Глава 49. «Красный Октябрь»
«Ношусь с этим предиктором, как дурак с писаной торбой!» – подумал Клочков раздражённо. Потарабанив наманикюренными пальцами по гель-процессорам, президент задумался. Ничего Вещий Мозг не предвещал хорошего – электорат не желал иметь своим президентом Клочкова. Уже шлялись по улицам демонстрации, создавались комитеты, советы и прочие союзы – народ хотел подсадить в Кремль своего кандидата, то бишь Жданова.
– Гадский пипл! – прошипел Клочков и погладил корпус предиктора.
Эта машинёшка подкинула один способ подзадержаться на посту… Случись в стране чрезвычайная ситуация, можно ввести и чрезвычайное положение – распустить парламент и править лично, вплоть до рассасывания проблем и бед. Так говорил «Гото», таков «аварийный» фатум-вариант.
Клочков отёр вспотевшие ладони о брюки. Если в стране созреет военный переворот… Да-да! Именно военный! Захотят продажные генералы скинуть демократически избранного президента и установить диктатуру! Хунта! А не захотят, так путч можно и самому организовать… Чего бы и нет? Вон удался же Ельцину его ГКЧП! Ход конем, и пешка вышла в ферзи!
Давненько московские мостовые не пробовали человечьей крови… А верные Клочкову части подавят мятеж железом и кровью.
Клочков подышал глубоко, чтобы успокоить расходившиеся нервы и забухавшее сердце. Да, это реальный план. Продумать его надо от и до, чтобы ни одного следа не осталось, ни одной зацепки! Ну, по козням и интригам он стратег ещё тот… Времени мало, черт… С другой стороны, чем дольше готовишь такое опасное дело, тем больше лишних ушей уловит недозволенное режимом секретности. Решено. Если ситуация с рейтингами кардинально не изменится, покажем электорату спектакль! Назовём его «Красный Октябрь». Красиво и по смыслу подходит. И по времени…
…К вечеру Клочков вымотался совершенно, шлифуя свой план. Обрюзгший и помятый, сидел президент в кресле и пялил покрасневшие глаза в большой видеокуб. Шёл выпуск новостей по каналу ЦТВ. В экране подкатывали бронированные грузовички с эмблемами Планетарного банка, мелькали воротилы из корпораций типа «Сириуса», химического гиганта, или «Продамета», гиганта металлургического. Ведущий заливался соловьём и трещал сорокой: невероятный взлёт рейтинга кандидата Жданова… «твёрдая рука» и «сильная власть»… начало космической экспансии… освоение Пояса астероидов… ура, ура…
Клочкову было неудобно сидеть, но он не двигался и смотрел. Тут самое главное было не поддаться сильнейшему желанию запустить в экран чем-нибудь тяжёлым. Переметнулись, сволочи… Услыхали, крыски, как в трюмах вода хлещет, побежали…
Михаил Тарасович медленно взял пульт и выключил стереовизор. Хватит с него.
Минут пять президент сидел, безмолвный и безучастный, затем тяжело приподнялся и прошаркал к окну. Он стоял, сгорбленный и старый, смотрел на ели, на дворцы, на туристов. Проведя ладонью по щеке, Клочков вяло удивился: надо же, не побрился…
– Ну, что ж… – пробормотал президент. – Не хотите по-хорошему, и не надо.
Большими шагами он устремился к селектору и будто сбрасывал по пути годы. Бодро ткнул в клавишу вызова:
– Лукич? Запускай машину.
– Слушаюсь! – просипели на том конце.
Клочков вытянул палец и задумался. На министра обороны не понадеешься, веры ему нет. Подставить и его заодно? Да ну… И вообще, много чести. Оставим всё как есть. Якобы генералы Маленко, Ханин, Семёнов, Ратиани… и кто там ещё, подняли мятеж. Вывели, вражины народа, войска на улицы, пустили танки, устроили путч… Якобы. А Жданов, добрый молодец, вступился за демократию и геройски схлопотал шальную пулю… Похороним добра молодца со всеми почестями. С салютом. И почтим минутой молчания.
– Подвиг должен быть увековечен, – пробормотал президент и хихикнул.
