Глава 8

К Антоше, владельцу ювелирной лавки, я ехала, уже ничуть не сомневаясь в том, что магазинчик его выставили те же бравые парни, что облюбовали себе для конспиративной квартиры баню в Мячкове. Собственно говоря, от Антоши мне и нужно-то было, чтобы он описал драгоценности, украденные из магазина, да сообщил версию полиции насчет того, как грабителям удалось обойти сигнализацию и бесшумно попасть в магазин.

Как и пророчил сосед снизу, на этот раз Антоша открыл без предварительных допросов и возражений. Даже не поинтересовавшись, кто я и за какой надобностью пожаловала, Антоша пропустил меня в гостиную, довольно, кстати, ухоженную. Единственной деталью интерьера, вызывающей диссонанс, был натюрморт на столе возле окна. Старая просаленная газета с толстенными кусками сала посередине, черствый, частично раскрошенный кусок хлеба, граненый стакан и бутылка водки, наполовину опустошенная. Все остальное пространство было милым, чистым и аккуратным. Я поискала глазами «пацанов», которых, по словам Елизаветы, должен был кормить Антоша, но никого не увидела. В этой комнате вообще не было никаких следов пребывания детей, а уж тем более мальчишек в количестве двух штук.

– Сыновей ищете? – задал вопрос Антоша, поймав мой изучающий взгляд. – Нет их. У бабушки гостят.

– Понятно. Далеко бабушка живет? – спросила я на всякий случай.

– Не особо. В пригороде. Там воздух свежий, природа, речка. И витамины в огороде, – сообщил Антоша. – Многие родители так поступают.

– Как «так»? – переспросила я.

– Детей на каникулы к бабушкам отправляют, – пояснил он. – В этом нет ничего предосудительного.

– Согласна. В этом ничего предосудительного и вправду нет. А вот в этом, – я указала рукой на натюрморт в центре обеденного стола, – в этом вас осуждать и осуждать. Хорошо, хоть летом мальчишкам не приходится на вашу пьяную физиономию любоваться и вечным перегаром дышать.

– Много вы понимаете, – проворчал Антоша, наполняя стакан до середины. – У меня, может быть, трагедия. Хорошо вам, во всех отношениях благополучным. Живете, в ус не дуете. И все-то у вас гладко, и все-то правильно. Аж противно.

– А у вас все шиворот-навыворот? – спросила я.

– Вот, вот! Шиворот-навыворот. Жена, машина, теперь вот магазин. Любимое детище. Я о нем десять лет мечтал. С женой планы строили, как и чего у нас в магазине будет. А как обзавелся, все некогда было с планами прошлых лет реальность состыковать. А потом Маша умерла, не до планов стало. Только вроде оклемался, как какой-то негодяй машину угнал, отогнал на старую автостоянку и там сжег. Теперь вот это! Что же мне делать? – расстроенно, но без истерики спросил Антоша.

– Будем искать ваших грабителей, а когда найдем, мало им не покажется, – подбодрила я его. – Теперь расскажите мне, как все это произошло. Больше всего меня интересует, как грабители в магазин проникли? И сигнализация охранная у вас имеется, и сторож в помещении, а воры все равно умудрились бесшумно внутрь попасть, да еще там орудовать не одну минуту. Мне вообще кажется, что, если бы не охранник из соседнего клуба, у нас даже описания этих злодеев не было бы.

– Это да. Парнишка в «Кипятке» боевой работает. Я ему уже выносил благодарность за сотрудничество, – изображая отсчет купюр, пошелестел пустыми пальцами Антоша. – Маловато, наверное, но в моем положении не расшикуешься. Грабителей ведь упустили, хоть парень и прикладывал все усилия, чтобы задержать их до прибытия полиции. Знаете, сколько они золота вынесли? Почти на семь миллионов! Я банкрот с многомиллионным долгом, который, как ни крути, а отдавать придется. Ребята в этом бизнесе без чувства юмора. Не отдашь деньги – заказывай деревянный костюм. Мне такие бабки взять неоткуда. Даже если квартиру продать и по миру с мальчишками пойти, и то долга не окупишь.

– Подождите вы имущество распродавать, может, еще удастся воров отыскать и золото у них отобрать. Говорю же, есть зацепка. Вы мне про само ограбление расскажите, – в очередной раз попросила я.

– Про ограбление я практически ничего не знаю. Ушел домой в восемь вечера. В магазине сторож оставался. На сигнализацию помещение сам ставил. Работает она на проникновение. Окна, центральная дверь, запасной вход. Почему сигнализация не сработала, когда эти двое в магазин проникли, ни я, ни полиция, ни установщики сигнализации так и не выяснили. А выходили уже при выключенной. И как только умудрились? – Антоша почесал затылок.

– Вам об ограблении сторож сообщил? – спросила я.

– Полиция. Сторож как спал в подсобке, так и остался спать. Даже когда полиция приехала, и то из своей каморки не вышел. Это уж парнишка-охранник ребятам из полиции сказал, что в помещении сторож должен быть. Бросились искать, думали, убили деда, а он спит себе на диванчике, как младенец.

– Оригинальный способ охраны, – проговорила я. – И часто он так «работает»?

– Ну, что вы! Николай человек ответственный. Бывает, конечно, что он и вздремнет, но ближе к утру, когда сон сморит. Но чтобы вот так, с полуночи, я за ним не замечал, – заступился за сторожа Антоша.

