Глава 12. Бесплатные подарки
Впереди широким шагом шествовал Эрнст Иоганн Бирон, практически не замечая уступающих ему дорогу, низко кланяющихся людей. Всем известный фаворит официально до сих пор не занимал никаких государственных постов. Если без предвзятости присмотреться, он имел даже большее влияние, чем будучи одним из ответственных лиц. Фактически отстранился, играя роль наблюдателя и судьи в непременных спорах. Роль эта избавляла от ответственности.
Зато всевозможные российские граждане всех уровней и сословий с утра до вечера переполняли приемную Бирона, добиваясь и выпрашивая милостей. Не очень это приятно стоять в очереди, алчущей привилегий и готовой облизывать сапоги начальства. Не то что я настолько принципиальный, чтобы гордо отказаться посетить всесильного человека. Заветы съевшего пуд соли на этих делах папаши по-прежнему являются руководством к действию. А он не стеснялся слать подарки высоким чиновникам и заносить им в кабинеты.
Причем не обязательно деньгами, хотя и это достаточно важно. Случалось и борзыми щенками. Если человек коллекционер, принести ему давно мечтаемый, но нереально редкий или дорогой предмет куда важнее чемодана с деньгами. Или подсуетиться, отмазывая отпрыска, вконец ополоумевшего от безнаказанности. Далеко не всегда полезно привлекать к таким делам людей в погонах. Они же подневольные. Завтра спустят очередной план по борьбе с чем-то — и информация пойдет в неприятном направлении.
Это же в кино любой купленный станет делать что угодно, а ты о него ноги вытираешь. В жизни у многих существует четкая грань, через которую не переступят. Кто из страха, кто потому что проще тебя сдать и не иметь проблем в будущем. Поэтому с российскими чиновниками полезнее дружить, а не грубо шантажировать или покупать.
Причем не стесняться лишний раз выказать уважение и занести подарок. Без всякой причины. Человек такие вещи помнит и чувствует себя обязанным. Папашины методы давали недурной результат — конечно, не олигарх, но по нашим провинциальным масштабам второй человек после губернатора области. Мало того, он как поднялся в девяностые, так и сидит бессменно, пережив массу всякого. А значит, его способ работает.
Кстати! Не пошло ли слово «чиновник» от чинов в «Табели о рангах»? Здесь слово не в ходу, а я, похоже, случайно набрел на происхождение. К сожалению, в данном случае лично моего открытия никто не оценит. Не пришло время.
Так что проблема не в стоянии в приемной. Тут важнее не потеряться в толпе. И для этого есть свои нестандартные методы. Если все приходят с длинными волосами — побрейся, в иностранном платье — оденься богато, но чисто в русском стиле, говорят прозой — переходи на пение. Ну последнее, конечно, перебор, хотя смысл в том есть, и немалый. Главное — выделиться из безликой кучи ярким оригинальным пятном. Есть шанс вылететь за дверь, однако много больший — обратить на себя внимание. А это уже полдела.
И я выиграл! Бирон удивился и захотел узнать, какого черта я здесь делаю. Тут-то и был извлечен «рояль в кустах» в виде богато украшенного самовара. Не помню, честно говоря, как выглядели реальные, но наш, безусловно, самое настоящее произведение искусства. Помимо инициалов барона в заковыристом виде и герба, весь украшен гравировками в виде картинок сельской жизни. Я сам старался, изображая. Убил на то кучу времени, денег и нервов, воспитывая работников и добиваясь идеальных линий и шлифовки. Клеймо производителей тоже присутствует на каждой детали. Малозаметно, но кому надо обнаружит без труда.
Сказать поразил — наверное, нельзя. Разного рода нагревательные чайники и без меня существовали. Заинтересовал, что гораздо важнее. Богатым оформлением подарка и особенно тем, что не стал просить взамен чего-то материального или должности. Я мечтал от всей трепетной души преподнести Анне Иоанновне еще один и просил протекции. Ну простой я рюсский мюжик и сильно верноподданный, с трепещущей при виде титулов душой.
