Глава 6

В семь тридцать утра воскресного дня я стояла перед дверью квартиры Владимира Юрченко, нападение на которого было совершено неизвестными ровно две недели назад. Его адрес, а также много других полезных сведений добыл для меня вчера вечером Михеич. Для этого он приложил все свои оперативные умения и многочисленные связи. В итоге я была вооружена не только адресом Юрченко, но и координатами гаражного кооператива, а также владела подробной информацией по делу об ограблении ювелирной лавки. Включая ее месторасположение. С этим багажом я ни свет ни заря и приехала в Первопрестольную.

Кого из пострадавших посетить первым, я выбрала не случайно. Юрченко, у чьего порога я стояла, имел возможность рассмотреть, а, следовательно, и запомнить внешность нападавших. По крайней мере, на «летучке», организованной после получения ориентировки по этому делу, сотрудникам отдела Михеича заявили именно так. И даже обещали снабдить фотороботом преступников, составленным по описанию пострадавшего, но почему-то так этого и не сделали. Я решила действовать методом «от противного». В случае с Юрченко я могла получить мгновенный результат. Внешность покойника я запомнила. И идентифицировать его по описанию пострадавшего наверняка смогу. Если приметы совпадут хотя бы наполовину, буду пытаться раскручивать это дело. Если же нет, смогу сразу перейти к другому. Таким образом я сэкономлю время, которое катастрофически утекало.

Нажимая кнопку звонка, я не имела четкого плана, что буду говорить Юрченко. Как всегда, я решила действовать по обстоятельствам. Ранний визит не располагал к задушевным беседам. Возможно, он еще спит и вообще откажется общаться со мной, но выбора у меня не было. Я не могла себе позволить ждать, пока наступит полдень и можно будет, не нарушая приличий, наносить визиты незнакомым людям.

Дверь открыли мгновенно. Моложавый мужчина при полном параде смотрел на меня выжидающе.

– Здравствуйте. Мне нужен Владимир Юрченко, – начала я.

– Вы несколько раньше, – строго заметил мужчина. – Что ж, это даже к лучшему. В восемь у меня обычно пробежка. Если уложимся в полчаса, будет весьма кстати. Проходите, не стесняйтесь.

Ага, значит, Юрченко кого-то ждет. Вероятно, своего визитера в лицо он не знает. Ну и пусть. Сделаю вид, что я именно тот человек, которого он ждал, а там видно будет. Пройдя в комнату, я осмотрелась. Строгая, почти спартанская обстановка и многочисленные дипломы в рамочках, развешанные по стенам, говорили о том, что передо мной человек, серьезно занимающийся спортом. Я принялась рассматривать дипломы. Первое место в краевых соревнованиях по пулевой стрельбе. Призовое место в Чемпионате России. Стендовая стрельба. Грамота от имени президента за высокие заслуги перед российским спортом. И так далее, и тому подобное. Я неспешно передвигалась от одного диплома к другому. Юрченко следовал за мной. Достижения были неизменно высокими, а вот фамилии победителей менялись.

– Ваши воспитанники? – догадалась я.

– Совершенно верно. Неплохие результаты, не так ли? Знаете, сколько здесь дипломов? Около пятидесяти. И это результат за семь лет. Остальные в кладовой, – гордо заявил он. – В списке тех, кого я готовил к соревнованиям, имеются чемпионы всех рангов. Но вы ведь не об этом хотели поговорить, верно? А фотографа не будет? Мне казалось, редактор упоминал о фотосессии.

«Вот оно что. К Юрченко должен прийти журналист. Тогда нужно поспешить. Эта братия свой хлеб конкурентам отдавать не любит. Как бы на неприятности не нарваться», – подумала я. А Юрченко продолжал:

– Знаете, мне как-то непривычно общаться с людьми вашей профессии на тему, далекую от спорта. Думаю, будет лучше, если вы начнете задавать вопросы, а я попытаюсь на них ответить как можно точнее и, по возможности, красочнее. Такой вариант вас устроит?

– Вполне, – заявила я, приняв решение. – Давайте присядем, так будет удобнее. И вот вам мой первый вопрос. Скажите, как давно вы в спорте?

– Неожиданно, – удивленно проговорил Юрченко.

– Что же тут неожиданного? – возразила я.

– Я думал, вы сразу начнете расспрашивать о том случае. Ну, о нападении. Вы ведь об этом статью писать хотите. Редактор сказал, что статья будет в духе, «как спорт помогает выйти из сложных жизненных ситуаций», разве нет? – спросил он.

«О, да для меня тут почву уже подготовили. Так даже лучше. Не нужно ходить вокруг да около», – обрадовалась я и согласно кивнула.

– Хорошо. Перейдем сразу к нападению. Расскажите подробно, как и когда это произошло, – попросила я.

– Прямо с самого начала? – уточнил Юрченко.

– Прямо с самого начала, – повторила я.