– Как он сам объясняет свое поведение?

– Да как? Никак. Говорит, обошел все помещения, пошел в подсобку перекусить. Поел, чайком ужин запил, газетку почитать решил. Следующее, что помнит, то, как полицейские его тормошат, разбудить пытаются, – сообщил хозяин ювелирного.

– На наличие снотворных препаратов сторожа проверяли? – спросила я.

– Не интересовался. Да и какая разница? Можно подумать, тот факт, что Николая опоили снотворным, прежде чем магазин обворовать, каким-то образом повлияет на размер моего долга, – отмахнулся Антоша.

– Зато это может помочь нам выйти на преступников, – возразила я. – Вот вы сами, как думаете, по какой причине сигнализация не сработала?

– Кто ее знает? У сторожа создалось впечатление, что парни эти вообще через дверь не проходили, – заявил мужчина. – Говорит, будто сквозь крышу проникли. А как они могли через крышу пробраться, если над нами еще восемь этажей?

– Насколько я помню, ваш магазин расположен в жилом доме, верно?

– Ага. В магазин вход с улицы, в подъезд – со двора. Только через подъезд они не могли пройти, если вы об этом думаете. Там же стена глухая.

– А что, если эти двое проникли в помещение еще до закрытия магазина? Возможно это? – решила я проверить внезапно возникшую версию.

– Да ну! Как такое может быть? Вы внутри в магазине были? Видели планировку? – с сомнением в голосе проговорил Антоша.

Пока мы беседовали, он успел четыре раза приложиться к бутылке. Язык его заплетался все сильнее.

– Не была, но с удовольствием посетила бы, – убирая бутылку с глаз Антоши, ответила я. – Поехали, прокатимся. Навестим вашу собственность, заодно и проверим, есть ли в магазине такое место, где двое мужиков могут оставаться незамеченными в течение нескольких часов.

– А есть ли в этом смысл? Неужели вы и вправду думаете, что сможете поймать воров? Эх, милая барышня, не верю я в такие подарки судьбы. В последнее время мне от нее только тумаки да затрещины достаются, – обреченно произнес мужчина, но собираться начал.

Отвечать я не стала. Что толку убеждать пьяного мужика в способностях «слабой женщины»? Кое-как одевшись, Антоша поплелся во двор. Заняв пассажирское сиденье, он спросил:

– Ехать куда, знаете?

– Знаю, – заводя мотор, ответила я. – Пока едем, расскажите, какие именно украшения вынесли воры? Быть может, среди них были какие-то вещицы, которых в других магазинах не найдешь? Эксклюзивным товаром вы торговали?

– В основном, наш товар рассчитан на покупателей со средним достатком. Для Москвы, конечно. Но был и штучный товар. Для элиты, так сказать, – силясь сосредоточиться на беседе, ответил Антоша.

– Вот про этот штучный товар поподробнее, пожалуйста, – повторила я просьбу.

– Ну, к таким украшениям можно отнести кулон «Мышь и сыр». Это авторская работа с розовыми сапфирами и бриллиантами. Очень оригинальное решение. Или еще мужское кольцо «Бык». Тоже вещица не для обывателей. Еще были длинные серьги «Цветы» с жадеитами, бриллиантами и цветными камнями. Те вообще на экстравагантных женщин рассчитаны. А самый мой любимый экземпляр – это, конечно, брошь-кулон «Орхидея» с цветными камнями и бриллиантами. Шикарное украшение. В закупке почти пол-лимона стоит. У меня на него уже и покупатель был. Не успел продать, – он сокрушенно покачал головой. – Теперь вот какая-нибудь воровская краля носить будет. Прямо кощунство какое-то!

Когда Антоша заговорил про золотые украшения, лицо его преобразилось. Стало одухотворенным, что ли? Я поразилась подобной перемене. Надо же! Видно, любил он свое дело и толк в украшениях знал. Я попросила описать каждое из названных украшений. Антоша откликнулся с охотой. До самого магазина он в деталях описывал то, что он называл «авторскими работами». Подъехав к магазину, я вышла из машины первой. Антоша следовал за мной.

– Сейчас магазин на сигнализации? – спросила я.

– Нет. Теперь-то это зачем? Отказался я от их услуг. Николай охраняет то, что осталось, – сообщил мужчина.

Подойдя к двери, он стукнул по ней три раза. На стук в соседнем окошке показалась физиономия пожилого мужичка лет шестидесяти пяти. Кивнув хозяину, он поспешил к двери. Впуская нас внутрь, поинтересовался:

– По делу заглянули или так, для проверки?

– По делу, Николай, по делу. Вот, девушка хочет взглянуть на наш магазин изнутри, – сообщил Антоша.

– Новый арендатор? – глядя на меня, предположил сторож.

Только после вопроса сторожа до Антоши дошло, что он понятия не имеет, кто я такая. Почесав затылок, он смущенно произнес:

– Может, и арендатор, – и вопросительно взглянул на меня, ожидая ответа.

– Предложение, конечно, заманчивое, – улыбнулась я, – но меня оно не интересует. Понимаю, что это несколько поздновато, но все же представлюсь. Татьяна Иванова, частный детектив. Случилось так, что мой клиент пострадал от тех же людей, что и вы, Антон. Собственно, поэтому я здесь. С вашей помощью я надеюсь выйти на второго грабителя и обелить честное имя моего клиента. Поможете?