И вот теперь он выступал величественно впереди, я с тоской, принарядившись в неприятный, немецкого покроя сюртук, трущий где только возможно (два рубля с полтиной, одуреть), и напялив по такому ответственному случаю парик, двигался сзади. А за нами слуги тащили несколько накрытых белой тканью предметов.
Уже второй раз я попал в страшно узкий ближний круг. Теперь помимо Ушакова и вовсе никого при императрице не оказалось. Мне ситуация не очень понравилась, но задавать вопросы было несвоевременно. Потому дождался разрешения и принялся показывать наглядно, объясняя действия и стремясь продемонстрировать возможности самовара во всей красе.
Еще больше времени, чем на предыдущий, убил на создание охотничьих сценок, в надеже потрафить богине Диане. За основу взял скифский стиль: в этом времени он неизвестен. Ходили слухи о подделках и что вещи из курганов новоделы, умельцы из Одессы создали, но сейчас роли не играет. Я хорошо знаком с теми побрякушками по художественной школе, где мы пытались копировать репродукции. Буквально не вышло, однако достаточно нетипично и броско. А под это дело и я присутствую собственной персоной. Презентация с продажей продукта и себя. Чему-то такому нас учили в интернате, но там воспринималось под ухмылки.
Потом Анна Иоанновна долго пила приготовленный мной чай (не жалей, Михаил, заварки, плюнув на заоблачную цену, — фунт шесть рублей, не каждый дворянин со вкусом знаком!), со всхлипом втягивая и беседуя о домашних делах с Бироном, закусывая заграничным сахаром (семь с полтиной за пуд — все за мой счет).
Я терпеливо дождался окончания и с глубоким поклоном предложил отведать гречневой каши с тушеной свининой. Фаворит несколько удивился: о таком мы не договаривались. Я опять шел ва-банк. Если меня заподозрят в попытке отравления, проблем не оберешься. Она вообше-то изрядно подозрительная и вечно ишет покушения на власть. Для показа сам проглотил, отложив пару ложек на припасенную заранее тарелку. Да-да. Не на авось притопал. Все необходимое с собой. Ложка — и та серебряная.
Царица недоумевающе попробовала с принесенного блюда, заранее накрытого крышкой для сохранения тепла, и посмотрела на меня смутным взором.
— Вы вкусили мясо и кашу, коим уже полгода, — бухаясь с разбегу вновь в ледяную воду, говорю, — ваше величество.
И быстро-быстро, пока во взгляде сохраняется тупость, а не злость, продолжаю:
— Это новый, никому не известный до сего дня способ длительного хранения продуктов.
Бирон, не спрашивая разрешения, зачерпнул ложкой и запихнул в рот.
— Неплохо, неплохо, — к моему облегчению, провозгласил в ответ на ее беспомощный взгляд.
Жест в сторону начальника пыточных дел. Тот без особой охоты тоже присоединился к дегустации.
— Действительно практически не отличается от свежего, — признал он с отчетливым удивлением.
— Сосуды вскрыты в присутствии кучи свидетелей, и на каждом имелась дата приготовления, — патетически восклицаю. — Если стеклянные емкости заполнить вареньем, бульоном или жареным мясом, наглухо их закупорить, а потом долго кипятить в воде, то содержимое не испортится длительный срок.
— Полезная вещь для армии, — прищурившись в мою сторону, говорит задумчиво Эрнст Иоганн.
— Особенно в походах, ведь можно сохранить не одно мясо с кашей, но и многое другое. Токмо подряд нужен, разрешение на поставку.
Про Комиссию, определяющую, на пользу ли русскому солдату консервы и не чебурахнется ли он от подобных продуктов, я уж молчу. После пробы, снятой лично императрицей, как-то неловко подобные тонкости обсуждать. На то и расчет изначальный.
— Заходите, Михаил Васильевич, — спокойно, без нажима говорит Бирон, — обсудим сие любопытное достижение.
