Глава 30
Урал. Леон

Высадив Хохла у дома, Леон направился к себе, стараясь успеть до начала приступа, приближение которого отчетливо ощущал. Повезло – попал в «зеленую волну» и долетел до своей улицы за считаные минуты, успел даже раздеться, прежде чем упал на кровать с гудящей головой и помутневшим от боли взглядом. Промежутки между приступами становились все короче, видимо, сказывалась жара, и Леон начал беспокоиться. Если так пойдет дальше, ему придется отказаться от работы у Ворона хотя бы на время, и не факт, что потом его возьмут обратно.

Когда боль стала менее резкой, Леон с трудом поднялся и добрел до аптечки, вынул шприц, сделал укол и снова лег. Спустя час он почувствовал себя немного лучше и смог принять полусидячее положение – так было легче дышать, да и кондиционер все-таки хорошо охлаждал накалившуюся за день комнату. Мысли путались, но Леон, сжав зубы, старался сосредоточиться – необходимо было понять, кто еще из его людей мог быть засланным казачком от Беса. Перебирая в памяти имена и лица охранников, он пришел к выводу, что, кроме погибшего по неопытности «охотников» убийцы водителя, все остальные оказывались вне подозрений. Но ведь вряд ли Бес остановился на одном…

И почему-то вдруг всплыл разговор с Маратом о юристе Владимире, о его внезапном интересе к Леону и вообще о довольно странном поведении. Суриков не нравился Леону, и он даже себе не мог объяснить причину – парень как парень, нареканий по работе нет, а вот что-то не так в нем и все тут. «Надо потрясти его хорошенько, – подумал Леон, закрывая глаза, – вдруг чего дельное скажет».

Среди ночи вдруг раздался телефонный звонок, и Леон спросонок даже не сразу понял, с кем разговаривает. Женский голос в трубке казался смутно знакомым, но все еще болевшая голова отказывалась соображать нормально, и узнать звонившую сразу он не смог.

– …помоги мне! – захлебывалась женщина. – Я прошу тебя – помоги мне, я тут одна совсем и не знаю, что делать!

И только теперь Леон с удивлением узнал Лизу. Бросив взгляд на часы, он увидел, что стрелки показывают половину четвертого – не самое лучшее время для телефонных разговоров. Но у девушки явная истерика, значит, что-то случилось.

– Стоп, погоди! – перебил он, стараясь оборвать поток бессвязных фраз. – По порядку рассказывай, что у тебя стряслось?

– Леня… Ленечка, пропал Дмитрий Викторович…

– Кто?! – Леон мгновенно пришел в себя, и, кажется, даже головная боль отступила.

– Ну, генерал… понимаешь? – прорыдала Лиза. – Его нет с самого утра, телефон молчит, дома его не было – все осталось так, как было, когда я утром ухо… – и она осеклась.

– Ну, договаривай, – мрачно предложил Леон, уже понявший, что она сейчас скажет, – когда ты уходила утром, да?

Лиза умолкла на секунду, но потом почти враждебно выкрикнула:

– Да! Ну, да, да! Когда я уходила от него утром! А что?! Имею право, я взрослый человек, да и он не мальчик!

– Если ты будешь орать на меня, я вешаю трубку, – стараясь сдерживать рвущуюся из груди злость, проговорил он.

Лиза снова умолкла, и на этот раз пауза тянулась нестерпимо долго, или так показалось мучимому неведомо откуда взявшейся ревностью и головной болью Леону.

– Леня, прости… – сказала она наконец. – Я не должна была звонить тебе, но больше мне не к кому обратиться. А в полицию… ну, это же сразу шум, скандал… мало ли что с ним…

– А если его убили? – зло спросил Леон, испытывая странное желание причинить Лизе боль. – Или похитили? Тогда не будет скандала?

– Не говори так… я понимаю, что должна была тебе сразу сказать, чтобы… ну, не знаю… помоги мне, пожалуйста, я тебя очень прошу… ради Миши…

– А вот это было зря. Мишку не приплетай сюда. – В голове стучали молотки, виски выворачивало от боли, а в затылок, казалось, вбили раскаленный гвоздь.

– Тогда помоги мне ради меня, – тихо попросила Лиза, – ты ведь можешь, я знаю…

Леон тяжело вздохнул. Еще бы ему не знать, что с генералом все в порядке и даже лучше – нежится небось в постели рядом с Виолой после любовных игрищ и в ус не дует, а на Лизу ему плевать. Жив-здоров, это главное. Но говорить об этом девчонке посреди ночи, да еще когда она в таком состоянии, явно не стоит – черт ее разберет, еще натворит чего-нибудь. И Леон не нашел ничего лучше, чем сказать:

– Хорошо. Ты ложись, а я подумаю, чем помочь.

– Можно, я приеду к тебе? – неожиданно спросила она, и Леон растерялся:

– Зачем?