– То есть как «второго»? А первого вы, значит, уже нашли? – удивленно спросил сторож.

– Думаю, что да. Вот осмотрю магазин, получу ответы на пару вопросов, и можно считать, что половина дела сделана, – уверенно произнесла я.

– А где же первый? – потребовал ответа сторож.

– В морге, – честно призналась я. – Умер от пулевого ранения. Выстрел охранника из «Кипятка» попал в цель. Да так точно, что организм грабителя не справился с полученной травмой. Мужчина умер. Впрочем, он знал, на что идет, когда соглашался участвовать в этой операции.

– Да, судьба! – поежившись, протянул Антоша. – Выходит, не принесли ему удачи драгоценности?

– Выходит так, – утвердительно кивнула я.

– Ну, хватит сопли по лицу развозить, – грубовато проговорил сторож. – Пойдемте, Татьяна, покажу вам наши владения.

В начале девятого вечера я на всех парах мчалась в Домодедово. На это было сразу несколько причин. За последние несколько часов я успела облазить ювелирный магазин сверху донизу, посетить несколько мест, накопать кучу полезной информации и переделать еще массу дел. После того как моя голова заполнилась новыми сведениями до отказа, я заперлась в салоне Вероникиного авто и принялась усиленно думать. В итоге передо мной встала ясная картина ограбления ювелирки. Ответ оказался настолько прост, что я только диву давалась, как это местные стражи порядка не додумались до того, до чего путем логического сопоставления фактов дошла я.

Как я и предполагала, грабители вовсе не проникали в магазин ни через парадную, ни через запасную двери. Тем более, не было в этом деле никакой мистики типа проникновения сквозь стены, в чем усердно пытался убедить меня сторож Николай. План грабителей оказался до безобразия прост, хотя и не лишен в своей простоте гениальности. Правда, мне для того, чтобы раскусить этот план, пришлось изрядно попотеть, выуживая информацию из полупьяного Антоши и престарелого сторожа Николая.

В день ограбления к Антоше заявились двое «сантехников» из соседнего ЖЭКа, как они сами представились. Никаких подтверждающих документов владельцу магазина они, естественно, не предъявляли. Но, будучи взращенным в «лучших» традициях отечественного сервиса, Антоша даже не подумал о том, чтобы потребовать оные у посетителей. Желая сэкономить на зарплате продавцов, он сам исполнял их функции. Проще говоря, наемных продавцов в магазине вот уже год как не было. Всех сотрудников и было, что сам Антоша, приходящий бухгалтер и сторож Николай. Днем в магазине всегда находился Антоша. Ночью лавочкой безраздельно и единолично правил Николай. Грабители об этом факте знали, это несомненно. Поэтому-то так смело и пришли в назначенный день к владельцу магазина, и, заявив, что в доме проводится плановая замена канализационных стояков, беспрепятственно проникли на территорию магазина. Владелец ювелирного салона проводил «сантехников» в уборную, а сам вернулся в зал, обслуживать клиентов. И хоть таковых было в тот день немного, постоянно следить за тем, чем занимаются пришлые парни в уборной, возможности не имел.

А те заниматься замерами и оценкой износа канализационных труб не спешили. В общей сложности «сантехники» пробыли в магазине не меньше пяти часов. И все это время постоянно таскались туда-сюда. Из уборной к выходу и обратно. Они столько раз проходили мимо Антоши, что тот со счета сбился. Поначалу он еще интересовался, за какой надобностью те покидают магазин, и получал на свой вопрос вполне логичное объяснение. То инструмент в машине забыли, то предписание не то у прораба взяли, то согласование с верхними жильцами не получено. В общем, цель «сантехников» мне была ясна. Им было нужно усыпить бдительность хозяина, что им без труда и удалось сделать. В конце концов, Антоша перестал обращать внимание на их хождения, полагая, что современные работники ЖЭКа ничем не отличаются от тех, что работали при царе Горохе. Лишь бы время прошло, а там, хоть трава не расти.

Когда «сантехники» покидали магазин в тысячный раз, Антоша даже не взглянул в их сторону. Занятый очередным покупателем, он краем уха услышал, как «сантехники» попрощались с ним, пообещав вернуться завтра и продолжить работы, он только головой кивнул и даже не взглянул на уходящих. А те и не думали уходить. Потоптавшись в коридоре, отделяющем торговый зал от подсобных помещений, они тихонько вернулись обратно и затаились в одном из помещений магазина. В каком именно? Да в чуланчике, предназначенном для уборочного инвентаря.

Его я обнаружила совершенно случайно. И то только потому, что тщательно искала. Чуланчик этот, по словам сторожа, не использовался уже тысячу лет. Про него попросту забыли. Дверь в него располагалась в уборной, но не на виду, а была замаскирована старым платяным шкафом. Вот в этом шкафу действительно хранились швабры и ведра, которыми пользовалась уборщица, тоже, кстати, приходящая. Наводить порядок в магазине она приходила раз в неделю, а то и реже. Все остальное время обязанности по уборке помещений ложились на сторожа Николая. Он, кстати, тоже чуланчиком не пользовался. Как про этот чуланчик узнали грабители, для меня осталось загадкой, но то, что именно там они прятались, сомнений не вызывало. В этой комнате размером два на два метра осталось достаточно следов их пребывания. И отпечатки приметных протекторов долговязого грабителя на пыльном полу в том числе.