Ну это уж как водится. Без откатов и взяток в родном Отечестве дело не двинется. Я готов. Тем более что массовых закупок, кроме государства, никто не потянет. В хорошую копеечку обойдется моя идейка казне. С другой стороны, и польза имеется нешуточная. Не сегодня, так через десяток лет технология пойдет в народ, стеклянные заводики появятся — и неминуемо упадут производственные расходы с себестоимостью. Да людям занятие. Может, и голодных меньше станет в неурожай, раз появятся запасы.
Анна Иоанновна глянула в свою чашку, и я поспешно подскочил, наполняя ее вновь. Ей-богу, не трудно, а уважение надо проявить самым наидоступным образом.
— Если выдавить каплю лимона в чай, он приобретает особый вкус и запах, — попутно комментирую. Все это продается свободно, правда, очень недешево. Здесь важнее не дать отвлечься. Напор и натиск.
Подносик, нож, лимон — все до приезда приготовлено. Презентация должна проходить бодро и без задержек. Заказчиков ошеломить с ходу и подсовывать продаваемый продукт, пока не опомнились. Обойдется мне вся эта радость в опупен-ные деньжищи, считая с производством самого самовара. Если не захочет быть лицом рекламной кампании, попивая чаек в кругу аристократов и генералов, я в серьезном прогаре. За морфий когда еще прибудут рублики, а траты у меня и без того серьезные.
— Странный ты человек, Михаил Васильевич, — сказала она, попробовав. — Высок, статен, благообразный внешний вид и дивно резвый ум имеешь. А взгляд, — закончила неожиданно, — дерзкий.
— Э…
— Молчи! — скомандовала резко. — Ведешь себя свободно чересчур. Редко кто себя держит так. И уж не мужику с таким честолюбием рождаться.
Кажется, меня раскололи. Ушаков присутствует не зря. Уверенность в правоте и привычки не самого бедного человека все же сказались. Не в том дело, что на деньги плевать. Просто не привык по-настоящему унижаться. Если прав, обязательно постараюсь настоять на своем. А здесь общество сословное — и вываливаюсь из образа.
Стоп! А чего там Бирон про посещение намекал? Всерьез меня допрашивать не собираются. Иначе не здесь бы беседовали, а в подвале при помощи палача. Да и в чем меня реально подозревать можно? В непомерной наглости и разносторонности? Ну право же, это не криминал.
— Мы, поморы, холопами сроду не были, потому и ведем себя свободно, — с глубоким поклоном отвечаю. — Ужели обидел чем, матушка государыня? Умоляю простить невежественного, — и на всякий пожарный рушусь на колени. — Не приходилось раньше бывать столь высоко, невольно мог по незнанию чего важное нарушить. Этикету не обучался.
Анна Иоанновна сидела неподвижно, и лицо ее было равнодушно, будто обернувшись маской, куда девалось добродушие доброй барыни. Зато глаза смотрели пристально, и шутить совершено не тянуло. В глубине их таился холод зимы. Несколько мгновений она сидела так, и мне казалось, прошла вечность.
— Я собираюсь позволить создать собственный придворный штат племяннице, — произнесла она наконец, и меня отпустило. Что бы у царицы ни имелось на уме, казнь пока не предвидится. — Руководить им станет князь Юрий Трубецкой.
Дело важное. Лично у нее полторы сотни человек в штате, какое-то количество вне штата (почетная должность) и добрых полтысячи прачек, лакеев и прочих служителей. И эти люди имеют доступ к самому главному телу в России. Конечно, не в том смысле. Не Елизавета Петровна.
С Анной Иоанновной один Бирон блудно живет, да и понять бабу вполне можно. Одна, а плоть просит. Вот и обер-камергером, то есть начальником придворного штата, не зря числится. Контролирует подходы. Я же не на авось к нему первоначально поперся. Прорваться через голову фаворита напрямую к царице без отмашки — неминуемо нажить массу неприятностей.