– Я возвращался с тренировки, – начал вспоминать он. – В тот день занятия были не с желторотиками, как я называю новобранцев, а с ребятами, давно занимающимися пулевой стрельбой. В таких случаях на тренировку уходит несколько больше времени. У меня занимаются люди увлекающиеся, не особо следящие за временем. Вот и в этот раз тренировка затянулась до десяти часов. Тренировочный тир от моего дома находится в десяти минутах ходьбы прогулочным шагом. Я попрощался с ребятами и пошел домой. Где-то на полпути от дома я заметил, что за мной идут двое мужчин. Тогда я не обратил на это особого внимания. Мало ли кто по улицам ходит. Это уже потом мне вспомнилось. В руках у меня был кейс. Я всегда с ним хожу. Люблю, знаете ли, красивые вещи, а кейс мне подарили мои воспитанники. Из Германии привезли, со сборов. Дельная вещь. Хотите, покажу?

– Чуть позже, если можно, – остановила я его. – Продолжайте.

– Я спокойно дошел до дома. Вошел в подъезд и вызвал лифт. Вы наверняка обратили внимание, что на первом этаже у нас квартир нет. Это оттого, что весь этаж занимает контора БТИ. Вход у них с торца здания, необходимости в дополнительных дверях нет. Проектом так задумано. Ну, вот. Стою я, значит, жду, когда лифт опустится. Тут в подъезд эти двое зашли. Встали позади меня. Я только краем глаза на них взглянул. Ничего не заподозрил. Вошли люди и вошли. Тоже домой возвращаются. Или в гости к кому. Меня это не касается. Как только двери лифта открылись, я собрался туда войти, но мне помешали. Тот, что стоял справа, схватил кейс и одновременно ударил меня по правой руке, в которой я его держал. Хватка у меня железная. Нам, стрелкам, без твердой руки никак нельзя. Я развернулся и машинально дернул кейс обратно на себя. А левой рукой произвел удар по противнику. Тоже машинально. Сказался опыт. Я ведь в молодости еще и боксом увлекался. Не профессионально, конечно, а так, для души. Попал нападающему в грудину. Он охнул и выпустил кейс из рук. Второй закричал что-то типа «оборзел, мужик» и врезал мне по ногам. Под коленные чашечки. Хотел, видно, чтобы я равновесие потерял. Но я интуитивно этого удара ожидал. Не сплоховал и за долю секунды до того, как удар достиг цели, колени-то и согнул. Его маневр не сработал. Удар вскользь прошел, не причинив мне особой боли. А дальше события разворачивались, как в плохом гангстерском фильме. Вертикальное положение-то я сохранил, но кейс в руках не удержал. Он улетел в лифт и там раскрылся. Мы втроем бросились к нему. В дверях лифта образовалась настоящая давка. Каждый старался до кейса первым дотянуться. Что тут было! Мужики кулаками машут, я отбиваюсь. Потом ноги в ход пошли. А потом тот, что поменьше ростом, вытащил откуда-то из-за пазухи баллончик газовый и давай из него лицо мое поливать. Ну, я ему долбанул как следует, оттолкнул с дороги и дотянулся-таки до кейса. А там у меня пистолет лежал. Только я его схватить успел, как долговязый мне в ноги вцепился и на пол меня повалил. Я так разозлился, передать нельзя. В собственном доме избили, глаза газом забрызгали, да еще и по полу валяют! Ну, кричу, сами напросились. И выстрелил.

– Вы что, ходите с заряженным пистолетом по улице? – удивилась я.

– Обычно нет. Но в этот день пистолет был заряжен, – виновато произнес Юрченко. – Понимаете, мы ведь поздно закончили. Я уже говорил об этом. Ну, я и решил, что дома оружие почищу. Приду, поужинаю и не спеша все сделаю. Я и не знал, что он заряжен, пока на курок не нажал. Я ведь только попугать хотел. Увидят, думаю, эти храбрецы, что со мной шутки плохи, и сбегут подобру-поздорову. А вообще, в тот момент я мало что соображал. Автоматически действовал. Только вы об этом в статье не пишите, хорошо? Это я так, в качестве оправдания говорю, а не для прессы, – попросил он.

– Хорошо. Что было дальше? – спросила я, решив, что к пистолету успею вернуться позже.

– Дальше я плохо помню, – Юрченко начал говорить, более тщательно подбирая слова. – Я почти ничего не видел. Глаза дико щипало от газа. Но точно помню, что коренастый закряхтел и крикнул своему подельнику, что я его подстрелил.

– Он его как-то называл? По имени или, может быть, кличкой? – спросила я.

– Да, называл. Дёма, кричит, он меня подстрелил. Валить надо. Я сейчас кровью истеку. А долговязый, Дёма значит, ему в ответ: бабло заберем, тогда свалим. А коренастый ему: нет у него бабок. Ты в «угол» загляни, там балабанами и не пахнет. «Угол» – это чемодан на блатном жаргоне. Это я уж потом выяснил, – прокомментировал слова нападающего Юрченко и продолжил. – Наводка твоя, говорит, порожняк. Да как застонет, мне аж страшно стало. Вдруг, думаю, помрет! Меня в убийстве обвинят. Решил я вмешаться. Прав твой друг, говорю. Нет у меня денег и не было никогда. А кейс я просто так, для солидности ношу. Долговязый выругался, двинул ногой по стене, схватил коренастого, и они слиняли. Я пока глаза от газа продирал, кто-то из жильцов дома уже полицию вызвал. Выстрелы услышали, вот и постарались. Сами, ясное дело, выйти побоялись. Ну, собственно, это все, – понимая, что концовка получилась не очень эффектная, смущенно пожал плечами Юрченко.