На мой вопрос, как могли работники полиции не заметить чулан, Антоша с Николаем только плечами пожали. Из чего я сделала вывод, что так, видно, хотели отыскать следы преступников мои бывшие коллеги. Что тут скажешь? Москва. Для столицы урон частного предпринимателя в семь миллионов – не невиданное дело. Тут порой люди такие суммы в одночасье теряют, что Антошина потеря меркнет по сравнению с ними. Видимо, полицейские посчитали, что торчание в ювелирной лавке в поисках улик не оправдывает затрат денег налогоплательщиков. А может, мне просто повезло.

Короче, грабители затаились в чулане. В восемь часов пришел сторож. Антоша закрыл витрины в торговом зале, попрощался с Николаем, включил сигнализацию и ушел. Николай какое-то время находился в подсобке, расположенной напротив уборной. Потом занялся уборкой помещений. Вымыл пол в торговом зале, прибрал в туалете, подмел в коридоре. Проголодался и пошел в свою каморку, снабженную удобным диваном и обеденным столом. Пока сторож был занят наведением порядка в магазине, грабители успели побывать в его каморке и добавить в термос с чаем щедрую порцию снотворного. Авоську с провизией Николай не прятал. Вся снедь, включая термос, преспокойно дожидалась его на столе в подсобке. Добавить в чай снотворное грабителям было проще простого. После этого им оставалось только ждать, пока сторож уснет. В подтверждение моих догадок Николай вспомнил, что, когда пришел в подсобку подкрепиться, ему показалось, что миски в авоське стоят как-то иначе, чем раньше. Но он, само собой разумеется, от этой мысли отмахнулся. И правда, кому, кроме него, может понадобиться переставлять миски и судочки с места на место? Бред? Конечно, бред.

И только после того, как полиции с трудом удалось растормошить Николая и сообщить о происшедшем, он начал задумываться о том, что, возможно, в его предположениях доля истины все же была. Оперативники термос изъяли, впрочем, как и все миски и судочки, из которых употреблял пищу Николай. Разумеется, в термосе были найдены остатки снотворного. Тут полиция сработала как надо. Термос был приобщен к делу, как улика. А Николаю посоветовали обзавестись новым сосудом для сохранения кипятка. Старый ему вряд ли кто вернет, заявил следователь.

И насчет отключенной сигнализации задача решилась до смешного просто. Код отключения был записан на листочке, а листочек эти двое деятелей хранили в непосредственной близости от охранного пульта. На тот случай, если ночью Николаю придется им воспользоваться. Не надеясь на свою память, Николай попросил Антошу записать цифры и последовательность их отключения. Антоша, естественно, не отказал. Написал их на картонке и пришпилил возле пульта. Такая вот беспечность! Понятное дело, если бы грабителям пришлось проникать в помещение снаружи, то записанный код им вряд ли помог бы, а вот изнутри отключить сигнализацию по этому коду мог и младенец. Понятное дело, что через определенное время в магазин нагрянула бы охрана, что, кстати говоря, и произошло, но воры рассчитывали к тому времени убраться от лавочки на приличное расстояние. Ведь у них наготове был личный транспорт.

А работники чопа в эту ночь сработали из рук вон плохо. В ювелирку по сигналу они прибыли даже позже полиции. Только через двадцать пять минут. Почему? Все очень просто. Машины для выезда свободной не оказалось. Сервис, надо сказать, не на высоте, но такое иногда случается. Наберут частные охранные предприятия себе заказов, а обслуживать их некому. В наличии пара-тройка машин. В этот раз, по всей видимости, у парней из охранного предприятия «урожайная» ночь выдалась. Все машины на выездах, вот и пришлось ювелирной лавке своей очереди дожидаться.

Понятное дело, грабители в этом случае рисковали. Не могли же они предположить, что чоповцы так долго канителиться будут. Им на дорогу не больше десяти минут тратить положено. Расчет воров был на то, что за эти десять минут они успеют выехать за пределы микрорайона. Для этого, видимо, и машину такую неприметную выбрали. Жора сказал, что удирали они то ли на «копейке», то ли на «троечке» отечественного автопрома. Такую машину в связи с ограблением вряд ли кто тормозить станет.

Одного грабители не предусмотрели. Вмешательства очевидцев. Жора со своим оружием в их планы явно не входил и чуть было не сорвал настолько гениально продуманную операцию. Но тут вмешался его величество «случай». Грабителям повезло. Унести с места преступления ноги они успели. Только вот с потерями. Один из грабителей был ранен. Этого они тоже предусмотреть не могли. И подготовиться к такому повороту событий тоже. Думаю, поэтому им срочно пришлось планы менять. Куда отправились грабители после совершенного преступления, мне тоже было известно. В Мячково. Почему туда? А вот это предстояло выяснить.

