ГЛАВА 42
Не мой день
Земля процветает, и уже всем в космосе надоела
своими претензиями и амбициями
Из частного разговора «зеленых человечков»
Пока Леха и служба наведения вели истерзанные, «дышащие на ладан» миноносцы «Быстрый» и «Торопливый» до космодрома на Нептуне, прошел по крейсеру и задержался в машинном отделении, длинном коридоре, стены которого — разноцветные соты-гнезда-ячейки всех возможных, но не повторяющихся форм и размеров с управляющими блоками и рядами предохранителей. Конструкторы позаботились, чтобы команда в горячке боя не запихнула в ячейку «неправильный» блок, — перепутать невозможно. Неисправное оборудование «сигналило» красным индикатором и немедленно заменялось из имеющегося запаса.
Ежедневный и, тем более, «послебоевой» осмотр корабля для меня обязателен не по склонности к педантизму: уверенность в надежной работе техники, вооружения, экипажа — залог победы и выживания. В центральном отсеке мы только нажимаем кнопки пуска ракет и крутим штурвалы, выводя крейсер на линию огня, но вся тяжесть боя: перегрузки, встречные залпы — сваливаются в машинное отделение, наполняя отсек дымом и осколками горящих и взрывающихся блоков. Умудряющиеся в такой обстановке быстро и безошибочно работать механики — настоящие герои. Будто бы случайно чиркнул рукавом по горизонтальной панели, белоснежная материя осталась чистой. Сашка не пропустил мою уловку и победно ухмыльнулся:
— Стерильность, как в операционной, командир.
— Я и не сомневался, но должность обязывает проверять. Ты не обижаешься?
— Я профи! — Сашка гордо вздернул подбородок.
С центрального поста позвал Леха:
— Смотри вперед, — пробежался пальцами по «клаве», и во весь экран разулыбалась моя инопланетная сестренка.
— Дрю, привет.
Родной климат и жареные короеды, заглавный деликатес в меню Путникских аборигенов, быстро вернули румянец на щеки девочки и задорные искорки в глаза, — настоящая красавица.
— Нэля, солнышко, устал без тебя.
— Дрю, дождаться звонка не могла…. — Нэлькин радостный взгляд скользнул за мою спину и превратился в счастливый, заставив оглянуться.
Василий и Сашка обрабатывали обожженное космическим холодом плечо раздетого до пояса Никиты. Парень превращается в моего злого гения: сначала увел девушку, теперь сестренка в его глазах тонет. Никита, забыв о боли, восторженно смотрел на Нэльку и беззвучно шевелил губами.
— Нэля, ты меня слышишь? — без надежды на ответ помахал перед экраном рукой.
— Дрю, познакомься с моим замечательным другом Никитой, — пафосно произнесла Нэлька «романтическую» фразу: чтение явно не пошло девочке на пользу.
— Спасибо, мы знакомы… кажется. Стало быть, ради этого парня ты досрочно завершила свою миссию на Земле? — наконец удалось остановить Нэлькин взгляд на себе, и я разочаровано повернулся к Лехе. — Не мой сегодня день. Давай ужинать, пока влюбленные наговорятся. Может быть, еда утешит. Что у нас?
— Консервы и концентраты.
— Спасибо, брат, добил.
«Космический паек» с Земли-2 несколько съедобнее просто земного, но, на мой взгляд, искусственные заменители так и останутся суррогатами и эрзацами, противными живому организму. Натуральный кофе немного скрасил впечатление, а сигарета вернула жизнь в привычную колею.
Ожог у Никиты оказался серьезным, в полторы ладони. Заклеили стягивающей бактерицидной пленкой и подвесили согнутую в локте руку на перевязь к шее.
— Голова работает, а рука до свадьбы заживет, — храбрился Никита.
— Если космолетчик заговаривает о свадьбе, — пробасил Федор, — то закрадываются сомнения в работоспособности головы.