– Как же так вышло, что пистолет у вас заряженным оказался? – был мой первый вопрос.

– Да ребята проглядели. Надо бы их за халатность отругать, только язык не поворачивается. Если бы не это обстоятельство, неизвестно, чем дело кончилось бы, – признался Юрченко. – Бандитов ведь двое было. Мог и не справиться.

– Ну, хорошо. Оставим это. Скажите, вы налетчиков успели разглядеть? – перешла я к вопросу, который интересовал меня больше всего.

– Того, что пониже, рассмотреть успел, а долговязый всегда за спиной держался, – сообщил собеседник.

– Описать сможете?

– Так я уже дал описание. И фоторобот составляли. Что, вам для статьи это тоже нужно? – спросил Юрченко.

– Если вам не трудно, – попросила я.

– Мне-то? Да что тут трудного? Роста невысокого. Примерно на голову меня ниже, а может и больше. Коренастый такой. Даже толстоват, на мой взгляд. Килограммов под сто весит, не меньше. У меня глаз наметанный. Волосы русые, с проседью. И пальцы как сардельки. Коротенькие и толстые, – принялся перечислять он приметы нападавшего.

– А особые приметы были? Родимые пятна, бородавки или шрамы, – задавала я наводящие вопросы.

– Нос у него приметный, – объявил Юрченко. – Здоровенный, в прожилках, как у пьяницы. И набок свернут. Видно, не в одной переделке побывал. Раза три ему его точно ломали, а выправить специалиста не нашлось. Пойдет такое описание?

– Это вы для красочности говорите, или у бандита и правда такой нос? – уточнила я.

– За кого вы меня принимаете? Конечно, правда. Стал бы я полицию в заблуждение вводить, – обиделся он.

– А одеты они во что были, помните? – спросила я, хотя уже понимала, что первый визит оказался непродуктивным, так как у покойника из бани Аделаиды Семеновны с носом было все в порядке. Ровный, практически безупречный профиль. И никаких прожилок.

– Коренастый в спортивном костюме. Синий костюм с белыми лампасами. В таких лет двадцать назад щеголяли. А долговязый в джинсах и футболке синего цвета. Это я запомнил, – ответил Юрченко.

– Что ж, спасибо, что уделили время, – вставая, поблагодарила я. – Появятся новые вопросы, я позвоню.

И пошла к выходу. Юрченко засеменил за мной, озадаченно спрашивая:

– А про мое отношение к преступникам вы писать не будете? Я ведь еще не успел поделиться с вами своими соображениями на этот счет.

– Через десять минут придет мой ассистент, ему и расскажете, – взглянув на часы, ответила я. – А мне пора. Буду основной материал готовить. Всего хорошего.

– Так еще кто-то будет? – Юрченко удивлялся все сильнее. – Странно. Не знал, что для написания одной статьи столько народу требуется.

– По-разному бывает, – беспечно обронила я, продвигаясь к двери.

– А вас как зовут? – спохватился хозяин квартиры. – Неловко как-то получилось, даже познакомиться не успели.

– Ничего, это необязательно, – заявила я, открывая входную дверь. – Еще успеем познакомиться. Я к вам послезавтра забегу, детали уточнить.

Я шагнула на лестничную клетку и нос к носу столкнулась с рыжеволосой девицей в коротенькой юбочке и с фотокамерой на плече.

– А вот и мой ассистент, – заявила я. – Ну, счастливо оставаться. Что же вы застыли, проводите гостью в дом.

Я пропустила девушку в квартиру, а сама помчалась по лестнице на первый этаж.

– У нас лифт работает, – крикнул мне вдогонку Юрченко.

– Ничего, я пешком, – отозвалась я и услышала удивленный возглас девицы, возмущенно интересующейся, что за дама называет ее ассистенткой.

Что ответил ей Юрченко, я уже не слышала. Выскочив из подъезда, я подбежала к машине, плюхнулась на водительское сиденье, завела двигатель и скоренько покинула двор. Встречи с прессой и неизбежных в этом случае объяснений удалось избежать. И это было неплохо. А вот то, что обидчики Юрченко не являлись одновременно «простынными» ворами Аделаиды Семеновны, было похуже. Но, как говорится, отрицательный результат – это тоже результат. Будем искать в другом месте.

Проехав пару кварталов в неопределенном направлении, я припарковала автомобиль у обочины и задумалась. Итак, первая попытка не увенчалась успехом. Какое дело выбрать следующим? Ювелирную лавку или гаражный кооператив? Лавка казалась мне более перспективной темой. Угон машины – мелковатый масштаб. Да, конечно, угонный бизнес сейчас процветает, и авто в гараже, который пытались вскрыть преступники, относится к классу дорогостоящих. «Мицубиси Лансер» и подержанный на авторынке недешев. И спросом у москвичей пользуется. У угонщиков, кстати, тоже. По статистике, представленной мне Михеичем, в Москве и Московской области эта модель три последних года удерживает почетное второе место по количеству угонов. Чаще этой модели угоняют только «БМВ – Икс 6». Но подвергать свою жизнь опасности ради того, чтобы на профессионального угонщика не повесили дополнительную машину? Как-то сомнительно. То ли дело ограбление ювелирного магазина. Там и ущерб выше, и сроки больше. Чтобы не загреметь на нары на десять-двенадцать лет, можно и здоровьем рискнуть.

