное. Так родители вздыхают, когда дети просят объяснить, как работают их лэптопы.
— Когда ты хочешь поехать?
Настал мой черед молчать. Потому что сказать «завтра» язык не поворачивался. Но если не после праздника, то когда? Сколько можно тянуть необходимое возвращение домой?
— Вот почему ты такая упрямая?
Осторожный поцелуй в шею совсем сбил меня с мысли.
— Не хочешь ведь. Спросил, когда поедешь, жмешься ко мне и молчишь. А сказать, что хочешь остаться, гордость не позволяет, да? Ну ладно. Не хочешь, не надо. Поедешь завтра днем, как раз отходит корабль. Изменение маршрута я уже давно ввел на этот рейс, чтобы забрать тебя. У тебя есть шанс, Дженни. Чуть больше суток. Чтобы передумать. А я тебя буду старательно уговаривать.
— У меня есть бабушка, Брэнд, — сказала я. — Ее бросить я не могу, она — вся моя семья. Как для тебя Артен и Миранда. Она меня вырастила. И сюда ее привезти, если я вдруг захочу остаться, я тоже не могу. Потому что у меня нет работы, места в вашем мире, жилья. Так что меня не переубедить. Я поеду. Спасибо.
— Это мы посмотрим. — И еще один поцелуй, а вдоль позвоночника пробежала дрожь. — У меня есть для тебя подарок.
— Какой? — Я не сдержала любопытства.
— Увидишь после того, как я поздравлю дочь, и после того, как потанцуешь со мной. Потом поднимемся наверх.
— Что? — Я рассмеялась. — Нет. Мне не настолько интересно.
— А что, если я покажу тебе, что он вот здесь. — Брэнд достал из кармана брюк небольшой бархатный мешочек.
Вообще я была равнодушна к украшениям, и подаркам в частности, но то ли сыграла роль атмосфера вечера, то ли еще что. Смертельно хотелось узнать, что такое там придумал Брэнд, хотя голова понимала — наверняка это обойдется мне новым стрессом.
— Вот видишь, любопытная моя, ты уже почти согласилась. — Брэнд выпустил меня из объятий, взглянув на часы. — Пора поздравить Миранду. Потом танец — и я весь твой. — Он сделал вид, что задумался. — Ну или ты — моя…
Жеста, который я ему исподтишка показала, он уже не видел — шел в центр комнаты. Ох и непростой будет вечер. Надо было нарядиться в чехол от этого платья! Небось глаза у Брэндона Эко при виде меня горели бы меньше.
Народ расступился, пропуская его в центр. Жестом Брэнд поманил Миранду, и та, довольная, раскрасневшаяся, встала рядом. Они были очень красивые, оба высокие, яркие. Брэнд, в серой рубашке и черных брюках, выглядел официально, но небрежно. На шее виднелись края татуировок, которые я до сих пор не рассмотрела. Благодаря коротко подстриженным волосам мужчина выглядел моложе. Миранда, красивая и легкая, сияла на своем празднике. Рядом с ней держался Грант, с лица которого не сходила улыбка. Мне на миг показалось, что на этом празднике я была лишней.
Брэнд поздравлял дочь, рассказывая об ее успехах. Ни слова — о болезни. Только пожелания и… объявление о помолвке.
— Через два года Миранда выйдет замуж за Гранта Тетта. Я даю официальное разрешение на заключение помолвки.
Когда аплодисменты стихли, Брэнд добавил:
— Добро пожаловать в семью, Грант.
Грант улыбался, обнимая Миранду за плечи. Красивая пара. Я перестала что-либо понимать в их возрастах, традициях и законах, так что просто радовалась. Грант спас Миранду, потом женился… Довольно романтичная и красивая история красивой девушки. А у меня что? Ткнул восемь лет назад электрошокером, отобрал печень и не пускает на Землю. Шикарная романтическая история. Вернусь домой, продам сюжет какой-нибудь писательнице из тех, что кропают по тройке романов в год. Так сказать, урву свой кусочек славы.
Пока я размышляла, как мне будут переводить деньги за новое слово в романтике, ко мне подошел Брэнд и, не спрашивая разрешения, увлек в центр зала, где Миранда уже обнималась с Грантом. К слову, тот вел себя как настоящий джентльмен. Или просто папаши боялся.
— Мой танец, — сообщил мне Брэнд.