– Мне страшно одной…

И у него не осталось выбора.

Голова болела, и никакие таблетки и последовавший за ними еще один укол ситуации не исправили. Леон сидел на краю кровати и сжимал руками виски, словно боялся, что голова развалится на куски, стоит ему убрать руки. Лиза позвонила в дверь через сорок минут, Леон с трудом добрался до прихожей и открыл. Испуганная гостья напоминала воробья, попавшего под дождь, – какая-то совсем уж маленькая, взъерошенная и несчастная.

– Леня, прости меня, – снова начала она прямо с порога, но Леон, измученный головной болью, был не в состоянии выслушивать ее извинения.

– Ложись в спальне, там… чистое белье… только застели сама… не смог… – процедил он сквозь зубы и, повернувшись, хотел уйти в большую комнату на диван, но Лиза схватила его за локоть:

– Нет. Ты же болен, господи, какая я дура… идем… – Она как-то ловко пролезла ему под руку, обхватила за талию и повела в спальню. – Вот так… – помогая ему лечь, бормотала Лиза, – ложись скорее… ты же бледный весь, мокрый… какая я идиотка…

Леон не мог ни сопротивляться, ни говорить – приступ оказался сильным, и присутствие Лизы в квартире было как нельзя кстати. Она увеличила мощность кондиционера, укрыла Леона простыней, сделала еще один укол и, сходив в ванную, уложила ему на лоб ледяное мокрое полотенце. Стало легче, и Леон уснул, а когда открыл глаза, увидел, что Лиза спит рядом с ним, крепко обхватив рукой за талию. От волос девушки шел какой-то незнакомый, но приятный аромат, и он осторожно принюхался – какие-то сладковатые духи. Она крепко держала его за талию, как будто боялась, что Леон вырвется и уйдет, и ему почему-то стало смешно и одновременно очень приятно. Аккуратно, одним пальцем он коснулся прохладного обнаженного плеча, погладил, едва прикасаясь, и вдруг услышал, как Лиза сказала совершенно ясным голосом, словно и не спала:

– Я думала, ты никогда не решишься… – И в ту же секунду теплые губы закрыли его рот поцелуем, а на лицо упала прядь волос, пахнущих сладкими духами.

Леон слегка растерялся от ее напора, но не сопротивлялся, скорее наоборот, и вдруг почувствовал такое желание, что не смог справиться с собой, перевернулся вместе с Лизой, подмяв ее под себя, и хрипло спросил:

– Ты не пожалеешь об этом завтра?

– Ты сумасшедший, Ленька… я мечтаю об этом с детства…

Утром он боялся повернуться и посмотреть в лицо спящей девушки – навалилось чувство вины за то, что не смог удержаться. Мишка, будь он жив, не одобрил бы такого. Осторожно, чтобы не разбудить Лизу, Леон выбрался из постели и ушел в кухню готовить завтрак. В половине седьмого город казался уже давно проснувшимся, но воздух еще не успел напитаться выхлопными газами и оттого ощущался почти свежим. Распахнув настежь кухонное окно, Леон высунулся до пояса и долго стоял так, вдыхая и выдыхая. «Что теперь будет? Ведь сейчас она проснется и вновь заговорит о генерале и его отсутствии. Кем я буду выглядеть, как себя чувствовать? Не надо было разрешать ей приезжать, но теперь-то что уж…»

Сзади зашлепали по ламинату босые ноги, и через секунду в кухне появилась Лиза – чуть опухшая со сна, растрепанная и хмурая. Однако при виде Леона, повернувшегося к ней от окна, ее личико приняло радостное выражение.

– Тебе лучше?

– Мне нормально, – Леон чувствовал себя неловко, стоя перед девушкой в одних плавках. – Ты в душ?

– Мне на работу надо… или уже не надо, не знаю… – Она села на табуретку, подперла руками щеки и спросила: – Ты на меня сердишься?

– За что?

– Ну, приехала… все такое…

Леон не ответил – он и для себя еще не решил, сердится или нет и на кого именно – на нее или, может, на себя.

– Ты позвонила бы своему начальнику – вдруг нашелся уже?

– Позвонила. Нашелся, – буркнула Лиза, беря из сахарницы кубик сахара и засовывая его в рот.

– Да? – оживился Леон и сел за стол напротив. – И где же его мотало?

– Не сказал.

– Совсем ничего?

– Совсем. И не спросил даже, где я.

– А с чего ты решила, что он должен это спросить?

– Потому что я всегда ночую у него, – отрезала вдруг Лиза недовольным тоном и встала. – Все мужики идиоты. А ему, похоже, даже все равно, что я ему могу изменить. Он этого и в голове не держит. Ну, так вот пусть убедится – нет незаменимых.