Было очевидно, что в Мячково они поехали неспроста. В их положении было бы просто глупо выбирать маршрут наугад. Имея на руках награбленного добра на несколько миллионов, да еще и учитывая то, что один из них был ранен, они должны были искать убежище в таком месте, где им все знакомо. И место это должно располагаться вдали от всевидящего ока правосудия. Где они могли найти такое убежище? Естественно, в Подмосковье. Проскочить посты ГИБДД, пока полиция не раскачалась и не выставила кордоны, и затаиться на время. Куда в таком случае направляют свой путь преступники? Либо туда, где их может приютить кто-то из знакомых, либо в то место, где они когда-то проводили время. Следовательно, раз мои «простынные воры» оказались в Мячкове, но более надежного укрытия, чем баня Аделаиды Семеновны, не нашли, значит, в Мячкове у них знакомых нет. А раз нет знакомых, что в этом случае они там забыли? Вероника рассказывала, что летом в дачных поселках Подмосковья частенько квартируют москвичи, снимая дачу на сезон. Резонно предположить, что один из грабителей, а может, и оба когда-то пользовались подобным сервисом. Только не в самом Мячкове, иначе их там узнали бы. А быть узнанными грабители не хотели. Значит, где? Ответ прост. В соседнем поселке. Кроме того, в этом поселке должен был быть врач. Перебраться в нужное место они хотели по воде. Для этого они пытались завладеть лодкой председателя дачного кооператива. Потерпев неудачу, они вынуждены были остаться в Мячкове. Видимо, найти подходящую дачу им не удалось. Возвращаться в столицу было нельзя по двум причинам: полиция уже разослала ориентировки по автотранспорту грабителей, и состояние подстреленного грабителя стало критическим.

С выбором убежища все более или менее понятно. Оставалось получить подтверждение моим предположениям насчет врача. Именно поэтому я и ехала сейчас в Домодедово. Если кто и сможет помочь мне получить информацию о сельских лекарях, то только Михеич. Другого источника информации в Подмосковье я не имела. Созвонившись с Михеичем, я вкратце описала суть вопроса, он обещал навести справки. В свою очередь, он сообщил, что ему удалось выяснить, где Гвоздков держит Аделаиду Семеновну. И это было еще одной причиной вернуться в Домодедово как можно быстрее. Кроме всего прочего, носясь по столице, я настолько вымоталась, что едва держалась на ногах. Мне срочно требовалась передышка. И сделать ее я рассчитывала тоже в Домодедове. Когда я, наконец, добралась до дома Михеича, силы мои были на исходе. Позвонив в дверь, я в изнеможении прислонилась к косяку.

– Привет, как жизнь? – открыв дверь и радостно улыбаясь, встретил меня вопросом Михеич.

Увидев мое лицо, он поспешно распахнул дверь пошире, пропуская меня в квартиру. Не произнося ни слова, я поплелась в комнату, рухнула на диван и закрыла глаза. Михеич закрыл дверь на все замки и бросился на кухню. В ту же минуту из кухни послышался звон посуды и журчание воды, наливаемой в чайник. Захлопали дверки шкафов и холодильника. Хозяин готовил ужин. «Приятно, что кто-то заботится о тебе», – пронеслось в моей голове. Несколько минут блаженного отдыха, и я снова почувствую себя человеком. И снова смогу думать, сопоставлять факты, делать выводы и принимать решения. Но не сейчас. В настоящий момент я могу думать только о том, как же приятно просто сидеть, вытянув ноги, ожидая сытного угощения и восторженных взглядов Михеича. Наверное, я заснула, так как не слышала, когда в комнату вернулся хозяин. Не слышала я и того, как он придвигал стол вплотную к дивану, расставлял посуду и всевозможные кушанья. К жизни меня вернул запах свежеиспеченных булочек. Я приоткрыла глаза и из-под опущенных ресниц наблюдала за Михеичем, суетившимся вокруг стола.

– Который час? – спросила я, когда он закончил приготовления к ужину.

– Проснулась? Это хорошо. Ну и напугала ты меня, – облегченно вздыхая, заявил мужчина. – Открываю дверь, а там ты. Сама на себя не похожая. Серая, как грозовое небо. Думал, придется «Скорую» вызывать. Ты за день хоть раз поела?

– Не помню, – призналась я. – Наверное, нет. Не до еды было, столько всего произошло.

– Послушай, работа – это, конечно, хорошо, но и о здоровье забывать нельзя. Так ведь и до истощения довести себя недолго, – принялся отчитывать меня Михеич. – Ну, скажи, куда от тебя твои преступники денутся? Часом раньше, часом позже ты бандитов поймаешь, особой роли не играет. А здоровье подорвешь, кто за тобой ухаживать будет? Муж? Держи карман шире. Он самый первый от больной жены и сбежит.

– Чего же тогда ты не сбежал? Возишься тут со мной. Отправил бы в больничку и спал спокойно, – пряча улыбку, спросила я.

– Я! Я другое дело. У меня у самого работа такая. Понимаю ведь, что о тебе здесь некому больше позаботиться. А вот на месте твоего мужа я бы тебе хорошую порку задал, – продолжал развивать тему Михеич. – Где он, кстати? В Тарасове?

– Ты о ком? – невинно подняв вверх брови, спросила я.

– Ваньку-то не валяй, сама знаешь о ком, – сердито буркнул мужчина.

– А, так ты о муже? А я думала, что твое предложение, сделанное не далее, как вчера, все еще в силе, – делая вид, что разочарована, протянула я.

– А оно и в силе, только тебе вряд ли подойдет, – пряча взгляд, пробормотал Михеич.