Именно поэтому я решила посетить ювелирный магазин, а уж если там не повезет, то отправлюсь к владельцу «Мицубиси». Магазин, где торговали изделиями из золота и драгоценных камней, располагался в районе парка «Сокольники». Сверившись с картой, я двинулась прямиком туда. Еле-еле отыскав нужную улицу, а на ней искомый магазинчик, я принялась кружить по окрестным улочкам в поисках места для парковки. Найти его оказалось гораздо сложнее, чем отыскать сам магазин. Потратив сорок минут драгоценного времени, я вынуждена была сдаться. Столица была настолько наводнена счастливыми владельцами личного автотранспорта, что зарезервировать клочок земли для «железного коня» с каждым днем становилось все более сложным делом. Пришлось прибегнуть к услугам платной парковки. Благо, это чудо современной цивилизации добралось и до «Сокольников». Оставив машину, я поплелась обратно к ювелирному магазину. Каково же было мое разочарование, когда, поднявшись на крыльцо, я обнаружила, что двери его на засове. Причем, в прямом смысле этого слова. Подергав для чего-то массивную старинную дверь, я озадаченно смотрела на тяжелый засов, перегородивший вход в цитадель неизменных атрибутов красивой жизни.

– Колечко купить хотели или просто полюбоваться? – услышала я за спиной.

Оглянувшись, я встретилась взглядом с симпатичной женщиной средних лет. Она приветливо мне улыбалась, всем своим видом показывая, что готова к общению.

– Закрыто, – обреченно сообщила я то, что и без того было понятно любому прохожему.

– Ну, да. Две недели уж, как прикрыли лавочку. А вы, видно, не из местных? – спросила женщина.

– Почему вы так решили? – притворно удивилась я. – Разве мой вид так уж сильно отличается от вида столичных барышень?

И я критическим взглядом окинула внешность своей собеседницы, давая понять, что не считаю ее гардероб круче моего. Продолжая дружелюбно улыбаться, женщина пояснила:

– Дело не в одежде. Просто москвички всегда торопятся, точно знают, что им нужно, и, самое главное, никогда не отправятся в магазин, не позвонив туда предварительно. Это закон большого города. Время здесь на вес золота. Простите за банальное сравнение, но это действительно так.

– А я, по-вашему, не тороплюсь? И совершенно не знаю, что мне нужно? – вступила я в дискуссию.

– И торопитесь. И, скорее всего, знаете, чего хотите. Только не по-московски, – стояла на своем женщина. – Уж меня-то вы не проведете. Я в этом городе с самого рождения живу. Всякие времена видела. И людей разных. Отличить москвича от столичного гостя дело пустяковое. А вот определить, с конкретной целью он в ювелирную лавочку заглянул или из праздного любопытства, не всегда удается. А знаете почему?

– И почему же? – спросила я, спускаясь с крыльца. Женщина начинала мне нравиться.

– Да потому, что добрая половина из них сама не знает, по какой причине забрела к ювелиру. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду, – и она заговорщицки мне подмигнула.

– Думаю, понимаю, – поддержала я разговор. – И часто вы так вот мотивы поступков людей изучаете?

– Приходится. В этом заключается моя работа. Наблюдать, изучать, анализировать и систематизировать, – заявила женщина.

– Вы меня заинтриговали, – интуитивно чувствуя, что это знакомство будет полезным, искренне проговорила я. – Позвольте полюбопытствовать, кто вы по профессии?

– А вы угадайте, – загораясь предстоящей игрой, как первоклашка в предвкушении интересного занятия, предложила моя собеседница.

– Что ж, можно попытаться, – невольно вступая в игру, согласилась я. – Раз вас интересуют мотивы поступков людей, значит, вы относитесь к профессиям, для которых важно внутреннее содержание. Не то, что на поверхности, а то, что люди пытаются скрыть, или то, о чем сами не догадываются. Следовательно, ваша профессия, так или иначе, связана с психологией, верно?

– Ну, к этому выводу прийти не сложно. Двигаемся дальше? – подбодрила меня женщина.

– Непременно, – подтвердила я. – Что еще? То, что вы обратили свое внимание на меня, а не на какого-то спешащего по своим делам мужчину, говорит о том, что психология женская вас интересует гораздо больше, чем психология мужская. Что из этого следует? А то, что вы не являетесь каким-нибудь банальным корпоративным аналитиком.

– Тепло, – коротко прокомментировала мои слова женщина.

– Раз вы проводите свободное время на улочке с неимоверным количеством магазинов дамских мелочей, да к тому же, как сами признались, безошибочно угадываете, кто из прохожих относится к категории приезжих, а кто к столичному бомонду, значит, вы как-то связаны с индустрией торговли, – не дожидаясь подтверждения своих догадок, я шла вперед. – Но сами вы не торгуете, это точно. И владелицей одного из заведений, занимающихся удовлетворением женских прихотей, вы тоже не являетесь. Иначе у вас не оставалось бы времени на праздное созерцание толпы. Скорее всего, вы представитель одной из так называемых «свободных» профессий, тех, которые невозможно втиснуть в рамки стандартного рабочего дня. С девяти до пяти – это не ваш вариант. После всего вышесказанного я бы поставила золотой на то, что вы занимаетесь рекламой. Образы, ситуации, слоганы – вот ваш конек. Думаю, вы неплохо справляетесь со своими профессиональными обязанностями. Возможно, в своем роде вы – уникум.

