ГЛАВА 26
Жесткая посадка
У политиков самый большой дефицит — дерьмо.
Иной раз совершенно нечем мазать оппонентов.
Подслушано в кулуарах
— Будем надеяться, что наши мозговые извилины не заплывут жиром, — я с жалостью взглянул на микроволновку, которой пришлось попотеть в авральном режиме, размораживая, разогревая, поджаривая деликатесы, доставленные с «Витязя». — До Земли-2 осталось менее восьми часов лета. Экипаж транспорта «Надежда» требует…
— А разве экипаж транспорта «Надежда» уже не получил всего, что требует? — вальяжно перебил Леха, кивая на лоснящиеся Сашкины щеки.
— Зря расслабляешься, Алексей, — «боевое» обращение сработало, как всегда, четко: команда мгновенно посерьезнела, проглотила ранее откушенное, остальное отложила до лучших времен. — Имеющуюся у нас информацию о Земле-2 считаю недостаточной для принятия серьезных решений.
— Зато информация по топливу диктует только одно решение — посадку, — заметила Надя.
— Которая предполагает встречу, — хищно прищурилась Катрин, встряхнув традиционно растрепанной прической, — и необязательно дружественную.
— О революции и независимости Земли-2 от метрополии мы уже знаем, — Леха академически приосанился. — Революция как двигатель прогресса
— Очки поправь, профессор, — весело перебила Надя. — Простреленного плеча тебе мало?
— Алексей, давай на сенсосвязь, и всю обстановку по Земле-2: кто у руля, кто в оппозиции. Свершившаяся революция — это, прежде всего, раздрай в стане победителей на тему: «Кто больше сделал для победы!» и «Кто должен получить больший кусок!» Подсматривание, подслушивание и другие шпионские методы приветствуются.
— Типа, в контакт не вступать? — вновь развеселил аудиторию Сашка.
— Час назад один контактер тебя едва не съел, — Катрин взлохматила ладонью Сашкину прическу и прижалась щекой. — А ты мне живой нужен.
— Обстановка понятна, — я подвел итог дискуссии. — Светлана и Федор — управление кораблем. Надежда — общее руководство. Остальные в скафандры — заряжать и ремонтироваться.
Хорошая кормежка человека, выполняющего тяжелую работу, стимулирует и вдохновляет. В неудобных скафандрах, предупреждая и страхуя друг друга, мы за пару часов перезарядили вооружение, опустив в шахты и аппараты ракеты и торпеды; восполнили пушечный комплект, заменили смятые рыбой створки кластера, восстановили и активировали внешнюю защиту. Главное, сами вернулись в рабочий ритм и боевой настрой. Короткий сон и душ окончательно восстановили силы.
Леха и Катрин, не отрывая взгляды от мониторов, коротко переговаривались.
— Много новостей?
— Парочка, из разряда заурядных: плохая и политическая, но тут нет противопоставления, — Леха ткнул пальцем в клавиатуру, — ты был прав: делят власть.
На мониторе, пожилой мужчинка, в костюме и галстуке, таскал за волосы молодую женщину, вокруг бегали и размахивали руками, очевидно, депутаты. Женщина вырвалась и умело нанесла ногами несколько результативных ударов в подвернувшиеся промежности. Катрин ахнула и прикрыла рот ладошкой.
— Политическая борьба в разгаре, — прокомментировал Леха. — И противники не скупятся на аргументы.
— Интересная дама, — насмешливо заметил Леха. — Пусть со скандалом, но строит мужиков.
— Простые девушки тебе неинтересны, — Женька двумя руками повернула Лехину голову лицом к себе. — Любить скандалисток — это извращение с последующей деградацией.
— Хороший вывод, — Леха глотнул воздух, — только я ни сном ни духом…
— То-то же, — Женька чмокнула Леху в нос.
— А ведь это лучшие люди мира, — грустно сказала Надя, — элита: интеллектуалы и профессионалы высшей пробы. Каждый прошел индивидуальный отбор и многократные тестирования. Тот лысенький, академик, аэродинамике нас учил. Света, помнишь? Иван Петрович. Мы на него почти молились.
— Когда дело касается личной выгоды, начинают бодаться даже академики. Терять кумиров больно, лучше и не заводить. Выключи, Леш, эту гадость.