Потом махнул парню, отвечавшему за музыку. Мелодию я узнала сразу и даже растерялась. У них есть вальс?
Вальса не было, но танец был очень похожим. Если расслабиться и предоставить Брэнду вести, можно даже не спотыкаться и не наступать ему на ноги. Наверное, это больно — каблуки-то высокие.
Да, в юности я занималась танцами, но это не значит, что умею танцевать. Все мое достижение — умение закинуть ногу за ухо или сесть на шпагат. Абсолютно бесполезные умения.
Старая песенка, очень старая, из старого мультика про сбежавшую принцессу. Но красивая. Миранда явно улучшила качество звука. Мелодичный женский голос пел и пел, мы танцевали, вокруг нас — еще какие-то пары. Но Миранды с Грантом не было, те куда-то пропали.
— Танец заканчивается.
Все это время Брэнд смотрел прямо на меня, а я — куда угодно, но не на него.
— Заканчивается, — подтвердила я.
— И что дальше?
— А что? — Я пожала плечами. — Праздник. Что может быть дальше?
— Мы можем уйти наверх. Миранда, Артен и Грант обо всем позаботятся. Мы можем отпраздновать вдвоем. Неужели ты не хочешь провести этот вечер со мной? Возможно, это последний вечер, когда мы видимся.
— А ты не думаешь, что не проводить этот вечер вдвоем намного проще для всех?
Я не надеялась, что смогу ему что-то объяснить. Брэнд уперся рогом и не слышал никаких моих аргументов. Да они и мне-то казались надуманными и больше продиктованными страхами, нежели реальными причинами. Но тем не менее это были аргументы. А он их слушать не хотел.
— Джен, ты сможешь уехать, так и не выяснив, что мы можем друг другу дать? — Долгий взгляд глаза в глаза, и Брэнд вздохнул. — Принесу тебе что-нибудь попить. Как знаешь, Дженни. Хочешь от меня уехать, если тебе так легче — уезжай. Вон свободный диван. Подожди меня там, хорошо? Я хочу кое-что обсудить касательно твоего отъезда.
Его тон резко стал бесстрастным и преувеличенно дружелюбным. Брэнд никогда так не говорил. Первоначально в его голосе сквозила неприязнь, потом — усмешка. Позже нечто похожее на заботу. Сейчас тон стал каким-то отстраненным. Это неприятно укололо, но я промолчала и отправилась к диванам.
Ноги получили желанный отдых. Я не привыкла ходить на таких высоченных каблуках и едва не застонала от облегчения. Оглядевшись, удостоверилась, что никто на меня не смотрит, быстро расстегнула пряжку и спрятала туфли за спинкой. Так, со стороны и незаметно, что я босиком.
Время шло, а Брэнда все не было. И Артен куда-то запропастился, и Миранда. Я все боялась, что ко мне подойдет Ирэн или кто похуже, но, к счастью, обо мне все будто забыли. Учитывая то, что обо мне никто и не знал ничего, удивительного в ситуации мало.
Я облегченно выдохнула, когда увидела Гранта. Он протянул мне запотевший от ледяной воды стакан и спросил:
— Ты Миранду не видела? Не могу ее найти. Опять куда-то убежала. Наверняка с Милли где-то сплетничает. Хотел попрощаться: завтра важная операция, надо выспаться. Я даже не пил сегодня.
— Прости. — Я покачала головой. — Миру не видела. Вроде бы крутилась где-то здесь, но в ней энергии… прорва. Я так не умею.
Последние слова прозвучали уже с явным сожалением.
— Как ты, Джен? Брэнд сказал, завтра домой?
— Ага. Нормально. Жива, здорова, что еще нужно?
— А вы с Брэндом?
— Нет нас, Грант. — Я усмехнулась. — Есть Брэнд, который хочет пару недель провести со мной в постели, есть я. Я хочу, чтобы меня оставили в покое. Мне надо все обдумать. Как видишь, наши желания даже рядом не стоят.
— Ох, Джен. — Грант покачал головой. — Вы оба дураки с Брэндом. Но он получил ленточку первенства. О, кстати.
К нам направлялся Брэнд с двумя бокалами в руках. Завидев Гранта, он заметно помрачнел. Чувствуя себя полной идиоткой, я взяла второй бокал. Так и сидела, держа в одной руке воду, а во второй — вино.