Я выжидающе смотрела на собеседницу. Та, открыв рот от удивления, не могла вымолвить ни слова. Засмеявшись, я спросила:

– Что, попадание в десяточку?

– Я поражена! – искренне призналась женщина. – Так точно угадать род занятий абсолютно незнакомого человека, вот что уникально. Как вам это удалось?

– Просто мой род занятий располагает именно к такому вот виду деятельности. Не зная человека, попытаться определить, чем он дышит. И ошибиться, значит, пойти неверным путем, а неверный путь в моей профессии может стоить кому-то свободы, а кому-то и жизни, – объяснила я.

– А какова ваша профессия? – спросила собеседница. – Только не заставляйте меня гадать. После того, что вы мне преподнесли, я даже пытаться переплюнуть ваш результат не стану.

– Я детектив. Когда-то работала в полиции, но меня, как и вас, не устроили рамки, в которые мое начальство пыталось загнать мои сыскные способности. Ограничение в выборе методов расследования преступлений не устраивало меня. Импровизации и спонтанность моих действий не устраивали начальство. В общем, не сошлись характерами, и теперь я занимаюсь любимым делом на своих условиях, – заключила я.

– Здорово. Выходит, мы с вами «свободные художники», только каждый в своем деле, – резюмировала женщина. – Давайте знакомиться. Меня Елизавета зовут.

– Татьяна, – представилась я и предложила. – По чашечке кофе?

– С удовольствием. Сегодняшний день я уже и так могу считать плодотворным. Изучение такого типажа, как вы, поможет мне создать не один образ для будущей рекламы, – радостно заявила Елизавета. – Куда предпочитаете пойти?

– Командуйте вы. Ведь вы же у нас коренной житель столицы, вам и карты в руки, – отдавая инициативу ей, заявила я.

– Тогда я выбираю «Шоколад Плюс». Это сеть кафетериев. Там и напитки превосходные, и интерьер достойный, и обслуживание приличное. Кстати, и идти недалеко. Вон тот двухэтажный дом видите? На углу, в подвальчике ночной клуб, а над ним кафетерий. Заведения нацелены на абсолютно разную аудиторию, но, как ни странно, прекрасно уживаются на одной территории уже много лет, – махнув рукой в сторону кафе, сообщила Елизавета.

– Бывает. Возможно, они так хорошо ладят оттого, что время работы поделено грамотно, – предположила я.

– Точно подмечено, – закивала собеседница. – «Шоколад Плюс» открыт с восьми утра до восьми вечера, а «Кипяток под Шоколадом» наоборот, с восьми вечера до пяти утра. Три часа передышки, и работа снова в разгаре.

– Интересное название для клуба, – заметила я.

– Посетителям тоже нравится, – ответила Елизавета и смущенно заулыбалась.

– Это вы придумали, да? – догадалась я. – Оригинально.

– Все просто. Кафетерий открылся на год раньше ночного клуба. Им название тоже я придумывала. Так случилось, что хозяин заведения мой давний знакомый. Попросил посодействовать по-дружески. Я не отказала. А когда ночной клуб решили открывать, как-то само собой получилось, что снова за помощью ко мне пришли. Я немного подумала и остановила свой выбор на этом варианте. Есть рецепт такого торта «Шоколад на кипятке». Там в тесто рекомендуют вливать один стакан крутого кипятка. Вот у меня ассоциация и возникла.

– Как просто, когда получишь объяснения. Прямо как в моих расследованиях, – заметила я, входя в кафе.

– Это точно. Если разжевать да в рот положить, то и в процессе питания сложностей не возникает. А вот самому до результата дойти, для этого потрудиться надо, – согласилась Елизавета, подводя меня к своему любимому столику. – Вы, Татьяна, не стесняйтесь, заказывайте, что понравится. Цены тут кусаются, но для меня, как для создателя брендового слогана, в заведении скидка. На моих гостей она, естественно, тоже распространяется.

– Спасибо, учту, – вежливо поблагодарила я.

К нашему столику поспешил официант в шоколадного цвета униформе. Поздоровавшись с Елизаветой, как с давней приятельницей, он все свое внимание обратил на меня.

– Доброе утро, мадемуазель. Приятно видеть новое лицо в нашем скромном заведении. Позвольте принять заказ, – галантно произнес он. – Что предпочитаете на завтрак? Легкий десерт или что-то более солидное?

– Пожалуй, десерт будет кстати, – ответила я. – И кофе.

– Это непременно. Данный напиток новым посетителям предлагается в подарок, – заявил официант.

– Даже если они его не употребляют? – пошутила я.

– В таком случае мы предлагаем широкий ассортимент напитков на выбор посетителя, – без тени улыбки сообщил официант. – Без подарка из нашего кафе никто не уходит.