— Интеллигенты, мать их, — брезгливо сморщился Сашка. — С этой минуты больше не матерюсь.
Неожиданное заявление механика погрузило команду в веселый ступор. По-счастью, Леха быстро нашелся с ответом:
— В случае утраты лексического потенциала, впитанного с материнским молоком и заполнявшего весь подсознательный участок костного мозга, — Хакер сделал академическую паузу, давая возможность аудитории вдуматься в смысл сказанного, — индивид получает полную разбалансировку своего «эго». Психические нарушения, физические отклонения, проблемы со стулом. Ты бы, Сашок, не рисковал.
Общий смех снял тяжелое впечатление от созерцания «политической борьбы», и я поспешил вернуть команду к работе.
— На веселье времени нет. Давайте самую суть. Катрин?
— Станция на Земле-2 основана двадцать лет назад. Население — две тысячи человек: тысяча женщин, девятьсот двадцать мужчин, восемьдесят детей.
— Детей маловато, — заметил Леха, — а мы еще и презервативы везли.
— Демографический взрыв на планете Сашка, спасибо ему, обеспечил. Весь ящик рыбе скормил? Катрин, продолжай.
— Колония скрывается под пластиковым куполом, так как атмосфера условно пригодна для дыхания.
— Типа, как космический паек, — схохмил подошедший Сашка, — условно пригоден для еды.
— А другие интересы у тебя есть? — Катрин выпрямилась на стуле, прижалась к Сашке спиной и продолжила лекцию. — Две влиятельные политические силы: Женская Инициатива и Брутальный Хепиэнд. На сегодняшний день, верх взяли дамы.
— Амазонки, типа? — облизнулся Сашка. — Ой! — Удар локтя пришелся по печени. — Шучу я.
— А я шуток не понимаю, — Катрин повернулась ко мне. — Продолжать?
— Достаточно. Пусть будет матриархат. Не худшая форма правления, если не беспредельный. Катрин, обеспечь связь с планетой. Надя, принимай управление. Для всех: кораблем командуют женщины, мужики — грубая сила на побегушках, пока вы будете раздавать визиты и вживаться в здешний истеблишмент, мы постараемся заправить корабль.
— Думаешь, не уживемся? — Надя смотрела серьезно.
— Феминистки во власти агрессивны и малорациональны. Уверенность в завтрашнем дне, не только счастливом, а хоть каком-нибудь, исчезла напрочь.
— Они нам опасны?
— Вряд ли. По-счастью, у них пока амбиций и жадности больше, чем ума и согласия. Что, Катрин?
— Они готовы нас принять.
— Ну, — я сжал Надино плечо. — Командуй. Федор, уступи даме кресло.
Обзорный экран все более заполняла Эмпериус, закутанная в белоснежные углекислотные облака. С последнего прилета произошли заметные изменения: в облаках появились разрывы, — свидетельство работы по заполнению-разбавлению атмосферы кислородом.
— Глаз не отвести, — я тронул густые пушистые волосы Нади рукой, пробрался ладонью в самую глубь, погладил шею, и Надя прижалась теплой щекой к ладони. Век бы так стоял.
— Земля, готовьтесь принимать, — Надя выслушала ответ. — Садимся с ходу. Приготовиться к жесткой посадке.
Мы торопливо улеглись в противоперегрузочные кресла. Жесткая посадка с минимальным расходом топлива лучше, чем просто упасть, когда двигатели остановятся на посадочной глиссаде. Краем глаза отмечаю пасмурно затемненный экран — проскочили облачный слой, и Надя начала разворачивать корабль дюзами к земле, готовясь тормозить. При посадке на Землю-2 корабль не тянет за собой огненного шлейфа: слишком мало кислорода в атмосфере. Ощущение падения в пустоте и в пустоту.
Началась и резко возросла перегрузка, ушел воздух из легких, заныли, спрессовываясь, как пальцы в кулаке, ребра. Силикон кресла сгустился до консистенции булыжника. Казалось, — этому не будет конца. Толчок, и тишина обвалом. Двигатели остановились в момент касания с землей.
— В рубашке родились, — хватая ртом воздух, поднялся с кресла, и едва не упал: полное ощущение, что колени вывернулись в обратную сторону.
— Классно сели, — Светка протянула руку, и Надя с чувством ее пожала. — Учитесь мужики.
