– Как ты? – спросил Уэс, медленно направляясь к Нат. – Он… ничего тебе… не сделал? – спросил он, едва не потеряв равновесие, когда корабль завалило на левый борт.

– Не беспокойся, – с горечью ответила Нат. – Я не позволила ему до себя дотронуться.

– Парни верят тому, о чем болтают в сетях. Я мог бы вышвырнуть их за борт прямо сейчас, но другой команды у меня нет, – произнес Уэс. – Извини, но я могу лишь пообещать тебе, что тщательно прослежу за ними. Они больше к тебе не приблизятся.

Нат покачала головой.

– А давно ты про меня узнал? – прошептала она.

Дрожащими пальцами она застегивала молнию на куртке, проследив, чтобы камень оказался надежно упрятан и скрыт несколькими слоями одежды.

Уэс уставился в потолок.

– Я не знал точно, но подозревал.

– И тебе было все равно. Ты не подумал, что сможешь… подхватить заразу? Или загнить?

Нат довела язычок молнии до самой шеи.

– Нет, – твердо ответил он. – Что за чепуха! Меткой заразиться нельзя. Либо ты с ней родился, либо нет, верно? Это не болезнь.

Нат до сих пор трясло от жара и огня. Она могла убить Дарана. Что еще хуже, ей хотелось его уничтожить: ее единственным желанием в тот момент было заставить его вспыхнуть. Теперь она стыдилась себя. Она оказалась настоящим чудовищем! Она ничего не рассказывала про камень, однако не сомневалась, что Уэсу про него, конечно же, известно. Почему он не попробовал отнять его, как Даран?

– Именно поэтому твой друг – миссис А. – и пыталась увезти тебя из страны? – уточнил Уэс. – Ты же меченая.

Золотисто-зеленые глаза Нат заглянули в его темные глаза.

– Уже в три года я поняла, что люди меня боятся.

Она поведала Уэсу, как в тот день играла в квартире у соседки: уходя на работу, миссис Аллен иногда оставляла Нат на ее попечение. Нат не нравился сынок жещины, с которым ей полагалось дружить. Он был старше ее и подличал: украдкой щипал, старался, чтобы ей не досталось печенье, заставлял стоять в углу за множество мелких проступков. Нат его избегала – однажды он сказал матери откровенную ложь: дескать, именно Нат разбила мячом окно и впустила в квартиру холод. Когда соседка пошла на кухню, Нат толкнула мальчишку. Она до него и пальцем не дотронулась, а использовала силу мысли. Он пролетел через всю комнату, ударился головой в стену и скорчился на ковре, жалобно завывая.

– Она виновата! Она! – вопил он.

– Я его не тронула! – заорала Нат, оправдываясь.

– Она тебя толкнула? – спросила у мальчишки мать.

– Нет, – ответил Дэвид. – Но это она сделала. – Он устремил на нее взгляд своих подленьких черных глазок. – Она же из этих.

И Нат выдворили вон. А когда миссис Аллен узнала о случившемся, то начала планировать бегство.

– Тебя отправили в Макартуровский медцентр? Когда вас задержали на границе? – спросил Уэс, бережно приподнимая ей подбородок и стирая слезинку со щеки. Его пальцы царапнули ее гладкую кожу, но его нежность помогла ей успокоиться. – Ты ведь оттуда сбежала.

– Угу.

Он присвистнул.

– Извини.

– Ты здесь ни при чем. Не ты меня туда отправил.

– Поэтому мы и не смогли найти никаких сведений о тебе, – подытожил Уэс. – Фарук неплохо ориентируется в сетях. А я-то гадал, почему у тебя нет онлайн-профиля.

– Нас в сети не пускают. Гораздо легче заставить исчезнуть того, кого никогда не существовало, – объяснила она.

– Макартуровский медцентр принадлежит военным. Ты попала в программу для одаренных?

Нат изумленно вскинула голову:

– Ты в курсе?

Уэс поморщился.

– Да. Я командовал одним из первых отрядов.

– Значит, мы могли работать вместе, – предположила она.

– А если именно по этой причине я показался тебе знакомым? – спросил он.

– Наверное, – пробормотала она и неуверенно добавила: – Я была у Брэдли – у моего командира.

Теперь уже Уэс не смог скрыть растерянности.

– И моего тоже! – выпалил он. – А что ты для него делала?

– Если бы я только помнила! – воскликнула Нат. – Нас там дурят, чтобы соблюдать секретность, заставляют забывать. Нас клали в ледяные ванны и каким-то образом замораживали воспоминания. Я вообще забыла, кто я такая на самом деле и как меня зовут, – с тоской призналась Нат.

– «Нат» мне нравится, – проговорил Уэс и улыбнулся. – Отличное имя, не хуже других.

– Значит, теперь ты точно знаешь, кто я. И что ты намерен предпринять? – напрямую спросила она.

– Отвезти тебя туда, куда ты задумала отправиться. Ты ведь собираешься отыскать Синеву? Не бойся, открывай карты.

– Да, – вздохнула Нат.

– Без проблем. Я доставлю тебя туда или погибну в пути. Обещаю тебе. Хорошо?

– Хорошо. Я в порядке, ты можешь идти.

– Точно?

– Я сумею о себе позаботиться.

– Ты регулярно мне об этом напоминаешь, – тихо произнес Уэс. – Послушай: тебе лучше уйти из кубрика. Можешь поселиться со мной в капитанской каюте, если хочешь.

– Спасибо.

Нат вдруг неловко обняла Уэса, изумив этим и его, и саму себя. Прижалась щекой к груди юноши. Все вышло совсем не так, как в прошлый раз, когда она водила Уэса вокруг пальца. Ей захотелось его обнять, потому что подобная близость ей помогала. Она раньше не замечала, насколько он высокий: ее макушка едва доставала до его подбородка, и ей было слышно, как под многослойной одеждой бьется его сердце.

– Не надо меня благодарить, – сказал он, осторожно погладив ее по спине. – Ты ведь мне платишь, – пошутил он.

– Ты регулярно мне об этом напоминаешь, – откликнулась она.

Они стояли посредине кубрика, просто обнимая друг друга, и тепло его рук принесло ей утешение.

– Ты ведь знал с самого начала? – прошептала она. – О том, что я меченая?

– А если и так, что это меняет? – парировал он. – Тебе уже не надо скрываться. По крайней мере, на моем корабле. Кроме того, просто стыд прятать такие глаза.

Его дыхание коснулось ее щеки.

– Почему?

– Потому что они прекрасны, – ответил он.

Их лица находились совсем рядом. Она трепетала в его объятиях. Он наклонился, она зажмурилась…

Неожиданно корабль резко накренился на правый борт. Раздался невыносимый звук, похожий на скрип плохого мела по грифельной доске. Услышав пронзительный визг, оба вздрогнули и поспешно отшатнулись друг от друга. Спустя секунду обшивка корабля заскрежетала.

– Ступай! – крикнула Нат, подталкивая Уэса к двери. – Скорей!

Уэс тряхнул головой и, выругавшись, выбежал из кубрика смотреть, что случилось с «Альби».