Я сделала вид, что не расслышала последнюю фразу. Флиртовать с Михеичем была плохая идея, и я тут же выкинула ее из головы.

– Пахнет вкусно, – сменив тему, произнесла я. – Уже можно есть-то, или нравоучения еще не закончены?

– Ешь, конечно, что спрашиваешь, – поспешно предложил хозяин. – И я за компанию перекушу. Расскажешь, что у тебя стряслось? Отчего вид такой замученный?

– Обязательно расскажу, вот только пожую немного, – набивая рот салатом, прошамкала я. – Салат – объеденье!

– Ладно, жуй. Пока я говорить буду, – довольный похвалой, смилостивился Михеич. – У меня для тебя хорошие новости. Ярцевой твоей обвинение пока предъявлять не будут!

– Неужели? Что так? Гвоздков нашел другого козла отпущения? – с полным ртом говорить было не очень удобно, но удержаться от возгласа я не могла.

– Не в этом дело. Следователь, которому это дело поручили, оказался не настолько наивен, чтобы поверить бредням Гвоздкова. Слишком у того все гладко выходит, без единого гвоздика, – скаламбурил опер. – Короче, он назначил повторный осмотр места преступления. Его будут проводить завтра с самого утречка. Кроме того, следователь отправил оружие и пулю, извлеченную из тела погибшего, на повторную баллистическую экспертизу. В Главном Управлении этим делом по какой-то причине заинтересовались. Взяли на «особый контроль». Гвоздков рвет и мечет. Между прочим, он считает, что это твоих рук дело. Кое-кто слышал, как его помощник об этом в дежурке трезвонил. Так что ты для него теперь, как красная тряпка для быка. Не завидую я тебе, Танюша.

– Ерунда. На меня у него рычагов давления нет, – беспечно отмахнулась я. – Чем еще порадуешь?

– А этого мало? – усмехнулся Михеич. – Ладно. Слушай дальше. Ярцеву в Капотню не увозили. Здесь она, в Домодедове. И это хороший знак.

– Ты ее видел? – встрепенулась я. – Как она? Держится?

– Ну, ты даешь! Думаешь, я Джинн Всемогущий? Не видел я ее. Просто где надо вопросы задал и получил ответы, – самодовольно произнес он. – Держат ее не у нас, а в Барыбине. Об этом я тебе в самом начале говорил. Там у Гвоздкова весь прихват. Следователь у Ярцевой, конечно, дотошный, но особо рассчитывать, что он сумеет Гвоздкову нос утереть, я бы не стал. Для того чтобы ее дело развалить, нужно что-то более весомое, чем личная неприязнь следователя к методам Гвоздкова.

– Ну, об этом можешь не беспокоиться. У меня на руках такие факты имеются, что твоего Гвоздкова и из полиции попереть могут, – радостно сообщила я.

– Ой, ли? А ты не привираешь ли часом, девица? – подозрительно сощурился Михеич. – Что-то мне подсказывает, что до того, как Гвоздков с должности полетит, кое-кто из здесь присутствующих пупок надорвет.

– Не надорву, не надейся, – засмеялась я. – Моя очередь пришла сказки рассказывать. Наелась, отдохнула, еще бы кофейку сейчас, и можно снова в бой идти.

– Будет тебе кофе. Ты, давай, выкладывай, что задумала, – приказал хозяин квартиры.

– Сначала кофе, – заканючила я.

– Ну, что с тобой делать? Никакой серьезности. А еще детектив, – подыграл мне он и отправился варить кофе.

Уже через несколько минут я получила порцию вкуснейшего кофе, а Михеич – историю ограбления ювелирной лавки. Дослушав до середины, он не выдержал и начал задавать вопросы.

– Слушай, а что, если ты все-таки ошибаешься? Мало ли в округе бомжей шастает. Залез мужик в чужой огород, его и подстрелили. Что-то мне твоя версия доверия не внушает.

– Ты что, не слушал, что я тебе говорила? – возмутилась я. – Какие тебе еще доказательства нужны? Приметы «простынных воров» совпали с приметами грабителей? Совпали. Даже родимое пятно на нижней части затылка убитого. Антоша его хорошо разглядел, когда коренастый перед канализационной трубой на корточках сидел. Ярко-красное пятно правильной треугольной формы. И у покойника было точно такое же пятно. Я сама видела. Приметные форменные комбинезоны на обоих мужчинах Антоша тоже описал подробно. А когда я предъявила ему клочок ткани с остатками эмблемы, он вспомнил, что у «сантехников» на рукавах курток были подобные рисунки. По крайней мере, цвет краски совпал. Следы в чуланчике не оставляют сомнений в том, что один из грабителей был в кроссовках, а второй носил ботинки с протектором в виде пятиконечной звезды в двойном круге. Именно такой оттиск я нашла и на меже, недалеко от дачи Аделаиды Семеновны. Совпадение, скажешь ты? Ничуть. Вот если бы след был в «елочку» или хотя бы от «шиповок», какие мужики носят сплошь и рядом, тогда легко было бы обознаться, но такой след случайным совпадением быть просто не может. И последнее доказательство – кусочек картона из кармана покойного. Знаешь, где я обнаружила точно такой же?

– Догадываюсь, – несмело произнес Михеич.