– Не сомневаюсь, – произнесла я. – Тогда мне две порции кофе и десерт на ваше усмотрение.

– Принеси фирменный, – попросила Елизавета. – И мне – то же самое.

Официант удалился, а моя новая знакомая обратилась ко мне с вопросом.

– Так что же вас привело к нашей многострадальной ювелирной лавке? Ведь явно не желание приобрести очередную безделушку, так?

– Тут вы правы. В данный момент украшения меня интересуют меньше всего, – призналась я. – А почему вы назвали лавку многострадальной?

– По-другому ее теперь никто не называет. Только так. А владельца ее в свете последних событий величают Горемыкой. Народ у нас начитанный. Помните, повесть есть такая «Антон-Горемыка». Хозяина лавчонки тоже Антоном зовут. Отсюда и ассоциация, – принялась рассказывать Елизавета. – А все потому, что на Антона беды одна за другой сыпаться начали. Сначала жену схоронил. Остался с тремя ребятишками на руках. Потом машина его сгорела. Просто так, во дворе стояла и сгорела. Подозревали поджог, только доказать ничего не смогли. Но это как водится. В Белокаменной на такие дела время не тратят. Теперь вот лавчонку ограбили. Подчистую все вынесли. Антон в долгах, как в шелках. Лавочку прикрыл, сидит дома, горькую пьет. Из прошлых запасов. Как все выпьет, за ум возьмется.

– Откуда такая уверенность? – спросила я.

– Вы насчет чего? Что за ум возьмется? А куда ему деваться? Пацанов кормить надо, на ноги ставить. Антон мужик толковый. Отстрадает свое и с чистого листа жизнь начнет, – уверенно ответила собеседница Елизавета. – Я его не первый год знаю. Оклемается, не сомневайтесь.

– С чего ж на него столько бед свалилось? – поинтересовалась я. – Есть какие-нибудь предположения?

– Судьба, Танечка, она – злодейка. Для своих экспериментов только хороших людей выбирает. Подлецы да негодяи до самой смерти припеваючи живут. Вы разве не замечали? – задумчиво проговорила Елизавета.

– Возможно, вы и правы, – не стала спорить я. – А подробности ограбления вам известны?

– А вам зачем? – без интереса спросила она.

– Возможно, я смогу помочь вашему Антону избавиться от неприятного прозвища, – ответила я.

Официант давно принес заказ, и Елизавета вела рассказ, не забывая лакомиться свежайшим шоколадным тортом, который и был фирменным десертом заведения. Тарелка ее опустела в считаные минуты. Моя же стояла нетронутой. За разговором я о ней совсем забыла.

– Что же вы тортик не пробуете? – сменила тему Елизавета. – Вам непременно понравится.

– Можете съесть мою порцию. Я по утрам предпочитаю только кофе, – передвигая тарелку, разрешила я. – Так вы подробностями поделитесь?

– Увы, мне известно не так много. Только то, что кумушки на лавочке обсуждают. А вы к Антону сходите, – неожиданно предложила она. – Если он проспаться успел, то лучшего информатора вам не найти. Кому, как не ему, подробности знать?

– Далеко он живет? – спросила я.

– Прилично. Вы на машине? – Я кивнула, и Елизавета продолжила: – Тогда полчаса на дорогу, и вы у цели. Записывайте адрес.

Пока она диктовала адрес Антона, подошел официант за расчетом. Стоя несколько в стороне, он слушал наш разговор. Забирая положенные деньги, он осторожно спросил:

– Ограблением интересуетесь?

– Да вот, Татьяна утверждает, что может помочь Антону грабителей вычислить, – сообщила Елизавета. – Собирается ехать к нему.

– Тогда вам лучше с Жорой переговорить. Он побольше Антона знает. Могу посодействовать, – и скромненько так глазки опустил.

– Кто такой Жора? И почему он в курсе событий ограбления? – встряла в разговор Елизавета и, видя, что официант замялся, добавила: – Давай, выкладывай. Не уйдут от тебя твои чаевые.

С этими словами она полезла в кошелек, достала оттуда пятисотенную банкноту и положила ее поверх меню.

– Мы слушаем, – строго произнесла она, постукивая пальцами по банкноте.

– Жора – это наш охранник. Вернее, не наш, а ночного клуба. Это он в грабителей стрелял. Он же их и засек. Вот я и подумал, что он должен больше про них знать. Антона-то в тот момент на месте не было. Интересует? – И Жора многозначительно посмотрел на купюру.

– Еще как интересует, – ответила я.

– Он на этой неделе не в смене. Если в клубе вылавливать, неделю потеряете. Они с пятницы меняются. А я могу адресок нацарапать, – предложил официант. – Подскочите к нему домой, там и расспросите, как все было.

– Гони свой адресок, – пододвигая деньги к официанту, потребовала Елизавета.

Тот проворно спрятал купюру в задний карман брюк, вырвал из блокнота лист и, быстро написав нужный адрес, отдал его мне. Я поблагодарила. Официант испарился.

– Вот видите, и я вам полезна оказалась, – довольная собой, заявила Елизавета. – Вы мне – оригинальный типаж. Я вам – свидетелей преступления. По-моему, день сегодня на редкость удачный, вы не находите?