— Хотя сейчас она становится насущной. Андрей, — Леха подозвал к своему монитору, не решаясь озвучить «нарытую» информацию.
Добравшись до наблюдательной спутниковой системы Земли, наш хакер получил в режиме реального времени картинку космодрома, на котором рабочие команды готовили к старту пять боевых кораблей.
— Решили задавить количеством. Отловить ребят поодиночке будет затруднительно. Время старта не узнал?
— Точно нет, но заправка только началась, значит, не ранее завтрашнего утра.
— Лучшая защита — нападение.
— До Земли прогуляться? — Леха округлил глаза и оглянулся.
Экипаж давно застыл в выжидательных позах, и я повысил голос:
— До Земли шесть часов лета. Вполне успеваем, но как незаметно убраться с орбиты?
— Ни единого шанса, — возразил Леха. — Служба слежения Нептуна заметит и поднимет панику мгновенно.
— И предатель, окопавшийся там, незамедлительно отправит на Землю соответствующую цидулу, - продолжил Федя Боцман.
— Надо незаметно связаться с Никитиным папой-президентом.
— Типа, секретность сохранить? — Сашкиным голосом переспросил Василий и был награжден улыбками. Сашка поощрительно хлопнул помощника по плечу:
— Ничего нет проще: Никита раненый, отправим лечиться в госпиталь на космокапсуле.
— Отличный план, — Федор поворочался в кресле. — Обмотать бинтами погуще. Папа напугается, но овчинка выделки стоит. Быстрее примчится в больничку.
— Пусть встречает на космодроме. Алексей, туманно сообщи о ранении и настоятельно о желании сына видеть отца, — проследил, пока Леха включил связь и продолжил. — Никита, шепнешь президенту, чтобы отключили слежение за нами, можешь объяснить почему, но информация не должна выйти за круг посвященных: ты, президент. Василий, космокапсулой рулить умеешь?
— Курсы прошел, — Василий радостно засуетился, гордясь сложной задачей. — Я на любой технике рулю: на тракторе, вездеходе, экраноплане.
— Трактор как раз сегодня занят на пахоте, увы. Собирайся. Александр, упакуй и помоги грузить раненого. Никита, извещать нас об отключении слежки не нужно.
— Все, готовы принять, — Леха протянул Никите руку. — Выздоравливай.
— Не болею, — Никита огляделся. — И повоевать не успел.
— Какие твои годы! — рассмеялся Федор. — Вася, не гони по кочкам, береги друга.
Космокапсула метеором отразилась на экране, пронзая атмосферу Нептуна, и я обернулся к Лехе:
— План обеспечения секретности недостаточно хорош.
— Оттого что не ты придумал?
— Не дерзи командиру. Федор, включи в себе оппонента и найди в затее дыры.
— Не вопрос, Капитан, — Федор огладил ладонью «штурманскую» бородку. — Связываться с нами президент запретить может, но длительное отсутствие светящейся точки на экране локатора и слепой заметит.
— И у него неизбежно возникнут вопросы, оттолкнувшись от которых путем элементарных логических построений он придет к нежелательным для нас выводам, — закончил Леха.
— В очередной раз, Леша, восхищаюсь твоим умением подняться над амбициями ради общего дела, — смеясь, обернулся к экипажу. — Задача поставлена. Решаем.
— Маяк надо запустить, типа, мы летаем. — горячо включился Сашка.
— Размерами с крейсер, — захохотал Боцман, — а у нас, как назло, только сигнальный буй.
— Не размерами, а с отражающими параметрами крейсера, — загорелся идеей Леха. — Буй маловат, а космокапсулу соответствующей программой минут за десять напичкаю и запущу по нашей орбите.
— Последняя осталась, — взгрустнул Сашка, — но ты, все равно, гений.
— Благодарю, Саша, — самодовольно усмехнулся Леха, — уже почти без смущения отвечаю «я знаю».
— И трепло не из последних, — оборвал я. — Времени ноль. Работаем.