– Правильно догадываешься. Это остатки ценника из ювелирной лавки Антоши. Из такого картона изготовлены все ценники в магазине. И на каждом надпись: «Золото высшего качества». На том листочке от нее только «тва» осталась, но это без сомнения ценник из Антошиной лавки. А закорючка, сделанная шариковой ручкой, это подпись владельца магазина. Следы крови на месте падения коренастого доказывают то, что ранен он был серьезно. На дороге он и двух минут не пролежал, а, по словам Жоры, лужа успела натечь нешуточная. Что это значит? А то, что от подобной раны с обильной кровопотерей грабитель запросто мог скончаться.

– Допустим, – не сдавался Михеич. – Но я все равно не понимаю, как тебе удалось на них выйти? Ну, как такое возможно? Взять и в многомиллионном городе среди неимоверного количества преступлений, происходящих там ежедневно, отыскать то единственное, виновники которого проходят заодно и по интересующему тебя делу. Да еще в такой короткий срок. Ты что, ясновидящая? Или наделена другими сверхъестественными способностями?

– Не говори ерунды, – возразила я. – Ничего сверхъестественного в моих действиях нет. Любой опер на моем месте смог бы получить точно такой же результат. Было бы желание и элементарные навыки логического мышления. Понятное дело, доля везения тоже важна, но на том вся деятельность детектива стоит. Полиции, кстати, тоже.

– И что в твоем случае является везением, а что результатом логических выкладок? – заинтересованно произнес Михеич.

– Начнем с того, что сам факт моего появления в дачном поселке Мячково – стопроцентное, безоговорочное везение Аделаиды Семеновны. Надеюсь, с этим ты спорить не будешь? – начала я.

Он не возражал, а я продолжила:

– То, что я попала на место преступления, да еще раньше Гвоздкова, тоже относится к разряду везения. А вот нахождение следа от протектора долговязого грабителя, клочок его форменного комбинезона, а также кусок картона, обнаруженный мной в карманах покойника, – это результат моего труда. Продолжать?

– Будь добра, – как-то сердито проговорил Михеич.

– Ну, чего ты злишься? Вот тот факт, что я познакомилась с тобой в этом, как ты его назвал, «многомиллионном» городе тоже, между прочим, относится к разряду везения. Разве нет? Если бы не твоя помощь, смогла бы я выйти на грабителей? Нет. И дело бы с места еще долго не сдвинулось, – сделала я попытку растопить лед недоверия с его стороны.

Если честно, мне и самой такая удача казалась невероятной. Но ведь на то она и удача, что ни запланировать, ни запрограммировать ее никому не под силу. Разница в том, что я давным-давно уже привыкла к подобным вещам. А вот Михеич, похоже, такими случаями избалован не был. Вот и искал в моих словах и действиях подвох. А оттого, что не находил его, злился и на себя, и на меня.

– Послушай, можешь относиться к моим словам, как тебе вздумается, – отступила я. – Просто скажи, ты мне поможешь выследить долговязого и выцарапать Аделаиду Семеновну из лап Гвоздкова или нет?

– И как же ты собираешься его выслеживать? А главное – где? – едко спросил он.

– В Мячкове, конечно. Где же еще? – уверенно произнесла я.

– Почему ты решила, что он вернется в Мячково? – удивился Михеич.

– А он никуда оттуда и не уходил, – еще более уверенно проговорила я. – Сам посуди: в поселок они прибыли сразу после ограбления, так? Следовательно, награбленное добро нигде по дороге спрятать не могли. Коротышка был совсем плох. Разъезжать по округе с полными карманами золота и подстреленным приятелем долговязый не мог. Ты, кстати, выяснил насчет сельских эскулапов? Имеются такие поблизости от Мячкова?

– Есть один. В Зеленой Слободе. Попасть туда можно по реке Пахре. Между прочим, докторишка этот скандально знаменит не только в округе. Слухи о его, мягко говоря, «гибкой» морали долетели и до Москвы, – сообщил опер.

– Не прочь заработать на незаконной медицинской деятельности? – уточнила я.

– Ну, да. Поговаривают, что он и операции на дому проводит, и молодым девушкам в трудной ситуации «помогает». И криминальным элементам услуги оказывает, – подтвердил мою догадку Михеич.

– Вот тебе и еще одно подтверждение моей версии, – удовлетворенно произнесла я.

– Это да. С огнестрелом только к такому субъекту и ходить, – вынужден был согласиться мой собеседник.

– Значит, моя версия тем более правильная. Долговязый хотел переправить своего дружка к этому эскулапу. У него ничего не вышло. Дружок преставился. А где же тогда награбленное добро? – Я многозначительно взглянула на Михеича.

– Я-то откуда знаю? Это ты у нас ясновидящая, ты и отвечай, – заявил он.

– А золотишко-то в Мячкове! – воскликнула я и улыбнулась, довольная произведенным эффектом.

– Не может быть! – еле слышно проговорил опер, сообразив, к чему я клоню. – Думаешь, долговязый припрятал его на участке Аделаиды Семеновны?

– Где ж еще? В противном случае, стал бы он туда возвращаться после того, как узнал, что дача обитаема? Егор Иванович, приглядывающий за дачей Аделаиды Семеновны в будние дни, один раз уже шугал оттуда грабителей. Правда, тогда он думал, что это просто бомжи. Когда Аделаида Семеновна приехала на выходные из столицы, долговязому пришлось ретироваться. Простыни Ярцевой прихватил, но далеко не ушел. Почему? Да потому что драгоценности в этой самой бане схоронил! Другого объяснения быть не может, – уверенно заявила я.