— Я искал Миранду, — поспешил объяснить Грант.
Я едва удержалась, чтобы не зажмуриться. Только бы не устраивали скандал из-за стакана воды!
К счастью, не стали, и Грант, напоследок махнув мне, отправился искать свою Миранду. Брэнд уселся рядом.
— Ты не видел Миру? — спросила его я. — Грант искал.
— Нет, но она вроде говорила, что хочет поговорить с Милли наедине. Так что, наверное, наверху. Корабль отходит завтра в два. Я провожу сначала Артена — он уезжает в девять, если хочешь, можешь тоже попрощаться. Потом провожу тебя. Миранда — по состоянию. Я разрешил ей немного выпить, а значит, завтра будет спать до обеда. Еще объясню, как с нами связаться. Долетишь — письмо отправишь, чтобы я знал, что ты в порядке. А потом маршрут закроют.
Он не стал ничего добавлять, но я поняла, что больше мы не увидимся.
— Спасибо. — Я повернулась к Брэнду и удивилась, как близко, оказывается, мы сидели.
— Тебе спасибо, — шепнул он. — Ты мне дочь спасла.
Я сидела на диване и думала, что кто-то из нас точно идиот. Я? Не знаю, склонность оправдывать себя, любимую, меня еще не подводила. На каких условиях я должна здесь жить? На условиях любовницы?
Да, поиграет Брэнд пару недель, может, месяцев или лет. Потом я ему надоем и… вернусь на Землю? Как он не понимает, что там у меня есть бабушка, есть работа, есть собственное жилье, какие-то деньги. А кто я такая здесь, на этой станции? Целиком и полностью завишу от мужчины, который предлагает мне остаться в качестве развлечения в постели. И удивляется, почему я не хочу так стремительно это предложение принимать. Поразительное умение видеть только то, что хочется ему.
А как быть с тем, что я просто не знаю, что делать с чувствами, внезапно ударившими по голове? Я рискую каждое влечение принимать за единственную любовь. И, даже если вдруг мне удастся научиться отделять зерна от плевел, кто даст мне гарантии, что, расставшись с Брэндом, я смогу забыть все это и делать вид, что никогда и ничего не чувствовала. Как я буду жить, если вдруг окажется, что чувства мои не просто включились, а включились в первый и последний раз?
— О чем задумалась? — спросил Брэнд.
— О разном, — вздохнула я. — О своем.
Я сделала большой глоток вина. По телу разлилось тепло с привкусом чего-то фруктового и немного терпкого. Никогда не любила вино, но это — потрясающе вкусное. Хотя, стоит признаться, в голову бьет. И настраивает на легкомысленный лад.
Брэнд придвинулся ближе, а я даже и не заметила. Опомнилась, только когда его губы скользнули по моей шее, за ухо, осторожно касаясь кожи. Опомнилась и… ничего не сделала, потому что было уже поздно: я оказалась в объятиях мужчины, а поцелуи отвлекали от всего, в том числе и от бокала, который дрожал в руке. Про то, что вино настраивает на легкомысленный лад, — это я не врала, это не просто к слову пришлось. Я потянулась губами, потому что очень хотелось вспомнить ощущение чужих губ, не раздражающих, а волнующих, зарождающееся в теле удовольствие.
Но губы мои обошли стороной. Брэнд продолжал целовать шею, плечо, при этом крепко прижимая меня к себе. Только когда его рука прошлась по мой коленке, я вспомнила, что мы на виду у всех.
— Дженни, — тихо пробормотал он, — пожалуйста, пойдем наверх!
Я закусила губу до боли, потому что, как оказалось, малейшее прикосновение губ к моей шее может довести меня до нервного срыва. Обострились все чувства, а действие вина, казалось, усилилось.
Не дожидаясь моего ответа, Брэнд поднялся и крепко взял меня за руку. Я особенно и не сопротивлялась, даже туфли не успела надеть. Не знаю, заметил ли кто, что мы ускользнули с праздника, но, едва оказались в комнате — в темноте не сразу и поймешь в чьей, — все стало совершенно ненужным, глупым и каким-то серым.
Стоять и целоваться было приятно. Раньше я в этом удовольствия не находила, но теперь с желанием обнимала за шею Брэнда и отвечала ему, потому что сил отказаться и уйти не было. Сколько бы я ни говорила, что не хочу мучиться, что должна просто уехать, на деле отказаться было сложно.