Леона словно с ног до головы обдали кипятком из шланга… Не поднимая головы, он негромко, но решительно сказал:

– Уходи отсюда. Уходи и больше никогда мне не звони.

– Леня… – испугалась Лиза, поняв, что сболтнула лишнего, – Леня, я же не то хотела…

– Я все понял, не продолжай. Уходи.

Она сделала неуверенный шаг в его сторону, но от его сгорбленного тела исходила такая злая волна, что Лиза почувствовала, как ее буквально вышвыривает из кухни. Наскоро собрав вещи, она хлопнула входной дверью, а Леон так и остался сидеть в кухне, опустив голову и ссутулив плечи.

Из этого полуобморочного состояния его вывел звонок Хохла. Машинально взяв трубку и нажав кнопку ответа, Леон бесцветным голосом произнес:

– Слушаю.

– А должен бы говорить, – хохотнул Женька.

– О чем?

– Ну, рассказывай, чего надумал-то за ночь.

Леон окончательно очнулся и помотал головой, прогоняя остатки горечи, затопившей душу:

– А, ты об этом… не знаю, Жека, даже не знаю. Всех перебрал, выходит, что только этот парень, который водителя убил. Правда… – Тут он замялся, не будучи уверенным, стоит ли говорить подобное, но все же решился: – Есть один человек, чье поведение мне не внушает доверия уже давно. Но тут еще вот что – он пришел по рекомендации Ксюши – помнишь такую?

– Еще бы мне ее не помнить, когда по ее воле мы с Маринкой чуть на облако не взлетели, – отозвался Хохол, – сахар-то в бензобаке помнишь? А взрыв в кафешке?

– Еще бы. Ну, словом, Вову этого Ксюша Ворону сосватала где-то за полгода до случившегося.

– Тогда Бесом здесь еще не пахло.

– Зато пахло его сыночком – не забыл, кому мы теперь обязаны такой удачной внешностью? – с горечью ответил Леон.

– Нет, это фигня. Там другое было, и девка эта не могла быть замешана – это я тебе точно говорю, у нее свои интересы были к Ворону, отдельные от Беса и его сына. Но проверить этого Вову не помешает. Он кто вообще?

– Юрист. Раньше сидел в одном из автосалонов, а теперь хозяин его поближе перетащил – в «Матросскую тишину».

– Идиот непуганый, – бросил Женька, – так и тащит всякую падаль в дом. Может, он, конечно, и правильный пацан, юрист этот, но к чему так близко к себе новых людей сажать, я не понимаю?

– Мне Марат сказал, что сильно Вова интересуется моей персоной. И про Мирзу тоже в разговоре мелькало как-то, а Марат, сам знаешь, племянник Мирзе.

Хохол долго молчал, потом, понизив голос, сказал:

– Про это я Марине расскажу, она теперь вхожа в этот клубешник на легальных основаниях, пусть сама посмотрит. Ты мне вот что лучше скажи – где нынче Каспер обитает?

Этого Леон, к сожалению, не знал – Каспер в последние годы предпочитал не светиться особо, да и видел его телохранитель Ворона за все время от силы раза два.

– Ну, чисто привидение, да? – захохотал Хохол. – Ничего, на всякое привидение найдутся свои охотники. Не таких ловили – и этого свинтим.

Леон слушал Женьку и удивлялся, насколько многогранным был этот человек. Даже речь его менялась сообразно обстоятельствам и собеседнику – если рядом была Марина, он говорил так, словно всю жизнь живет среди интеллигентов, не позволяя себе жаргона и откровенной «фени».

– Слушай, ты не устаешь при женщине своей быть правильным? – вдруг спросил Леон, и Женька не задумался даже:

– Мне не сложно. Я и так понимаю, что не по себе сук срубил, да и тычут ей этим в лицо постоянно – Ворон, и тот частенько напоминает. Ты-то не знал ее первого мужа… в общем, он такой мажор был – куда мне. Вот и стараюсь хоть на людях соответствовать и по «фене» не ботать.

– Скрутила она тебя…

– Чтобы меня скрутить, надо это уметь, – отрезал Хохол жестко, – и чтобы я это позволил. А ей и напрягаться не нужно было – я сам в ноги лег, и меня это устраивает. И давай, Леон, тему эту закроем.

– Да, извини, зря я… накатило что-то.

– Проблемы?

– Да так…

– Хочешь, поговорим? – предложил Хохол, закуривая.

Леон помолчал пару секунд, но потом понял, что говорить все равно придется – он должен рассказать о том, что генерал Коваль не ночевал дома, а значит, придется сказать и о том, откуда он об этом узнал.

– Поговорим. Но не по телефону. Дай мне час, я приведу себя в порядок и приеду к вам.

– Давай. Тем более что Марина собирается к твоему хозяину ехать, а мы тут с тобой все обмозгуем. Сейчас вот завтраком ее накормлю, отправлю к Ворону – и свободен.