– Насчет типажа я не уверена, а вот насчет свидетелей вы правы. Не сомневаюсь, польза от нашего знакомства будет немалая, – заверила я ее.

– Тогда давайте прощаться. Мне уже не терпится приступить к работе. Знаете, я сейчас работаю над рекламой фотокамер. Так вы как нельзя лучше подходите для ее демонстрации. У меня уже такой сюжет в голове сложился, закачаешься, – шепотом объявила Елизавета.

– Даже не знаю, гордиться этим или сердиться, – развела я руками.

– А вы не делайте ни того, ни другого, – засмеялась она, поднимаясь с места. – Ну, все. Я убегаю. Приятно было познакомиться.

– Постойте, возьмите деньги. По логике вещей это я должна была с официантом за информацию расплачиваться, – и я полезла в кошелек за деньгами.

– Пустяки, – отмахнулась Елизавета. – Я на вашей харизме в сто раз больше заработаю. Мне бы только суметь ее потенциальным покупателям передать.

– Что за фотокамеры хоть? – спросила я напоследок.

– Камеры самые что ни на есть посредственные, поэтому-то ко мне за рекламой и обратились. Без рекламного шедевра они не разойдутся. Через месяц смотрите местные новости. Вдруг да признаете себя в очаровательной актрисочке? Аривидерчи, Танюша, не поминайте лихом.

Она помахала мне рукой и умчалась воплощать в жизнь свои грандиозные планы. Мне же снова предстояло решать дилемму. Куда пойти? У меня на руках оказалось два новых адреса, и теперь предстояло выбрать, кого же посетить первым. Так как вместе с адресом охранника Жоры я приобрела за деньги Елизаветы еще и его телефон, то начать решила с него. Сначала на мои настойчивые звонки Жора упорно не отвечал. Сбрасывал соединение, и все. Но я бываю невероятно упряма. Раз уж решила дозвониться до охранника, значит, сделаю это. На двенадцатый или тринадцатый раз Жора сдался. Соединение произошло, и недовольный мужской голос спросил:

– Какого… трезвонишь? Не ясно, что ли, спит человек.

– Придется проснуться, – бесцеремонно заявила я. – Дело срочное. Вы ведь Жора, правильно?

– Я-то Жора, а ты кто? И что у тебя ко мне за дело? – спросил заспанный голос, но уже более заинтересованно.

– Все при встрече. Вы дома? Могу я подъехать? – я решила взять его нахрапом.

– Не-а. Я у дамы. Но если вопрос денежный, могу через пару-тройку часиков добраться до дома, – сообщил он. – А если даром, то через неделю на работу приходите. Там и поговорим.

– Тысяча, – поспешно бросила я в трубку, пока Жора не успел отключиться.

– Вот это другой разговор. Адрес знаете?

– Имеется, – ответила я.

– Тогда подходите к трем, – разрешил он.

– А пораньше никак? – попыталась я поторопить его.

– Не-а, – снова протянул он. – Не получится. Мне только на дорогу два часа потребуется. А еще проснуться надо, душ принять, позавтракать. Короче, только к трем.

Взглянув на часы, я удивилась, как быстро пролетело время. К Юрченко я подъехала в половине восьмого, а сейчас уже был почти полдень. Куда делись четыре часа? Испарились.

– Хорошо. К трем, так к трем, – смирилась я. – Но если получится пораньше, вы уж мне позвоните, ладно?

– Лады, номерок сохраню. Как подписать контакт-то? Прекрасная незнакомка? – пошутил Жора, из чего я сделала вывод, что парень начал просыпаться.

– Подпиши «Бабки», чтобы стимул был быстрее до дома добраться, – отшутилась я и нажала отбой.

Итак, встреча с Жорой переносится. Значит, поедем к Антону. Надеюсь, он еще не успел напиться. Елизавета сказала, что на машине до его дома минут тридцать ходу. К половине первого буду у него. Даже если на беседу уйдет больше часа, то к Жоре я никак не опоздаю. А может, и раньше приеду.

– Кто там? Хозяев дома нет. Приходите завтра.

Такую фразу я услышала из-за двери квартиры Антона-Горемыки. Голос был мужской. Пьяный. Поэтому я предпочла не принимать данное заявление всерьез и продолжала колотить кулаком в дверь. Дверной звонок не работал. Скорее всего, хозяин попросту отключил его, чтобы соседи не доставали. А соседи у Антона были очень активные. Я находилась в подъезде всего каких-то десять минут, а уже успела пообщаться с тремя старушками, молодой мамашей с пухлым бутузом на руках и старичком в подштанниках. Причем все эти личности первыми выражали стремление к общению.

– Вы стучите, стучите. На кнопку жать бесполезно. Звонок у Антоши уж год как не работает. А кулачком в дверь оно надежнее будет.

Это был первый, но далеко не единственный совет, который я получила за эти десять минут. Его мне дала сухонькая старушонка, выглянувшая с верхнего этажа, как только я приблизилась к квартире Антона. «Как будто караулила», – подумала я, но советом старушкиным воспользовалась. Старушенция удовлетворенно покивала миниатюрной головкой и скрылась за дверью. На мой стук никто не отзывался, и я собралась было отказаться от идеи пообщаться с Антоном, когда услышала новый совет.