— Екатерина-Христина…
А куда девалось первое имя?
— …настоятельно просила позволить взять тебя на место личного секретаря.
Опа! А надо ли мне такое счастье? Заниматься обслуживанием капризной принцессы вместо нормальной работы по собственному желанию. Жить по ее, а не своему расписанию. На одну такую имел удовольствие недавно насмотреться.
— Для начала получишь камер-юнкера.
Данный придворный чин относится к IX классу «Табели о рангах». На повышение не похоже. Или здесь суммы иные? Кстати, допускается ли получать государственное жалованье из нескольких источников, занимая разные должности? Вроде да.
Деньги будут, допустим, другие, но не в них же счастье. Торчать постоянно рядом и отвечать за все Лизины проступки — оно мне надо? Или это возможность завести полезные знакомства на будущее? Скажу в очередной раз нечто непонравившееся и вылечу с места. Детей воспитывать я не умею. Хотя что я умею реально? Институтов не заканчивал, на производстве не горбатился. Макаренко с Песталоцци не штудировал. В основном языком болтать.
— В твои обязанности войдет истолковать девочке, что жребий ее навеки соединен с Россией. И благополучие ее — в ней же.
Все-таки видит именно Лизу в роли наследницы, иначе это условие не так важно. У жены испанского или немецкого принца отношение к России дело десятое.
— Как видишь свои действия? — требовательно спросила.
— Воспитывать любовь к России, к ее истории, прошлому, — принялся набрасывать предварительный план. Легко сказать, а как совершить практически? — Дать понятие о принципах управления государством: правосудии, налогах, армии и постараться ознакомить с современными достижениями науки.
Царица еле заметно поморщилась. В очередной раз перегибаю палку: на то у нее муж или любовник будут иметься. Ну не чесать же про добронравие и кротость. Первое — дело фрейлин, второе — для правящей государыни жирный минус. Милосердие и нежное сердце обществу в принципе противопоказаны. Я не помню ни одного тирана, свергнутого народом, зато стоит дать слабину — и выкинут в момент, отрубив голову.
— Нельзя на Руси быть неправославной, — продолжаю, нащупав удачный ход. — А значит, крайне важно формировать в душе безусловное благочестие. Оно очищает душу, утверждает любовь и уважение к родителям, Отечеству и всему роду человеческому.
— Ты когда в последний раз был на исповеди? — вкрадчиво спросила Анна Иоанновна под неприятную ухмылку Ушакова.
Ой навели обо мне справки плотно. Зря в духовность понесло. Честный ответ — никогда. Я и церковь посещал в Москве всего пару раз, когда отвертеться не получалось.
— Грешен, — покаянно говорю, — токмо есть оправдание. Нельзя оставлять больных без присмотра. Ведь говорил Господь: «Не человек для субботы, а суббота для человека». То бишь ради спасения жизней можно поступиться правилами.
— То Иисусу можно, а тебе невместно! — мгновенно раскалилась она. — Так, — допив чай, провозгласила после затянувшегося молчания, — божественного не тронь. Этим займется архиепископ Феофан Прокопович. А в остальном недурно.
— Позволено будет спросить, ваше величество?
— Да говори уже.
— Я буду иметь право приглашать учителей?
— Каких еще? — внезапно подал голос Бирон.
— Есть множество наук, мной не превзойденных, ведь я одолел самоуком лишь начала математики и географии с историей.
— Пусть, — отмахнулась Анна Иоанновна, — это не столь важно. Позволяю.
Еще как важно, мысленно ликую. Формировать круг общения, отбирать наиболее продвинутых не по знатности, а пользе, — огромный стимул. Я ведь реально не знаю очень многого, а теперь можно позвать прочитать лекцию по нужному направлению и попутно выяснить имена и тонкости.
— Справишься — получишь чин выше. Глядишь, и гофмаршала пожалую.
До третьего класса мне тянуть лямку минимум до совершеннолетия Лизы. А вернее, до смерти занимающей престол сегодня. Ну это такая теоретическая морковка. А теперь, скорей всего, покажут и кнут.