– Почему же он их не перепрятал после того, как ваш Егор его на участке застукал? – потребовал ответа Михеич.

– Раньше забрать он их не мог по той причине, что возвращаться в Москву с раненым на руках не собирался. Надеялся, что поправится дружок, вот тогда они вместе и свалят из Мячкова. А когда приятелю хуже стало, перетащил его все в ту же баню, чтобы золото под рукой было. В будние дни ведь хозяйки нет. Значит, баня свободна. В пятницу долговязый собирался снова коренастого в другое место перебазировать, переждать выходные. А тут я со своими криками про «товарища участкового». На мое присутствие долговязый не рассчитывал. Был уверен, что и дача Ярцевой, и соседние дачи пустуют. Я ж все эти дни в доме пролежала, на улицу не показывалась. Как он мог догадаться, что я за соседним участком наблюдаю? Никак, – выдала я свои умозаключения.

– Выходит, он приятеля своего бросил? – спросил опер.

– А что ему оставалось делать? Забрать коренастого до темноты он не мог. Либо про участкового поверил, либо передо мной светиться побоялся. И потом, он же не знал про традицию Аделаиды Семеновны каждую пятницу баню топить? Может, надеялся, что пронесет, и подельника его до темноты не обнаружат, – предположила я. – А после, сам понимаешь, за судьбу приятеля поздно волноваться было. Полиция приехала и все пути к бане отрезала. Так что золото все еще там, и долговязый за ним непременно вернется. Там мы его и прихватим.

Я победно взглянула на Михеича. Тот задумчиво почесал затылок, крякнул и спросил:

– А мы не опоздали? Ведь времени уже сколько прошло. Скорее всего, долговязый уже тайник опустошил и катит сейчас в неизвестном направлении. Нам же остается только локотки кусать. Эх, жалко! Такой план сорвался.

– Не думаю. Я практически уверена, что раньше сегодняшней ночи он в баню не сунется. Да и сегодня решится попытать счастья только к утру. Так что мы вполне успеем устроить у бани засаду, – возразила я.

– С чего бы это? – снова заспорил Михеич.

– Да с того же самого! – в очередной раз рассердилась я, злясь на упрямство опера. – Мозгами пораскинь, так к тому же выводу придешь.

– Все, Шерлок, сдаюсь на милость победителя. Ваш покорный слуга доктор Ватсон торжественно клянется: больше никаких возражений. Выкладывай свои умозаключения, – шутливо складывая руки крестообразно, проговорил он.

– Ладно уж, просвещу тебя в последний раз, – смилостивилась я. – В поселке долговязый в открытую появиться не может, так? Так. Он чужак, а чужаки в таких местах тут же в глаза бросаются. Значит, разжиться свежими сплетнями о том, что в бане произошло, он не может. Издали понаблюдать, это да. Про смерть приятеля он, конечно, уже знает. И про то, что полиция на участке орудовала, тоже. Глаза-то у него есть. Какой он может сделать вывод? Кореша замели. Пусть мертвого, но все же замели. Долговязый не знает, по какой причине в поселок полиция нагрянула. Значит, может думать, что по их души. Логично?

– Логично, Шерлок, – согласился Михеич.

– Спасибо, что хоть не мисс Марпл, – улыбнулась я и продолжила: – Долговязому логично предположить, что в доме могли оставить засаду. Надо же подельника ловить? Надо. Два дня он будет за домом наблюдать. Так как Гвоздков о засаде не позаботился, долговязый это просечет. Вернее, вчера просек. Но день еще будет осторожничать. Во-первых, чтобы убедиться в своей правоте. А во-вторых, по той причине, что на соседней даче сейчас находится Вероника. Зная ее любопытство, я уверена, что все эти два дня она с участка Ярцевой не вылезает. Долговязому придется ждать, пока ее любопытство поугаснет. А случится это не раньше утра. В понедельник всем нормальным людям нужно на работу. Перед трудовой неделей полагается как следует выспаться. А в какое время у здорового человека самый крепкий сон? Правильно. Под утро. Вот под утро долговязый за своим сокровищем и придет. Дальше тянуть не рискнет. Кто знает, что на понедельник законники напланируют? Захотят баню по кирпичикам разобрать в поисках сокровищ, что тогда? Плакали награбленные денежки? Нет, дольше утра понедельника он тянуть не станет.

– А в этом что-то есть, – признался Михеич. – Только нам надо поторопиться. Если помнишь, я говорил, что следователь повторный осмотр места преступления на утро понедельника назначил. Хорошо бы до этого времени успеть самим баньку прошерстить. На тот случай, если долговязый все же не объявится.

– Обязательно объявится, – заверила я. – Но насчет осмотра я с тобой полностью согласна. Когда выдвигаемся?

– Да прямо сейчас и рванем, – вставая, заявил опер. – Только, чур, я за рулем. Тебе перед операцией отдохнуть не помешает. Все-таки всю ночь в засаде сидеть.

Я не возражала. Отдых мне и правда был необходим. Да и забота Михеича была приятна. Вынув из сумки ключи, я передала их ему.