– Не вздумайте уходить. Минут пять, и Антоша не выдержит. Все равно к двери подойдет. Поверьте моему опыту. Будьте настойчивы, и все получится.

Я обернулась на голос. На лестничном марше стояла молодая женщина. На руках она держала младенца.

– А мы на прогулку собрались, – сообщила она. – Пупсику полезно гулять на солнышке. У него витамина «Д» в организме не хватает. Врач сказала, что в таких случаях лучше всего солнечные ванны помогают. А у вас дети есть? Мальчик или девочка?

– Увы. Ни мальчика, ни девочки, – пожав плечами, сообщила я.

– Бедненькая, – посочувствовала женщина и тут же бодро добавила: – Ничего, еще будут. А вы к Антоше зачем?

– По делу, – коротко ответила я.

– Вы няня? – предположила женщина. – С детишками Антошиными сидеть будете? А у вас муж имеется? А образование педагогическое? Лучше бы медицинское. Женщины от природы с детьми ладить умеют, а вот за здоровьем следить, это сложнее. Тут без образования можно таких дел натворить. Имейте в виду, у Антоши детки слабенькие. Я имею в виду здоровье.

Сколько она так тараторить могла, я проверять не стала. Вежливо, но твердо перебив женщину, я напомнила:

– Вы с малышом на прогулку собирались. В подъезде пыль. Незачем ему всякой гадостью лишний раз дышать.

– Ой, верно. Мы с Пупсиком на прогулку, а вы стучите. Антоша обязательно выйдет.

Женщина ушла, а я снова принялась стучать. После беседы с мамашей мне было дано еще несколько советов в том же духе. И продолжалось это, пока за дверью не послышался голос. Молодая мамаша оказалась права. Антоша не выдержал. Правда, впускать меня в свои владения он не торопился, но я надеялась его переубедить.

– Здравствуйте. Меня Татьяна зовут, – сообщила я через дверь. – Я по поводу ограбления вашей лавки. Открылись новые обстоятельства. Нужно кое-что обсудить.

– Нечего нам обсуждать, – заявил голос. – Сказано же вам: хозяев дома нет. Приходите завтра. А лучше совсем не приходите. У хозяина и без вас проблем достаточно.

– Послушайте, Антон, я действую в ваших же интересах. Мне необходимо узнать подробности по этому делу. Есть подозреваемые. Двое мужчин. Поверьте, я пытаюсь вам помочь, – принялась убеждать я его.

– Вы что, русского языка не понимаете? Какой Антон? Где вы Антона тут увидели? – зарычал голос за дверью. – Пьет ваш Антон, понятно! Просаживает последние деньги, и до ваших… подозреваемых ему нет никакого дела. Вы подозреваете, вы и ищите их. Сами! А сюда не мотайтесь, ясно?

Я в недоумении смотрела в глазок. Странно. Чего он так завелся? Я ведь ничего от него не требовала. Просто просила поговорить. Может, я не первая к нему с такими вопросами лезу?

– Уходите. Немедленно уходите! Я сейчас полицию вызову и заявлю, что вы у меня деньги вымогали в обмен на сведения о грабителях. В тюрьму проехаться не желаете? Тогда валите отсюда. Мое терпение заканчивается. Считаю до пяти и иду за телефоном.

За дверью послышался быстрый счет. Когда до меня донеслась цифра четыре, я развернулась и сбежала по лестнице на один пролет. Дальше спуститься не успела. Дверь одной из квартир приоткрылась, и вежливый мужской басок полушепотом сообщил:

– Через часок наведаться надо. Раз сейчас он не в духе, полицией пугает, значит, силится за рюмку не взяться. Судя по реакции, еще на час его точно хватит, а потом можете приходить. И впустит, и расскажет все, что пожелаете, и водочкой угостит, если желание проявите.

– Вы откуда знаете? – спросила я, пытаясь разглядеть того, кто скрывается за дверью, но кроме карего глаза и клочка волос соломенного цвета ничего рассмотреть не могла.

– Проверял, – заявил басок. – Иной раз выпить охота, а не с кем. Так я к соседу. Вот он, когда вот так вот из-за двери кричит, значит, борется с привычкой пагубной. А когда сразу дверь распахивает, считай, поборол его змей-искуситель. Сегодня что-то долго Антоха борется. Видно, запой к концу близится.

– Спасибо за совет, – наверное, в сотый раз за этот день произнесла я.

– На здоровье, – ответил басок, и дверь захлопнулась.

Я медленно спустилась на первый этаж, вышла из подъезда и в задумчивости остановилась на крыльце. Снова приходится менять планы. Опять встреча с важным свидетелем откладывается. Что за невезение такое? Надо было ехать в гаражный кооператив, а уж после этого в ювелирную лавку. Поеду-ка я, пожалуй, туда. Все равно ни с Жорой, ни с Антоном раньше чем через час мне пообщаться не удастся. А может, мне уже и не придется к ним ехать. Если угонщики окажутся теми, кто облюбовал себе баню Аделаиды Семеновны. Я порылась в бардачке машины, отыскала записи, сделанные под диктовку Михеича, и, изучив местоположение гаражного кооператива, направилась туда.