— Запомни одно, — глядя сузившимися потемневшими глазами, сказала, — ты у выблядка больше не появишься. Служить можно токмо одной принцессе.
Это она про Елизавету Петровну ругательно выразилась, с опозданием дошло.
— Предательства и интриг не спущу.
— Молодой человек, — вроде сочувственно подал голос Ушаков, — а девица-то в самом соку. И поведения не самого добродетельного, чего же не воспользоваться. Почему же не гульнуть, хороводы не поводить да песни и пляски не устроить. Тем более что Лизка себе нового кавалера нашла.
— Да?
— Олеша Розум из придворного хора. Потрясающе поет и красавец. И дерется неплохо.
Андрей Иванович та еще скотина. В жизни не поверю в случайность. И чего раньше в известность не поставил? Для меня концерт устраивают. Мы все видим и слышим. Спасибо большое, намотаю на ус. Пригодится.
— И тянет на мужиков вечно, — ни к кому не обращаясь, прокомментировал информацию Бирон.
Вроде и не оскорбляет впрямую, а ведь и меня опустил преднамеренно. Диплом о достоинстве дворянском есть или нет — то для простых людей важно. А для аристократов навсегда останусь выскочкой и быдлом. Будто про самого не говорят, поминая худородность.
— Кровь — она сказывается, — пренебрежительно ответила царица, явно имея в виду мать Елизаветы, происходящую из крестьянок.
Не подбери ее Петр в свое время — никто бы и не ведал о холопке Марте Скавронской. Да и проблема престолонаследия сегодня отсутствовала бы. Сам сына удавил, и дочек бы ему некому было рожать.
Хотя… мог бы и жениться на другой. Почему нет. Важнее — эта ветвь Романовых ту не считает своей. И забывать об этом крайне не рекомендуется. Вон и меня абсолютно не стесняются. Я — отныне их человек. А ежели поперек чего удумаю, недолго и под следствие. Как говаривал кто-то из древних героев: «Дай мне собственноручно написанное любым письмо, а за что посадить — я без труда найду».
— Нельзя так оставлять, — озабоченно сказала Анна Иоанновна, — кровь играет, завтра опять сбежит в поисках гулящей. Ему делом заниматься надо, а не о срамных женских местах размышлять.
— А ты жени его, матушка, — со смешком посоветовал Ушаков.
— А угодил советом! — очень по-бабьи всплеснула руками.
Мне стало нехорошо. Стоило сбегать из дома, чтобы нарваться на повторение. Я еще молод. По-любому рано.
— На ком? — подозрительно потребовал Бирон.
— Так сам же говорил про проект.
— Но я же не его… — Он смерил меня взглядом, как смотрят на таракана. Еще чуть — и тапкой прихлопнут.
— А вдруг и нет ничего?
— А есть?
— Так Михаил Васильевич разве мне откажет? — очень натурально удивилась.
И то, разве возразишь, когда убедительно просят? Понять бы, о чем речь. Не по вкусу мне эта беседа, решающая всю дальнейшую жизнь, очень не нравится.
— Жизнь за ваше величество готов отдать! — рявкнул, выпучивая глаза и выпячивая грудь.
А что еще остается? Не падать же в обморок или убегать. Возражать против чего? Мне же не объяснили.
— Ступай пока, — махнула она рукой. — Невесту мы тебе подберем, в обиде не будешь. В крестные позовешь?
— Счастье-то какое, — вновь падая на колени, молвлю с подвыванием. — Помнить стану о доброте вашего величества и внукам заповедаю. Сама Анна Иоанновна, всемилостивейшая государыня Империи Российской, на свадьбу придет.
Плакать хочется, но играть дурной спектакль придется до конца. Выбора мне не оставили. Не та, так эта. Найдут беспременно подходящую с их точки зрения — и заставят жениться. Но кто хоть та, из проекта, и о чем они секретничают?