Вот и «возвращение» на Родину: веду крейсер «Мускулинос» — машину для боя, для разрушения в родной галактике, к родной планете, на предательство похоже:
— Мне бы не хотелось наносить Земле избыточные повреждения.
— Аналогично, — басом из глубины души поддержал Федя Боцман, — но «гуманные» бомбы сравняют в пыль и ракеты, и космодром, и окружающую реальность.
— Алексей, есть идеи?
— Идей море, решения — нет.
— Делись.
— Титановые корпуса кораблей по частоте собственных колебаний отличаются от железо-бетонных конструкций. Сдвинуть частоту, и развалятся только ракеты.
— Типа, рычаг настройки повернуть? — переспросил Сашка. — Так он там есть.
— Шутишь?
— Никита все рассказал и показал.
— Тогда, почему стоишь? Работай.
Мы мчались со скоростью, вдвое превышающую обычную. Леха рассчитал маршрут по солнечной гравитации: «падение» в сторону Солнца, пролет мимо Земли по касательной и быстрый отход. Противокосмическая система землян налаживалась и отрабатывалась веками и проверять ее прочность и надежность не хотелось.
— Алексей, как Земля?
— Уже заметили и заставили соврать на запрос «свой-чужой». У нас одна минута, чтобы выйти из зоны поражения.
На край монитора вплыла панорама земного космодрома и эскадра из пяти боевых кораблей: двух крейсеров, двух миноносцев и сторожевика.
— Сброс! — пять шагово-частотных бомб пошли к земле. — Форсаж! Алексей, следи за целью.
Экран задней полусферы пыхнул огнем раз, другой и застелился ярким костром; над головой выла и скрежетала противоракетная защита крейсера.
— Что-то шустро они спохватились, похоже на засаду. Федор, стоп форсаж. Сашка, живой?
— В порядке, командир.
— Быстро восстанавливай защиту.
— Вот они, — неожиданно «севшим» голосом просипел Леха. — Пять, семь истребителей. Мы забыли о базе на Луне. Они уже стреляют.
— Федор, разворачивайся «в лоб». Алексей, огонь из всех орудий. Целься лучше. Я на тебя надеюсь.
— Я тоже, — напряженным басом отозвался Боцман.
На экране обзора передней полусферы видно, как заметались не ожидавшие лобовой атаки светлые точки. Две слились в одну и размазались кляксой взрыва. Леха ракетами и торпедами рубил направо и налево, расчищая дорогу к открытому космосу. Вой и скрежет активной защиты крейсера превратился в однотонное разгневанное рычание хищника, прорывающегося к свободе сквозь свору лающих и визжащих собак. Скоротечный, разрушительный бой.
— Улыбнись, Боцман, — я хлопнул второго пилота по плечу, Федор оглянулся в недоумении. — Это все, Боцман.
— На экранах чисто, — подтвердил Леха.
— Что и требовалось доказать. Какой счет?
— Два столкнулись, три взорвались, два подбито.
— Следите. Сашку проверю.
Машинное отделение являло картину полного разгрома. Вентиляторы откачали дым, но разбитые блоки создавали непроходимые заторы. Сашка сидел на куче ломаного оборудования и курил, тупо уставившись глазами в переборку. Судя по количеству мусора, механику пришлось раза четыре обновить и активировать защиту крейсера. Я присел рядом.
— А говорил, не твой день, — через силу улыбнулся Сашка. — Победили мы.
— Спасибо, Саша. Сегодня день — твой, и победа твоя, а с меня кофе.
— Капитан, — вопросом встретил Федор. — На хрена ты попер в «лобовую»?
— Опыт уличных драк: всегда лезть в гущу и бить самого сильного.
— А если б столкнулись?
— У меня есть Боцман, умеющий точно, чутко, почти нежно работать штурвалом.
— За что и любят его девчонки, — захохотал Леха.
Обрамленные «штурманской» бородкой щеки Федора, по-обыкновению, начали наливаться краской.