Брэнд оторвался от моих губ, дал вздохнуть и сказал:
— Я обещал тебе подарок.
А по его губам скользнула такая усмешка, что мне как-то резко захотелось вернуться на праздник.
— Какой подарок? — спросила я, не особо надеясь на успех.
Вместо ответа Брэнд толкнул меня на кровать и опустился сверху.
— Странный подарок, — я облизнула губы, — по-моему, радости от этого больше тебе, чем мне.
— Не стану отрицать, я сейчас в предвкушении, — хмыкнул он. — Но и тебе должно понравиться.
Он извлек из кармана бархатный мешочек и нарочито медленно принялся его развязывать. Наверное, часть меня уже знала, что там, но какая-то часть надеялась, что там… ну, положим, брошка. Или колечко.
Сережка.
Конечно, он достал оттуда небольшую штангу с прозрачным камушком на конце.
— Не-э-эт! — простонала я. — Хватит, Брэнд!
Он так довольно улыбался, что было даже смешно.
— Ты серьезно? Все, что ты делаешь, направлено на то, чтобы добить наконец мою несчастную сережку? Брэнд!
— Тихо, — пробормотал он, снова целуя меня за ухом.
Мрр… Единственное, что у меня возникло в ответ. Вот уж не думала, что при всем своем спокойствии буду дрожать от того, что меня целуют в шею. Руки Брэнда меж тем расстегивали платье, чтобы добраться наконец до вожделенного пирсинга.
— Мне кажется, — а вот дыхание сбивалось, — или ты не одобрял такие вещи?
— Не одобрял, но сделал исключение.
Он безошибочно нашел нужное… э-э-э… место и осторожно обвел языком… В общем, я отключилась и предоставила все на откуп судьбе. Или Брэнду. Потому что по телу пробегали будто бы разряды тока.
Я выгнулась, когда почувствовала, как штанга осторожно входит на место. Щелкнула застежка, и в комнате воцарилась такая тишина, что можно было слышать мое тяжелое дыхание.
— Неплохо, — хмыкнул Брэнд, внешне абсолютно спокойный.
Потом склонился снова, обхватил украшение губами и совсем легко потянул. Я не удержалась и вскрикнула, потому что только сейчас поняла, насколько обостряются ощущения. Смотреть на Брэнда не хотелось, краска заливала лицо. Но и чтобы он останавливался, тоже не хотелось. Я буду жалеть, если уеду, так и не узнав, что могу почувствовать рядом с ним.
Он вернулся к моим губам, но не успел толком поцеловать. В дверь громко и как-то нервно постучали. У меня хорошо работало чутье на неприятности, а потом возбуждение разом сменилось беспокойством.
И причина беспокойства не заставила себя ждать.
— Брэнд, это Ирэн. Там пришел капитан управления правопорядка, хочет тебя видеть.
Брэнд выругался так, что я дар речи потеряла. С чувством и явственно различимым разочарованием.
— Убью! Если нам еще раз кто-нибудь помешает — убью!
— Как она вообще узнала, что ты здесь? — буркнула я и уже не скрывала ревности.
Эта Ирэн меня немного бесила. Тоже новое чувство, интересное. Я села на постели и застегнула платье. Потом постаралась пригладить волосы, но проще было распустить косу, чем привести ее в порядок.
— Не снимай сережку, пока я не вернусь.
Брэнд быстро чмокнул меня в нос и поднялся.
— Ну уж нет, я иду с тобой! Что-то случилось. Это не может быть из-за того, что ты привез меня сюда?
Но он отрицательно покачал головой.
Мы вышли из комнаты, и мои подозрения укрепились: Ирэн стояла бледная, с поджатыми губами и скрещенными на груди руками.
— Что такое? — отрывисто спросил Брэнд.
Но ждать ответа не стал, быстро направился к гостям, на первый этаж. Я за ним, к слову, все еще босиком.
Музыка уже не играла, некоторые из гостей расселись по диванам, другие расступились к стенам. Я краем глаза заметила Гранта и Артена, переговаривавшихся возле бара. Но дальше мое внимание привлек мужчина в черной форме, вероятно, местной полиции. Он был гуманоидом с темной кожей, полным и уже немолодым. Но отторжения не вызывал: на вид был приятен и смотрел довольно дружелюбно. Мне доводилось общаться с разными представителями полиции, и этот — не худший из них, уж точно. Но что стряслось?!
— Брэнд, — капитан пожал мужчине руку, — извини, что порчу праздник, но я вынужден просить тебя отправиться в управление.
— Что случилось?
— Нам позвонила девушка и сказала, что видела, как ты силой заставил Миранду сесть во флаер и куда-то его отправил. Она кричала. Ты знаешь закон: такое обращение с детьми требует ареста до выяснения обстоятельств.
Тишина воцарилась такая, что я слышала, как бьется мое сердце.
— Что за чушь? — поразился Брэнд. — Миранда здесь, в доме.
Он оглянулся в поисках дочери, но капитан покачал головой:
— Нет, Брэнд. Ее никто не видел с того самого момента, как был сделан звонок.
Разговор происходил достаточно тихо, так что большинству присутствующих не было слышно, о чем беседуют Брэнд и капитан. Лишь первые ряды оказались в курсе, но новость быстро разнеслась среди гостей. Артен и Грант стояли, словно громом пораженные.
— Сам понимаешь, выбора у меня нет, — вздохнул капитан. — Я не думаю, что ты способен на жестокое обращение с дочерью, но закон есть закон. Ты задержан.
— Погоди, — голос Брэнда был хриплым, — дай детям оставлю деньги и ключи.
— Конечно, — кивнул капитан.
Брэнд отправился в кабинет, а я задумалась. Похоже, местная полиция не верит в виновность Брэнда, иначе его не выпустили бы из виду. Надо подумать. Грант начал искать Миранду, когда я сидела на диване, и в этот момент… Брэнд довольно долго ходил за выпивкой. Вот черт! Как будто все специально подстроено.
Но предположить, что Брэнд, любящий Миранду больше всего на свете, что-то с ней сделал? Ерунда какая-то.
Мне хватило буквально десяти секунд, чтобы порыться в сети и выяснить, что капитана зовут Лиам Фальта.
— Капитан Фальта, — я улыбнулась, — можно вопрос?
— Конечно, леди…?
— Ламбэр. Джен Ламбэр… подруга семьи. Кто сообщил о том, что Миранду похитили? В какое это было время? И опросили ли вы свидетелей, могущих обеспечить алиби Брэнду?
Он внимательно на меня посмотрел и усмехнулся:
— Опросил, леди Ламбэр. На остальные ваши вопросы отвечать просто не имею права.
— Понятно. Скажите, мы можем сами искать Миранду?
Он нахмурился. Делал это капитан Фальта часто, из-за чего на лбу образовались глубокие морщины.
— Что вы имеете в виду? В расследование вмешиваться запрещено.
— О нет. Я говорю… ну, обзвонить ее друзей, знакомых, обойти ее любимые места. И так далее. Сомневаюсь, что у вас есть люди для этого.
— А у вас есть?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что я растерялась. Как-то забыла я, что не на Земле, где в распоряжении целый отряд.
— Найду.
— Главное, не мешайте и держитесь подальше от управления, не лезьте к нам, — предупредил он.
Я кивнула, уже обдумывая, с чего начать. Первым делом — разгоню гостей и, быть может, попробую узнать, что за свидетельница такая. Обычно мы ждем сутки, ведь подросток мог уйти сам, но здесь о добровольном уходе и речи не шло.
Вернулся Брэнд и, к удивлению, задержался возле меня. Он вложил в мою руку три небольших чипа.
— Для оплаты, от дома и от флаера, — пояснил он. — Проследи, чтобы Артен улетел завтра.
— Я никуда не еду! — выступил вперед парень.
— Едешь, — отрезал Брэнд. — Артен, я разберусь. Ты должен сдавать экзамены.
— Я не зарегистрирована на чипах, — прошептала я.
К этому времени я уже знала, что для пользования чипами нужно иметь несколько идентификационных кодов.
— Зарегистрирована, — улыбнулся Брэнд. — Пару дней назад я сделал для тебя ключи и чип на оплату.
Он прочитал в моих глазах немой вопрос и тихо, чтобы никто не слышал, ответил на него:
— Я надеялся, ты останешься со мной.
Глядя, как хозяина дома выводят из дома и как возбужденно переговариваются гости, я поняла одно: надежды Брэндона Эко в этот раз оправдались. Я остаюсь.
